Алексей Филиппов

К заговору, который закончился попыткой убить Гитлера, присоединилась вся ее семья. Но не она. К тому моменту она была не только полукровкой, но и кавалером Железного креста. Звание «валькирии Третьего рейха» для графини Мелитты Шенк, летчика-испытателя экстра-класса, оказалось важнее зова еврейской крови.

Мелитта, графиня Шенк, погибла 8 апреля 1945 года. В тот день самолет, который она пилотировала, подбил американский летчик. Ей удалось приземлиться, но посадка получилась жесткой – она умерла от ран. Мелитта была одной из «валькирий Третьего рейха», летчиком-испытателем экстра-класса и капитаном ВВС. О том, что она недочеловек, «смешенец первой степени», сослуживцы графини не догадывались. Зато они знали, что ее зять, полковник Клаус Шенк фон Штауффенберг, был заговорщиком, чуть было не взорвавшим Гитлера в «Вольфшанце» – фюрера спас большой деревянный стол. Всех его родственников посадили, но она осталась на свободе.

Мелитта родилась в 1903 году в Австро-Венгрии, в городе Позен. Дед, выходец из Одессы, принял лютеранство и ассимилировался. Ее отец стал мелким государственным чиновником – в Позене он работал строительным инспектором. Благополучный бюргерский быт, культ кайзера и семьи, скромный, но стабильный достаток, обеспеченное будущее. Все изменилось после того, как Австро-Венгрия потерпела поражение в Первой мировой и возрожденная Польша откусила от нее свои бывшие земли. Не обошлось без крови, что-то удалось отстоять добровольческим отрядам, но Позен стал Пльзенью.

Отец Мелитты не смог расстаться со своим домиком и остался в Польше, она же уехала в Германию еще до конца войны. Так у нее появился собственный счет к победителям. Поляки в кайзеровском рейхе традиционно считались людьми второго сорта, бестолковыми, ленивыми и неспособными. Присловье «польское хозяйство» означало грязь и развал – а теперь поляки правили оставшимися в дедовских домах немцами.

Зато поражение позволило ей жить так, как она хотела: в прежние времена барышня из приличной семьи не смогла бы гонять на мотоцикле, прыгать с парашютом и бросаться в воду с десятиметровой скалы. Рослая, сухощавая, длинноносая девушка была влюблена в опасность. А еще у нее был жесткий, рациональный, математический ум, и она поступила в технологический институт, где почти не было девушек-студенток.

В нее влюбился историк-античник граф Александр фон Штауффенберг, старший брат будущего героя Сопротивления, поклонник писателя и философа Эрнста Юнгера, героя войны и идеолога «консервативной революции». Братья-аристократы, потомки вюртембергских военных и придворных, входили в кружок поэта-модерниста Стефана Георге. Георге терпеть не мог тоталитаризм, братья смотрели на это по-другому: когда Гитлер пробивался к власти, его поддерживали. Мелитта, ставшая графиней фон Штауффенберг, разделяла идеи мужа.

Судьбы немецких евреев – ассимилированных, патриотичных, ничем, кроме веры, не отличающихся от соседей-арийцев – были ужасны. Участь полукровок в известном смысле оказалась еще страшней. Им, в отличие от тех, кто исповедовал иудаизм, не на что было опереться. У них отняли все, чем они жили: веру, Рейх, Лютера, Фридриха Великого, военные победы, дедушкины награды и собственные заслуги перед страной. «Смешенцев первой степени» ждал концлагерь. Но одним из сильных людей Третьего рейха был рейхсмаршал авиации Геринг, а у него было присловье: «Я сам решаю, кто здесь у меня еврей!» Когда ему понадобился ценный военный специалист, летчик Эрхард Мильх, в будущем маршал авиации и его заместитель, тому придумали новую биографию, Мильх стал незаконнорожденным сыном немецкого аристократа, безупречного арийца.

С Мелиттой поступили проще. К этому времени она стала знаменитым летчиком-испытателем, работала в Германском институте испытаний авиационной техники, командовала испытательным экипажем при Академии ВВС. Ее слава была не такой громкой, как у летчицы-рекордсменки Ханны Райч, но для военной авиации она значила больше. Мелитта фон Штауффенберг была ученым, ценным техническим специалистом – испытывая самолеты, она работала над их конструкцией.

