Ангелина Таран

В последнее время молдавское виноделие подаёт признаки оживления. Судя по положительной динамике экспорта за последние три года, оно более или менее оправилось от последствий эмбарго. О ситуации в отрасли рассказал директор Национального бюро винограда и вина (НБВиВ) доктор хабилитат технических наук Георгий Арпентин.

- Как Вы считаете, каковы основные достижения отрасли за последние несколько лет?

- Основной показатель самочувствия отрасли – экспорт, на котором она зарабатывает деньги. Его рост происходит не только в объёме, но и в денежном выражении. Это важно, так как можно продавать большие объемы продукции, но по низким ценам, то есть мы стараемся придать большую ценность молдавскому вину, повышая его качество. Второй показатель – состояние внутреннего рынка. Чтобы отрасль нормально развивалась, ей необходима хорошая база в своей стране.

Следующий очень важный момент заключается в том, что мы всё больше и больше уделяем внимания виноградарству и виноделию, чтобы создать наше уникальное предложение на мировом рынке. Это связано с сортовым составом, качеством посадочного материала, агротехническими приемами, посадкой виноградников и так далее. – всеми факторами, которые определяют микрозонирование, картографирование климата и почв.

Необходимо отметить, что Молдова – единственная из стран бывшего Советского союза, которая взяла путь на обеспечение прозрачности и предсказуемости рынка. Для этого создан Виноградно-винодельческий регистр. В него уже занесена информация о 30% виноградников республики. Думаю, что до конца года он будет заполнен. Благодаря ему можно узнать, например, виноград каких сортов переработан на винзаводах, и сколько его было. Часть информации находится в открытом доступе. Такая прозрачность даёт потребителям уверенность в том, что мы работаем открыто.

Мы стали больше уделять внимания нашей системе контроля качества. Один из её элементов - Виноградно-винодельческий регистр, о котором уже говорилось, и ряд регистров, которые ведутся на предприятиях и позволяют проследить движение каждой партии вина. Мы развиваем географические наименования и, наверное, в нынешнем году завершим работу над двумя контролируемыми названиями по месту происхождения (более высокая ступенька качества), которые станут локомотивами наших вин.

В этой системе обеспечения качества мы ввели контроль качества наших вин на целевых рынках, где мы отбираем образцы прямо с полок, и совместно с ANSA (так как у НБВиВ нет права контроля) проводим более специфичные анализы, чтобы увидеть, насколько наша система контроля выдерживает критику. Эти образцы мы дегустируем и анализируем. Если будут обнаружены какие-то дефекты во вкусе и в аромате, несоответствие по содержанию SO2 и т.д., то сначала специалисты управления виноградарства и виноделия НБВиВ предложат производителям свою помощь, чтобы в дальнейшем не появлялись эти проблемы. Но если эти нарушения повторятся, то такие предприятия будут наказывать. Кроме того, мы начали аудит системы контроля качества вместе с экспертами из Чехии и Италии, чтобы определить, какие есть риски в данной системе, и устранить их, в том числе и на законодательном уровне.

Мы вкладываем в продвижение молдавских вин 60-65% средств, накопленных в фонде винограда и вина, но мы должны быть уверены в том, что наши усилия по продвижению не пойдут насмарку, поэтому важно обеспечить качество наших продуктов и большее доверие к ним.

- Пытаясь выйти из кризиса после эмбарго 2006 г., винодельческие компании увлеклись продажами и маркетингом, но, кажется, забыли о сырье – виноградниках. Сколько у нас есть виноградников технических сортов, которые можно назвать современными?

- Я бы не стал делить виноградники на современные и старые, потому что виноградники, которые были посажены ещё в советское время, не нужно списывать со счетов. Старые лозы (более 35 лет) – это клад, который мы пока не использовали. Например, виноделие Южной Африки продвигается винами со старых лоз, среди которых есть 120-летние. Есть даже ассоциация производителей вин с таких виноградников. Всего их 2 тыс. га из общей площади плантаций около 100 тыс. га.

Они интересны, во-первых, тем, что на этой теме хорошо строится коммуникация с потребителями. Во-вторых, вина со старых лоз – очень экспрессивные и вызывают сильные эмоции у потребителей тем, что вино получено с виноградника, которому более 100 лет. И австралийцы продают самые дорогие вина (Penfolds) – со старых лоз.

