29 Марта 2024
В избранные Сделать стартовой Подписка Портал Объявления
Интересное
Краткая история дворянства в Бессарабии
14.07.2019

О дворянстве вообще и бессарабском в частности.(Данный материал является главой книги Е. А.  Румянцева о генеалогии бессарабского дворянского рода Бузни)

Российское дворянство было …

Российское дворянство было ярко заметным фактором исторического процесса на протяжении трех веков: XVII, XVIII и XIX. XX век уже принадлежал другим. Его уход получился очень драматичным, окрасивши кровью завершающие страницы истории великой русской империи. Все могло быть по другому, если бы социальный конфликт развивался по законам здравого смысла. Но возобладали настроения острота противоречия, размах схватки были подогреты настойчивым нежеланием дворян уступать главенствующие позиции в государстве кому-либо другому. Притом делать это в тот момент, когда уже сложились и приводились в жизнь новые принципы гражданского устройства страны, выстраданные в политическом противоборстве с верховной властью, в собственных партийных междоусобицах, проверенные на практике в деятельности земства. В них было ещё много энергии, они не считали себя банкротами. Им очень не хотелось отпускать страну в пугающий своей неопределенностью социальный эксперимент.Все случилось не так, как они предлагали.

К нынешнему поколению…

К нынешнему поколению дворянство пришло как бы через затмение. В эти годы их преследовали, запрещали, замалчивали, а если о них говорили, то непременно в негативном контексте. Шли годы. Многое забылось, ушло вместе с людьми, этот конфликт породившими. Настало время сознательного интереса, реальной взвешенной оценки прошлого на основе опять же реальных знаний, а не рекомендаций, поступавших от следственных органов. Мы права не имеем вычеркнуть дворян из истории. Без них она уже не история, и в этом времени они ответственны за беды, они творцы прошлых успехов и побед. Да и надо ли избегать или не замечать тех людей, чьё служение отечеству сделало его одним из авторитетнейших государств планеты? 

Дворянство было не таким…

Дворянство было не таким, как все остальное население России. Они выделялись своим воспитанием, одеждой, материальным благополучием, кодексом дворянской морали. Оно выглядело по-своему и говорило не так. Но главным отличием благородного сословия от других категорий населения выступал род его деятельности – службы во власти и на благо власти.

Если звезды зажигаются…

Если звезды зажигаются, то это кому-то нужно. Если дворянство появилось, то это тоже кому-то было нужно. Кому? Представьте себе сильного, самостоятельного и амбициозного человека. Для того, чтобы развиваться дальше, то есть становиться ещё сильней и ещё состоятельней, ему нужны партнеры. Лучше, если они будут подчиненными. Поскольку они дерзки, умелы и лично преданны ему, сильный человек делает всё, чтобы партнеры его не покидали и отдавали ему всё, чем они интересны: всю дерзость, всё умение, всю активность и оптимизм борцов. Он начинает поощрять их подарками , деньгами, должностями, землями, рабами. Он занимается их воспитанием, совершенствует их умение, избавляется от сомнительного человеческого материала. Так рождаются команды, дружины, бригады и даже целые армии. Власть, если она не скудоумна и серьезно озабочена своим благополучием, рассуждает примерно так же и делает примерно то же.

Пути российского дворянства…

Пути российского дворянства исповедимы. Историки их проследили. Еще в XII веке начала обособляться прослойка военного служилого люда, составлявшего окружение – двор – крупных владетельных феодалов. Приведенная нами выше схема формирование социальной базы, дававшей власти надежную опору, оказалась жизнеспособной. Благое дело, земли и подневольных, закабаленных или плененных людей хватало. Власть выбирала из подвластного ей окружения самых сильных, самых одаренных и чаще всего самых удобных для неё особей. Число княжеских или царских приверженцев множилось. К ним присоединялись их дети и внуки. И так поколение за поколением.

Серьезные свершения…

Серьезные свершения в деле «партийного строительства» дворянства произошли в период царствования первого российского императора Петра I. Беспокойная натура августейшего реформатора, стремившегося не только армию сделать регулярной, но и всему государственному устройству придать «регулярность», не обошла своим вниманием и дворян. Иначе быть не могло. Для реализации всех своих намерений императору предстояло найти большое количество умелых и исполнительных людей. С людьми исполнительными у крутого и бесцеремонного монарха проблем никогда не было. С людьми умелыми и подготовленными было сложнее. Конечно, кого-то он высмотрел у европейских соседей и переманил к себе. Но их было единицы. Остальных же предстояло искать в родных пределах и лучше всего для этих целей подходили дворяне. Они были состоятельными, могли без государственных затрат приобрести себе оружие, коней, вооружить своих крепостных, построить дом, храм, а то и целый острог. Состоятельность помогла им стать людьми грамотными, осведомленными. Но самое главное, они были должниками государя за прежние дары и милости. Они в свое время целовали государю кресты и приносили присяги, что явилось своеобразными обещаниями на проявление в будущем лояльности и преданности. В их сознание уже крепко внедрилось такое понятие, как «чувство долга». Потом этот тезис стал обязательным в идеологическом воспитании населения, независимо от того, кто стоял у российского государственного кормила. Вот таким образом эта социальная группа оказалась востребованной. Дворяне стали превращаться в дворянство.

Петр создал специальный… 

Петр создал специальный бюрократический орган для приведения дворян «в регулярность» - при сенате стала работать Геральдмейстерская контора. Прежде всего этой службе предстояло разобраться с подведомственным ей контингентом: кто есть действительный дворянин, а кто так себе – самозванец. Царская власть не менее, чем советская, обожала учет. В результате у власти появились полные, проверенные списки дворян, с пометами, кто из низ к какому делу, и какой службе пригоден. И как заключительный аккорд прозвучало объявление правительства, что все дворяне обязательно должны быть на государственной службе.

К середине XVIII века…

К середине XVIII века дворянство выступало уже как сословие, особый в правовом отношении слой общества. Заметный, активный и для власти необходимый. Окончательное его юридическое оформление было сделано в ряде документов, появившихся во время царствования императрицы Екатерины II: «Учреждение о губерниях» (1775 г.) и особенно значащей «Жалованной грамотой дворянству» (1785). Сословие получило название благородного, привилегированного. К привилегиям его относились: освобождение от подушной подати, рекрутской повинности, телесных наказаний. Дворянин без решения суда не мог быть лишен ни жизни, ни прав состояния, ни имения. Он практически освобождался от ручного, черного труда. Его поприщем была служба. Из дворян, как правило, формировали командный состав в армии и на флоте, дворян предпочитали видеть на серьезных постах статской службы, только из дворян формировался российский дипломатический корпус. Для того, чтобы нагляднее представить место дворянства в российском обществе, необходимо вспомнить, что всё население империи было поделено на четыре «главные рода людей»: дворянство, духовенство, городских и сельских обывателей. Каждому из этих сословий, или как их ещё называли состояний, были присвоены определенные, присущие только каждому из них права. Равенства между ними не было. Монарх был далек от демократических настроений и открыто объявлял о приоритете дворянства. Законодательно утвердив за ним название привилегированного, благородного сословия. Мы считаем своим долгом познакомить читателя с тем, как звучало это на деле, в «Своде законов Российской империи». Цитируем: «Дворянское название есть следствие, истекающее от качества и добродетели начальствовавших в древности мужей, отличавших себя заслугами: чем обращая самое службу в заслугу, приобрели потомству своему нарицание благородное. Благородными разумеются все те, кои или от предков благородных рождены, или Монархами сим достоинством пожалованы». (Свод законов РИ, т. 9, с. 2-3). Уяснить себе смысл этой формулы непросто. Она родилась 21 апреля 1785, ещё в светлые екатерининские времена, и никто из российских кодификаторов так и не рискнул за 125 лет её существования поднять руку на этот языковый российский антиквариат.

