Молодые активисты по правам меньшинств Михаил Плацинда и Надежда Манастырлы провели интервью с председателем Еврейской Общины Республики Молдова (ЕОРМ) Александром Билинкис, который открыто ответил на вопросы о взаимоотношениях общины с другими организациями этнических сообществ, госструктурами и международными партнерами.

Какова была ваша деятельность в начале пути общины?

Я пришел в общинную жизнь в 2002 году. До этого я участвовал в разного рода благотворительных мероприятиях, как спонсор. В 2002 году между некоторыми членами нашей общины возник конфликт, который перерос в публичный, стал известен прессе и очень серьезно обсуждался. Я был вовлечен в разрешение данного конфликта и почувствовал недоорганизованность общинной жизни, и свою потребность в ней участвовать. Тогда, в июне 2003 года, по инициативе группы еврейских бизнесменов был создан благотворительный фонд «Еврейский конгресс Молдовы», и я, будучи одним из инициаторов его организации, стал его первым генеральным директором. С тех пор я активно участвую в жизни Еврейской Общины. Начал интересоваться, начал учиться потому, что очень важно, чтобы лидеры общин разбирались в особенностях общинного устройства, общинной общественной жизни. В 2003 году я был избран президентом конгресса, в 2006 г. — сопредседателем Еврейской общины, в 2013 г. – Председателем Еврейской общины Республики Молдова. На сегодняшний день это четвертая каденция, мандат доверия в качестве председателя Еврейской общины Республики Молдова.

С какими общинами меньшинств вы сотрудничаете на сегодняшний день?

Я не люблю термин «меньш′инства». В рамках становления Республики Молдова была создана замечательная структура, которая когда-то называлась «Департамент межэтнических отношений», потом департамент переименовали в Бюро, понизив тем самым, с моей точки зрения, его значимость. Но, на мой взгляд, государственная структура, которая на сегодняшний день называется Бюро межэтнических отношений — это прекрасная площадка для сотрудничества и дружбы между различными общинами, национальными группами. В рамках этого Бюро мы часто собираемся и беседуем. У нас достаточно много общих интересов и мы наладили доброе сотрудничество с русской, гагаузской, болгарской, украинской, азербайджанской и другими общинами. Мы участвуем в мероприятиях друг друга, в совместных событиях, вместе вырабатываем позицию по каким-то аспектам законодательства Республики Молдова. Я считаю, что именно межэтнический диалог сегодня очень хорошо поставлен не между титульным этносом и другими этническими группами, проживающими в Молдове, а между организациями этнических общин. У нас добрые взаимоотношения и я считаю, что было бы хорошо, если бы статус Бюро межэтнических отношений был повышен и его бюджет — увеличен. Это очень правильная и необходимая структура в рамках правительства и государства, которая на сегодняшний день не реализовала имеющийся у неё потенциал и очень сильно недооценена.

Как вы считаете, на сегодняшний день, ситуация с правами меньшинств обстоит лучше, чем 15 лет назад?

Республике Молдова 26 лет, и в рамках истории это одна секунда. Я считаю, что законодательство за 26 лет улучшилось, появилось достаточно много законодательных норм, которые сегодня защищают и регламентируют права национальных этносов.
Но если взять обстановку, которая сегодня есть, она, безусловно, лучше, чем 25 лет назад, когда были военные действия, когда градус межэтнической нетерпимости был очень высок.

С другой стороны, сегодня много правых и левых партий, которые, играя на чувствах и провоцируя национальную нетерпимость, получают свои политические дивиденды.

Если мы рассмотрим сегодня такую очень чувствительную область взаимоотношений в обществе, как социальные сети, то мы можем каждый день видеть огромное количество постов, разжигающих межнациональную рознь.

Если вопрос состоит в том, лучше ли сегодня ситуация с правами различных этносов, чем 15 лет назад, наверное лучше, а чем 30-35 лет назад, наверное, хуже.

Как улучшить отношение между разными национальностями, между гражданами Республики Молдова?

Это вопрос государственной политики. Это обеспечение равных прав на образование, на культуру, на использование родного языка, на пропорциональное присутствие в органах государственной власти. И эта государственная политика должна проводиться, начиная с парламента РМ и заканчивая примэрией маленького села.

В США, Германии, Польше, России и в других странах есть музей истории и культуры евреев. Как вы считаете, нужен ли Молдове такой музей и над какими проектами работает ваша община на сегодняшний день?

