Ганна Руденко

Она первой из женщин защитила докторскую по химии в Германии. Но бросила науку ради карьеры мужа. А тот вскоре изобрел химоружие. После первого испытания удушающего хлора Клара Иммервар застрелилась. После новостей, что пестицидом «Циклон-Б» уничтожали евреев в концлагерях, покончил жизнь самоубийством и ее сын.

В любви к точным наукам Кларе Иммервар было в кого пойти. Папа Филипп получил докторскую степень по химии и преуспел в фермерстве. Он выращивал сахарную свеклу и вместе с женой Анной воспитывал сына и трех дочерей – Клара была младшей из них. Летом всем большим семейством они жили в деревне, а зимой переезжали в Бреслау – к бабушке, хозяйке крупного магазина одежды и тканей. Для дочерей родители специально нанимали частных преподавателей – хотели дать им больше, чем предусматривала тогдашняя школа для девочек. Но из трех дочерей только Клара твердо решила пойти в науку. Вот почему, когда в 1880 году мамы Клары умерла от рака, отец решил везти ее в Бреслау – там у 20-летней девушки должно было быть больше карьерных шансов.

Тем временем прусское общество жестко соблюдало традиции: женщина должна суетиться на кухне, а не в лаборатории. Клара это понимала, поэтому на ухаживания талантливого студента-химика Фрица Габера, с которым она познакомилась вскоре после переезда, не отвечала. Брак сильно подпортил бы амбициозные планы девушки. Вместо свиданий Клара выбрала учительскую семинарию: диплом учительницы школы помогал приблизиться к мечте об университете. Вскоре была определена и область интересов – прочитав книгу Джейн Марсе «Разговоры о химии», Клара загорелась этой наукой. Обрадованный отец поддерживал ее, как только мог, но его желания и денег не хватало, чтобы пробить бюрократическую стену. Когда в 1895 году женщинам с учительскими дипломами наконец-то разрешили посещать Университет Бреслау в качестве вольных слушательниц, Клара возможность не упустила.

Чтобы попасть на лекции, нужно было получить личное разрешение каждого преподавателя. Иммервар заручилась поддержкой всех лекторов курса. В 1898 году она первой из женщин в этом университете сдала сложный экзамен, предшествующий защите докторской, а 12 декабря 1900 года под руководством автора теории электровалентности Рихарда Абегга получила степень доктора философии в области химии. До нее это не удавалось ни одной женщине в Германии. Ее научной темой стало исследование растворимости солей тяжелых металлов. Получая степень, Клара поклялась «преследовать принципы правды и никогда не учить других тому, что противоречит ее убеждениям».

Все, что ей доверили – это лекции на тему «Химия и физика в домашнем хозяйстве». На большее в мире мужчин рассчитывать не приходилось, особенно незамужней женщине. Вскоре на научном конгрессе во Фрайбурге Клара снова повстречала Габера. На тот момент он был уже лектором и ассистентом профессора в Технологическом университете Карлсруэ. Габер предложил ей руку и сердце. Подумав три дня, Клара согласилась. «Я всегда полагала, что жить стоит только тогда, когда развиваешь все свои способности и стремишься достичь максимума из того, что позволяет жизнь. По этой причине я вышла за него замуж. Иначе новая страница моей Книги жизни оставалась бы пустой», – вспоминала она позже. Через три месяца после обручения, 3 августа 1901 года, они поженились. Клара наивно полагала, что семейные обстоятельства ее жизнь не ограничат и она продолжит заниматься наукой. После свадьбы она продолжала посещать семинары и научные встречи, но скорое рождение сына Германа поставило на ее карьере крест. Теперь Клара могла разве что ассистировать и переводить научные статьи.

Когда Габер писал учебник «Термодинамика газовых реакций», супруга помогала ему во всем – перепроверяла расчеты и даже подготовила перевод работы на английский. Учебник вышел в 1905 году. «Моей любимой жене Кларе Иммервар, доктору философии, с благодарностью за негласное сотрудничество», – этим лаконичным посвящением Фриц отметил вклад Клары. «Для меня женщины похожи на прекрасных бабочек: я восхищаюсь их расцветкой и блеском, но не более того», ­– говорил он. Еще когда она была беременна, не особо интересуясь состоянием ее здоровья, Габер часто приводил домой шумные компании – гостей приходилось кормить и развлекать целый вечер. А иногда все было с точностью до наоборот – она весь день готовила праздничный ужин, а он о нем забывал. Когда сыну было три месяца, Габер отправился в США по поручению Немецкого электрохимического общества. В течение пяти месяцев Фриц разбирался, как устроена эта индустрия за океаном, а жена оставалась одна с вечно болеющим грудным ребенком.