Губернии оказались… 

Губернии оказались самым оптимальным местом существования дворянских корпоративных организаций.
Без таких организаций обойтись было нельзя. Как-никак у дворян были общие интересы, да и управлять ими, рассеянными по всей великой державе, казалось сподручным , когда они «приведены в регулярность». Поэтому дворяне каждой губернии составляли отдельное дворянское общество. Ему выдавался специальный юридический документ – жалованная грамота с подписью самого императора и с приложением государственной печати. Эта грамота давала губернскому дворянскому обществу самодеятельности права самостоятельности, самостоятельного ведения своих общественных дел.

Одним из признаков…

Одним из признаков такой самодеятельности было право на избрание лидера из своей среды, минуя столь любезную самодержавию практику всюду, где можно, ставить своих назначенцев. Если вам где-либо попадется непонятное название «предводитель губернского дворянства», знайте, что это как раз тот человек, который был вождем, избранником губернского нобилитета.  Кроме того, полагался предводитель дворянства и в каждом уезде. Иногда в уездах не хватало дворян, чтобы сформировать уездную дворянскую организацию. В таких случаях выходили из положения, объединяя дворян нескольких уездов в округа и выдвигая в руководство ими окружных предводителей.

В российском законодательстве… 

В российском законодательстве задачи, стоявшие перед предводителями, определялись так: «Общее свойство всех дел, возлагаемых на предводителя, как губернского, так и уездных, есть попечение о пользах дворянства и охранение в сем сословии благоустройства и порядка» (Свод законов РИ, т. 9, с. 46). «Общее свойство всех дел» складывалось из отдельных, вполне конкретных и обоснованных обязанностей. Прежде всего, быть посредниками между властью и местными дворянами. Своего рода ходатаем по делам сословия – с одной стороны, и проводником указаний свыше в массы, с другой. Он выступал как распорядитель общественных и «дворянских сумм», председательствовал на дворянских собраниях и выборах, контролировал ведение дворянской родословной книги, участвовал в распоряжениях о наложении опек, выдаче различных свидетельств о поведении, образе жизни и материальном состоянии своих подопечных. Он организовывал местное дворянство на участие в подрядах и поставках провианта для квартирующих в губернии войск, в мероприятиях местного земства, обеспечивал участие дворянских представителей в работе судов, посреднических комиссий для полюбовного размежевания земельных участков. С его участием происходило выдвижение кандидатов на должности земских участковых начальников, уездных исправников, судей, а также заседателей от дворян.

Предводитель как официальный представитель…

Предводитель как официальный представитель местной дворянской корпорации вел не только внутрисословные дела, но был и самым непосредственным участником общего управления губернией. Это участие обеспечивалось через вхождение предводителя в состав самых авторитетных губернских государственных и общественных организаций. Такими организациями были: губернское правление, губернское по земским и городским делам присутствия, губернское по воинской повинности присутствие, губернский лесоохранительный комитет, губернский комитет попечительства о народной трезвости, губернское попечительство детских приютов, губернский комитет общества попечительного о тюрьмах, губернская оценочная комиссия, губернский распорядительный комитет. В некоторых организациях предводитель выступал в роли председателя. Так он председательствовал в губернском земском собрании, губернском избирательном собрании по выборам членов Государственной думы, губернских комиссиях, создававшихся для рассмотрения ходатайств населения по проведению мелиоративных работ, губернской землеустроительной комиссии, учрежденной для содействия крестьянскому банку в покупке и продаже земли нуждающимся в ней крестьянам. К этому перечню следует добавить ещё «особые обязанности», изложенные в различных уставах, учреждениях, положениях и особых узаконениях, которых в российской административной практике было множество. Опять же, каждая общественная организация в губернском центре непременно пыталась заполучить в свои ряды предводителя дворянства пусть даже в должности почетного члена.

Столь высокая деловая… 

Столь высокая деловая активность делала дворянского лидера человеком очень осведомленным как в делах губернских, так и в намерениях и требованиях верховной власти. Его точка зрения управителями губернии учитывалась, его согласие по многим вопросам было обязательным, его поддержки доискивались. Его место было среди первых лиц губернии, что подчеркивалось даже некоторыми ритуалами. Например, когда собиралось общее присутствие губернского правления, предводитель, как особа, удостоенная доверия дворянского сословия целой губернии, занимал первое место после губернатора или исправляющего его должность, оттесняя таким образом вице-губернатора от главы губернии. Главной обязанностью губернского дворянского лидера было знать всё и на всё иметь свое суждение. Его положение главы местной сословной организации давало ему определенную свободу действий. Ответствен он был только перед людьми, его избравшими – местным благородным сословием. Губернские присутственные места не могли посылать к нему ни указов, ни распоряжений, ни требовать от него отчетов, рапортов, объяснений и т. д. Он общался непосредственно с губернатором, но каких-либо указаний о подчиненности предводителя губернатору в Законе нет. Есть только неопределенная фраза о том, что «взаимные сношения между губернатором и предводителями губернским и уездным производятся по форме сношений, принятых в Учреждении Министерств». (С.З . т. 9, с. 49). Их взаимоотношения строились на принципах взаимного уважения и доверенности. От умения ладить с местным дворянством во многом зависела успешность губернаторской карьеры. Закон разрешал предводителю «во всех делах, к пользам дворянства прикосновенным». (С.З. т. 9, с. 48) обходить губернатора и обращаться непосредственно к министру внутренних дел. Нередки были случаи, когда губернское дворянство обращалось непосредственно к государю. Создавать какую-либо специальную структуру верховной власти, которая бы занималась делами дворянства, что-то на манер министерства, в империи не стали. Куратором благородного сословия определили министерство внутренних дел, функции контроля за правильностью причисления граждан к дворянам возложили на герольдию, один из департаментов сената. 

Несмотря на сложность…

Несмотря на сложность и ответственность выполняемой работы, предводители жалованья не получали. Дворянское общество полагало, что их избранник – человек состоятельный и на жизнь ему зарабатывать не надо.
Платой за «властность», за невзгоды и трудности, сопутствовавшие ей, был престиж, заметность, выдающееся положение в обществе, ощущение серьезности выполняемой работы, карьерного успеха. Государство же было более прагматично и вознаграждало их традиционными для чиновников поощрениями: пожалованием чинов и орденов. Губернские предводители, прослужившие в этой должности два избирательных срока (по три года каждый) утверждались в чине статского советника, три избирательных срока – действительного статского советника. А это в табели о рангах соответствовало армейскому чину генерал-майора. По выходе на пенсию ему полагалось материальное содержание от казны.

