Это была революционная пара. Вместе бойкотировали Первую мировую, сражались за Баварскую советскую республику, позже – клеймили Гитлера. Поэта Эриха Мюзама нацисты зверски убили после 17 месяцев пыток. Его жене Ценцль Мюзам удалось бежать в Москву – вскоре здесь ее приговорили к 20 годам лагерей.

Эрих Мюзам – немецкий поэт и драматург, творчество которого в переводе на русский язык представлено довольно скупо. И это при том, что в 1935 году, после гибели Мюзама от рук фашистов, его супруга бежала из Германии в СССР и передала советским властям все его сочинения. Однако редкие стихотворения поэта начали появляться в советской печати лишь после 1955 года. Столь долгий период забвения объяснялся тем, что вместо пристанища в СССР супруга Мюзама получила 20 лет лагерей. Ну, а потом в Союзе просто не прижились ценности Мюзама – вечная борьба за свободу в жизни и в мыслях, борьба «за справедливость и культуру». По той же причине Эрих Мюзам – революционер и анархист – стал одной из первых жертв фашистской машины смерти. Арестовав Мюзама по надуманному обвинению, нацисты, которых он высмеивал и осуждал еще до их прихода к власти, постарались сделать его смерть максимально мучительной.

Эрих Мюзам родился в апреле 1878 года в семье аптекаря-еврея в Берлине. Политикой он заинтересовался рано – уже к 17 годам четко причислял себя к левым социалистам и считал, что обществу нужны радикальные перемены, а не неспешные рассуждения либеральных парламентариев. Взглядов своих Мюзам не стеснялся, поэтому вскоре был выгнан из частной гимназии за «социалистические происки». Получив нагоняй от отца, он все-таки закончил обычную среднюю школу и изучил аптекарское дело, которое его абсолютно не интересовало. Он мечтал писать – так, чтобы его книги побуждали к действиям, меняли мир.

В 1902 году в одном из анархистских журналов появилась его статья «Я назову себя Nolo», где nolo – латинский глагол, обозначающий фразу «не хочу». Начиналась она так: «Я не хочу! Нет, я действительно не хочу! Нет, я не хочу больше видеть все эти ненужные страдания, которыми переполнен мир, не хочу подчиняться глупостям, лишающим нас радости и счастья, не хочу биться во всех этих оковах, что мешают нашим ногам идти и сковывают наши руки. Я не хочу больше наблюдать за тем, как несправедливо и хаотически рассеяны высшие блага нашей жизни – искусство и знание, труд и наслаждение, любовь и познание. Я не хочу – nolo!»

Это было почти что программное заявление Мюзама как анархиста. После этого он на время даже перебрался жить в коммуну художников Монте Верита в швейцарском городе Аскона. В месте, где проповедовались принципы вегетарианства и коммунизма, Мюзам написал свою первую пьесу «Мошенники». Наряду с некоторыми стихотворениями Мюзама она появилась на страницах нескольких анархических журналов. Политический вес поэта рос – за ним следили как полиция, так и пресса. С началом Первой мировой войны газеты перепечатывали патриотические воззвания Мюзама, которые, впрочем, довольно скоро сменились на его же призывы бойкотировать войну. Записавшись в ярые пацифисты, Мюзам занялся подпольной работой по организации антивоенных акций и забастовок.

Он же был и активнейшим участником массовых волнений против монархии в Мюнхене в ноябре 1918-го. Как известно, в результате Бавария была провозглашена сначала просто республикой, а затем и республикой советской. Мюзам даже вошел в правительство Баварской советской республики, да вот только ненадолго. Проработав с 6 по 12 апреля 1919 года, правительство было распущено. А вскоре, после контрнаступления германских войск 1 мая 1919 года, пала и сама республика. Все лидеры народных волнений были арестованы – в том числе и Мюзам, приговоренный к пятнадцати годам тюрьмы.

В тюрьме Эрих вновь взялся за перо. В 1920-м он закончил пьесу «Иуда» и написал десятки стихотворений, изобличающих руководство Веймарской республики, в состав которой и вошла Бавария. Каждое его новое произведение тут же публиковалось в местных газетах и журналах, за что Мюзама регулярно переводили в одиночную камеру. Однажды он просидел в ней целых семь недель. Впрочем, наказывали его не только за то, что он ухитрялся тайно передавать свои рукописи на свободу. Мюзам часто боролся за права других заключенных – например, пытался устроить забастовку с требованием предоставлять им качественную медицинскую помощь.

Освобожденный по амнистии в 1924 году, он продолжил публиковаться в СМИ, но постепенно отошел от анархических взглядов и отказался вступить в Коммунистическую партию Германии. Теперь у него новая цель – клеймить нацистов и их лидера Адольфа Гитлера. В 1930 году Мюзам закончил пьесу Alle Wetter – «Проклятье», где призывал к революции как единственному способу предотвратить грядущий мировой фашизм. Пьесе этой было суждено стать последней в творчестве Мюзама. Как только нацисты пришли к власти, они стали искать любой предлог для ареста Мюзама. В итоге его заточили в тюрьму на следующий день после поджога рейхстага – вместе со многими другими представителями левых интеллектуалов.

