Интервью с общественным деятелем Ольгой Гончаровой

- Ольга Игоревна, Вы не раз высказывались по поводу «Стратегии интеграции национальных меньшинств» – как она называлась в проекте, до ее принятия правительством под измененным названием: Стратегия укрепления межэтнических отношений в Республике Молдова. А что думаете о Плане ее реализации?

– И все-таки начну со Стратегии. Да, в результате «затяжных боев» – обсуждений, дискуссией – «табличку», т.е. название документа, изменили, но суть-то осталась прежней.

С самого начала (идея стратегии зародилась в недрах Миссии ОБСЕ еще в 2009 году) я говорила о том, что такой документ едва ли будет способствовать единению народа Молдовы, так как неприемлема сама постановка вопроса – часть населения должна быть интегрирована. Это неправильно ни с морально-этической, ни с политической, ни с какой иной точки зрения. Граждане различной национальности у нас появились не год и не двадцать лет назад. Это не беженцы, условно говоря, с Ближнего Востока, а те этнические группы, которые проживают в Молдове на протяжении веков и по всем международным законам являются коренным населением. Куда и на каком основании их надо «интегрировать»?

Однако сам концепт Стратегии и Плана ее реализации построен именно на этом. Мы же должны работать на консолидацию общества, а не на его деление и сегрегацию. У нас есть прекрасная законодательная база для этого – «Закон о правах лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам, и правовом статусе их организаций». Он был принят в 2001 году и полностью соответствует «Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств» – базовому международному документу, по которому нас регулярно мониторят, а мы раз в два года докладываем о его исполнении.

В 2012 году был принят «Закон об обеспечении равенства», вступивший в силу с 1 января 2013 года. То есть для того, чтобы соблюдались права национальных меньшинств, у нас на законодательном уровне есть все необходимое. Но мы видим, что в реальности общество все больше и больше разделяется – по языковому признаку, по ментальности, по восприятию исторических ценностей, по геополитическим предпочтениям.

Утверждение, что сторонниками евроинтеграции является румыноязычная часть населения, а за восточный вектор ратуют русскозычные, – надуманно. Процентное отношение 48 к 52 никак не соответствует процентному соотношению титульного населения и этнических меньшинств. Я обычно поясняю: сложите все этнические группы, которые вы называете нацменьшинствами, вместе – и получите порядка 24 процентов. Не надо привязывать векторы развития страны к этническому происхождению тех, кто за или против того или иного варианта развития. У нас в республике любимая забава – поднять вопрос происхождения, языка, истории… И тогда вроде не важны ни газ, ни электричество, ни уровень жизни, ни пенсии, ни зарплаты – ничего!

Если говорить по самой Стратегии и плану ее реализации, то, конечно, красной линией в этих документах проходит та самая «интеграция национальных меньшинств» через изучение государственного языка. И в этом есть большая доля лукавства. Не в плане его изучения, а в том, что представители русскоязычного населения им не владеют. Давайте вынесем за скобки тех, кому сейчас за 60. Относительно остального населения: необходимо провести исследование уровня владения государственным языком у выпускников лицеев и вузов, не являющихся этническими молдаванами. С уверенностью могу сказать, что «нетитульная» молодежь говорит на государственном языке, потому что их родители затрачивают весьма ощутимые средства и прикладывают немалые усилия для того, чтобы дети, если они не собираются уезжать из Молдовы, владели языком страны проживания. Поэтому строить новую Стратегию на том, что в целях интеграции национальных меньшинств надо первоочередное внимание уделять изучению государственного языка, – это как минимум некорректно.

Есть в Плане и другие моменты, которые трудно воспринимать всерьез. Зачем тратить средства на разъяснение молодым представителям этнических меньшинств того, что государственная служба – это хорошо? Разве кто-то проводит открытые, публичные конкурсы на замещение вакансий на государственной службе? Знают ли молодые люди, получившие хорошее образование и владеющие госязыком, что они могут и вправе занимать такие должности?

Обращает на себя внимание отдельная графа – показатели прогресса, – в которой то и дело мелькает слово «количество»: количество семинаров, тренингов, консультаций, встреч, форумов, рабочих групп, участников и т.д. В этом – показатели прогресса? И даже кажущиеся на первый взгляд важными моменты сформулированы так, что прогрессом их никак не назовешь. Например, «количество представителей национальных меньшинств, занятых на всех уровнях государственного управления» или «доля транслируемых программ на языках национальных меньшинств». Прогресс – в констатации? Явно не хватает слова «увеличение»: увеличение количества, доли…

Но дело даже не в этом. Главную проблему я вижу в том, что у нас не воспитывается гражданин Республики Молдова с полиэтничной ментальностью. Я сторонник того, чтобы были созданы учебники обязательного, подчеркиваю, образования (не дополнительного, не по желанию) по этническому составу страны, где будет, в частности, рассказываться, какой вклад внесли ученые русского происхождения, еврейского, гагаузского, болгарского, украинского в развитие экономики, науки, образования, культуры и т.д. Чтобы дети видели, например, что «визитная карточка» Молдовы – Государственный академический ансамбль народного танца «Жок» был создан хореографом Леонидом Зальцманом, затем его возглавляли балетмейстер Леонид Леонарди, Александр Каменецкий, Иосиф Слуцкер – бывший ассистент Игоря Моисеева в Государственном ансамбле народного танца СССР – и, наконец, художественным руководителем «Жока» стал Владимир Курбет, посвятивший ему без малого 60 лет, то есть всю свою сознательную жизнь.

