На конференции в ВТО приняли новичков: Китай, Тайвань и острова Вануату. Наши политики опасаются, что теперь на Россию будут показывать пальцем: она осталась единственной крупной страной, не являющейся членом ВТО.

На самом-то деле все не так плохо, если вспомнить, что Китай вел переговоры о вступлении целых 15 лет (а мы пока что – только 7). Ну а если нас опередили на этом тернистом пути какие-то коралловые атоллы, так ведь это потому, что их членства в ВТО никто попросту и не заметит. Россия же играет на мировых рынках далеко не последнюю роль, и переговорную борьбу с ней членам ВТО приходится вести в полную силу.

То же самое – с Китаем: ему было что отстаивать при выработке условий вступления, он и торговался из-за каждой цифры, сознавая важность своего внутреннего рынка для прочих стран. Эксперты говорят, что переговоры с Китаем могли бы продолжаться и дольше, но тут сработал другой фактор: необходимость стран Запада поскорее хоть как-то урегулировать непомерно растущий китайский экспорт, от которого стала задыхаться их собственная промышленность. Пришлось Китай принять. Россия же не представляет для развитых стран никакой угрозы с точки зрения своего экспортного потенциала, а российский рынок пока не столь привлекателен, как китайский, – вот с нами никто и не торопится. А стоит ли торопиться нам?

"Россия должна в полной мере учесть опыт Китая при вхождении в ВТО и добиваться для себя особых условий", – заявил заместитель председателя думского комитета по экономической политике и предпринимательству Анатолий Аксаков. По его словам, прежде всего это касается тарифной политики, технических барьеров и сроков адаптации внутреннего законодательства принципам ВТО. На такой тезис Анатолия Аксакова подвиг недавний визит в Китай российской парламентской делегации, экономические успехи КНР произвели должное впечатление. Руководство Китая, по словам Аксакова, ожидает, что от вступления в ВТО страна в целом выиграет, а китайские предприятия готовы выдержать конкуренцию с западными компаниями даже в таких отраслях, как приборостроение, электротехника и микроэлектроника (хотя "в сложное положение" может попасть сельское хозяйство).

В целом, эксперты признают: Китай стал вполне конкурентоспособным на мировом рынке, к тому же он малоуязвим перед конъюнктурными рыночными колебаниями (это показал азиатский кризис). Именно поэтому Китай шел в ВТО твердой поступью и с открытым забралом. Дешевый экспорт и низкая покупательная способность населения – вот гарантии его успеха в ВТО. Но есть ли такие гарантии у России? В каких отраслях намерены конкурировать мы?

Михаил Делягин, директор Института проблем глобализации, полагает, что сравнивать Россию с Китаем в этом смысле вообще нельзя. "В Китае реформа проводилась очень осознанно, очень последовательно, в отличие от нас, и привела к расцвету экономики, – говорит он. – Поэтому в Китае существует достаточно эффективная система защиты национального рынка, сравнимая с западной". Она позволяет эффективно развивать высокотехнологичные отрасли в условиях жесткой внешней конкуренции. В России же высокотехнологичные отрасли, за исключением отдельных "островков", фактически уничтожены. Михаил Делягин полагает, что в этих условиях форсирование процесса вступления в ВТО приведет к тому, что "мы не сможем договориться об условиях, которые приемлемы для нашего высокотехнологичного сектора". В этом случае, полагает он, неизбежна гибель, как минимум, авиационной и автомобильной промышленности страны.

Схожего мнения, уже безотносительно Китая, придерживается и генеральный директор компании "Русский алюминий" Олег Дерипаска. Он считает опасным "чрезмерно быстрое открытие российской экономики миру", поскольку это может подорвать некоторые отрасли отечественного хозяйства, в частности текстильную и автомобильную. В связи с этим он высказался за необходимость выработки государственной промышленной политики, которая позволила бы поддержать "4-5 профильных для страны отраслей". Дерипаска полагает, что на нынешнем этапе экономического развития РФ должна опираться на крупные предприятия, поскольку "в России, по сути, не существует пока мелкого и среднего бизнеса". Кроме того, по мнению главы "РусАла", наше ускоренное вступление в ВТО "убьет СНГ".

