Семьдесят первый по счету кинофестиваль в Каннах завершился. Рассказываем о главных его фильмах, которые непременно стоит включать в свой зрительский виш-лист.

Золотая пальмовая ветвь

«Магазинные воришки» Хирокадзу Корээда

Победитель этого года в Каннах оказался более чем неожиданным. Главную награду долго и упрямо прочили «Счастливому Лазарю» Рорвахе. Среди победителей могли оказаться «Пылающий» Ли Чхан Дона (средняя оценка — 3,8, самый высокий балл за историю фестиваля вообще) и «Образ и речь» Годара (средняя оценка — 3). В итоге Пальмовая ветвь отошла остававшемуся в тени громких работ фильму японского режиссера Хирокадзу Корээда «Магазинные воришки». В центре повествования неблагополучная семья японского рабочего, подбирает маленькую девочку, оставшуюся на улице. Проникнутое гуманизмом полотно снова обращается к излюбленной теме Каннского кинофестиваля последних лет — социальному и экономическому неравенству, словно подтверждая мысль, что среди многих проблем современного мира это одна из самых глобальных.

Специальная Золотая пальмовая ветвь

«Образ и речь» Жана-Люка Годара

Впервые в истории Канн в этом году была присуждена специальная почётная Золотая пальмовая ветвь. Исключительный приз достался не менее исключительному Жан-Люку Годару, вечному революционеру и экспериментатору, который и в свои восемьдесят семь, похоже, не слез с баррикад Студенческой революции 1968 года. И если в 60-х Годар был ключевой фигурой французской «новой волны» (его «На последнем дыхании», «Безумный Пьеро» — классика кинематографа), то в 2010-х обратился к жанру киноэссе или киноколлажа. «Образ и речь» продолжает поиски режиссера, начатые им в «Прощай, речь!» (2014), но доводит их до предела. Здесь нет сюжета. Только чистые образы. Только такой кинематограф, который может позволить один из самых талантливых его хулиганов в смокинге классика. «Образ и речь», представляющий развернутое, но фрагментарное размышление режиссера о человечестве, его пути и нынешнем состоянии, был оценен по достоинству и получил одни из самых высоких оценок критиков из всех показанных в основном конкурсе лент. Но будьте осторожны: «Образ и речь» — только для киногурманов. Этот фильм — своего рода пазл, который каждому зрителю предстоит собирать самому.

Гран-при жюри

«Черный клановец» Спайка Ли

Второй по значимости после Золотой пальмовой ветви приз Канн отошел одному из зачинателей афроамериканского кинематографа Спайку Ли за его абсурдистскую комедию «Черный клановец», основанную на реальной истории темнокожего полицейского, внедрившегося в Ку-клус-Клан. Отравленное ядом гротескного юмора полотно метит в самую цель любой нетерпимости, чтобы высветить ее несостоятельность, нелепость. Спайк Ли предлагает сражаться с коллективными чудовищами смехом. Не самый плохой из методов.

Приз жюри

«Капернаум» Надин Лайбаки

Еще один совершенно неожиданный победитель, который получил третью по значимости премию фестиваля. Самое интересное, что в тройке (не считая специальный приз Годару) не оказалось ни «Холодной войны», ни «Счастливого Лазаря», ни «Пылающего», главных фильмов фестиваля, по оценкам прессы. Премии отошли скорее той или иной проблематике, на которую на Лазурном берегу решили обратить внимание общественности. «Капернаум» Надин Лайбаки — не только представитель малоизвестного европейской публике ливанского кинематографа, но и мощное высказывание на тему прав детей и их защиты. Место действия — трущобы Бейрута. Герои — дети из бедной семьи, вынужденные коротать детство за занятием торговлей. История брата и сестры, которая, если верить международной критике, разрывает сердца на части. Что ж, главные темы и проблемы в Каннах в этом году обозначили внятно и четко.

Лучшая режиссерская работа

«Холодная война» Павла Павликовского

Каждый год восточноевропейское кино настойчиво пускается в бой за свое место под солнцем. И практически каждый год одерживает маленькую, но победу. Румыния, Венгрия, Польша — кинопроцесс в этих странах сейчас на подъеме и под прицелом зрительского интереса. Он все еще отличается от западноевропейского, но это ему даже на руку: есть возможность обрести собственное лицо и исследовать локальную идентичность. Вот и на 71-ом Каннском кинофестивале одним из фаворитов и критики, и публики оказалось новое творение поляка Павла Павликовского «Холодная война», ретро-драма, выдержанная в нарочито академическом стиле и совершенная визуально. Посвящен фильм отношениям родителей режиссера. Меняются города. Варшава, Белград, Париж, Берлин. Проходят годы и десятилетия. Тасуются режимы. Выбор приходится делать не только между Западом и Востоком, но и в отношениях. Где тоже царят свои холодные войны. Новому фильму Павликовского обязательно сулит долгая и громкая слава. И если его прошлая «Ида», тоже черно-белая и тоже максимально академичная, уже записана критиками в лучшие творения первых десятилетий двадцать первого столетия, то новое произведение Павликовского вот-вот туда попадет. Приз за лучшую режиссуру года уже у него в кармане.

