Карьера в Голливуде — это бизнес для аккуратных. Одна неверная роль может стоить пару нулей в контракте. Но у Портман с кредитом доверия все в порядке. Иначе не играла бы первую леди всея Америки.

Вегетарианка с дипломом Гарварда по психологии. Борец за права животных. Жена. Мать. Просто красавица, наконец. Ни тебе скандалов, ни первых полос в бульварных газетенках. Все так спокойно, так правильно, так... скучно? Тем, кто ждет от нее приключений в стиле Линдси Лохан, конечно, скука смертная. Сама же Натали Портман недостаток адреналина в прессе компенсирует на экране так, что на три блестящие актерские жизни хватит.

Урожденная Хершлаг (псевдоним Портман — это девичья фамилия ее русской бабушки) зашла в индустрию с недетскими амбициями. На пробы к Люку Бессону Натали не взяли. Не доросла. Но 12-летняя девчонка решила так просто не сдаваться: со второй попытки добилась прослушивания с режиссером и буквально стребовала с него свою первую роль в кино — Матильды, юной сообщницы киллера (Жан Рено). Спустя 22 года IMDb внесет драму «Леон» в список лучших фильмов всех времен и народов.

Избранная королева планеты Набу Амидала в исполнении Портман с конца 90-х снится всем уважающим себя гикам и фанатам «Звездных войн». А ее невротичная балерина из психологического триллера «Черный лебедь» Даррена Аронофски так пугающе правдоподобно «постигла совершенство» в финале, что вышла из China Theatre с заветным «Оскаром» под мышкой.

Осенью 2016-го на Венецианском кинофестивале Портман представляла две новые картины: фэнтези-драму «Планетариум» французского режиссера Ребекки Злотовски и байопик «Джеки» чилийца Пабло Ларраина. Первая в российских кинотеатрах стартует 1 декабря, судьба второй решится позже (нетерпеливые могут купить билеты на самолет и попасть на американскую премьеру 2 декабря). 

В разгар большого киносмотра в Италии голливудский репортер, продюсер и член жюри премии «Золотой глобус» Нелли Холмс усадила Натали за обстоятельное интервью. С целью получить ответ на главный вопрос киносезона: почему до «Оскара» еще полгода, а критики уже вовсю пророчат актрисе вторую статуэтку за роль первой леди США Жаклин Кеннеди?

ХОЛМС: Натали, прежде чем поговорить про кино, не могу не узнать: как вам, простите, удается так хорошо выглядеть?

ПОРТМАН: Спасибо, но если бы вы увидели меня без прически и макияжа, да еще в домашней одежде, то сильно бы удивились. (Смеется.) А вообще секрет прост: я веган, стараюсь регулярно заниматься спортом и все время что-то делаю, не даю себе расслабляться.

ХОЛМС: Что за спорт? Танцы?

ПОРТМАН: Бег и гиротоник. Это такая разновидность пилатеса. Отлично разминает суставы и держит позвоночник.

ХОЛМС: Я не случайно спросила про танцы. Вы же в детстве занимались балетом. А к роли Нины в «Черном лебеде» готовились так, что можно на сцену Мариинки выпускать. Когда я смотрела на вас в фильме, у самой ноги сводило. (Смеются.)

ПОРТМАН: Вы правы, в реальности боли было не меньше, чем казалось на экране. Конечно, есть разные приспособления, чтобы спустить напряжение — вроде гелевых подушечек под большие пальцы или шерстяных вкладышей. Но профессиональные балерины ими не пользуются: говорят, важно чувствовать пол. Думаю, в данном случае боль и ее преодоление — часть перформанса. И оно того стоит.

ХОЛМС: Ваше образование психолога наверняка тоже немало помогало на съемках «Лебедя»?

ПОРТМАН: О да! У моей Нины ведь очевидное проявление обсессивно-компульсивного синдрома. Успешные люди нередко страдают этим неврозом. Как жертвы самоконтроля и дисциплины, такие одержимые персонажи становятся виртуозами своего дела — будь то балет, игра на скрипке или программирование. Но есть и побочные эффекты. Навязчивые действия, тики: постоянное почесывание спины, лица, обкусывание ногтей.

ХОЛМС: Столь напряженная погоня за успехом всегда оставляет серьезные шрамы?

ПОРТМАН: Часто, да. А Нина в придачу страдает еще и диссоциативным расстройством идентичности. То есть как бы ощущает себя вне собственного тела и верит, что ее главный конкурент Лили (Мила Кунис) — это она сама и есть. В психологии есть мнение, что люди чувствуют серьезную угрозу именно со стороны тех, кто меньше всего от них отличается. На этом феномене основана одна из теорий, которая объясняет гонение евреев: они так похожи на белое большинство жителей планеты, но при этом немного другие. Мы привыкли видеть опасность в лице тех, кто сильно на нас похож: боимся, что они займут наше место.

МЫ ПРИВЫКЛИ ВИДЕТЬ ОПАСНОСТЬ В ЛИЦЕ ТЕХ, КТО СИЛЬНО НА НАС ПОХОЖ: БОИМСЯ, ЧТО ОНИ ЗАЙМУТ НАШЕ МЕСТО.