Нам необходимо на внешних рынках иметь интересные темы для мастер-классов и сообщений журналистам. В Молдове старые лозы интересны тем, что во время их посадки не было клонов и массовой селекции. Из них получаются совсем другие вина. Я видел на юге Молдовы один участок Фетяска-регалэ, посаженный в 1972 г. Его хозяин хочет раскорчевать эти кусты, но я ему советую развивать виноградник дальше, потому что с него получаются уникальные вина. В центральной части республики есть участок старого Алиготе с очень здоровыми лозами. Мне кажется, что малые производители, у которых нет своего винограда, могли бы развивать это направление.
Потенциал виноградников в советское время был ориентирован на вина с низкой себестоимостью, поэтому требовалась высокая урожайность. Когда мы перешли на другие стандарты, связанные с винами с географическим указанием, одно из требований к таким винам – ограничение урожайности для получения более высокого качества гроздей. Но, чтобы сохранить общее количество урожая, необходимо делать посадку лоз более плотной. Для стимулирования развития этого направления введены субвенции.

Однако поскольку виноградники требуют больших инвестиций с большим сроком окупаемости, то не нужно всё менять слишком резко. Поэтому у нас есть экспериментальные участки виноградников, чтобы определить, что будет оптимальным в условиях Молдовы. Так, в Леово мы посадили один участок, где использованы разные схемы посадки. Потом сравним с них вино, посчитаем экономический эффект. Такой же участок, на 1,5 га, в следующем году НБВиВ посадит и в Ставченах, где постараемся ответить на все вопросы, которые возникают в отрасли по виноградникам. Этот участок будет использоваться и для отрасли, и для обучения студентов бывшего Национального колледжа виноградарства и виноделия (ныне - Центр усовершенствования). В нынешнем году уже есть восемь таких участков, а к 2019 г. будет 15.

Если говорить о «современных виноградниках», заложенных после 2006 г., то их примерно 28 тыс. га, в основном, посаженных клонами. Точно мы знаем о площади виноградников для вин IGP – 8,6 тыс. га. Но по плотности ещё не все посадки отвечают европейским требованиям.

- Сколько, по вашему мнению, Молдове необходимо виноградников?

- Сегодня у нас больше виноградников, чем мы можем продавать бутилированных вин, поэтому 70% вин реализуется наливом. Мы ещё занимаемся развитием рынков (к 2020 г. планируем долю налива сократить до 50%), поэтому сложно точно назвать площадь виноградников, которая будет необходима. Но за последние 25 лет наблюдается тенденция сокращения площади посадок, и сохраняется она в ответ на отсутствие спроса на такие вина. Но это не значит, что сегодня надо выкорчевывать хорошие виноградники. Нужно заработать денег на продаже вин и обновлять посадки.

Всё зависит от наших успехов на рынках. Даже за I квартал 2018 г. есть рост и по объему экспорта (+9,3%), и по его стоимости (+6%), по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

- В настоящее время очень мало сажается виноградников технических сортов. Какими должны быть дотации для стимулирования этого процесса?

- В соседней Румынии деньги на эти цели идут из фондов ЕС. А мы должны исходить из наших возможностей. НБВиВ вместе с Минсельхозом продвинули несколько мер для дополнительных субвенций, чтобы стимулировать более плотную посадку лоз, использование перспективных сортов винограда и современных систем опор на виноградниках. Тем не менее, я не в восторге от суммарных субсидий в 100-120 тыс. леев на гектар (5-6 тыс. евро), которые составляют лишь третью часть от стоимости создания одного гектара до его вступления в плодоношение.

Молдавские производители находятся в неравных условиях с европейскими, так как им приходится больше инвестировать собственных средств и в виноградники, и в модернизацию винзаводов, и в завоевание рынков. Нужно ещё находить источники поддержки отрасли. Думаю, что мы их найдем в ЕС.

- За последние годы появилось много новых малых производителей качественных вин. Почему не появляются крупные или средние предприятия (после эмбарго созданы только OOO Bravo Wine и OOO Bulgari Winery)?

- В Молдове за последние семь лет число малых предприятий ( то есть таких, что перерабатывают до 1 тыс. т винограда) увеличилось в два раза. Хотя в других странах идёт, наоборот, укрупнение производителей. Например, во французской провинции Бордо за 30 лет из 8 тыс. хозяйствующих субъектов остались 5 тыс. Большая их часть объединилась.

И два крупных предприятия, созданных с «нуля», - уже не плохо. Например, в другой французской области – Эльзасе - есть только две крупные компании с виноградниками по 400 га, остальные – мелкие. У крупных предприятий и риски крупнее. Их более редкое появление говорит о том, что инвестиционный капитал, скорее всего, чего-то опасается. Если нет спроса на продукцию, то крупные предприятия не рождаются. Ведь создание Bulgari Winery связано со спросом на игристые вина. У Bravo Wine немного другой подход, но тоже ориентирован на качество.

