Алексей Пименов

Продвижение демократии во всем мире – таков один из важнейших, традиционных принципов американской внешней политики. И одновременно – один из самых спорных. Ибо, не подвергая сомнению саму идею, редкий критик властей предержащих упускает возможность уличить их в недостаточно эффективном ее применении, а то и, хуже того, в использовании ее в качестве идеологического прикрытия своих подлинных целей, порой весьма неблаговидных.

И все же едва ли вопрос о продвижении демократии когда-либо вызывал более ожесточенные споры, нежели сегодня. Почему – об этом долго гадать не приходится. Редко когда тезис о борьбе за демократию во всем мире занимал столь важное место в политике США, чем на протяжении восьмилетнего пребывания у власти республиканской администрации во главе с Джорджем Бушем Младшим. И редко когда разрыв между демократической риторикой и репрессивной практикой был так очевиден.

Это обстоятельство и задало тон дискуссии о будущем демократии, развернувшейся на днях в вашингтонском Институте Хадсона. Впрочем, ее участники – известные политические эксперты и заслуженные дипломаты – были одинаково далеки и от желания смягчить драматизм сложившейся ситуации, и от почти неизбежного в подобные моменты стремления списать все трудности на некомпетентность уходящего кабинета.

По словам Леона Визильтира – главного редактора журнала The New Republic – сам принцип, которым руководствовалась администрация Буша, – поддерживать «хороших парней» и бороться с «плохими» – не содержал в себе ничего предосудительного. Да и попытку применить его на международной арене едва ли следует считать заведомо обреченной на провал. Скорее всего, заметил заместитель директора Национального фонда в поддержку демократии Ларри Даймонд, все дело в том, что между словами американского руководства и его действиями образовалась пропасть.

Это случилось в 2005 году, когда на парламентских выборах в Египте «Братья-мусульмане» и их союзники добились лучших результатов за всю историю своего существования, а президент Хосни Мубарак – главный союзник США на Ближнем Востоке – обрушил репрессии на оппозицию. У администрации Буша события в Египте вызвали острое беспокойство, в значительной степени обусловившее последующий курс Белого Дома. Не менее существенно и другое: наблюдая сотрудничество администрации США с режимом Мубарака, египетские демократы не могли не счесть, что Америка их предала.

Не лучше обстояло дело и с общественным мнением в самих США. И не мудрено: в свое время даже такой бескомпромиссный сторонник продвижения демократии, как Рональд Рейган, подчеркивал, что делать это следует постепенно. Однако администрация Буша предала забвению не только принципы старого консерватизма, но даже простую осторожность. С хаосом, наступившим в Ираке после свержения Саддама, невозможно было покончить быстро, а американская публика по привычке требовала немедленных результатов, – подчеркнул специальный представитель президента в Судане Ричард Уильямсон.

Не следует забывать, что в те годы впервые был поставлен вопрос о полномасштабной демократизации Ближнего Востока, – напомнила директор Центра по проблемам Евразии при Институте Хадсона Зейно Баран. Исламизм по природе своей враждебен самой идее демократии – однако в целях нейтрализации воинствующих исламистов, необходимо оказывать поддержку не только немногочисленным на Ближнем Востоке либералам, но и умеренным приверженцам исламизма, – считает политолог.

К вопросу о методах демократизации дело, однако, не сводится. По словам профессора Мэрилендского университета Шибли Тельхами, сама цель продвижения демократии все реже воспринимается всерьез в странах Ближнего Востока. По мнению многих его жителей, лозунг демократизации – не более чем уловка, используемая для развязывания войны – в первую очередь за контроль над нефтяными ресурсами. И подобные убеждения, увы, не безосновательны – ведь, помогая своим ближневосточным союзникам, Соединенные Штаты делают акцент как раз на укреплении репрессивных институтов – армии и полиции.

Участники конференции попытались найти выход из создавшегося положения в возрождении здорового прагматизма, сочетающего приверженность высшим ценностям с политической целесообразностью. Не были забыты и уроки истории: разве Соединенные Штаты не пошли в свое время на альянс со Сталиным во имя победы над Гитлером? А если сегодня Мубарак решит передать власть своему сыну, то стоит ли из-за этого полностью лишать его американского покровительства? Саудовская Аравия – одна из немногих сохранившихся на земном шаре абсолютных монархий, но достаточное ли это основание для политического разрыва с испытанным, хотя и небезупречным союзником?

Ведь исторические обстоятельства, увы, не всегда подконтрольны самым могущественным державам. Можно сколько угодно упрекать президента Картера в политической наивности, но едва ли он мог предотвратить падение шахского режима в Иране. Беда в том, что политические взрывы, подобные исламской революции, нередко оказываются непредсказуемыми. Существенно и другое: антидемократические режимы держатся не на одном лишь насилии. Не менее важную роль в их укреплении играет пропаганда и, в частности, создание образа врага. Играть эту незавидную роль все чаще выпадает Соединенным Штатам, и антиамериканская риторика, набирающая силу в современной России, лишний раз подтверждает этот факт.

Итак, ни новых рецептов, ни даже новых трактовок происходящего участники конференции не предложили. Однако осознать остроту проблем, с которыми мир сталкивается, как минимум, на протяжении десятилетий, – тоже дело немаловажное. А заодно и вспомнить о некоторых нестареющих истинах, основательно забытых за последние восемь лет.