ХОЛМС: Конкуренция в профессии вас сильно задевает?

ПОРТМАН: Когда была моложе, чувствовала ее острее, переживала. Но, к счастью, та девочка выросла и поняла: я — это я. И вообще все люди разные. Смысла соревноваться нет.

ХОЛМС: Мудро. Так что же с премьерами? Расскажите нам про «Планетариум» — только без спойлеров! Этот номер выйдет в конце ноября.

ПОРТМАН: Действие фильма происходит в 30-е перед Второй мировой войной. Мы с Лили-Роуз Депп играем сестер-медиумов из Америки, которые приезжают в Париж и тут же попадают в водоворот местного кинорынка. Должна заметить, Лили — восхитительная, талантливая девочка! Это ее второй фильм. И мы с ней повеселились на славу.

ХОЛМС: А вы с Ребеккой Злотовски впервые работаете?

ПОРТМАН: Да. При том, что она моя близкая подруга. Так что Бекки отлично понимала, на какую кнопку нажать, чтобы я с первого раза сделала то, что ей нужно. Кстати, я впервые за 22 года своей карьеры снималась у женщины-режиссера. Ну, не считая себя. (Смеется.)

ХОЛМС: Точно, вы же недавно дебютировали как режиссер с картиной «Повесть о любви и тьме» (первый полный метр Портман по автобиографическому роману израильского писателя Амоса Оза. — Interview). И как ощущения? У вас «было»?

ПОРТМАН: Спрашиваете! Для меня режиссура и актерство — как две разные группы мышц. И мне нравится тренировать то одну, то другую. В режиссерском кресле я кайфую от того, что могу рассказать историю по-своему, я придумываю и контролирую каждую деталь. Как актриса я, напротив, растворяюсь в мире другого создателя — и это удовольствие другого порядка.

ХОЛМС: А как вам с Пабло Ларраином работалось над «Джеки»? Судя по его фильму «Неруда» (история про чилийского поэта Пабло Неруду. — Interview), который в этом году показали в Каннах, Ларраин — мастер рассказать известную биографию в крайне необычной, но захватывающей манере.

ПОРТМАН: Это правда. Пабло — великий интерпретатор. И с ним очень комфортно работать: он точно знает, чего хочет. Иногда дополнял мои идеи, временами спокойно говорил: нет, сейчас она бы думала и чувствовала совсем по-другому. Теперь уже я вижу, что те мелочи и нюансы, которые добавлял Пабло, дали сценам дополнительное напряжение. А еще, мне кажется, важно, что режиссер фильма про американскую женщину-легенду — чилиец. Нас ведь с детства окружали мифы о семье Кеннеди, для нас они своего рода королевское семейство, память о котором следует чтить и оберегать. Но Пабло лишний пиетет не мешал, он чувствовал себя в материале легко, пробовал, искал...

ХОЛМС: То есть вы могли себе позволить свободно интерпретировать образ Джеки Кеннеди? А как же первоисточники?

ПОРТМАН: Мы не ставили себе целью сделать фильм исторически достоверным. К тому же до сих пор неизвестно, что именно происходило с семьей в те дни — после убийства президента. Как Джеки говорила со священником? Как вела себя с детьми? Но и документально точные моменты в фильме есть. Экскурсия по Белому дому, например. Множество фактов мы взяли из интервью, которые Джеки давала Артуру Шлезингеру. Она лично их редактировала, вырезала целые абзацы. Мы лишь попытались представить, что из этих разговоров она не захотела выносить в свет.

ХОЛМС: В одной из сцен Джеки бросает: «Никогда не выходите замуж за президента». Как считаете, она действительно сожалела о своем браке?

ПОРТМАН: Не думаю, скорее это такой черный юмор в стиле Джеки. Те, кто хорошо ее знал, рассказывали, что первая леди умела остро и в нужный момент пошутить. Это на публике она была паинькой. А за закрытыми дверьми позволяла себе намного больше ироничных и даже циничных ремарок. Хотя, знаете, учитывая, как все обернулось, возможно, в какой-то момент Джеки и правда сожалела о том, что ее жизнь сложилась так и не иначе. Про Джеки много всего сказано и написано. Но о ее чувствах мы можем только догадываться. Она же была почти поп-звездой, с толпой фанатов и шлейфом слухов. Поэтому с точки зрения фактов многие материалы о ней бесполезны. Публика воспринимала ее довольно поверхностно. Думаю, Джеки и сама прекрасно понимала, какой у нее имидж.

ХОЛМС: А вы сами, побывав в ее образе, что теперь о ней думаете?

ПОРТМАН: Пока я готовилась к роли, прочла 20 книг, посмотрела десятки видеозаписей, чтобы понять, как она держалась, как говорила. Но я же не знала ее лично, так что многое додумала. В свою защиту приведу слова Джеки из фильма: «История — не то, что произошло на самом деле, а то, что потом написали». В этом вся суть.