Впрочем, недовольные и сомневающиеся были и будут всегда. Игорь Юргенс, вице-президент Российского союза промышленников и предпринимателей, свидетельствует, что только 70% отечественных товаропроизводителей – за вступление в ВТО, тогда как 30% – "весьма могущественных – говорят о том, что не надо спешить". Но удивляет другое: в стране до сих пор не проведен всеобъемлющий анализ последствий нашего присоединения к ВТО. Существуют отдельные экспертные заключения, ведомственные оценки, но нет фундаментального, а главное, официального документа. Григорий Явлинский сетует по этому поводу: "Был бы интересен прогноз экономических последствий вступления в ВТО. До сих пор такого прогноза нет, и потому делать какие-либо серьезные выводы сложно". А Сергей Кириенко говорит, что "подход к вступлению в ВТО должен быть рациональным: Россия должна от этого выиграть". То есть получается, что до сих пор неизвестно, выиграет Россия или проиграет, вступив в ВТО.

Но прочь сомнения! – сейчас даже самые скептические оценки перспектив нашего вступления в ВТО касаются только сроков этого события. И уже "никто из политиков, которые высказывают критические замечания в адрес вступления в ВТО, не говорит, что туда вступать не надо", – заверяет советник президента по экономическим вопросам Андрей Илларионов. "Дискуссия идет только по поводу сроков вступления в ВТО и различных переговорных позиций". При этом Илларионов считает, что "конкретные сроки называть преждевременно". "Потребуется по крайней мере год, полтора или, может быть, больше для доведения этих переговоров до конца".

И все-таки правительство не удержалось от определения сроков и назвало предполагаемой датой вступления в ВТО 2004 год. Незадолго до этого Минэкономразвития отрапортовало, что Россия может завершить тарифные переговоры с большинством стран-членов ВТО к июлю 2002 года. С "ключевыми" членами ВТО 70-80% товарных позиций уже согласовано. Вместе с тем, в составе рабочей группы по вступлению России в ВТО появились новые участники – Литва и Латвия. Они недавно вступили во Всемирную торговую организацию, и работу с ними нужно начинать с начала. Не исключено, что в переговоры вступит Китай (хотя упомянутый Анатолий Аксаков уверяет, что он с китайцами договорился и те не будут чинить препятствий России).

Что касается самих переговоров, то Максим Медведков, ответственный за это дело заместитель министра РФ по экономическому развитию и торговле, подходит к проблеме просто: "Россия вступит в ВТО только тогда, когда баланс условий присоединения будет сведен в ее пользу". Что же, будем ждать этого события.

А тем временем накал ВТОшных страстей в обществе растет. Недавно сформирован Общественный совет по вопросам присоединения России к ВТО во главе с депутатом Госдумы Константином Ремчуковым (фракция СПС). Ремчуков критикует Минэкономразвития за отсутствие четкой переговорной стратегии и отмечает, что предлагаемое ускоренное вступление фактически будет означать, что "мы должны будем следовать международным стандартам, которые находятся на гораздо более высоком уровне, чем те, которые сейчас реально применяются в стране". При этом он подчеркивает, что если соглашение будет достигнуто по всем оставшимся пунктам, "то всё – обратной дороги нет, из ВТО еще никто не выходил". А структура российского экспорта по-прежнему оставляет желать лучшего: только 7,5% составляет готовая продукция, все остальное – сырье.

Однако и это не главная беда. Едва ли не все российские "особенности национального вступления в ВТО" обусловлены недооценкой роли государства в экономике и, соответственно, переоценкой рыночных механизмов. Беда в том, что ВТО воспринимается у нас исключительно как поле свободной конкуренции, и это воодушевляет одних и сильно пугает других. Но это не совсем так. ВТО, эта сфера жизнедеятельности современной экономики, представляет собой сложный механизм, огромную регулирующую роль в котором играет государство, в первую очередь через систему субсидий своих производителей. Так, в США только в сельское хозяйство из бюджета ежегодно выделяется 173 млрд. долларов (у нас – 700 млн. рублей). Именно субсидии (а не тарифы) являются наиболее важным и сложным переговорным вопросом и требуют анализа, чтобы определить размеры дотирования у контрагентов и, соответственно, приемлемые для нас условия вступления в ВТО.

Вообще же, американские экономисты убеждены, что "идея ВТО не в том, чтобы все ее страны-участницы имели одинаковую торговую стратегию". Некоторые государства (Индия, Пакистан, Куба) традиционно проводят протекционистскую политику, и это не возбраняется. Важен их отказ от дискриминационной торговой практики и продвижение в направлении либерализации. А уж способы у всех разные. Так что и субсидии не худо бы за собой застолбить, даже если сейчас на них просто не хватает бюджетных средств. А то вдруг хватимся – ан поздно: тариф больше не помощник (он будет связан), а из ВТО "никто еще не выходил". И спешить туда, очевидно, не стоит – как говорится, все там будем.