Конечно же, предводитель…

Конечно же, предводитель губернского дворянства не был единственной фигурой, выполнявшей весь непроворот дворянских дел. Так одной переписки было на добрый департамент. Поэтому о нем, видимо, следует говорить как о фигуре основной, определяющей в целой системе дворянских сословных организаций. Самой близкой к предводителю структурой этой системы была его собственная канцелярия, состоящая из секретаря и двух канцелярских служителей. Они считались чиновниками, проходили службу на общих основаниях, однако жалованье им шло не от казны, а от дворянства. В некоторых случаях предводитель привлекал к работе дополнительных сотрудников, но «правом службы» они не пользовались.

Опорой или преградой… 

Опорой или преградой (это уже как получалось) был для губернского предводителя институт предводителей уездного дворянства. Назначение их было такое же как и у губернского предводителя, но сфера их деятельности определялась границами уездов. Выше мы уже отмечали, что при малом количестве дворян в уезде уездные дворянские собрания модифицировались в окружные. Однако каких-либо изменений в принципы работы этих организаций это обстоятельство не привносило. В тогдашнем российском обществе бытовало мнение и во многом справедливое, что уездный предводитель дворянства был в уезде персоной номер один, его хозяином, контролировавшим всё, хотя в законах ничего по этому поводу не значилось. Требования законов не поспевали за требованиями повседневной административной практики. Дворянский «догляд» за уездной жизнью монарха вполне устраивал. Уездный предводитель, как и губернский, обладал определенным суверенитетом. В законе было прописано, что «уездные предводители вообще не состоят в подчинении губернских», их взаимоотношения основывались на уже знакомых нам принципах «уважения и доверенности». (С.З. т. 9, с. 48). Тем не менее им предписывалось доставлять губернскому предводителю «сведения касательно общего по губернии о дворянах и о их имении положения и содействовать ему в особенности в том случае, когда от правительства возложен будет на него какой-либо по дворянским делам разбор» (там же). Каждый уездный или окружной предводитель тоже располагал канцелярией. У уездных предводителей были свои служебные льготы. Каждый из них, прослуживший два избирательных срока, получал чин коллежского советника, три срока – статского советника, чин весьма высокий и престижный.  Представителям рода Бузни доводилось быть избранными на такой пост. В частности, Эммануил Иванович Бузни в 1837-40 годах получил почетное право возглавлять дворян Сорокско-Ясского округа, что по сути дела, было управлением всей общественной жизнью этих уездов. В 1907-1914 его подвиг повторил Иван Михайлович Бузни, ставший предводителем бельцкого дворянства.

Каждому историку дворянства…

Каждому историку дворянства в процессе исследования непременно суждено встретиться с документами организации, называющейся губернское дворянское депутатское собрание. Не следует полагать, что эта структура была чем-то вроде исполнительного органа, которая вела все дела благородного сословия на протяжении трехлетних промежутков между общими дворянскими собраниями. Это не так. Ни политических, ни хозяйственных проблем оно не решало. Если уже подыскивать ей какие-то аналогии из сегодняшней жизни, то здесь лучше всего подходит роль своеобразной приемной комиссии.

Дворянство не было… 

Дворянство не было изолированной, наглухо закрытой элитной корпорацией. В ней было движение, развитие: люди приходили и уходили. Иначе дворянство стало бы категорией вымирающей. А это никоим образом не соответствовало потребностям верховной власти. Она, между прочим, внимательно следила за социальной базой, которая обеспечивала им нормальное состояние системы управления империей. Когда эта система испытывала кадровые затруднения, дорога в благородное сословие упрощалась, когда же система почувствовала избыток, стать потомственным дворянином стало значительно труднее.

Любой дворянский род…

Любой дворянский род начинался со служебного успеха кого-либо из мужчин этого рода. Именно мужчины были носителями дворянского начала. Законодатель определил содержание этого успеха: необходимо было дослужиться до соответствующего чина (вспомним «табель о рангах») или получить опять же соответствующий орден наградной системы Российской империи. Особняком стояли редкие случаи, когда государь лично жаловал потомственное дворянство по своему усмотрению. Слово «соответствующий» в разное время расшифровывалось по-разному: в начале XIX века достаточно было выслужить первый обер-офицерский чин (прапорщик в армии, коллежский регистратор – в статской службе) или получить любой российский орден. Со временем, согласно тем процессам, о которых мы говорили выше, требования ужесточались, и планка поднималась. К середине XIX века права на дворянство получали уже только чиновники с чином не ниже коллежского асессора и кавалеры орденов не ниже ордена Св. Владимира 4 степени. В начале XX века дворянство жаловалось с чина действительный статский советник и генерал или полковник, а также обладателям всех российских орденов первой степени или ордена Св. Владимира 3 степени.

А вот здесь надо…

А вот здесь надо оговориться: дворянство в Российской империи разделялось на потомственное и личное. Разница между ними была существеннейшая. Во втором случае членом благородного сословия становился только человек, выслуживший право на дворянство, а также его супруга. Вместе с их кончиной умирало и их право называться дворянами. В первом – право на дворянство получали не только тот человек, который удостоился этого права, и его жена, но и все члены его семьи, появившиеся после указа о пожаловании, а также все его потомки: внуки, правнуки, праправнуки, жены будущих представителей рода. Как говорилось в законе, все они «сохраняют и на будущее время права свои нерушимо». (С. З. т. 9, с. 3). Все, что сказано было выше, и что будет говориться далее, относится к потомственному дворянству. О личном дворянстве в дворянском депутатском собрании говорилось мало или почти не говорилось. Оно не было престижным, к нему относились как к полуфабрикату, как к некой карьерной незавершенности. Ведь для того, чтобы выслужить потомственное дворянство по критериям начала XX века, нужно было всю жизнь посвятить службе, карьере. Притом служить верно и удачливо. Дослужиться до генерала удавалось далеко не всякому. В личном дворянстве всё было проще, его получали лица, «производимые на действительной службе военной в чин обер-офицерский, а в гражданском – в чин девятого класса». (С. З. т. 9, с 7). Потомство личных дворян к дворянству уже никакого отношения не имели. Они получали статус «обер-офицерских детей», достигать дворянства потомственного или личного им приходилось уже самостоятельно.

Процедура вхождения… 

Процедура вхождения в потомственное дворянство, при всей её значимости и судьбоносности, была по-бюрократически незамысловата. Претендент на дворянство подавал в дворянское депутатское собрание прошение и документы, подтверждавшие правомерность его претензий: свидетельства о пожаловании ему необходимого чина или ордена. Рассмотрев их и найдя их правильными, собрание выносило определение о пожаловании соискателю потомственного дворянства. День вынесения положительного определения дворянским депутатским собранием считался днем рождения нового дворянского рода. Практически всегда так и было, хотя закон вообще как-то неясно трактовал эту ситуацию: «Получивший на службе чин, с коим сопряжено приобретение потомственного дворянства, признается дворянином по самому тому чину, без особливого утверждения в сем состоянии». (С. З. т. 9, с. 3). Но что бы ни говорил закон, как мы видим, бюрократические процедуры всё-таки были. Определения дворянского собрания посылались затем в сенат, где чиновники департамента герольдии определяли правильность вынесения депутатами определения и выносили указ соответственно об утверждении или неутверждении его. Каждый российский дворянин для участия в общественной дворянской жизни должен был состоять в каком-либо губернском дворянском обществе по его, дворянину, выбору. Выбирали чаще всего те губернии, где проходила его служба или находились его землевладения. После завершения выбора проходила процедура причисления к местным дворянам. Она выполнялась также в дворянском депутатском собрании. Собрание довольно щепетильно подходило к допуску в среду местных дворян новых членов. Найдя человека сомнительным, оно отказывало ему в причислении.  На новичка здесь заводилось досье – «дворянское дело», в него вносились биографические сведения, а также документы, подтверждавшие основные положения его биографии: формулярные списки, патенты на чины, ордена. Метрические свидетельства о браке, информация о недвижимом имуществе, поведении. Всех вновь рождавшихся членов рода причисляли уже автоматически. Эта процедура часто называлась сопричислением. Единственным документом, который требовался в таком случае, была справка духовной консистории о рождении и крещении младенца. Супруги мужчин рода сопричислялись на основании метрической записи о бракосочетании, выдаваемой той же консисторией. Существовала в дворянском собрании ещё одна бюрократическая процедура: перечисление. К ней прибегали тогда, когда нужно было принять в свои ряды уже состоявшегося дворянина, но бывшего на учете у дворянства другой губернии. Возникала недолгая переписка с собранием, где дворянин числился раньше, после чего его оформляли уже на новом месте. 

