В рамках интервью порталу TRIBUNA, министр юстиции Владимир Чеботарь говорил об этапе, на котором сейчас находится реформа сектора юстиции; о влиянии реформы центрального публичного управления на деятельность министерства; о самых больших проблемах, с которыми сталкивается юстиция в РМ; о том, как можно вернуть доверие граждан к правосудию, а также о других важных аспектах.

T.: Господин министр, 2017 год подходит к концу. Каков был этот год для юстиции?

В.Ч.: Интересным. Хорошим, так как были своего рода достижения, а также вещи, которые мы хотели сделать еще лучше. Однако был и грустным, так как случались некоторые события, которые мы бы не хотели видеть в нашем обществе. Когда я говорю про грустные события, я особенно подчеркиваю случай с Брэгуцэ, о котором мы сильно сожалеем. Одно хорошо во всей этой истории, хотя в таких случаях ничего хорошего нет, — тот факт, что государственные органы упрочнились и сконцентрировались на решении своих реальных проблем. Они действовали, как никогда открыто и прозрачно, были выявлены существующие ошибки и предприняты соответствующие меры. Список лиц, которые еще будут наказаны, довольно длинный и его знают абсолютно все. Жаль, что это интервью мы начинаем с такой ноты, но было бы неправильно не высказаться о таком оставшемся черном следе.

В то же время, произошло много хороших вещей. У нас есть много законов, некоторые начали действовать. Также есть много интересных проектов, которые хоть и находятся за пределами Стратегии, но ожидаемы нашими гражданами. Хорош и тот факт, что доверие к юстиции изменилось по отношению к 2016 году. Проанализировав новые тенденции и колебания, мы имеем другую таблицу, отличную от предыдущих лет.

T.: Сказалась ли каким-то образом реформа центрального публичного управления на деятельности министерства?

В.Ч.: Реформа окажет влияние на всех, включая и министерство. Хорошим последствием, возможно, является то, что существует более ясная перспектива для улучшения мотивации сотрудников на конкретном уровне. Более худшей частью является то, что некоторые учреждения лишились бывших коллег. Мы старались делать предложения для трудоустройства каждого из наших коллег. Следует признать, что как в публичном, так и частном секторах существует множество вакантных мест, где наши коллеги смогли бы устроиться.

T.: На каком этапе находится реформа сектора юстиции?

В.Ч.: Согласно стратегии, она находится на стадии заключения. Лишь 2% из всех положений стратегии не реализованы, 4% не являются актуальными, 10% — постоянно внедряются и 84% уже были имплементированы. Нам бы хотелось, чтобы этот закон и эти изменения работали, и в последующий период мы сконцентрируемся на их реализации. Это является первым камнем, на котором строится новая стратегия развития сектора юстиции.

T.: В 2017 году были сделаны разные заявления по поводу финансирования реформы юстиции со стороны европейцев. Какова реальность?

В.Ч.: Реальность одна и довольно простая — эта стратегия не была профинансирована извне, как это предполагалось в 2015 году. Все финансирование было произведено из публичных средств национального государственного бюджета. Запланированный бюджет всегда возрастал. Мы профинансировали больше, чем планировали изначально, согласно стратегии. В 2017 подтвердился один факт — недостаточно реализовать в 2016 году то, что было запланировано еще в 2014 и 2015, так как и в Брюсселе существуют бюрократические проблемы. Так, когда деньги были выделены на запланированный период, но не были использованы из-за отсутствия полного вовлечения в работу государственных органов из Кишинева, мы имеем такую отдачу. Однако не следует винить тот период, потому что существовали конкретные проблемы, связанные с конфликтами, политической нестабильностью в Кишиневе, что явилось плохим и обескураживающим фактором для нас. Думали, что могли говорить иначе, возможно мы ошиблись.

T.: Каковы самые серьезные проблемы, с которыми сталкивается юстиция в РМ на данный момент?

В.Ч.: Есть много проблем. Много, так как изменения болезненны и каждое изменение встречает сопротивление, противостояние. Эти противостояния исходят из разных направлений, но у нас есть хорошая поддержка от Правительства и Парламента. Поэтому самые важные изменения и проекты законов поддерживаются и одобряются. Мы не всегда имеем желаемую финансовую базу для совершения изменений. Вместе с тем, чем дальше от центра, тем сложнее их контролировать и внедрять. Как и эхо — на дальней дистанции его слышно хуже. То же самое касается и наших действий — чем дальше они происходят, хоть и в отношении тех же учреждений, тем сложнее их осуществлять. Иногда создается впечатление, что мы кричим в пустоту и не получаем ответа. Это проблема. Нужно признать, что целостность остается одной из проблем, которую мы можем преодолеть. Не могу не отметить квалификацию, специализацию и культуру. Я бы поставил культуру во главу списка, над которой нам нужно работать вместе с молодым поколением, начиная еще со школы.

T.: Как можно вернуть доверия граждан к юстиции в РМ?

В.Ч.: Конкретными действиями, которые мы показывали на протяжении последних двух лет. Решительными, хорошо поставленными действиями и их результатами, которые видят наши граждане. Так, когда говорим о результатах, говорим не только о тех докладах по телевизору, но и о ситуациях, когда гражданин обращается в учреждение, замечая, что оно работает лучше, что правосудие высказывается понятно, прозрачно, и гражданин ощущает себя гражданином в полном смысле этого слова, а также чувствует, что является  основой этого общества, этого государства.

T.: Вы являетесь министром юстиции уже более двух лет. Что вам удалось осуществить из того, что вы изначально предлагали?

В.Ч.: Многое, но не все. Всегда появляются и новые идеи. Я пришел со списком конкретных целей, отдавая высокий приоритет реализации стратегии, некоторых проектов законов и идей, которые были у меня, и которые воплощаются сейчас. Самой важной вещью, которую я не реализовал, является то, что я не смог убедить зарубежных партнеров профинансировать юстицию — это является проблемой лично для меня и моих коллег из министерства. Во-вторых, мне не удалось убедить все слои нашего общества, что ведется полноценная работа по изменению сектора юстиции. Иногда создается впечатление, что это недопонимание является следствием наличия других интересов — политических и иных. Не хотелось бы думать, что интереснее обсуждать проблемы, нежели хорошие вещи, которые реализуются, или же воодушевлять хорошие изменения, которые происходят. Считаю, что это является одним из недостатков, над искоренением которого еще придется поработать. С другой стороны, мы рады, что прослеживается растущая тенденция, которая показывает, что наши граждане принимают идею того, что дела идут лучше. Это делает и нас более оптимистичными.

T.: Каковы ваши приоритеты на ближайшее время и планы на будущее?

В.Ч.: Одним из приоритетов является Закон о снижении давления на предпринимательскую среду со стороны правовых органов. Для начала, хотим завершить работу над Гражданско-процессуальным кодексом в части, касающейся упрощения процедур и внедрения электронных процедур. Те же действия мы предпримем и в отношении Уголовного кодекса. Также мы предлагаем упрощение Кодекса о правонарушениях в части производства. Далее последует и запланированная реализация карты расположения судебных инстанций. Новая стратегия реформы сектора юстиции должна быть осуществлена в отведенные сроки, а PNADO должен быть одобрен. Таковы приоритеты на ближайшее время и первые месяцы 2018 года. Все это показывает, что мы имеем довольно плотное расписание.

T.: Благодарим вас!

Андриана Кептине