Алена Городецкая

Виктор Драгунский, автор бессмертных «Денискиных рассказов», вел свой род от людей непростых. Его дед Фалк добился роста продаж стареньких лапсердаков, зашивая под подкладку резаные газеты, похожие на пачки купюр. А отец Юзеф грабил кассы, жил в Америке и от ревности постреливал в свою красавицу-жену.

В 1950 году у Виктора Драгунского родился сын Денис, в 1965-м – дочь Ксения. Между этими событиями, где-то в конце 50-х годов, он заперся на даче и написал несколько первых «Денискиных рассказов». В их числе были «Он живой и светится», «Что я люблю...», «Мотогонки по отвесной стене» – последний опубликован едва ли не раньше всех. Количество переизданий историй о Дениске Кораблёве сегодня не поддаётся исчислению, с начала нулевых «Денискины рассказы» во всевозможных вариациях выходят несколько раз в год. Они стали темой для 11 экранизаций, в 2012 году вошли в российский список ста книг для школьников. По героям Драгунского пишут доклады российские школьники, готовят презентации по биографии автора. К столетию со дня рождения отца Денис Драгунский выпустил книгу «Денискины рассказы: О том, как всё было на самом деле», и поклонники получили ещё шесть с лишним десятков отличных текстов, теперь уже от настоящего Дениски. В них и приключения, и комментарии к ним, и воспоминания на тему.

С матерью и отчимом Виктор Драгунский переехал в Москву в 1925 году, семья поселилась на Покровке, 27, тогда улице Чернышевского. В 1930-м он закончил 43-ю московскую школу, ближе к её окончанию выучился токарному делу на заводе, а после школы пошёл учеником шорника на фабрику. Параллельно посещал «Литературно-театральные мастерские» Алексея Дикого – была такая школа-студия, где учились читать, писать и декламировать. Из неё Виктор Драгунский вышел к эстрадным подмосткам с фельетонами, миниатюрами и короткими пьесками. Писал и попробовал себя на сцене. Сотрудничал с Мосэстрадой, несколько песен, написанных с его участием, стали шлягерами. В конце войны он выступал с номерами Рыжего клоуна.

До начала карьеры детского писателя Виктор Драгунский успешно развивался как шоумен и продюсер. Но так можно было бы написать сейчас, о советском человеке говорили: «занимался драматургией». После войны он организовал ансамбль театральной пародии, который гастролировал с конца 40-х на протяжении десяти лет. Назывался ансамбль неброско – «Синяя птичка».

Здесь играли Борис Тенин, Всеволод Санаев, Лидия Сухаревская, Борис Сичкин, Сергей Мартинсон, Евгений Весник, Зиновий Гердт, Михаил Глузский, Мария Виноградова, Лидия Королёва, Евгений Моргунов, Ролан Быков и Юрий Яковлев. Виктор Драгунский писал фельетоны, юморески, интермедии, сценки, монологи и даже номера для клоунов.

Ну, и руководил всем этим. Рассказывают, публика бывала тогда совсем не весёлая, артистам приходилось творить чудеса. И удавалось – скоро они стали частыми гостями выступлений в Доме актёра (тогда Всероссийское Театральное Общество (ВТО). – Прим. ред.) в Москве, катались по институтским клубам и домам культуры.

В войну Драгунский добровольцем пошёл в Московское ополчение. «Рыл окопы под Можайском», – говорит Денис Драгунский. Штаб их бригады немцы разбомбили меньше чем через полгода, погибло две трети людей: «Уцелевшие вышли сами к Москве, и он был среди них. Вышел живой и потом описал эту историю в своей книжке “Он упал на траву”». Под Можайском служили, по выражению Виктора Драгунского, «грыжевик» да «изжога»: астматики, язвенники, хромые, увечные, непригодные к военно-строевой службе.

В повести «Он упал на траву», опубликованной в 1961 году, есть сцена, описывающая призывной пункт на школьном дворе в Москве: «Народу здесь было видимо-невидимо, и особенно бросалось в глаза, что это в большинстве своем пожилой народ. Молодых было мало, очень мало, а вот морщинистых, толстых, седых было вполне достаточно. Все эти пожилые, толстые и седые люди были окружены женами и детьми.