Но этим не исчерпывалась… 

Но этим не исчерпывалась компетенция дворянского депутатского собрания. В неё входило также ведение губернских дворянских родословных книг (мы их сокращенно называем ДРК). Для дворянина ДРК было дело святое. В неё вносились сведения об отдельных представителях рода, появление в роду новых фигурантов непременно отражалось в книгах. ДРК давала представление о роде. Для того, чтобы подчеркнуть специфику рода, книги заводились шести разновидностей или, как их в обиходе называли, частей. В первую часть вносились дворяне, получившие дворянство, пожалованное непосредственно императором или доказавшие свой дворянский стаж не менее как за сто лет до опубликования «Грамоты о благородном состоянии» Екатерины II. Во вторую часть – дворянство военное. В третью – гражданское служилое дворянство, получившее права на вхождение в благородное сословие по статскому чину или ордену. В четвертую – иностранные дворянские роды, принявшие российское гражданство. В пятую – титулованные роды, т. е. князи, графы, бароны. Последней была шестая часть. Она считалась самой престижной, потому как туда вносились древние роды, доказавшие свое благородное происхождение не менее, чем за двести лет до появления на свет «Грамоты о благородном состоянии». К дворянским родословным книгам в губернии относились серьезно. Они были документом на века. С течением времени в них, а также в «дворянских делах» накапливалась уникальная информация о россиянах, за которую сегодняшние исследователи и историки не устают благодарить добросовестных и внимательных российских чиновников из прошлого. Ещё более интересна эта информация ныне живущим потомкам тех людей, чьи имена были внесены в книги. Всё это порождает ощущение причастности к далеким событиям, абстрактное понятие связь времен наполняется определенностью и конкретикой. Дворянское депутатское собрание было выборным органом. Оно состояло из депутатов, избиравшихся дворянством по одному из каждого уезда губернии, и губернского предводителя. Всю техническую работу выполнял небольшой штат канцелярских служителей. Какой-либо регулярности в заседаниях собрания не предусматривалось. Они проводились в тех случаях, когда накапливались прошения, требовавшие коллегиального обсуждения. Собрание пользовалось определенной независимостью, однако было подконтрольно сенату. Для этой цели в сенате ещё при Петре I была учреждена специальная структура, называвшаяся поначалу герольдией, а в последствии департаментом герольдии. Герольдия проверяла правильность определений дворянского депутатского собрания, их соответствие требованиям закона, она же разбирала всяческие жалобы на дворянское собрание, касающееся рассмотрения прав на дворянство и внесения в родословные книги.
Мы видим и здесь присутствие предводителя губернского дворянства. Он стоял во главе дела, которое было определяющим для судеб многих российских семей и их последующих поколений. Здесь происходили основные процессы формирования российского дворянского корпуса, через это прошел каждый дворянин.

Если говорить о… 

Если говорить о губернских дворянских структурах, имевших характер исполнительного органа, занимавшегося решением разнообразных сословных проблем, то, пожалуй, к этому ближе всего стояло такое учреждение, как Собрание предводителей и депутатов дворянства. Состав его нам понятен, председательствовал в нем, разумеется, губернский предводитель. Регулярных заседаний оно не имело и созывалось губернским предводителем согласно сложившимся обстоятельствам.

Дворянская опека формально…

Дворянская опека формально не входила в список дворянских сословных организаций. Она шла по ведомству судебному, но целиком обслуживала дворян. Зоной внимания опеки была судьба сирот, а также людей, чье поведение нуждалось в общественном контроле и вмешательстве в их жизнь: душевнобольных, склонных к расточительству, алкоголизму, азартным играм. Здесь осуществлялся двойной контроль: со стороны сословия и со стороны государства.Конечно, наиболее трудной и ответственной задачей было воспитание осиротевших детей. Эта задача многократно усложнялась тем обстоятельством, что сироты были наследниками оставшихся от умерших родителей землевладений, недвижимого имущества, промышленных предприятий, денежных капиталов, дела в которых порой были крайне запутанны. Всё это должно было функционировать, давать доход, не приходить в разорение. Для этой цели дворянское общество выделяло из своих средств попечителей. Они не были простыми наблюдателями, готовыми в любом критическом случае дать сигнал бедствия, обратить внимание общества на обозначившуюся проблему. Нет. Они все делали сами, взамен родителя, владельца, и были распорядителями всего попавшего под их опеку хозяйства до той поры, пока дети не достигали совершеннолетия. Государство через суд следило за тем, как справляется с порученным попечитель. Каждый год опека рассматривала попечительские отчеты. Неумелых попечителей заменяли, лихоимцев наказывали, дворян, приводивших хозяйство к экономическому успеху, - вознаграждали. Найти хорошего попечителя было делом непростым, чаще всего их подбирали из родственников или соседей по имениям. Создавались дворянские опеки, как правило, в уездах или округах.

К числу губернских организаций…

К числу губернских организаций, имевших сословный дворянских характер, можно отнести дворянские кассы взаимопомощи, благородные пансионы и приюты, кадетские школы, английские клубы, благородные собрания, губернские отделения Дворянского земельного банка. Всё это призвано было осуществлять то, что так любило дворянство: комфорт, благоустроенность, внимание. Главной же корпоративной организацией благородного сословия, конечно же, было общегубернское дворянское собрание. Оно собиралось раз в три года «для совещания по общественным их <дворян – Е. Р.> делам». (С. З., т. 9, с. 13).  На собрании обязаны были присутствовать все дворяне, причисленные к местному дворянству и внесенные в местные дворянские родословные книги. Те же, кто не мог присутствовать по уважительным причинам, выдавали доверенности реальным участникам этого события, наделяя, таким образом, полномочиями представлять их во всех процедурах, предписанных ритуалом. Длилось собрание по две-три недели, проходили шумно, борьба партий проявлялась остро. Отчеты дворянских лидеров вызывали различную реакцию. Звучали жалобы, упреки, призывы. Высказывались деловые предложения, рождались планы, линии поведения, прогнозы. Здесь проявлялось состояние дворянских умов. За их настроением внимательно следил губернатор. Кульминацией собрания были выборы. Выбирали на очередной трехлетний срок предводителя губернского дворянства, уездных предводителей, депутатов дворянского депутатского собрания, секретаря дворянства, заседателей в дворянскую опеку, посредников для полюбовного специального размежевания земель. Так предписывалось законом на 1912 год. Ранее в XIX веке дворянство делегировало своих людей ещё на несколько должностей: уездных исправников, попечителей хлебных запасных магазинов, наблюдателей за правильной продажей спиртных напитков, заседателей в суды, уездных комиссаров и т. д. То есть оно участвовало в формировании местной власти.