Клара страдала от профессиональной нереализованности, да еще и Фриц завинчивал домашние гайки. В одном из своих писем в 1909 году она, рассуждая о своем браке, писала: «Счастливый период был недолгим, частично, возможно, и из-за моего характера, но главным образом из-за деспотических требований, предъявляемых Фрицем ко мне как жене». Она остро страдала от осознания того, что теперь не была для Габера ничем, кроме как умненькой прислугой. «Может ли только исключительный интеллект одного человека сделать его более значимым по сравнению с другим, и разве моя жизнь является менее ценной, чем самая важная электронная теория?» – писала она. Со временем отношения Фрица и Клары зашли в тупик. Он редко бывал дома, разъезжал по командировкам и много изменял. «То, что он приобрел за годы брака, я потеряла. А оставшееся делает меня глубоко несчастной», – горько признавалась она в переписке со своим бывшим научным руководителем.

В 1906 году Габеру присвоили звание профессора физической химии и электрохимии. Нужно стало держать на людях марку профессорской семьи. Клара не выдержала этого напряжения – ей пришлось отправиться в частный санаторий, чтобы справиться с вечными мигренями. Она отстранилась от супруга и игнорировала капиталы, которые потекли в семейный бюджет рекой. Клара одевалась нарочито просто и посвящала все время попыткам вернуться в науку. В 1910 году она умудрилась собрать в доме аудиторию в 100 слушателей и дала четыре обширные лекции по химии. Семейный бюджет пополнился на скромные 100 марок – на фоне успехов и гонораров мужа это было ничем.

В 1911 году Габера назначили руководителем только что созданного Института физической химии и электрохимии кайзера Вильгельма в Берлине. Семья переехала в соседний со зданием института дом. Собрав волю в кулак, Клара продолжала поддерживать мужа. Когда он страдал от болей в желудке после очередного скандала с научным оппонентом, она его выхаживала, когда он задерживался в лаборатории – несла туда ужин на подносе.

В 1909 году Габер разработал промышленный метод получения аммиака из азота и водорода, чем буквально спас Германию, да и вообще всю Европу, от грозящего голода. Теперь же Габеру поручили продолжить работу с нитратами для создания химического оружия массового поражения. Хоть Фриц и поддерживал решение Германии вступить в войну, он был химиком, а не убийцей – согласие далось ему непросто. Его убедила угроза потерять карьеру и тот факт, что новое оружие помогло бы быстро закончить войну, резко сократив число потенциальных жертв и гарантировав победу Германии. «Во время мирного времени ученый принадлежит миру, но во время войны он принадлежит своей стране», – оправдывался он.

В январе 1915 года Германия начала производство первого химического оружия, разработанного Габером и его командой. Для Клары это был тяжелейший удар. Разговоры о войне доводили ее до истерики, и известие об участии мужа в создании смертоносного газа ее подкосило. Она побывала в его лаборатории, увидела покалеченных подопытных животных, которых травили газом, и очень хорошо поняла масштаб будущей катастрофы. Клара остро ненавидела Фрица, а следом и себя – за то, что положила жизнь на алтарь карьеры убийцы. Она называла его работу «уродованием идеалов науки», в ответ Фриц публично обвинял ее в мыслях, «опасных для отечества», и продолжал свое дело.

22 апреля 1915 года Фриц Габер отправился лично руководить газовой атакой против французско-английских союзников на реке Ипр. Три тысячи солдат противника задохнулись, еще семь тысяч получили ожоги. Немецкая армия получила преимущество, но так и не смогла его использовать – командование не подготовилось к прорыву как следует. Через неделю после возвращения с фронта Фриц Габер устроил большой ужин в честь успеха испытания хлора на поле боя. Для Клары это был бал сатаны. Она взяла табельное оружие мужа, отправилась в сад и сделала два выстрела – один пробный, а другой себе в грудь. Это случилось в ночь на второе мая. Она умерла не сразу – пока истекала кровью, 13-летний сын Герман держал ее на руках. Через 30 лет он и сам совершит самоубийство.

Кто-то считает, что Клара могла покончить с собой из-за ревности – якобы на вечере Фриц открыто флиртовал со своей любовницей Шарлоттой Натан, ставшей его женой в 1917 году. Другие говорили, что она была в тяжелейшей депрессии из-за нереализованности. Третьи вспоминали, что перед смертью Клара якобы пыталась в последний раз убедить мужа отказаться от испытаний и угрожала, что покончит жизнь самоубийством, но он был непреклонен. По слухам, перед смертью она написала письма родным и друзьям, но они пропали. На похоронах Фриц не присутствовал –как и планировал, отправился на фронт проводить новые испытания.