В июле 37-го его жена Ценцль Мюзам, уже находясь в СССР, опубликовала на страницах советского журнала «Смена» воспоминания о дне ареста мужа. «1933 год застал нас в Бритце, рабочей окраине Берлина. В течение последних недель мы получали немало грозных предупреждений. Чуть ли не ежедневно приходили к нам письма, анонимные авторы которых угрожали моему мужу смертью, – писала вдова. – Ненависть Мюзама к фашизму была общеизвестна: о ней свидетельствовали вся его жизнь, полная борьбы, и многолетняя литературная деятельность. Геббельс назвал Мюзама одним из “губителей Германии”. Нужно было уезжать, но для поездки за границу не хватало денег. С трудом удалось собрать у друзей на билет до Праги. Мюзам предполагал выехать утром 28 февраля. Вечером 27-го вспыхнул рейхстаг. В 5 часов утра, когда мы еще спали, к нам явились комиссары берлинской уголовной полиции. Мужа арестовали. Это был третий арест в его жизни. Прощаясь, он сказал мне: “Положение обостряется. На этот раз, по-видимому, все будет гораздо серьезней”».

В заключении Мюзам подвергался ужасным пыткам. По свидетельствам очевидцев, ему выбили зубы ударами мушкета и выжгли свастику на лице. «Его даже пытались вынудить спеть песню Хорста Весселя, гимн Национал-социалистической немецкой рабочей партии, и не было предела ярости фашистов, когда в ответ они услышали слова Интернационала», – рассказывали о судьбе Мюзама его друзья-журналисты. При этом сам он умолял не предавать гласности его мучения: «Не забывайте, что таким же пыткам подвергаются в этих застенках тысячи неизвестных рабочих. Не превращайте общественный вопрос в личный».

Мюзама переводили из лагеря в лагерь: Зонненбург, затем Бранденбург и наконец Ораниенбург. За все это время ему лишь однажды разрешили увидеться с женой. Впоследствии на все свои официальные запросы с просьбой о свидании он получал лишь новую порцию пыток. Ему ломали пальцы на руках, а однажды подсадили в его камеру разъяренного шимпанзе в надежде, что тот забьет или загрызет Мюзама до смерти. Охранники предвкушали кровавую расправу, но животное, напротив, сразу успокоилось и прижалось к Мюзаму, словно почувствовав родственную и такую же истерзанную пытками душу. Все 17 месяцев, проведенных поэтом в заключении, были одной большой, длящейся пыткой, завершившейся 11 июля 1934 года.

В тот день его изуродованное тело нашли в петле в туалете. По словам его сокамерников, 9 июля 1934 года его вызвали в канцелярию лагеря и сказали прямо: «Даём тебе 48 часов, чтобы покончить с собой, если ты не сделаешь этого, мы возьмемся за тебя сами». Мюзам ответил: «Я не стану собственным палачом, я предоставлю эту работу вам». Ровно через два дня его вывели из камеры, назад в которую он больше не вернулся. Жене сообщили о «самоубийстве» лишь через три дня, отказав во вскрытии и не приняв заявление в полицию об убийстве ее мужа. Ей разрешили присутствовать лишь на погребении, состоявшемся 16 июня 1934 года на берлинском кладбище Далем. В тот же день Ценцль Мюзам – жена, муза и боевая подруга Эриха Мюзама, участвовавшая вместе с ним в боях за Баварскую советскую республику – перешла немецкую границу, бежав через Прагу в Москву. Забрав с собой сочинения мужа, она передала их в Литературный институт имени А.М. Горького.

«Мой погибший муж, революционный немецкий поэт и писатель Эрих Мюзам всем сердцем своим ненавидел фашизм. Он стойко переносил свои страдания, он презирал своих мучителей и верил, что жертвы приносятся недаром. Он никогда не жаловался. Он только просил меня во имя сотен тысяч томящихся в тюрьмах и замученных за идею социализма рассказать всему миру о том, что такое фашизм», – писала Ценцль Мюзам по приезде в СССР. К сожалению, в скором времени о тысячах томящихся и замученных за идею в тюрьмах она знала уже по собственному опыту.

23 апреля 1936 года Ценцль Мюзам была арестована в первый раз по обвинению в контрреволюционной троцкистской деятельности. Затем Мюзам освободили, но в ноябре 1938 года снова арестовали и приговорили за контрреволюционную агитацию к восьми годам исправительно-трудовых лагерей. После освобождения она вновь подверглась аресту в 1949 году – наконец вышла на свободу в 1954-м, получила разрешение на выезд в ГДР и умерла там в 1962 году. После того как Берлинская стена пала, ее останки были перезахоронены рядом с мужем на Далемском кладбище.