Александра Романова

Поговорим сегодня о совместимости гения и злодейства на примере выдающегося немецкого композитора Рихарда Вагнера, которого в Израили не исполняет ни один симфонический оркестр.

С тяжкими пороками, глубокими падениями, множеством мелких слабостей, даже с проступками против элементарных нравственных норм художественная гениальность не только совместна, но в большинстве случаев гений даже не в состоянии всего этого миновать, по крайней мере, в молодости.

Такие люди, как Моцарт, проживший удивительно чистую жизнь – феноменально редки. Это существо, как считается, до своего воплощения на земле было ангелом.

Есть гении, которые, пройдя в молодые годы через всякого рода спуски и срывы, этим обогащают опыт своей души. В пору зрелости они постепенно освобождаются от саморазрушения, чтобы в старости явить собой образец личности гармоничной, помнящей о своих падениях и претворяющей память о них в мудрость познания добра и зла. К ним относят Данте, Леонардо, Сервантеса, Гёте, Достоевского и Вагнера.

Но вот что пишет о последнем Еврейская энциклопедия.

А демоны – кто?

«ВА́ГНЕР Вильгельм Рихард (Wagner, Wilhelm Richard; 1813, Лейпциг, – 1883, Венеция, похоронен в Байрейте, Германия), немецкий композитор, дирижер, музыкальный писатель и публицист. Реформатор оперного искусства.

Юдофобия была неотъемлемой частью мировоззрения Вагнера, который стал одним из предшественников современного антисемитизма. Его публицистика способствовала распространению антисемитских взглядов в Германии и в дальнейшем повлияла на формирование идеологии национал-социализма.

По некоторым данным, Вагнер был внебрачным сыном актера, живописца и поэта Людвига Гайера, женившегося на матери Вагнера вскоре после смерти её мужа. (В школе Вагнера записали под фамилией Гайер, которая лишь в 1828 г. была изменена.) В обществе считалось, что отчим Вагнера еврейского происхождения. То же писали и про мать Вагнера Иоханну-Розину, из семьи Бетман-Хольвег, якобы евреев, принявших лютеранство. При нацистском режиме была составлена официальная генеалогия Вагнера, отметавшая всякое сомнение в его расовой чистоте.

Германский шовинизм, ксенофобия и антисемитизм, ставшие доктриной Вагнера (в значительной мере патологически навязчивой), зародились вследствие неприятия его новаторских идей власть имущими и крушения иллюзий художника в начале творческого пути. Свои мысли по еврейскому вопросу он изложил в ряде публикаций, среди которых выделяется памфлет «Еврейство в музыке» (русский перевод — СПб., 1908), напечатанный сперва под псевдонимом Вольнодумец в журнале «Нойе цайтшрифт фюр музик» (1850), а в 1869 г. изданный брошюрой с приложением «Информация об еврействе в музыке».

Основные положения этого сочинения: «Евреи воспользовались силою денег, чтобы захватить искусство в свои проворные руки, они господствуют и будут господствовать, пока за деньгами сохранится сила... Романтические по своей натуре немцы притесняются и унижаются евреями — торгашами и спекулянтами... Все новое искусство приняло еврейский характер. Культурная жизнь немецкого народа контролируется евреями и подчинена им».

И далее: «Европейская цивилизация и ее искусство остались чуждыми для евреев: они не принимали никакого участия в их образовании и развитии... Еврей может лишь повторять, подражать, но создавать, творить — он не в состоянии».

Здесь Вагнер ссылается на трех художников-евреев: Г. Гейне, Ф. Мендельсона и Дж. Мейербера. О Гейне (который участвовал в окончательной обработке сюжета оперы «Летучий голландец»): «Гейне сам себе налгал, что он поэт. Он насочинил свою стихотворную ложь, переложенную нашими композиторами на музыку. Он был совестью еврейства, как еврейство является нечистой совестью нашей современной цивилизации». «Один широко известный еврейский композитор [Мейербер] выступил со своими произведениями не столько затем, чтобы поддержать путаницу в наших музыкальных понятиях, сколько затем, чтобы использовать ее. Судя по его успехам, — он в совершенстве умел обманывать».

Юдофобские высказывания Вагнера касались не только роли евреев в музыке, но и еврейства в целом: «Евреи суть демоническая сила, стремящаяся к гибели человеческого рода... Самый язык евреев противен нам, он подобен перепутанной болтовне. Особенности семитической речи, особенное упрямство ее природы не изгладилось даже под воздействием на нее двухтысячелетнего культурного общения евреев с европейскими народами... В религии евреи давно уже для нас закоренелые враги, недостойные даже ненависти».

О еврейском богослужении Вагнер пишет: «Кем не овладевало противнейшее чувство, смешанное с ужасом и желанием смеяться, при слушании этих хрипов, запутывающих чувство и ум, этого запевания фальцетом, этой болтовни?» Выход Вагнер видел либо в полном устранении евреев из культурной жизни, либо в их полной ассимиляции: «Для еврея сделаться человеком значит, прежде всего, перестать быть евреем... Спасение Агасфера — в его погибели» (см. Вечный жид).