Я думаю, что процесс появления малых предприятий будет продолжаться, потому что в Молдове есть традиции создавать своё вино. Для них большой потенциал – на внутреннем рынке. Ими всё больше интересуются, их начинают ценить потребители.

- Сколько продаётся вина на внутреннем рынке?

- У нас есть статистика по экспорту, но объем внутреннего рынка считаем косвенно. То, что вышло с винзаводов, минус экспорт равно тому, что есть на местном рынке. Получается примерно 18 млн. бутылок. В 2017 г. на экспорт продали 54 млн бутылок, то есть на молдавском рынке уже реализуем порядка одной трети производимой бутилированной продукции, значит, внутренний рынок растёт. Но мне кажется, что важно не столько количество потребляемых вин, сколько их качество, чтобы потребитель мог оценить вина с географическим указанием, а не считал, что домашнее вино – самое лучшее.

- В Евросоюзе нельзя закладывать новые виноградники, в основном сажают взамен старых. Почему тогда известные европейские компании не приходят со своими инвестициями в молдавское виноделие? У них есть деньги, раскрученные бренды и рынки, у нас - земля для виноградников, условия для выращивания винограда и недорогая рабочая сила.

- Это – большая проблема для Молдовы. И это проблемы не только отдельной отрасли – они носят более глобальный характер. Инвесторы оценивают и в целом обстановку в стране, принимая во внимание политическую нестабильность, состояние правовой системы, судебной и так далее. Например, я владею виноградником вместе с французом, который стал инвестором в Молдове, потому что хорошо знаком со мной. Однако из-за своего молдавского актива он теперь кусает локти, так как. ему очень не нравится бизнес-среда в нашей стране. И это – в небольшом бизнесе. Представьте себе, что думает инвестор, когда речь идёт о крупных инвестициях.

Отсутствие заметных инвесторов в молдавском виноградарстве и виноделии – наше упущение. В Грузии есть, как минимум, пять крупных иностранных предприятий. Например, бывший генеральный директор Железных дорог Германии Шуман, который был вхож к Ангеле Меркель, создал винодельню в Грузии и продаёт свои вина не дешевле 30 евро за бутылку. Иностранные компании помогают создавать положительный имидж местному виноделию. На мастер-классах, которые мы проводим за рубежом, часто задают вопрос – кто инвестирует в Молдову?

Когда мы говорим об инвестициях, нужно быть привлекательными, как девушки. Над этим надо работать и самое главное - строить солидную репутацию винной индустрии и самого молдавского вина. Ведь в Грузию инвестиции пришли не только в виноделие, но и в другие области экономики. Такие мировые сети отелей, как Hilton или Marriott построили гостиницы в Тбилиси и Батуми, то есть инвесторам понравилось прийти туда и делать бизнес. Из Молдовы, к сожалению, инвесторы уходят даже на Украину – страну, где идёт война. Судя по поведению таких компаний, для них есть две мотивации – если есть хорошая история и маркетинг продукта или есть хороший рынок сбыта. Молдавский рынок очень узкий, поэтому второй мотив отпадает. Несмотря на то, что мы говорим, что Молдова – это связующий узел между Западом и Востоком, это не очень работает. Инвесторы всё тщательно рассчитывают и учитывают, в том числе и рейтинги стран по инвестиционной привлекательности. У Молдовы он невысокий.

- Почему бы нам не пригласить одного-двух культовых виноделов, чтобы они что-то сделали в Молдове, чтобы использовать их имена для продвижения молдавских вин?

- То, что у какого-то винодела получилось в определенном месте, может не получиться у нас. Например, грузины в Шанхае представили на дегустацию вина в квеври (это такие керамические кувшины). Пить эти вина невозможно, потому что они были коричневого цвета и окисленными, но китайцы под влиянием их маркетинга были в восторге.

Мне кажется, что Молдова должна у себя находить талантливых людей и использовать их потенциал. Я не очень верю в flying winemaker, который ездит по миру, дегустирует ягоды и даёт советы, как произвести вино. Например, Мишель Роллан больше работает, как артист, чем винодел. Я был у него в лаборатории во Франции и видел, как он только дегустировал образцы и подписывал протоколы анализов. Я не верю, что один известный винодел может нас спасти. Кстати, Мишель Роллан просит гонорар в размере 25 тыс. евро за самый простой набор услуг. Но зато можно будет сказать, что он дегустировал наши вина? Однако на этом мы революцию не сделаем.

