Накануне 15-летия со дня гибели красноярского губернатора Александра Лебедя обозреватель «Комсомолки» поговорил с политтехнологом, который был одним из тех, кто ввел генерала в президентскую компанию 1996 года и позже работал его советником.

НАШИ РАСЧЕТЫ ОТВЕЛИ ДИКТАТУРУ

- Когда судьба свела вас с генералом Лебедем?

- В 1996 году, если помните, войска уже стояли вокруг Москвы. Военным почти удалось убедить Ельцина, что с его трехпроцентным рейтингом нельзя победить Зюганова, а потому пора вводить военное положение. В те дни мы с коллегами (с Юлей Русовой и Игорем Дубовым) провели психосемантические исследования, которые указали на «мирный» выход из ситуации. Мы поняли – даже имея 3 процента, победить можно. И фактически на последнем заседании штаба, перед самым принятием решения - идет ли Ельцин на выборы - именно эти расчеты помогли Дьяченко, Чубайсу, Ярову, Филатову доказать разумность не-военно-диктаторской стратегии. (Отголоски этого принципиального спора мы с вами помним по "коробке из-под Ксерокса"). Расчеты доказывали - пусть с небольшим перевесом, но у Ельцина есть шанс победить. Но ключевым ходом избирательной кампании была идея - Зюганову нужно создать конкурента. Так в президентской гонке появился генерал Лебедь.

- Неужели Зюганову действующий президент не был конкурентом?

- Точно так же, как «Запорожец» не конкурент «Мерседес». У лидера КПРФ было точно больше 50 процентов голосов. И единственный человек, который мог побороться с Зюгановым, но при этом отдал бы Ельцину голоса во втором туре, был Лебедь. Было решено создать штаб Лебедя, который фактически финансировался из тех же самых денег, что и штаб Ельцина. Моя партнер Русова была главным технологом этого штаба, но все решения принимались во взаимодействии с ельцинским штабом. Всю стратегию для лебедевской кампании рассчитали и вели именно в нем… Тогда мы впервые и познакомились с генералом. Какое-то время я даже был советником Александра Ивановича, мы часто с ним ездили, много общались.

- Что запомнилось?

- Два забавных случая и один трагический. Первый. Собираюсь ехать в Красноярск, в котором у Лебедя был интерес (он в итоге станет губернатором Красноярского края). И он мне говорит: «Алексей, мы с тобой друзья, но если ты ступишь на красноярскую землю, и я узнаю, что ты пожал руку человеку по фамилии Быков (известный красноярский «авторитетный бизнесмен»), не обижайся, я тебя убью». Дескать, для меня это так принципиально… Мол, без обид. Пожимаю плечами. Я-то знаю, что за свои слова я всегда отвечаю, и с Быковым, работая с Лебедем, не мог встречаться никак. Иначе при своей профессии я был бы давно не жив.

Ну, прилетаю в Красноярск, меня встречает мой приятель-политтехнолог. Стою на последней ступеньке трапа, а мой приятель вдруг говорит: «Это мой коллега… Быков». Тут я понимаю, что один шаг – и… В голове грозный голос Лебедя: «если ты на красноярской земле пожмешь руку человеку по фамилии Быков, я тебя убью», а я как раз занес ногу над этой землей и стою парализованный, глядя на Быкова (улыбается)…

- А это был тот самый Быков?

- Нет. Просто однофамилец. Когда я Лебедю рассказывал эту историю, мы очень смеялись.

- А вторая история?

- Поехали мы как-то с Лебедем в только что созданный, очень популярный тогда клуб «Петрович». Я обещал генералу, что он получит клубную карточку. Зову одного из управляющих - Влада Никулина, тот выдал анкеты для заполнения . А Лебедя Влад сначала не узнал. А так как в этом заведении карточки выдаются торжественно, к концу обеда в числе прочих выдали и Лебедю. «Поздравляем еще одного нашего нового члена – радостно объявляет Влад. - Александра Петровича Уткина». Поднимает глаза, а перед ним стоит Лебедь. Тут-то он генерала и узнал. На лбу Влада - пот с горошину. Я подумал, вот сейчас Влада нашего и убьют. Но Лебедь расплывается в улыбке и говорит: «Уткин - кличка моя была на учениях. Это я сам в анкете написал».

- А если о кармических?

- Дорога, по которой он шел с такой энергетикой, с такой харизмой и с таким набором риторик - эта уже была дорога в никуда. Это мое ощущение как политтехнолога.

- Странно. Но если бы Лебедь появился сейчас, разве бы он оказался не нужен избирателям?

- Да, сейчас он был бы нужен избирателям, но при этом не нужен власти.