Теперь уже, с высоты…

Теперь уже, с высоты XXI века, не хотелось бы следовать вульгарной попытке объявить российское дворянство откровенно негативным явлением, набором царских сатрапов, душителей свободы и крепостников. Историческая судьба этого класса достойна и размышления, и анализа, и самое главное – объективных оценок. Здесь все неоднозначно. Нет слов, дворянство было оплотом царского строя. Однако сказать, что строй и оплот были единым целым, живущим одной жизнью и одними устремлениями, нельзя. Наученные горьким опытом выступлений декабристов, участием дворян в революционном движении, и сам император, и его окружение к дворянству относилось настороженно: все-таки сила и немалая, а вдруг… Поэтому долгое время губернские дворянские сообщества жили как бы врозь, не имея единого управляющего или координирующего всероссийского органа. В петербургских дворах говорить об этом решительно не хотели. И так до крутых событий 1905 года. Как вы помните, после них последовало много политических послаблений, в корзине свежих императорских милостей лежало и разрешение на создание общероссийской дворянской сословной организации. Её создали в мае 1906. Она называлась «Объединенное дворянство». Постоянным органом новой ассоциации стал Совет объединенного дворянства. Губернские предводители России выбрали своим лидером известного политического и общественного деятеля графа А. А. Бобринского, который и оставался главным дворянским объединителем до известных событий 1918 года.

Дворянству в истории Российской…

Дворянству в истории Российской империи принадлежит вполне определенный временной отрезок: XVII-XIX века и немножко от века XX. Всё это укладывается в рамки правления династии Романовых, поэтому дворянство в определенной степени можно рассматривать как атрибут именно этого правления. Больше он уже не повторялся.
За это время дворяне создали великую и сильную державу, авторитет которой в мире был непререкаем. Это является свидетельством не только силы, но и целеустремленности, здравого рассудка, осмотрительности, проницательности и чего-то ещё, сопутствующего фактору созидания. С другой стороны, резкая и трагическая потеря инициативы в 1918 году свидетельствовала, что российское дворянство обществу что-то недодало, что-то до него не донесло или просто добилось результатов с такими потерями, которые общество им прощать не захотело. Они ушли от власти на подъёме. В этот момент, когда делался выбор дальнейшего пути. Делалось это как всегда неторопливо, многоречиво, величественно, с несгибаемой верой в то, что власть у них от бога и никуда она от них не денется, что всё у них обязательно получится не сегодня так завтра, не завтра так послезавтра. И тут неожиданно грянул Великий Октябрьский Социалистический передел.

Дать точную дату… 

Дать точную дату рождения бессарабского дворянского собрания непросто, даже при помощи замечательной способности русской имперской бюрократии всё фиксировать и подшивать к делу. Было несколько попыток дать начало дворянскому процессу в нашем крае и каждая из них в той или иной степени может определять исходную точку. Необходимость в организации в Бессарабской области дворянского собрания по традиционному для империи образцу почувствовалось сразу же после присоединения края к российской короне. Во-первых, появление в Бессарабии корпорации нобилей придало бы какую-то завершенность вхождению новообретенной территории в состав империи. Петербургская администрация смогла бы перевести дух и расслабиться. Во-вторых, власть могла бы продемонстрировать местной национальной знати благоволение к ним, доброжелательное внимание, предложив им место в дворянских родословных книгах, в надежде на взаимные теплые чувства. Но главным же был вопрос о власти. О местной власти, о создании той гирлянды департаментов, учреждений и присутственных мест, которым предстояло регулировать все протекающие в регионе политические и экономические процессы. Для этого нужны были люди, способные, умеющие выполнять присвоенные им функции. Речь опять идет о чиновниках.

Конечно, можно было…

Конечно, можно было бы командировать в Бесарабию команду спецов, набранную в центральных губерниях империи. Именно таких как надо: толковых, обстоятельных, знающих, умеющих себя вести в коридорах власти. Но эти губернии сами регулярно испытывали, если можно так выразиться, кадровый голод. Приезжавшим в Бесарабию служилым людям мешал языковой барьер, незнание местных обычаев, непривычный климат. Вся здешняя среда им была незнакома. Они начинали себя чувствовать здесь чужими, их тянуло назад в привычную и понятную им обстановку.
Не надо забывать и то обстоятельство, что по тогдашним законам Российской империи, местная администрация частично должна была состоять из нештатных, избранных, делегированных на эти посты дворянством и не каким-нибудь, а именно здешним, бессарабским. Так что, хочешь - не хочешь, а создавать дворянскую сословную корпорацию в Бессарабской области приходилось.

Определенный задел в сем… 

Определенный задел в сем неотложном деле имелся ещё со времён русско-турецкой войны 1806-1812 гг. Молдавское население было в постоянном контакте с россиянами, представленными тогда российскими войсками. Контакт не всегда складывался, как бы того хотелось, но к моменту подписания Бухарестского трактата российская сторона уже располагала большим списком проверенных сотрудников-молдаван. После вхождения в состав России уже всё население края принесло присягу на верность государю, заявив, таким образом, о своём доверии новой власти и готовности направить своих представителей в систему управления областью.  Момент был подходящий. Можно было начинать создание дворянского собрания. Однако для этого не хватило сущего пустяка: в Бессарабии не было ни дворянского общества, ни дворян, ни людей могущих претендовать на пожалование потомственного дворянства, за исключением немногих российских офицеров и чиновников областной администрации. Всем же остальным бессарабцам предстояло долго и старательно выслуживать себе право войти в состав привилегированного сословия. Так впоследствии и было. Но в тот момент положение складывалось непонятное.

В качестве развязки…

В качестве развязки было найдено, на наш взгляд, вполне справедливое и корректное решение: учесть успехи претендентов на дворянство, которые состоялись ещё до вхождения края в состав Российской империи.
Речь здесь шла о молдавских боярах, представителях государственной службы. У себя на родине они тоже располагали определенными привилегиями, эта привилегированность носила несколько другой характер, но как предмет для разговора была вполне состоятельна. Российские чиновник, видимо, с подачи своих молдавских коллег, предъявили обществу грамоту господаря Константина Маврокордато от 1734 года, где, в частности, говорилось, что: «те бояре, которые находятся и будут состоять под сим владением, начиная от вел.логофета до третьего логофета, как сами так и потомки их, не при нахождении их на службе, но и после увольнения их от оной, навсегда были бы свободны от ежегодных мазылских податей, и чтобы никто не беспокоил требованием таковых» (Крупенский. с. 16). Конечно, эта господарская милость мало соответствовала всему, что давало государство российскому потомственному дворянину. Но здесь шёл разговор о потомственности, так нужной для юристов, а также вычленяться из довольно обширного списка боярских должностей круг высших администраторов, который показался российскому законодателю приемлемым. В империи так и порешили: жаловать потомственное дворянство тем жителям Бессарабии, которые или предки которых имели следующие боярские чины: великий логофет, великий ворник, вистерник, хатман, постельник, камораш, ага, спатарь, бан, комис, каминарь, пахарник, сардарь, стольник, армаш, медельничер, ключер, сулджер, питарь, житничер, шатрарь, второй логофет, второй постельник, третий логофет. Всем этим чинам нашли аналогию в российской табели о рангах, и таким образом правила игры были определены.