Между прочим, Молдова была одной из первых в Восточной Европе, где в 1990-е годы на Vitis-Hîncești работали новозеландцы, австралийцы, были и «летучие виноделы». Так что мы этого опыта набрались. В то же время одна отечественная компания любила писать на контрэтикетках своих вин, что они произведены французским виноделом. Как-то увидев это на одном из экспортных рынков, знакомый винодел меня спросил: «Что, братья-молдаване, вы разучились делать вино и приглашаете французов?» Безусловно, нужно учиться и следить за мировыми тенденциями, но не надо идти к униформизации, копированию каких-то стилей. У Молдовы есть свои большие козыри. То, что есть у нас, никто не может копировать, поэтому я верю в терруар, то есть уникальное сочетание климата, почвы и особенностей виноградников, и считаю, что мы должны развивать производство терруарных вин. Маркетинг могут сделать все, а такие вина невозможно повторить – они уникальны.

Также уникальна и наша культура выдержки вин в подвалах, ведь там создан особенный микроклимат, в котором развивается вино. В Молдове есть очень интересные старинные подвалы - в Рашково, Борчаге, Леово. Необходимо сделать ревизию этих подземелий и включить их в «Винный путь Молдовы». Другой нашей «фишкой» может стать история о роли монастырей, которые спасли молдавское виноделие во время османского нашествия.

- Почему мы так много продвигаем бренд Wine of Moldova и качественные сухие вина, а на экспорт идут в основном вина наливом (в 2017 г. - 71%), а из бутилированных – 90% полусухие и полусладкие?

- Стереотип о том, что Молдова – страна полусладких вин, складывался почти 50 лет. Задача Национального бюро винограда и вина – изменить его и создать положительную репутацию нашего вина. Например, в Польше мы провели хорошее мероприятие по продвижению в сетевом ритейле 22 сухих вин IGP и залистовали их в Carrefour и Selgros. Тем не менее многие предприятия в отрасли сказали, что им это не надо, поскольку. продвигаются только семь винзаводов-лидеров. Но когда мы проводим мастер-классы, люди спрашивают: «Где купить эту продукцию?». Они идут в магазины, а там стоят наши полусухие и полусладкие вина. В феврале мы проводили дегустацию вин в одном из варшавских ресторанов, вина для которой взяли с магазинных полок, и потребителям сказали, что они их могут приобрести в Carrefour и Selgros.

В Китае есть свои гастрономические особенности, поэтому потребители любят красные сладковатые вина. И в США наибольшие продажи приходятся на вина, которые содержат немного сахара (8-10 г/л), даже если они сухие, потому что новые потребители воспитаны на «Кока-коле». А в России, говорят, требуются вина с сахаром не менее 40 г/л. В связи с этим можно реконфигурировать наши полусухие и полусладкие вина.  

- Какие планы у отрасли и НБВиВ на ближайшее время?

- У нас очень насыщенная программа по маркетингу на этот год, в которую включены различные мероприятия B2B (для бизнеса) и B2C (для потребителей). В этом году мы сфокусировались на энотуризме, будем продвигать качественный сервис в этой области. На национальных автомобильных трассах будет продолжена расстановка указателей к винодельням. Те предприятия, у которых есть инфраструктура для приема гостей на винзаводах, хотим объединить под одним брендом, и провести обучение персонала, занятого на этом направлении.

В мае группа представителей винодельческих предприятий и агентств по туризму отправится в Эльзас, чтобы проехать по «винному пути» этого региона (70 км) и ознакомиться с тем, как он работает. «Винный путь» включает не только объекты, но и различные мероприятия – праздники вина, охватывающие несколько сёл. Ежегодно по «винному пути» Эльзаса проходят 6 млн туристов.

На каждый месяц запланированы по два крупных мероприятия. 20 апреля – «Вернисаж вин». 25-30 апреля Молдова является приглашенной страной на винной выставке «Arvinis` 2018», в Швейцарии, куда поедут 13 предприятий. 29 апреля я проведу там мастер-класс «Элегантность молдавских вин» (будут, в основном, вина Feteasca albă и Feteasca neagră), чтобы показать наш потенциал. Также мы посадим на демонстрационном участке один куст винограда Фетяска-нягрэ. Кроме того, на нашем стенде будем продвигать и винный туризм в Молдове.

В мае, помимо посещения Эльзаса, запланирована поездка на выставку в Гонконг, где тоже готовимся провести мастер-класс вместе с президентом Ассоциации сомелье Китая и Гонконга. 6 мая состоится фестиваль De vin și de gust в Унгенах, на который хотим пригласить и потребителей из Румынии. На июнь-июль запланирован Road show – дегустации в трёх городах Китая. В общем, мероприятий хватает.

- Спасибо за интервью.