«Я – одессит. Я из Одессы, здрасьте. Хочу открыть вам маленький секрет» – так начинались куплеты Бубы Касторского, никогда не унывающего персонажа из вышедшего более полувека назад на экраны кинофильма «Неуловимые мстители».

А маленький секрет артиста Бориса Сичкина, не менее жизнерадостного и остроумного, чем сыгранный им киногерой, заключался в том, что был он вовсе не одессит. Сичкин был родом с Евбаза. И именно отсюда началась его артистическая карьера. Младший из семи детей бедняка-сапожника, он лишился отца в четыре года. Еще в детстве он здорово выучился танцевать и благодаря этому стал кормильцем семьи.

Он плясал прямо посреди Евбаза и главными ценителями его таланта оказались представители местного криминалитета и их подружки. Уже находясь в Америке, Борис Михайлович иронизировал: «От чего ушел, к тому и пришел: первыми моими зрителями в эмиграции стали тоже воры и бандиты, только в Нью-Йорке они называли себя русской мафией. Я выходил на сцену и говорил: «Здрасьте, отщепенцы и предатели Родины!». Все заходились смехом…».

Артистическая карьера Сичкина была бурной. Его талант ценил Леонид Утесов. А знаменитый поэт Михаил Светлов посвятил ему веселое двустишие:

    «Друзья! Я не умру от горя –
    со мной везде, повсюду Боря!».

В СССР артист снялся почти в тридцати лентах, а после роли Бубы Касторского к нему пришла популярность. Но, невзирая на огромную народную любовь, в конце 1973 года Сичкин по несправедливому обвинению был арестован и более года провел в тюремном изоляторе города Тамбова. Но даже там Сичкин не терял чувства юмора. Артист вспоминал:

    «Нас, заключенных тамбовской тюрьмы, окрыляла тихая, маленькая радость: проходя мрачными коридорами на допросы, мы видели на стене транспарант «Ленин – с нами!».

Да, головотяпству советских чиновников не было предела.

В конце концов с Бориса Сичкина были сняты все обвинения и он вышел на свободу. Тем не менее, его перестали снимать в кино, не давали возможности выступать в театре и на эстраде. И Сичкин принял решение эмигрировать из «советского рая». Решил. Собрался. И тут с ним произошла еще одна неприятная история.

Булгаковский Воланд сетовал на то, что москвичей испортил квартирный вопрос. Испортил он и композитора Марка Фрадкина. В свое время Сичкин помог ему вступить в престижный жилищный кооператив, в котором был членом правления. Увы, композитор отплатил ему черной неблагодарностью. Когда семья Сичкина покидала Союз, коварный Фрадкин выступил на собрании кооператива с демагогической речью, после которой мать жены Бориса, оставшаяся в Москве, не смогла сохранить за собой квартиру Сичкиных, на которую имел виды сам Фрадкин.

Сичкин отплатил ему так, как это мог сделать только очень остроумный человек. Он, уже находясь за границей, прислал оттуда Фрадкину несколько писем за подписью вымышленных людей, которые чуть не довели неблагодарного сочинителя мелодий до кондрашки.

Не могу отказать себе в удовольствии привести одно из них:

«Дорогой Марик!

Все в порядке, вся наша мишпуха уже в Вене, все удалось провезти и твое тоже. Как ты правильно сказал, таможенники такие же тупые, как вся вонючая советская власть и бигуди осмотреть не догадаются. Так и вышло, только у Симы очень болит шея, все-таки каждый весил три кило. Пусть Рая до отъезда тренирует шею, у тебя шея, конечно, покрепче, но ты ж в бигудях не поедешь. Как нам сказали, в Америке иконы сейчас идут слабо, а ты знаешь, израильтяне из голландского посольства совсем обнаглели и хотят за провоз 20%.

Марк, вот прошло, казалось бы, всего несколько дней, а мы уже очень соскучились. Все со слезами на глазах вспоминают твое последнее напутствие: «Я рад и счастлив за вас, что вы покидаете эту омерзительную страну, кошмарное наследие двух мерзких карликов: картавого сифилитика Ленина и рябого параноика Сталина. Дай вам Бог!». А как мы смеялись на проводах, когда ты сказал, что был и остаешься убежденным сионистом, а все твои якобы русские песни на самом деле основаны на еврейском фольклоре, сел за рояль, начал их одним пальцем наигрывать и объяснять, из какого синагогального кадиша они взяты… Короче, ждем тебя и Раю с нетерпением, дай Бог, уже скоро.

Крепко обнимаем, целуем

Арон, Пиля, Сима, Двойра и Ревекка».

После получения такого рода писем совершенно убитый Фрадкин бегал по различным инстанциям, включая «контору глубокого бурения» и на полном серьезе доказывал, что он не «верблюд». Оперативники так же серьезно отвечали, а когда за ним закрывалась дверь, истерически хохотали. Что ж, артист отомстил Фрадкину достойно и со вкусом.

Вот таким он был, Борис Сичкин. Наш человек с Евбаза…

Справка: Борис Моисеевич Сичкин

Родился 15 августа 1922 года в Киеве, в семье еврея-сапожника, умершего, когда мальчику было 4 года.