В более поздних работах («Познай самого себя», «Героизм и христианство» — обе — 1881 г., статьи в основанной Вагнером газете «Байрейтский листок») он неоднократно повторял мысль о господстве евреев в экономической и культурной жизни Германии. Он также первым выдвинул идею «окончательного решения» еврейского вопроса — Вагнер требовал «насильственного устранения» евреев из жизни Германии и Европы.

Антиеврейские выступления Вагнера, сделавшие антисемитизм «культурно-респектабельным» явлением, и в особенности труды развивавшего его идеи Х. С. Чемберлена (зять Вагнера), придавшего им псевдонаучный характер, явились частью широкого антисемитского движения в Германии, а затем и Европе. Вдова Вагнера, Козима, поддерживала все правые антисемитские движения, в том числе национал-социалистическое, на идеологию которого, как и на мировоззрение его лидера А. Гитлера, идеи Вагнера оказали большое влияние. Вагнер был по сути провозглашен пророком и национальным героем Третьего рейха».

Развить эту тему приехал на днях в Кишинёв первый секретарь посольства Израиля в России, атташе по культуре государства Израиль в странах СНГ Йоси Тавор. (израильский радиожурналист, выпускник Иерусалимской музыкальной академии, внук кишинёвского раввина). Он выступил перед общественностью в КЕДЕМе, где представил программу «Дело Рихарда Вагнера».

«Кишинёв для меня – не просто ещё один город, и кишинёвское еврейство – не просто ещё одна община, куда приезжаю. Я особенно волнуюсь, выступая здесь. Кишинёв – моя вторая родина, очень дорогой и ценный город. А первая – Черновцы. Мой дед и другие родственники родились в Кишинёве», – сказал он.

– Моя тема связана с Катастрофой европейского еврейства. Не думал, что здесь буду читать лекцию о Рихарде Вагнере. Думал, что буду рассказывать о еврейских корнях различных деятелей культуры. Моя тема очень острая, болезненная и спорная.

Как же так? В демократическом государстве Израиль, стране, начертавшей на своём знамени: «Никакой дискриминации! Никаких меньшинств!», и вдруг такой запрет – на исполнение Вагнера. С самого начала хочу подчеркнуть: нет государственного запрета на исполнение музыки. Это неверная интерпретация того, что произошло в Израиле.

Небольшой исторический экскурс. 1936 год. Создание Израильского (палестинского) филармонического оркестра. Это сделал знаменитый скрипач Бронислав Губерман. О своем государстве здесь только мечтали, а он, предвидя трагическую судьбу европейского еврейства, решил создать здесь один из лучших коллективов мира. Это по его заданию по всем ведущим европейским оркестрам в 35-36 годах разыскивали лучших музыкантов-евреев, дабы пригласить их в Эрец-Исраэль и присоединиться для создания первого еврейского Филармонического оркестра к уже живущим здесь, на Земле Израиля. 29 декабря 1936 года этот оркестр, под управлением легендарного Артуро Тосканини, заявил своим концертом о рождении израильской исполнительской культуры.

И начинает выступать. В первые 2 года вы увидите сцену из вагнеровских «Тристана и Изольды», «Путешествие по Рейну» и пр. И вдруг – что происходит?

Год 1938. Происходит Хрустальная ночь в ноябре, названная так по осколкам хрустящих под ногами стёкол от разбитых витрин еврейских банков в Германии. Естественно, после погрома.

С тех пор, по решению Губермана, двух Рихардов, – Вагнера и Штрауса, больше не играют. Объяснение очень простое: Штраус был тогда венгерским министром, как будто имевшим отношение к нацистскому режиму. А что же Вагнер, который умер в 1883 году? Какое отношение имеет к фашистам? Но с хозяином не спорят.

Я немного представлю атмосферу того времени в Палестине. Уже приехали многие репатрианты из Германии. Советники, судьи, писатели, музыканты. Между собой рискуют общаться по-немецки, потому что на нём говорить неприлично. Шуберт, Брамс и другие переводятся на иврит и поются только на иврите.

И в этой атмосфере решение о Вагнере было принято как само сбой разумеющееся. Кто первый решился возразить? Гари Бертини, тот человек, который сел за пульт Израильского филармонического на первом концерте 25 декабря 1936 года, который был символом этого оркестра.

Человеком, решившим сломать этот запрет, стал Зубин Мета. Он получил музыкальное воспитание в Басре, учился у знаменитого Ганса Славинского. Блистал в качестве главного дирижёра в Лос-Анжелесе, а затем сделался любимцем израильской публики.

В первый день Шестидневной войны, оставив спокойный Лос-Анджелес, он прилетел на Землю Обетованную. И с тех пор они вместе, Мета и Израильский Филармонический.