Можно и нужно…

Можно и нужно было приступать к игре. Первое собрание бессарабских дворян, а правильнее сказать, претендентов на дворянство, состоялось ещё в 1814 году. Однако оно не носило организационный характер и ограничилось выбором депутатов для посылки их к царю, чтобы выразить ему преданность и признательность за отеческую заботу о бессарабских жителях. Чуть позже, в 1816-1817 гг., уже полным ходом шло составление списков бояр и их владений, создание «шнуровой книги», предшественницы дворянских родословных книг. Значительно активизировалась эта работа в 1818 г., после посещения Кишинева императором Александром I и опубликования «Устава образования Бессарабской области». В этом документе четко было прописано, что «Бессарабскому дворянскому обществу дозволяется иметь дворянское собрание для выборов чиновников к должностям, от замещения его зависящим». (Крупенский. с. 14). К тому времени в Бессарабии уже сложился круг лиц, которые отвечали всем требованиям о пожаловании дворянства молдавским боярам. Их-то и собрал вскоре после отъезда царя бессарабский наместник А. Н. Бахметев на первое организационное собрание. Им предстояло реализовать одно положение вышеупомянутого устава: «Дозволяется также избрать из-между себя, с утверждением военного генерал-губернатора, областного предводителя для ходатайства по делам сего общества и для защиты вдов и сирот» (т. ж.). Собрание прошло бурно, с пьяным скандалом, весть о котором дошла до Петербурга. Однако дело оно сделало – избрало первого местного дворянского маршала. Им стал известный в здешних местах человек, крупный землевладелец Дмитрий Рышкан. Ещё совсем недавно он имел молдавский боярский чин бан, ко времени избрания сменил его на российский чин надворный советник.

Выполнив и это положение…

Выполнив и это положение «Устава», Бахметев приступил к реализации другого: «По приведении в ясность документов, доказывающих дворянское происхождение всякого дворянина, составится в Верховном Совете области дворянская книга и внесется род каждого в оную» (т. ж.). То есть, согласно этому положению, Бессарабскому дворянскому собранию настоятельно предписывалось документально доказать, что оно именно дворянское. Шло время, а дело по приведению «в ясность» двигалось медленно. Боярские документы были явно не у всех претендентов. Начались частые поездки за Прут, длительные поиски нужных сведений в архивах государственных организаций Молдовы.

Неизвестно, сколько бы…

Неизвестно, сколько бы всё это продолжалось, если бы категорически настроенный новый бессарабский наместник Иван Никитич Инзов не определил собственным указом окончательную дату: июнь-декабрь 1821 года. Была образована комиссия о рассмотрению прав населения Бессарабии на дворянство под председательством наместника с привлечением к участию в ней представителей местной боярской знати: Александра Гики, Янки Стурдзы, Панаинти Казимира, Александра Кантакузино, Иордакия Мило, Петра Катаржи, Дмитрия Рышкана, Федора Крупенского, Янки Руссу, Василия Яманди, Яноваки Палади, Иоанна Доничка и Матея Зилоти. В Бессарабии начался генеалогический бум. Доселе она не знала такого энергичного движения генеалогической информации, да и после того. Комиссия заседала регулярно, подолгу. Она просмотрела сотни прошений и тысячи сопровождавших их документов, среди которых было много молдавских, греческих, польских и русских грамот. Весь этот уникальный материал, к нашему счастью, осел в бессарабской администрации, затем составил существенную часть архива Бессарабского дворянского депутатского собрания и сохранился до наших дней в Национальном архиве Республики Молдова. Документально подтвердить свою принадлежность к благородному сословию смогли 102 местных рода. Они были внесены поначалу в Алфавитный список бессарабских дворян, затем распределены по соответствующим частям родословных книг. К концу 1821 года Комиссия закончила свою работу, и в августе 1822 года на смену ей пришло Бессарабское дворянское депутатское собрание, которое на протяжении почти ста лет было «кузницей кадров» для бессарабского дворянского общества. За этот век оно внесло в родословные книги ещё триста восемьдесят новых родов, и сопричислила к ним не одну сотню благородных новобранцев.

Если посмотреть список…

Если посмотреть список бессарабских родов, внесенных в ДРК на протяжении существования Бессарабского дворянского собрания, то бросается в глаза, что больше половины его составляют роды с явно польскими корнями. Гораздо меньше с молдавскими и греческими. Польское присутствие в Бессарабии объясняется тем, что на севере область граничила с Подольской губернией, территорией, исторически заселенной поляками или украинцами, в прошлом ориентированными на Польшу. С присоединением Бессарабии к Российской империи граница перестала существовать, миграция населения, которая наблюдалась и ранее, стала активной, в области появились местности с компактным проживанием поляков. То, что поляки оказались намного представленнее в родословных книгах, можно объяснить развитыми шляхтскими традициями, более высокой культурой родословия, большего внимания к родословному документу, гербу. Они оказались более подготовлены к бюрократическим требованиям российской процедуры вхождения в благородное сословие. Молдаванам же пришлось тратить уйму времени на поиски нужной информации в делопроизводстве другой, зарубежной страны, да и качество этой информации не всегда устраивало придирчивых сенатских чиновников. Именно из-за этого немало боярских семей в Бессарабии так и не смогли документально обосновать свои претензии на место среди привилегированных.

Буквально с первых… 

Буквально с первых лет существования бессарабского дворянского сообщества в нем начала складываться своя элита. Наиболее успешным оказался клан Крупенских. Это был род с польскими корнями, романизировавшийся за долгие годы проживания в княжестве Молдова, достигший там знатности и наживший крупное состояние. Российские приоритеты сложились у части этого рода ещё во время русско-турецкой войны 1806-1812 гг. В это время бан Матей Крупенский вступил в контакт с российскими органами власти в Молдове, что помогло ему в 1816 году войти в состав местного руководства Бессарабией, а несколько позже занять кресло бессарабского вице-губернатора. С тех пор Крупенские старались не упускать возможности быть в числе лиц, занимающих в губернии определяющие позиции. Они отличались амбициозностью, агрессивной напористостью, слыли людьми состоятельными и по-своему талантливыми. За век они сформировались в многочисленный клан, насчитывавший более 50 человек, имевших избирательный голос. Это была политическая сила, известная далеко за пределами Бессарабии. Склонный к саркастическим оценкам В. И. Ленин называл Бесарабию «Крупенской губернией», что хорошо иллюстрирует этот род как общественное явление. Большим уважением в области, а затем в губернии пользовались дворяне из молдавских родов Катаржи, Рышканы, Доничи, Стамати, Кристи, Стурдзы, Казимиры, Бальши, Богданы, из польских родов: Дерожинские, Писаржевские, Доливо-Добровольские, Сицинские. Среди бессарабских благородных фамилий было несколько титулованных княжеских родов: греки Кантакузины и Мурузи, армяне Манук-бей, русские Волконские и Святополк-Мирские. Баронский титул имели Розены и Стуарты, в начале XX века к бессарабскому дворянству были причислены дворяне из графского рода Перовских-Петрово-Соловово. 