- ?!

- Мое ощущение, что сейчас идет строительство патриотически-национальной, обороняющейся позиции. Наверное, это делается для консолидации элиты и общества… Думаю, патриотическая тематика сейчас будет взята за основу как единственный повышающий явку фактор. Потому и объединили день выборов президента с днем воссоединения с Крымом. И в рамках этой риторики национально-патриотическая история в устах такого харизматика, как Лебедь, отвлекала бы электорат от официального выбора.

ЛЕБЕДЬ НЕ ЗНАЛ О СВОЕЙ РОЛИ

- Лебедь бы и тут оттянул у власти голоса, как тогда в 1996-ом у Зюганова?

- Думаю, да. Мы позволили себе опасный трюк с созданием патриотического героя в виде Лебедя, потому что в 96-м году национально-патриотический фактор был всего лишь пятым по важности. Мы просчитали, что Лебедь ни в каком случае победить не сможет. Наберет 10-15 процентов, отобрав их у коммунистов. И это позволило нам рискнуть.

- А Лебедь знал о своей роли?

- Нет. Единственный человек, которому мы эти расчеты не показывали, был Лебедь.

- Разве он не мог догадаться, что Ельцин его просто использует?

- Это были настолько тонкие и сложные математические модели, что и Ельцин их не понял. Когда Ельцин увидел эти расчеты, он швырнул их на стол и сказал: «Я не могу победить, у меня всего 3 процента».

- Но давайте честно - Зюганов победил на выборах президента в 2006-м?

- (улыбается) Нет, победил Борис Николаевич Ельцин. Если бы не было истории с Лебедем, Зюганов, конечно, победил бы. Потому мы и раскручивали «Голосуй или проиграешь», понимали, что будет второй тур. А второй тур – это всегда голосование не за кого-то, а против кого-то. И Ельцина мы особо не рекламировали. Зато разбрасывали по почтовым ящикам талоны образца начала 90-х годов, особенно на юге России. На макароны, на колбасу, на водку, а последний талон мы называли «на жизнь». Это была пугалка. Наша задача была – испугать избирателя во втором туре, чтобы люди осознали, что обратно возврат уже невозможен… Но тут я могу сказать другое – даже коммунистам эта победа была не очень нужна.

- Почему?!

- Всем было понятно, в чем опасность 96-го года - обещания, которые давали коммунисты, можно было выполнить, только обратно национализировав все уже акционированные компании. А региональные элиты были против. Ельцин же сказал: берите суверенитета, сколько хотите. Ну они и взяли. Реальное влияние Москвы на жизнь регионов было всего 3-5%. Страна была нищая, главным ресурсом влияния были деньги, а потом – губернатор. В результате у региональных элит уже были свои войска - прикормленные местные силовые структуры. Попытка центральной власти отобрать собственность у тех, кто уже приватизировал заводы и имел фактически своих силовиков, закончилась бы чуть ли не развалом страны. Это была кровь, стрельба, «разборки» стенка на стенку одних силовиков с другими… Кроме того – выполнить социальные обязательства коммунистов можно было только с помощью экспроприаций. А значит, нужно было закрывать границы и обратно отбирать у людей паспорта. То есть мы бы стали Северной Кореей. Сказать, что мы очень любили Ельцина, - нет. Просто всегда приходится выбирать между плохими и очень плохими.

- Генерал Лебедь был сильным губернатором?

- Нет. В управлении и экономике он не очень понимал. На тот момент харизма, конечно, была еще важна, но начинался период, когда России стали необходимы другие люди. Нужно было выстраивать экономику.

НАШЕ ДОСЬЕ

Алексей Ситников, доктор психологических наук, доктор экономических наук, профессор, МВА. Политконсультант и психолог, ставший после его ключевой роли в создании НДР, Ельцина, Единства, имиджа Нетаньяху, Лебедя, Тимошенко, Аксененко, Грефа, а также проведения более 400 кампаний в более чем 50 странах мира одним из ведущих мировых авторитетов в консалтинге и ВИП коучинге.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Четыре версии гибели генерала Лебедя

Этот десантник остановил войну в Приднестровье и на президентских выборах 1996 года получил 11 миллионов голосов, став третьим после Ельцина и Зюганова. Недолго побыл секретарем Совета безопасности и подписал Хасавюртовский мир, закончив Первую Чеченскую. Победил на выборах в Красноярском крае и стал прообразом генерала Иволгина в «Особенностях национальной охоты». Лебедь почти 10 лет был очень популярной в России фигурой, героем былин и мифов. Его гибель обросла версиями, долго гулявшими по стране (подробности)