Трудно назвать имя знаменитого музыканта, не выступавшего с этим оркестром. разве что Герберт фон Караян. Но этому были причины. Также, как и добровольному отказу от исполнения музыки Рихарда Вагнера. И можно яростно спорить о вкладе Вагнера в мировую музыкальную культуру, но по сегодняшний день, пока в Израиле живут люди, носящие на руках номер-клеймо гитлеровских концлагерей, для которых музыка и личность Вагнера – это символ нацизма, никто не решится предпочесть логику эмоциям. Это, кажется, единственная тема в Израиле, по поводу которой хоть и нет полного согласия, есть общее понимание.

Но вернёмся к маэстро Гари Бертини, который захотел подарить музыку Вагнера израильтянам. С именем этого музыканта связано создание и становление целого ряда израильских коллективов. Юношей приехал он из Буковины в Эрец-Исраэль. Сражался в отрядах Хаганы, участвовал в Войне за Независимость, потом поехал учиться в Париж и Милан. Он был основателем тель-авивского Камерного оркестра, Национального хора «Ринат», мечтая уже тогда о новом израильском оперном театре.

Но к этому он придет намного позже, в середине 80-х годов, когда создаст и на десять лет Новую Израильскую оперу. Он пройдет со своим новым детищем путь от первых полукамерных постановок до впечатляющих оперных полотен, откроет с ним новый Центр Сценических искусств, дирижируя "Борисом Годуновым", и положит начала содружеству Новой Израильской оперы с такими заслуженными в мире коллективами, как оперы Вены, Гамбурга и Мариинский театр.

С именем Гари Бертини связан и один из самых плодотворных периодов в деятельности Иерусалимского симфонического оркестра, родившегося в один год с Израильским филармоническим. Сложный и долгий путь проделал этот оркестр, от маленького ансамбля, сопровождавшего передачи Палестинского, а затем Израильского радио, до полноценного симфонического коллектива, первым исполняющего многие сочинения современных израильских и зарубежных композиторов.

Гари Бертини был инициатором создания и первого израильского фестиваля литургической музыки, ежегодно проходящего под эгидой Иерусалимского симфонического. И то, что для любой европейской страны выглядит естественным и привычным, для нас в Израиле – это чудо: за кратчайший срок здесь выросли и творчески возмужали десятки талантливых музыкантов, завоевавших известность во всем мире. Можно вспомнить не только имена Ицхака Перельмана, Пинхаса Цукермана, Шломо Минца, Ефима Бронфмана, но и целой плеяды талантливых дирижеров: Йоав Тальми, Ури Сегаль, руководитель «Симфониетты» Ури Меир, главный дирижер Хайфского оркестра Стэнли Спербер, нынешний музыкальный руководитель Новой Израильской оперы Ашер Фиш, создатель и дирижер иерусалимского камерного оркестра "Камерата" Авнер Бирон и многие другие.

Повторимся, после «Хрустальной ночи» Израильский филармонический оркестр отменил исполнение произведений Вагнера в концерте 12 ноября 1938 г. Этот провозглашённый оркестром бойкот публичного исполнения музыки Вагнера был продолжен в дальнейшем, в том числе после провозглашения Государства Израиль (хотя официально по этому поводу не было принято решения). Сторонники бойкота ссылаются также на то, что музыка Вагнера, названная Гитлером «высочайшим выражением немецкой души», звучала на съездах национал-социалистической партии и сопровождала узников концентрационных лагерей в последний путь — в газовые камеры.

И вот ещё одна попытка Израильского филармонического оркестра в 1983 году нарушить бойкот, которая закончилась неудачей из-за демонстраций протеста, в частности, израильтян, переживших Катастрофу. Ещё до первых тактов раздались страшные крики публики вроде таких: «Я выброшусь сейчас с балкона, но не дам исполнить Вагнера!»

Однако фрагменты произведений Вагнера включаются в программы израильского радио, а записи музыки Вагнера находятся в продаже в музыкальных магазинах Израиля. В 2002 г. в программе Фестиваля Израиля было объявлено исполнение музыкантами Берлинской оперы под управлением Д. Баренбойма акта из оперы Вагнера «Валькирия», но по просьбе общественности дирекция фестиваля попросила дирижера отменить выступление. Баренбойм изменил программу, однако по окончании концерта предложил желающим остаться в зале и послушать оркестровый фрагмент одной из опер Вагнера. Этот поступок вызвал противоречивую общественную реакцию и бурную дискуссию в израильской прессе, после чего музыка Вагнера в Израиле по-прежнему не исполнялась.

***

О Вагнере написана огромная масса книг, в которых высказываются порой острополярные оценки его творчества и деятельности.

Трагедия Вагнера бесконечно индивидуальна, таинственна и прикасаться к загадке этой судьбы можно только с величайшей бережностью, меньше всего руководствуясь стремлением вынести великому несчастному какой-либо этический приговор. «Кому больше дано, с того больше и спросятся», да!

Но пусть спрашивает с них Тот, Кто дал, а не мы. Мы только учимся на их трагедиях, только читаем написанные их жизненными катастрофами поэмы Промысла, в которых проступает многоплановый предупреждающий смысл. Уж воистину, им судья – лишь Бог да совесть.