Лучшая работа сценариста

«Счастливый Лазарь» Аличе Рорвахер

Итальянский кинематограф, без сомнения, переживает сегодня свой Серебряный век. Словно скучающий по эпохе Феллини-Висконти-Антониони-Бертолуччи, он создает новые имена, возвращающие кинематографу своей страны былую высоту полета. Аличе Рорвахер, режиссер-женщина, полноправно готовая стать во главе этого Серебряного века, в «Счастливом Лазаре» напрямую обращается к канонам неореализма, из которых когда-то и вышло итальянское кино, но скрещивает их с языком абстрактной притчи, в которой социальные проблемы перекрещиваются с метафизическими. Образ Лазарро, простодушного и чистосердечного паренька из деревни Инвиолата, скрепляет две разные по стилистике части фильма. Он оттенен лежащей в подтексте евангельской историей умершего и воскрешенного Лазаря, с которой Аличе Рорвахер затевает своеобразную игру, уводя ее от изначальных коннотаций и помещая в новый контекст. В центре внимания режиссера — место добра в мире, где оно воспринимается как глупость. Критики уже назвали «Счастливого Лазаря» одной из лучших страниц в новейшей истории итальянского кинематографа. Ему настойчиво пророчили главный приз. В итоге наградили только за сценарий. Но свой громкий статус новой классики он уверенно обретет (или уже обрел).

«Три лица» Джафара Панахи

С Рорвахер премию за лучший сценарий разделила новая лента опального режиссера из Ирана Джафара Панахи, которому на родине запретили снимать фильмы, а он назло всем творит под домашним арестом. Новая его работа «Три лица», по отзывам критики, не из лучших у Панахи, но важная по поднимаемой в ней проблематике. В фокусе режиссерского внимания — положение женщины в патриархальном иранском обществе.
 

И еще шесть значимых фильмов фестиваля

Ниже рассказываем об еще шести фильмах, которые не получили наград, но на них непременно стоит обратить внимание.

«Пылающий» Ли Чхан Дона

Абсолютный лидер критиков, который получил от них самый высокий средний бал за всю историю Канн, но которому в итоге не дали ни одной премии.

Культура Южной Кореи в начале XXI столетия продолжает переживать свой рассвет, и ее кинематограф, которому сегодня удалось вырваться в бесспорные лидеры в дальневосточном регионе, — самое яркое тому подтверждение. Предыдущая работа Ли Чхан Дона, проникновенная драма «Поэзия» (2010), увезла из Канн приз за лучший сценарий (если вы вдруг пропустили эту вещь, настоятельно советуем посмотреть). Спустя восемь лет бывший министр культуры Южной Кореи вернулся на Лазурный Берег с «Пылающим», вольной экранизацией рассказа Харуки Мураками «Сжечь сарай», в которой режиссер преломляет первоначальный сюжет, углубляет и расширяет его, чтобы превратить в густую смесь драмы, мелодрамы и психологического триллера. Невидимая нить связывает троих: главного героя, его возлюбленную и ее нового друга, встреченного во время путешествия в Африке. Сюжет обещает одно исчезновение, много тайн и недоговоренностей, сквозь которые придется прокрадываться к огню, горящему где-то внутри каждого из персонажей. Но только огонь ли это?

«Пепельный — самый чистый белый» Цзя Чжанкэ

Еще один из фаворитов критики, драма китайского режиссера Цзя Чжанкэ «Пепельный — самый чистый белый».  Двенадцать лет из жизни женщины, которая ради любимого отправляется в тюрьму. Двенадцать лет из жизни страны, которая меняется на глазах. Частная и всеобщая история накладываются друг на друга, словно существовать одна без другой не могут. Творчество Чжанкэ принадлежит к направлению независимого китайского кинематографа и часто оценивается как магистральное для современного кино КНР вообще. «Пепельный — самый чистый белый», судя по всему, — его самая состоявшаяся работа, к которой пресса применяла исключительно хвалебные эпитеты: «мощный», «восхитительный», «волнующий». К слову говоря, одна из очевидных тенденций Каннского кинофестиваля в этом году — интерес к азиатскому кинематографу. От того и среди участников, и среди победителей так много представителей из этой части света. Канны продолжают исследовать другие культуры и иные формы кинематографа.