В нашей стране на сегодняшний день есть огромное количество музеев. В Молдове есть Национальный музей истории Молдовы, Национальный музей этнографии и естественной истории, Национальный музей изобразительного искусства. При посещении этих музеев, вы обязательно найдете экспонаты, которые связаны с евреями, проживавшими на земле Молдовы много веков назад. Это большая часть истории. По историческим данным главой господарской канцелярии и хранителем государственной печати при Штефане чел Маре был еврей. Если вы зайдете в Национальный музей изобразительного искусства, то найдете множество фамилий, которые будете ассоциировать с евреями, начиная с Лазаря Дубиновского, и заканчивая Адой Зевиной и Моисеем Гамбурд. Конечно, на сегодняшний день, еврейская история Молдовы очень богатая и яркая, но вместе с тем и трагическая. Музей обязательно нужен. Какая должна быть форма собственности этого музея? Государственная или это будет музей частно-государственного партнерства. Кто должен финансировать этот музей? Как будет сформирован фонд экспонатов и т.д.? Вопросов много, но такой музей обязательно нужен. Это и память о сотнях тысяч сограждан, и образовательная площадка для будущих поколений.

Александр Григорьевич, насколько удается поддерживать и продвигать еврейское образование сегодня и помогают ли власти РМ?

Если мы говорим о еврейском образовании, необходимо четко разделять его виды. Есть два типа образования: светское и религиозное.
Светское образование — это школы, детсады или ВУЗы, в которых, наряду с общеобразовательными предметами, согласно утвержденному Министерством образования куррикулуму, изучают историю и культуру евреев, изучают еврейский язык (иврит или идиш), в которые ходят, в основном, дети членов еврейской общины. На сегодняшний день у нас в Кишиневе есть две государственные еврейские школы и один детский сад. Я очень благодарен Министерству образования и Правительству РМ, что эти учебные заведения есть и функционируют и то, что мы можем, как члены общины выбирать, где учиться и давать детям возможность изучать родной язык и историю.

Что касается ВУЗов: раньше у нас был факультет иудаики, но в связи с тем, что община уменьшается, и высшего качественного специализированного образования получить было нельзя, он закрылся. Я не считаю, что это большая проблема потому, что спрос рождает предложение. Если будет спрос, предложение будет возобновлено.

Что касается религиозного образования: в Кишиневе когда-то было очень много иешив и религиозных школ. Но сегодня спроса на такое образование в Кишиневе практически нет. Иешивы есть, они маленькие, действуют при синагогах, как небольшие школы в форме частного религиозного образования.

Сотрудничает ли ЕОРМ с международными и межправительственными партнерами? По каким проектам и направлениям?

У нас очень много проектов с международными партнерами. У нас сложилось прекрасное постоянное сотрудничество с ОБСЕ, с посольством Европейского Союза, посольством США и, конечно же, Израиля. Регулярно мы сотрудничаем с посольствами Австрии, Германии, Польши, Венгрии, других стран, с международными еврейскими организациями: Всемирным Еврейским Конгрессом, Европейским Еврейским Конгрессом. Перечислять можно много: одни проекты заканчиваются, другие начинаются. Если говорить глобально, без международной поддержки, без международного сотрудничества наша работа не была бы настолько интересной и эффективной, а самое главное — полезной для человека и общества в целом.

Как вам удается совмещать эту деятельность с достаточно широкой профессиональной деятельностью?

Чтобы заниматься каким-то делом, дело должно быть интересно. Если ты занимаешься тем, что тебе не интересно, это не приносит успеха. Всем, чем занимаюсь я, я занимаюсь в удовольствие. Очень много лет мой рабочий день минимум 12, иногда и более, часов.

Приходилось ли вам самому сталкиваться с нарушением ваших этнических или религиозных прав и в целом права на самоидентификацию?

Лично я с этим не сталкивался. Но как председатель общины, я часто, иногда ежедневно, а чаще еженедельно, разбираю подобные случаи, когда происходит какая-либо форма дискриминации. К сожалению, это так. Не всегда эти случаи объективны. Бывает человек приходит и говорит: “Меня дискриминируют потому, что я еврей!” В том же контексте может быть сказано: гагауз, русский, ром. Это его субъективная оценка ситуации, она не всегда беспристрастна. Иногда человеку просто удобно думать, что его дискриминируют по национальному признаку или по признаку вероисповедания. Бывают случаи, когда люди этим спекулируют. Но случаи реальной дискриминации, к сожалению, у нас в Молдове происходят. То есть дискриминация по национальному и религиозному признаку еще есть и никуда нам от этого не деться.