Во дворе стояла та особенная тишина, которая часто бывает в приемных больниц, когда человек знает, что ложиться на операцию нужно, это неизбежно, тут ничего не поделаешь, и все это на пользу, во имя здоровья и, может быть, самой жизни. А все-таки внутри у тебя сиротливо, и боязно тебе, и торжественно».

К концу переклички призывников провожающих на площади не осталось. После нападения немцев на войска под Можайском Драгунский вернулся в Москву и хотел идти в партизаны, но в апреле 1942 года советская армия начала оттеснять немцев на юг, и ей требовались полноценные бойцы.

Писатели у Драгунских начинаются с Виктора, продолжаются его детьми – писателем Денисом Драгунским и драматургом Ксенией Драгунской. В интервью часто видно, как они устали от разговоров на эту тему. Сын от первого брака Виктора Драгунского с Еленой Корниловой – известный в своё время журналист Леонид Корнилов, который сотрудничал с «Известиями», был их собкором в Чехословакии и Польше. Виктор Драгунский стал причиной писательства и своей второй жены – Аллы Васильевны Драгунской. После его смерти она написала книгу воспоминаний о нём. Внучка Драгунского, дочь Дениса Викторовича Ирина Драгунская, тоже в литературе – она художник-иллюстратор. Однако интересные люди в этом роду начинаются гораздо раньше.

Дедом у Виктора Драгунского по отцовской линии был человек по имени Фалк Перцовский. Денис Драгунский говорит, что он был мелким торговцем в Гомеле, человеком простым. Торговал ношеной одеждой – ездил по местечкам. Дела шли то так себе, то не очень. Фалк, пытаясь привлечь побольше внимания к товару, иногда зашивал за подкладку старенького лапсердака пачку резаных газетных листов размером с купюру, перетянутых бечевкой. Ощупывая в лавке товар, покупатель обнаруживал что-то похожее на деньги и был готов заплатить за вещь гораздо больше, чем она стоила. Фалк в наценке не жадничал, но знал, что клиент, как девица, любит громкие обещания. Тем и пользовался в трудные времена. Сын Фалка Юзеф тоже слыл человеком с выдумкой. Когда отец отлучался из города по делам фирмы, он брал наган и шёл грабить кассу. За чужую перед соседями было неудобно, потому Юзеф грабил свою. Заходил в отцовскую лавчонку, демонстрировал сестрице пистолет и громко говорил: «Хозяйка! Открывай кассу!» Та после отчитывалась отцу: «Опять приходил Юзик и забрал 35 рублей».

Беспутный Юзик женился на красавице Рите Лейбовне Драгунской – дочери Лейбы Драгунского, организатора гомельской самообороны во время погромов 1905-1907 годов. Примерно в 1913 году они уехали в Америку. «По молодёжной дури», – выразился Денис Драгунский. И Лейба поехал с ними. Внук говорит, что у Лейбы причины были: ехал в Америку как политический эмигрант, во всяком случае, сам так считал. Дела в Нью-Йорке у Риты и Юзика не задались. Родился сын Виктор, но работы не было и денег тоже. Накануне начала Первой мировой молодые засобирались обратно в Россию, а Лейба остался в Америке. И умер вскоре от заражения крови после неудачного удаления зуба. Рита и Юзик пересекали Европу накануне начала Первой мировой.

Рита была женщиной роковой, прямо хрестоматийной: красивой и желанной до крайности. И Юзик её отчаянно ревновал. Однажды в каком-то скандале он даже выстрелил в неё. Стрелял не просто так – за ней стал ухаживать главный революционный комиссар Гомеля, и горячность Юзика оказалась кстати. По семейному преданию, после того выстрела Юзик был арестован и расстрелян, а комиссар женился на Рите. Но вскоре и его убили.

Возможно, даже друзья Юзика. А за Ритой ещё через несколько лет стал ухаживать театральный артист Менахем Рубин. И в 1925 году они вместе с сыном и Рубиным перебрались в Москву. Старушкой Рита показывала шрам на ноге внуку Денису: хотел в землю выстрелить Юзик, рассказывала она, но попал в ногу.