Жизнь здешней дворянской…

Жизнь здешней дворянской корпорации никогда не была спокойной. Народу в ней было немало, каждый имел своё суждение, предпочтение, точки зрения, иногда точки зрения совпадали, формировались партии. Так возникли к концу XIX века две активные дворянские группировки: националистов, объединявшие аборигенов, ориентированных на контакты с соседней Румынией, и монархистов, провозгласивших свою поддержку российскому императору. Политизированное время начала XX века породило ещё несколько партий, в некоторых из которых участвовали и дворяне. Процесс партийного строительства не прекращался до самой революции. Работать в выборных дворянских сословных организациях было весьма непросто. Несмотря на то, что это представляло дворянским функционерам прекрасную возможность реализовать себя, на общественную работу шли под давлением. Предводители постоянно сетовали, что не хватает дворян, чтобы замещать все существующие места в сословных организациях.

С особым напряжением…

С особым напряжением дворянская корпорация жила в те моменты, когда ситуация в губернии становилась критической. В таких случаях она выступала единым фронтом с государственными учреждениями.
В Бессарабии было несколько вспышек чумы и холеры. Дворяне были непременными участниками борьбы с этими страшными опустошавшими край эпидемиями. Во время одной из таких вспышек в 1830 году умер ясский уездный предводитель дворянства Алеку Леонард, лично организовавший противочумные мероприятия в Кагульском уезде.
Четырежды Бесарабия становилась ближним тылом во время войн: русско-турецкой 1828-1829 гг., войны с Турцией и Крымской компании 1853-1856 гг., русско-турецкой 1877-1878 и Первой Мировой 1914-1917 гг. В этих случаях активизация общественной деятельности дворян сопровождалась большими материальными пожертвованиями на нужды армии: безвозмездно сотнями передавались лошади, волы, тысячами пудов фуража, продовольствия, опять же тысячами, а иногда и сотнями тысяч – денежные средства.

Отдельным поприщем… 

Отдельным поприщем, потребовавшим от бессарабских нобилей уйму времени, душевных сил, немалой жертвенности оказалось земство. Если самоуправление городов долгое время находилось в руках горожан, большей частью богатых купцов, то земством изначально руководили дворяне. Они до самой революции контролировали организацию, которой законодательно было предписано «ведать делами о местных пользах и нуждах губерний и уездов». («Положение о губернских и земских учреждениях». с. 209). В результате российское земство, освоив практическое решение разнообразнейших хозяйственных проблем, стало первостепенной политической силой, которой предстояло главенствовать в стране после Февральской революции. Однако Октябрьская революция эту перспективу заменила другой. С первых дней образования Бессарабскую губернскую земскую управу, главный исполнительный орган местного земства, возглавляли дворяне: Константин Игнатьевич Писаржевский (с 13.11.1869-18.12.1872), Павел Викторович Дическул (18.02.1873-16.12.1875), Александр Матвеевич Котруца (16.12.1875-30.01.1888), Иван Васильевич Кристи (02.02.1888-27.01.1900), Георгий Николаевич Крупенский (27.01.1900-14.06.1901), Дмитрий Николаевич Семиградов (16.12.1906-12.12.1909), Александр Фёдорович Алейников (27.01.1910-12.03.1913), Константин Александрович Мими (12.03.1913-06.03.1917). Бессарабские дворяне в земстве – это отдельная тема, обильная на размышления, оценки и выводы.

Образование в Бессарабии…

Образование в Бессарабии развивалось напряженно, неровно, но, тем не менее, развивалось. Первопроходцем в этом движении была церковь, ещё в 1813 году учредившая в Кишиневе первое учебное заведение: духовную семинарию. Впоследствии церковь создала несколько духовных училищ и целую сеть церковно-приходских и монастырских школ, которые вместе с государственными учебными заведениями, так называемыми министерскими училищами, стали основными рассадниками знаний. Конечно же, дворянство не стояло в стороне от этого процесса, особенно в те времена, когда в губернии начало функционировать земство. Зоной особого внимания благородного сословия были бессарабские гимназии, прогимназии и реальное училище. В них создавались специальные органы – попечительные советы или комитеты. Они присматривали за тем, как проходил учебный процесс, утверждали преподавательский состав, оказывали материальную поддержку малоимущим ученикам. В качестве почетного попечителя 1 Кишиневской мужской гимназии, как правило, выступал сам губернатор. В обязанности гимназических попечителей, кроме непосредственного руководства попечительным советом, входило и оказание гимназии финансовой помощи: каждый год он передавал в кассу опекаемой им гимназии достаточно крупную сумму денег. На протяжении многих лет светлой мечтой бессарабского дворянства было учреждение в губернии собственного высшего учебного заведения. Скажем сразу, что мечта эта не исполнилась, не успели, хотя была близка к реальному воплощению в виде сельскохозяйственного института. Поначалу самым популярным высшим учебным заведением в Бессарабии был Одесский Ришельевский лицей. По договоренности с одесситами бессарабцы взяли на себя серьезные финансовые издержки в преобразовании лицея в новороссийский университет. Он и стал ближайшим, поэтому и наиболее доступным для бессарабской молодежи учебным заведением. Но не единственным. Дети бессарабских дворян получали образование в Московском университете, Киевском университете св. Владимира, в Петрово-Разумовской сельскохозяйственной академии, даже в таком специфическом вузе как Деритский университет. Более всего бессарабцев тянуло в С. Петербург: в тамошний университет, в Лесную академию, в Училище правоведения, в лицей императора Александра I. Нередко случались выезды за границу.

Такое серьезное отношение…

Такое серьезное отношение к воспитанию и образованию давало неплохие, а порой и очень заметные результаты. Бесарабия взрастила, воспитала и представила обществу целую плеяду личностей, которые получили известность далеко за пределами губернии. Из бессарабского дворянства вышли:

· Одна королева. Ей стала Наталия, дочь местного помещика и полковника русской службы Петра Кешко, вышедшая замуж в 1875 году за сербского князя Милана, который впоследствии взошел на сербский престол. Она же была матерью другого сербского короля – Александра, пришедшего на смену отцу.
· Один удачливый председатель кабинета министров Российской империи – Сергей Юльевич Витте.
· Один российский министр просвещения: Лев Аристидович Кассо.
· Два российских губернатора: Григорий Иванович Кристи Бронислав Мечиславович Янушевич.
· Выходцами из Бессарабии были дипломаты Александр Иванович Нелидов, Дмитрий Федорович Стуарт, князь Григорий Львович Кантакузин, Анатолий Николаевич, Василий Николаевич и Павел Михайлович Крупенские.
· Три с лишним десятка думских политиков, среди которых выделялись шумной непосредственностью две скандально известные политзвезды – Павел Николаевич Крупенский и Владимир Митрофанович Пуршикевич.
· Дмитрий Николаевич Семиградов входил в состав Государственного совета Российской империи, дворянин – толстовед Николай Николаевич Александрии избирался в парламент Румынского королевства.
· В списке литераторов-бессарабцев находятся Константин Стамати-Чуря, Василий Лашков, Ольга Накко, Паволакий Крушеван. Александр Донич, Константин Стамати, четверо представителей семьи Хаждеу прочно вошли в общественное сознание как классики молдавской литературы.
· Не менее содержателен и интересен список бессарабских интеллектуалов. Возглавляют его академик химик Лев Владимирович Писаржевский. Далее список ученых развивают экономист Василий Егорович Варзарь, астроном Николай Николаевич Донич, историк Александр Александрович Кочубинский, зоолог Николай Васильевич Горонович, математик Георгий Перетяткович, историк Алексей Накко, филолог Александр Иванович Яцимирский, мистический писатель Александр Скарлатович Стурдза. И конечно же не имеем права не назвать Александра Петровича Антоновского, оперного певца, выступавшего на сцене Мариинского театра в С. Петербурге, обладателя уникального баса-профундо.