А были годы, когда вы чувствовали, что вы “еврейский” бизнесмен? Ну, вот с негативной стороны, задавались такие вопросы?
А в чём разница между бизнесменом и “еврейским” бизнесменом?

Когда вопрос имеет определенную ноту негативизма.
Ну, безусловно, у нас иногда происходят достаточно громкие события в стране, которые зачастую персонализируются с учетом национальной принадлежности фигурантов этих событий. Всплески такие бывают. Может быть, он и сейчас есть. Но зрелость общества заключается в том, чтобы не искать виноватых по национальному признаку и объективно относится к событиям и к причинам, их вызвавшим.

Скажите, пожалуйста, кем вы себя больше ощущаете: успешным предпринимателем или общественным деятелем?

Я, прежде всего, предприниматель. Я не общественный деятель, я не политик, я не стремлюсь идти в политику или позиционировать себя как видного общественного деятеля. Я, прежде всего, предприниматель, но, безусловно, я пытаюсь много сделать, создать, построить и для общества, и для людей. Но для меня, всё-таки, основное занятие — это мой бизнес.

Есть другой вопрос: помогает ли общественная деятельность предпринимателю? Нет, не помогает. Я, как предприниматель и одновременно общественный деятель, иногда скован в принятии каких-либо своих решений, как в бизнесе, так и в общественной жизни, потому что я совмещаю эти две ипостаси.

Иногда то, что я бы сделал как предприниматель, я не разрешаю себе делать, потому что оглядываюсь: как это будет воспринято в отношении меня как лица, занимающегося общественной деятельностью. Иногда наоборот, я, как председатель Общины — общественный деятель, вынужден что-то комментировать, что-то делать, что, безусловно, вредит предпринимательской деятельности. Поэтому это непростое совмещение. С моей точки зрения, идеально, когда предприниматель не занимается ни политикой, ни общественной деятельностью. Каждому своё.

Поскольку еврейская община представляет собой как национальное, так и религиозное меньшинство, как вы оцениваете уровень толерантности к представителям иудаизма в молдавском обществе и считаете ли вы, что просвещение людей вне общины является важным моментом?

Молдавское общество и молдавский народ очень толерантны. Конечно, можно вернуться на сто с чем-то лет назад и вспомнить кишинёвский погром или другие погромы. Но надо также понимать, что они не были проявлением всплеска народных эмоций. Это были организованные акции. Я еще раз скажу, что, с моей точки зрения, молдавское общество очень толерантно. Именно поэтому, Молдова сегодня столь многонациональное государство, в котором исторически много лет мирно сосуществуют представители более 50 национальностей.

Сегодня у нас в республике представлены разные религии. Христианство, иудаизм, ислам, буддизм. В рамках христианской религии представлены конфессии и православных, и католиков, и протестантов. Часто можно увидеть в небольшом селе и баптистскую церковь, и православную. То есть, уровень толерантности в религиозном смысле высок. Это с одной стороны. С другой стороны, уровень религиозности в Молдове необычайно высок. Вы не найдёте в Европе стран с таким высоким уровнем религиозности населения. Я думаю, что если брать количество атеистов, то в Молдове один из самых маленьких процентов. А может и самый маленький процент.

Недавно к нам в общину приехал новый раввин и он был крайне удивлён, что, идя по улицам Кишинева и видя его ортодоксальный стиль одежды, некоторые прохожие здоровались с ним словами «шалом».

Поэтому скажу так: за 26 лет независимости Молдовы у нас, практически, не было инцидентов, связанных с религиозной принадлежностью, за исключением, когда православный священник Чибрик с толпой фанатиков осквернил ханукию, установленную публично, а так же, когда несколько раз были осквернены кладбища и были нарисованы различного рода оскорбительные надписи на мемориалах, на стенах школ и синагог. С одной стороны, я считаю, что уровень толерантности очень высок, а, с другой стороны, постоянно происходят такие инциденты, которые, с моей точки зрения, обычно имеют не какую-то спонтанную подоплеку, а хорошо организованы.

В этой связи действительно большой проблемой я считаю то, что подобные инциденты никогда до конца не расследуются и виновные никогда не наказываются должным образом. Я считаю, что для того, чтобы поддерживать уровень толерантности в обществе, нужно всегда такие случаи доводить до справедливого наказания: судебного приговора, штрафа, запрета и так далее.

Вы удостоены различных премий, наград, таких как Государственная награда РМ “Gloria muncii” и награда Американского Еврейского Комитета. Можете ли вы сказать, какая из них более близка или более ценна вам? Может она несёт за собой какую-либо историю?