Название Государственного ансамбля молдавской народной музыки и танца «Флуераш» неразрывно связано с именем прославившего его гениального «лэутара» Сергея Лункевича, а Государственную академическую хоровую капеллу «Дойна», созданную, кстати, в Тирасполе русским хоровым дирижером Константином Пигровым и лишь после присоединения Бессарабии к СССР переехавшую в Кишинёв, до легендарной Вероники Гарштя возглавляли еще Д. Г. Гершфельд, М. Н. Кононенко, М. Ф. Брезденюк, В. Н. Минин — ныне знаменитый руководитель Московского государственного академического камерного хора.

– Да не только в культуре…

– Разумеется! Таких примеров – из самых разных сфер – можно привести великое множество, чтобы жители Молдовы с детства осознавали: Молдову «делали» и прославляли люди разных национальностей. А что происходит сейчас? Суть нынешней идеологии такова: всякие сюда понаехали и развалили страну. Как может ребенок, постоянно слыша (неважно, из уст выступающего по ТВ депутата или школьного учителя), что русскоязычные – это враг номер один, разрушивший мою страну и депортировавший мой народ, – с уважением и симпатией относиться к ним? Причем ему не говорят о том, что депортировали людей разных национальностей, никто не «отбирал» их по этническому принципу.

И ситуацию эту не изменят ни круглые столы, ни другие мероприятия, запланированные БМО. Следует подвести черту подо всем, что за годы независимости Молдовы натворили и наговорили наши политики, и фактически с нуля начать образование общества: кто мы такие, откуда пришли, зачем мы здесь и какие у нас общие цели. То есть объединить всех живущих в Молдове общей национальной идеей. И не рассматривать Республику Молдова, как несостоявшийся политический проект. Нужно строить страну, культивировать общество, менять парадигму отношений. И делать это следует сегодня, сейчас, а не с 2020 года, до которого еще дожить надо.

Ни в Стратегии, ни в Плане ее реализации нет ни базовой концепции, ни базовой методологии. И те четыре с половиной миллиона леев, которые планируется потратить на непонятно что, можно было бы использовать куда рациональнее.

В последнее время не смолкают дискуссии по поводу перевода аннотаций к лекарствам. Я не думаю, что на это потребовалось бы очень много денег. И проблема, конечно, не в них, а в нежелании признать, что мы живем в многонациональной стране, что нам нужно принять наше прошлое, как бы кто его ни оценивал, и двигаться дальше. Нужно уважать своих пожилых людей: молодость очень скоротечна!

– Как Вы оцениваете то, что в Плане реализации – как бы следуя рекомендациям международных экспертов – к упомянутому Вами пункту «Поощрение поступления лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам, на государственную службу…» есть подпункт: «Проведение исследования текущей ситуации относительно представительства и участия различных этнических групп в государственной службе», а срок его исполнения – «II квартал 2018 года»? То есть то, что План не учитывает ни внеочередных муниципальных выборов, которые состоятся через месяц, ни предстоящих в конце 2018-го парламентских, и изменения ситуации мы может ждать только в середине следующего этапа реализации Стратегии?

– Это проблема не национальных меньшинств, а построения государственной власти в республике. В парламент проходили по партийным спискам, а теперь, при смешанной системе, половина депутатов будет избираться по одномандатным округам. Любой вам скажет: а кто не дает представителям этнических меньшинств баллотироваться? Вся хитрость заключается в том, что общество невероятно разобщено: представители миноритарных и мажоритарной этнических групп практически не контактируют между собой. Для того, чтобы представитель национального меньшинства гарантированно был избран в высший законодательный орган, должен быть принят закон о квотах: такой-то процент – этнических меньшинств, такой-то – женщин… (Кстати, я всегда была против системы квот – во власть должны приходить люди по иным критериям: наиболее способные, с отличной деловой и человеческой репутацией. Но при отсутствии демократических принципов квоты нужны.) В исполнительную власть тоже попадают по партийному принципу: мажоритарная коалиция «распределяет» министерства между собой, в соответствующей пропорции, и возглавляют их члены определенной партии, вне зависимости от того, каков их профессиональный уровень. Нужно менять систему прихода во власть.

– Когда Вы были в правительстве, система, насколько я помню, была иная и министрами становились люди не по партийному принципу.

– Совершенно верно. Сама я работала в шести правительствах. Могу сказать, что в 2006 году, например, среди членов правительства была буквально пара-тройка членов правящей партии, остальные – беспартийные.

– То есть теоретически от Бюро межэтнических отношений, от разрабатываемых им или под него эгидой документов – той же Стратегии и Плана ее реализации – тоже что-то зависит. Я напомню – не Вам, конечно же, а нашим читателям – некоторые полномочия БМО:

– «принимать участие в разработке проектов законов, соглашений и других документов по вопросам, относящимся к компетенции Бюро…»;

– «участвовать в подготовке и обсуждении в министерствах, других центральных административных органах, государственных инспекциях, органах местного публичного управления вопросов, затрагивающих межэтнические отношения, в том числе вопросов соблюдения прав человека, функционирования молдавского, русского и других языков на территории Республики Молдова»;

– «осуществлять контроль за выполнением законодательства в области межэтнических отношений и функционирования языков»…

Иными словами, БМО ИМЕЕТ ПРАВО сказать свое веское слово и в отношении соблюдения/несоблюдения законодательства, в том числе законов о функционировании языков, о нацменьшинствах, участвовать в разработке законов. По положению о БМО, оно должно руководствоваться, среди прочих, следующими принципами: «недопустимость проявлений дискриминации по этническому, языковому и религиозному признаку, а также ограничения прав граждан на использование родного языка, выбор языка обучения»; «недопустимость любых действий, направленных на ассимиляцию и денационализацию»; «сохранение и развитие культурного и языкового многообразия». Ни в Стратегии, ни в Плане ее реализации эти принципы не очень-то заметны.

– С этим трудно не согласиться.