Если точной датой…

Если точной датой рождения потомственного дворянства мы не располагаем, то дату его кончины мы знаем точно. Она содержится в одном из первых революционных декретов «Об уничтожении сословий и гражданских чинов». Согласно ему дворянство было упразднено 10 (23) ноября 1917 года. Дворян же упраздняли ещё долго: на полях гражданской войны, в комиссиях, лагерях, отделах кадров, в изгнании. Участь бессарабского дворянства не столь трагична. Жестоких репрессий оно миновало. Но без потерь не обошлось. С переходом края под юрисдикцию Румынии здесь была проведена национализация земли – местный вариант земельного передела. Чтобы не пугать благополучную европейскую публику революционностью этого процесса, землю у прежних владельцев отчуждали не всю. Им оставляли сто десятин с обещанием постоянной оплаты потерянного в будущем. Так бессарабские дворяне простились с главным своим богатством – землей. Несомненно, большей потерей дворянского сообщества было их отлучение от власти, от первенства, от непременного, как бы само собой разумеющегося присутствия на всех командных высотах. Пришлось смириться. Своих сил удержать позиции уже не хватало. Поддержки со стороны не было: русское дворянство дружно погибало под натиском Красной Армии, какого-либо братского «боярского собрания» в Румынии не существовало. Демократическое движение в Европе, пролетарская революция в России сильно подорвали престиж аристократии.

В Национальном архиве Республики…

В Национальном архиве Республики Молдова хранится дело, которое называется «Очерк о деятельности бессарабского предводителя дворянства Доливо-Добровольского». (Фонд 88, оп. 2, д. 630). Это своеобразный отчет последнего губернского предводителя перед членами корпорации о деятельности дворянского собрания в период с 1917 по примерно 1927 год. Всё здесь уже скромно, негромко, осторожно. Просьбы, просьбы, просьбы. О помещении для собрания. О штатной сотруднице для него. Озабоченность судьбами дворянского имущества. Некогда могучая корпорация с неоспоримым властным авторитетом превращалась в заурядную общественную организацию с набором маленьких юридических и бытовых забот.Наступало забвение.

Стать бессарабскому дворянству…

Стать бессарабскому дворянству забытым не позволил Георгий Безвиконный. У нас нет сведений о том, был ли сам Георгий Гаврилович потомком дворянина. Возможно, что был. Отец его занимал видный пост в Дунайском пароходстве. Мать получила классическое дворянское воспитание, обладала живым умом, была по-хорошему любопытна, правильнее сказать, любознательна. Судя по фамилии, род их сформировался на Украине. В переводе на русский язык слово «безвиконный» означает «безоконный». Молдаване звали его Безвикони. Совсем на итальянский манер.  Почти сразу же после выхода из гимназии Безвиконный начал издавать маленький журнальчик «Din trecutul nostru» – «Из нашего прошлого». Это был первый в Бессарабии журнал, посвященный истории края.  Глубоко в историю издатель не вдавался. Он сосредоточился на XIX веке, и характер его статей был больше генеалогический, основанный, скорее всего, не на книжной премудрости, а на рассказах живых представителей древних родов, на их семейных архивах. Нормальному кишиневскому обывателю выбор Безвиконного был непонятен. Все эти занятия, вся эта история не годилась в качестве хорошего подспорья для карьерного продвижения молодого ещё человека. Деловые симпатии журналиста направлялись явно не туда. Аристократы уже не выступали хозяевами жизни, российские дворяне отступили в тень, в откровенную опалу. Ему бы заняться чем-нибудь другим, актуальным, выгодным, не вызывающим сомнений. Но, видимо, был во всем этом trecutul nostru какой-то свой непреодолимый шарм. Всё это щемило воображение. Всё это было свежо и ещё несделано. Всё это было рядом. 

Первый номер журнала… 

Первый номер журнала вышел в 1933 году. Содержание его было расплывчато, поверхностно, чувствовалось, что запас специальных знаний у автора невелик и его не хватает, чтобы развернуть журнальную интригу. Но автор не сдавался, журнал стал выправляться, к нему стали относиться как к серьезному источнику информации. Большую часть статей Безвиконный написал сам. Со временем в журнале стали появляться материалы других авторов. Издавался журнал завидно долго. Последние его номера вышли в 1940 году. Георгий Гаврилович не был историком, прошедшим через горнило академической науки с диссертациями, докладами, публикациями в солидных журналах и дрязгами воюющих научных школ. Он работал, как подсказывало ему чутье исследователя. В журнале было всё: и обстоятельные генеалогические статьи, отдельные заметки, рассказы очевидцев, сообщения из-за границы и даже стихи. Большое количество фотографий, рисунков, генеалогических схем делали его нескучным, наличие эксклюзивной информации – уникальным.  Он публиковал обширные материалы по истории дворянских родов Бессарабии. В журнале можно найти повествование о Стурдзах, Леонардах, Крупенских, Россетах, Казимирах, Манук-беях и др. Там рассказывалось об армянах и сербах, губернаторах, городских головах, о пребывании в Бессарабии Пушкина, о судьбах знаменитых бессарабских женщин, о городских и сельских достопримечательностях.  Венцом всей проделанной работы стала его книга «Boerimea Moldovei dintre Prut şi Nistru», вышедшая в Бухаресте уже в годы войны. Она была целиком построена на архивном материале, на богатейшей информации из документов Бессарабского дворянского депутатского собрания и являлась необходимым дополнением к опубликованному им ранее в журнале «Din trecutul nostru». В этой книге уже никто не был забыт. Он был добровольным и бескорыстным историографом бессарабского дворянства. Ни одна из губернских дворянских корпораций России не имела такого преданного и результативного исторического обозревателя.

Мы столь внимательно… 

Мы столь внимательно рассказываем об этом человеке в связи с тем, что он, образно говоря, тоже участвовал в наших разысканиях по генеалогии рода Бузни. И хотя он давно уже умер (в 1966 году в Бухаресте), мы, тем не менее, постоянно ощущали его присутствие. Он всё время нам что-то подсказывал, что-то подтверждал. Одна из таких подсказок одновременно нас радостно удивила и озадачила. Мы поняли, что наша поисковая работа, которую мы считали практически завершенной, всего лишь половина пройденного пути, что впереди есть исследовательская перспектива, ведущая резко в глубину веков. Но об этом несколько далее… 


 
Количество просмотров:
4119
Отправить новость другу:
Email получателя:
Ваше имя:
 
Рекомендуем
Обсуждение новости
 
 
© 2000-2024 PRESS обозрение Пишите нам
При полном или частичном использовании материалов ссылка на "PRESS обозрение" обязательна.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.