Как говорится: награды не просят и от наград не отказываются. Какая самая ценная? Для меня каждая представляет собой одинаковую ценность. Их нельзя сравнивать. Потому что, если люди тебя наградили, значит, они отметили твои дела, поблагодарили тебя. Человеческая благодарность всегда ценна, а награда — это благодарность. Не важно, орден это или грамота, письмо или просто слово. Иногда письмо или слово благодарности от человека ценнее, чем многие дорогие награды. Если тебе за что-то говорят “спасибо” — это всегда ценно.

Что бы вы посоветовали тем группам меньшинств, которые сталкиваются с дискриминацией и какие меры они должны принимать? Потому что, помимо представителей еврейской общины, также и русскоязычные часто подвергаются дискриминации, а так же и другие группы.

Вот вы опять употребили слово “меньш′инства”. Почему они меньшинства? Потому что их меньше? Или потому что они хуже? Мы все граждане Республики Молдова. А если завтра возникнет такая ситуация, как в некоторых Европейских странах, где идёт большой приток беженцев из Ближнего Востока? И если мы возьмем динамику рождаемости, так можно сказать, что через 50 лет в этих странах титульная нация может оказаться меньшинством. Меньшинством! Но они же от этого не перестанут быть гражданами!? Надо относиться к себе не как к меньшинству, а как к гражданину. При этом у любого гражданина есть свои права и свои обязанности. Если вы граждане Республики Молдова, отстаиваете свои права, вы не должны забывать и о своих обязанностях. Если вы будете так себя организовывать, то всё будет нормально. Кстати, одна из обязанностей гражданина страны, в которой он проживает — знать государственный язык. Если вы спокойно к этому относитесь, изучаете, то проблем будет намного меньше.

Завершилась ханукальная неделя — очень светлый праздник для представителей иудаизма. Хотелось бы узнать, есть ли отрывок из Торы, который вам наиболее близок и почему?

Отрывка нет. Потому что Тора или “Ветхий Завет” — это книга всей жизни, настолько всеобъемлющая, что в каждый период своей жизни вы можете читать ту главу, которая вам ближе именно в этот период жизни, который вы проживаете. Для меня сегодня особенно близки книги Иова и Кохелет (или Екклесиаст). Это именно те книги, которые я сейчас больше всего читаю. Но опять-таки, это всё зависит от вашего периода жизни.

Можно прочитать один и тот же отрывок в разные периоды времени и понимать его по-разному.

Можно. Но, я думаю, что есть просто книги, которые можно прочитать, неважно в каком возрасте, и вообще ничего не понять, а есть те, которые ты начинаешь понимать в определенном возрасте или при определенных жизненных обстоятельствах.

Что человек должен почувствовать, чтобы заниматься общественной деятельностью? Когда вы пришли к этой деятельности, вы пришли с пониманием, что это ваш долг перед собой, перед обществом …?

Общественная деятельность, не важно, волонтёрский это труд или оплачиваемый — это тяжелый труд, которому надо отдаваться полностью. И он очень неблагодарный в смысле того, что он никогда не будет оценен должным образом. Это большая ошибка, если вы занимаетесь общественной либо благотворительной деятельностью с ожиданием, что вам скажут за это “спасибо”. Если у вас есть такое внутренне желание, и вы готовы заниматься общественной деятельностью, потому что это надо делать, потому что это правильно, просто потому что вы не можете это не делать, то есть “от души” – тогда всё получится.

В России и не только, есть культура благотворительности и меценатства. Как вы считаете, как у нас в Молдове должна поощряться благотворительность?

Раньше члены еврейской общины отдавали, так называемую “цдаку”- 10% дохода на нужды самой общины, то есть на содержание синагог, больниц, школ, домов престарелых и т.д.

Какие 10% более ценные: от человека, который заработал миллион или от человека, который заработал 100 лей? Для того, кто заработал миллион и отдал 10%, — это не такие большие деньги — у него остается 900 тысяч. А для того, кто заработал 100 и отдал 10 на благотворительность — это последние. И эти последние, наверное, более ценные.

Система должна быть такая: не надо создавать из благотворителей кумиров, сопровождая это громкой кампанией в прессе и на телевидении. Истинная благотворительность не в стремлении афишировать свою деятельность, а скорее, наоборот, в сохранении её анонимности. Надо просто делать так, чтобы каждый чувствовал потребность, не обязанность, а потребность, добровольно что-то отдать на помощь другим людям