Заявления на подтверждение арийства подали тысячи «смешенцев первой степени», удовлетворено было только несколько десятков, в том числе и ее. Эта бумага спасла от концлагеря не только Мелитту, но и ее родных. Все они на свой лад приносили пользу Германии: брат Мелитты, биолог, работал над «бобами Гитлера», был селекционером стратегически важной сои. Мы не знаем, о чем она думала, когда во время «Хрустальной ночи» штурмовики громили еврейские магазины, когда люди ходили с пришитой к одежде желтой шестиконечной звездой, жили в особых «еврейских домах», когда их отправляли в Аушвиц. Человек всегда найдет способ успокоить свою совесть. Душевный разлад она заглушала работой на износ: знаменитый пикировщик Ю-88 должен был стать еще смертоносней, и графиня делала то, что было выше человеческих сил.

До 15 заходов в пике в день, когда за несколько секунд самолет падал с 5000 до 1000 метров – всего ею было совершено более 2000 пикирований, этот рекорд в будущем перекрыл только один летчик. Через несколько лет она полностью выгорела, высохла, осунулась, лицо Мелитты покрылось морщинами. Ее заслуги перед Третьим рейхом не остались незамеченными: в 1942 году Геринг вручил ей Железный крест IIкласса. К Железному кресту I класса ее представили в 1944 году.

Офицеры-аристократы были не столько сторонниками, сколько попутчиками Гитлера: военные пытались остановить его еще в конце 30-х, а когда Германия стала терпеть поражения, начали готовить заговор. Он был очень разветвлен, к заговорщикам принадлежали и легендарный полководец Роммель, и военный губернатор Франции генерал-полковник Штюльпнагель, и командующий резервом сухопутных войск генерал-полковник Фромм, и даже берлинский полицай-президент. Душой и мотором заговора был зять Мелитты, Клаус, потерявший на фронте глаз, кисть правой руки и два пальца на левой. Он пытался привлечь к заговору и ее, но Мелитта отказалась.

То, что ей говорил Клаус Шенк фон Штауффенберг, аристократ, интеллектуал и боевой офицер, мы можем себе представить: Германия гибнет, наш долг спасти Отечество. Труднее понять ее, женщину бесстрашную и умную. О масштабах Холокоста стало известно только после падения Третьего рейха, но кое-что знали и тогда. К июлю 1944 года, когда Штауффенберг приехал в «Вольфшанце» с адской машиной, все хоть сколько-нибудь разумные люди понимали, что Гитлер – абсолютное зло, что все, к чему он прикасается, заканчивается катастрофой. Что ее остановило – верность долгу, страх, благодарность? Бумаги Мелитты сгорели, мы никогда этого не узнаем, но после провала покушения на Гитлера и разгрома заговора вместе со всем семейством Штауффенберг гестапо арестовало и ее.

Их отправили в концлагеря, а Мелитту выпустили после полутора месяцев допросов: улик против нее не нашли, к тому же она была ценным специалистом. Ее родственникам приходилось не так туго, как остальным заключенным. Они находились на особом положении, но конец Рейха был близок, и перед тем как опустится занавес, гестапо вполне могло их расстрелять. В свои последние месяцы Мелитта изо всех сил хлопотала о муже и его родне, но это было бесполезно. Ей не отдали и ребенка Нины, жены Клауса: в концлагере та родила, и малышку отправили в детский дом. Сама она стала графиней Шенк: фамилия фон Штауффенберг оказалась под запретом.

Американский самолет появился, когда Мелитта летела в Баварию: перед концом войны туда перевели самых ценных узников Бухенвальда, в их числе оказался и ее муж. Этот союз был странен. Он – законченный гуманитарий, поэт, почти богема. И она с ее математическим умом, страстью к опасности, любовью к технике. Что у них могло быть общего? Общего, судя по всему, было действительно мало, зато они любили друг друга – это видно по старым, уцелевшим от пожара фотографиям. Такое ни с чем не спутаешь, немолодые люди напоминают молодоженов: глаза сияют, лица светятся, красавцами их не назовешь, но как же они в эту минуту привлекательны! Она торопилась к нему и слишком поздно заметила вражеский истребитель. Успела уйти к земле, но пулеметная очередь разнесла хвост ее самолетика. Она его все-таки посадила, но самолет ткнулся в землю носом, сломалось шасси. Мелитта ударилась затылком о подголовник кресла пилота, после этого наступила темнота.

Она прожила странную жизнь, но в ее раздвоенности был смысл, который можно счесть поучительным. В страшные, требующие человеческих жертв времена лучше быть не с государством, а с теми, на кого оно ополчилось – тем более если они с тобой одной крови. Мелитта, графиня Шенк, «смешенец 1-й степени» и кавалер Железного креста, так этого и не поняла.