«Лето» Кирилла Серебренникова

К российскому кинематографу фестиваль продолжает питать интерес. В этом году Звягинцев и Балагов оказались в жюри, Серебренников — в основном конкурсе. Так что поиски той самой российской «новой волны», о которой говорил отборщик Канн Тьерри Фремо, продолжаются. Впрочем, «Лето» снова оказывается не в «новой волне», а в характерной для стран Восточной Европы нише фильмов, обращающихся к эстетике прошлого. Любовный треугольник Майка Науменко, его жены Натальи и Виктора Цоя, тема проникновения западной культуры в советскую, эскапизм как средство бегства от системы — Серебренников разворачивает поэтику на 90 градусов после брутального, но честного «Ученика», своего рода приложения к «постсоветской трилогии» Звягинцева («Елена»-«Левиафан»-«Нелюбовь»). «Лето», как пишут критики, другое: воздушное и легкое. Рок-мюзикл о молодости, любви и творчестве. В Восточной Европе говорить о прошлом пока еще проще, чем о настоящем. Возможно, по причине, что прошлое до конца не отпущено. Но из песни слов не выкинешь. В конце концов, творчество как последнее прибежище свободы — важная и необходимая для осмысления идея.

«Все знают» Асгара Фархади

Фильм-открытие 71-го Каннского кинофестиваля — вторая попытка двукратного обладателя премии «Оскар» Асгара Фархади сделать кино на европейском материале. Но, как и снятая в Париже драма «Секреты прошлого», испаноязычный триллер «Все знают» получил прохладные отзывы критики. В Испанию Фархади несколько лет назад пригласил работать Альмодовар (в его последней «Джульетте» есть на это намек: в одной из сцен герои отправляются в кинотеатр смотреть «Развод Надера и Симин»). На главные роли в картине взяли Пенелопу Крус и Хавьера Бардема, не нуждающихся в представлении. Сам Фархади выстраивает сюжеты своих лент с такой педантичной точностью, что из бытовых фабул вырастают искусно сделанные в плане саспенса триллеры. Именно поэтому от «Все знают» ждали много. Но Фархади словно подтвердил мысль, что большому художнику преодолеть родной культурный код бывает подчас трудно. И там, где режиссер силен на материале иранской действительности, он дает промахи, оказавшись в западной среде. Если верить отзывам международной прессы, из «Все знают» не получился ни «Развод Надера и Симин», ни «Коммивояжер». Впрочем, критика критикой, а ознакомиться с работой все-таки стоит. Хотя бы потому, что Фархади — один из крупнейших мастеров современного кинематографа.

«Сlimax» Гаспара Ноэ

Пластика уверенно захватила современный театр. Теперь язык тела отправляется штурмовать кинематограф. Новое творение  Гаспара Ноэ — едва ли не первый в истории фильм-танец. И вместо актеров в нем — профессиональные танцовщики. В фильме, с правильным русскоязычным названием которого пока не определились, Ноэ сделал то, что ему не удавалось ни разу за  карьеру: заставил критиков писать положительные рецензии. Привыкший намеренно дразнить и раздражать, он и в этот раз не изменил себе, но при этом, если верить отзывам, снял свое самое зрелое произведение. На вечеринке танцоров кто-то подмешивает в сангрию ЛСД. Впереди — психоделическое путешествие в пропасти человеческой природы, итог которого — титр поперек экрана с многозначительным посланием: «Жизнь — всего лишь коллективное бессознательное». Ноэ в своем новом фильме дерзок и открыт формалистским экспериментам: «Сlimax» открывается финальной сценой, а начальные титры пойдут в середине. Одним словом, это самое что ни на есть современное искусство, которое оценить непременно стоит.

 «Дом, который построил Джек» Ларса фон Триера

Главный скандал Канн-2018, который вызвал, пожалуй, самую бурную полемику в мировых масс-медиа. Впрочем, чего еще ожидать от Триера, который в 2010-х прошел  путь от живого классика с репутацией анфан террибля к статусу главного маргинала мирового кинематографа? И «Дом, который построил Джек» — пожалуй, апогей его маргинализации. Реакция на премьеру «Дома…», произведения, с циничным натурализмом рассказывающего историю маньяка, не заставила себя ждать: сотни людей, покидающих зал Гранд-театр Люмьер; гневные отзывы в соцсетях, как это вообще могли допустить к показу в Каннах; отмена пресс-конференции после премьеры и неявка на фестиваль Умы Турман, которая, похоже, в последний момент устыдилась участия в проекте датчанина. Большинство рецензий в прессе на этот гиньоль вышли отрицательные, негодующие, обвинительные, называющие его самым отвратительным в истории. Понятно, что «Дом…» — своеобразная месть Триера Каннам, откуда он в 2011 году был выгнан и объявлен персоной нон грата. Но вопрос границ меры, вкуса, этики остается открытым. О фильме сложно рассуждать по модели «не смотрел, но осуждаю» и, конечно, не стоит этого делать. Но пусть каждый решит для себя сам, стоит или нет отворять двери в киноад, устроенный Триером: аллюзии на «Божественную комедию» в одном кадров явно просматриваются. Поэтому «всяк входящие» предупреждены.