На протяжении полутораста лет главарями преступного мира в столице Бессарабской губернии были Тубулток, Урсу, Кыржалул и Котовский. История полиции (жандармерии) в Молдове насчитывает около 600 лет. Система много раз изменялась, но задача была неизменной: поддержание общественного порядка и защита собственности. «Блокнот Молдовы» выяснил, как выстраивались отношения правоохранительных органов с горожанами, и какие самые крупные преступления вошли в криминальную историю нашего государства.

Шолтузы, фусташи, арнэуты и кэлэраши - предки полицейских

В период молдавского феодализма общественный порядок, безопасность государства и людей, защита собственности были доверены не только центральным общественным заведениям, но и местным: домния, дрегэторииле, совет мудрецов и стариков и др. Домния представляла собой высший институт власти, которая определяла направления, формы и ограничения деятельности полиции. Господарь Молдовы охранялся шолтузами, в последствии фусташами и арнэутами. В ночное время, города охранялись стражниками, а дороги – кэлэрашами (всадниками).

Дрегэтории, как учреждения, которые служили посредниками в процессе управления государя страной, имели роль расследования и санкционирования преступников. Известно, что самая высшая дрегэтория, которая имела полицейские обязанности, была Мареле Ворник, впервые подтвержденная документально 13 ноября 1393 г. В этой деятельности ей помогали ворники и глобники.

Начиная с XVI века в Молдове начальником полиции являлся Мареле Хатман (Великий Гетман), «главный над всеми войсками», обязанностью которого было и обеспечение общественного порядка. Первое упоминание о нем относится к 1541 году, в период правления Петра Рареша. В мирное время многие воины использовались как дворцовая охрана Гетмана или выполняли обязанности по обеспечению внутреннего порядка. Гетман отвечал за общественный порядок на всей территории страны, за расследование, установление и заключение в тюрьму преступников.

Уже с XVIII века обязанности полицейского характера Великого Гетмана заметно расширились. В них входило также выдача удостоверений личности и пропускных на дорогу, тушение пожаров, конвоирование осужденных к местам исполнения наказания и др. А после аннексии Бессарабии в 1812 году Русской империей и в первоначальный период автономии в организации полицейской структуры, начиная с 1873 года, полностью установилась система империальной полиции.

Учетная карточка Кишиневского сыскного отделения
Разбойники старого Кишинева

Кишинев издавна был известен своими домовитыми хозяевами, позднее, в начале XIX века, своими именитыми боярскими родами, в начале ХХ века - культурными кругами, но он никогда не был городом святош. Тут всегда было полно грабителей и бандитов. Орудовали они по преимуществу летом и осенью, когда узнавали о том, что помещики прячут по кубышкам деньги, вырученные от продажи скота или иного какого добра. Главари шаек получали известия о том, какое из поместий является более зажиточным, а хозяин недавно получил прибыль. Таким образом, они знали, кого и когда можно грабить.

Охрана у помещиков была нешуточная, поэтому каждое удачное ограбление вызывало большой переполох и пересуды. Одним из самых известных в истории города грабителем был гайдук Тубулток, который орудовал в начале XIX века в Кишиневе и на юге Бессарабии. Многие бандиты при совершении грабежей выдавали себя за членов его шайки. Однажды Тубулток сам явился в город на боярском рыдване, в котором было много денег, но при гайдуке был и топор. В пути его попыталась ограбить шайка разбойников. Они представились его подельниками, но, узнав, с кем имеют дело, зареклись никогда не выдавать себя за его приятелей.

Другим знаменитым разбойником времен восстания Тудора Владимиреску в 1821 году, о котором Александр Пушкин написал в 1834 году повесть «Кирджали», был Георге Кыржалул. Среди революционеров он никакими особо геройскими или даже отважными делами не прославился, кроме разбоя на большой дороге. За что и был повешен в Кишиневе - по приговору. Наказание для Тубултока было более щадящим – его пороли прилюдно на городской площади. Формы наказания злоумышленников стали впоследствии более цивилизованными – их заключали в тюрьму или ссылали.

Григорий Котовский был самым известным в городских преданиях разбойником, которого преобразили в «гайдука». Бежав из армии, он сколотил банду и стал именовать себя Атаман Адский. Его профилем были налёты на богатые имения помещиков. Как правило, вооружённый Котовский просто заходил в имение и задушевно беседовал с помещиком, наведя на него пистолет. Но в некоторых случаях, когда было скучно или помещик попадался несговорчивый, он устраивал «иллюминации» - поджигал дома. Грабил он не только имения, но и магазины, а также квартиры.

Никогда не отрицалось, что Котовский вел образ жизни, далекий от аскетичного: на собственном выезде, важно восседая в фаэтоне, он появлялся в Кишинёве, останавливался в перворазрядных гостиницах, покупал первые места в театрах, посещал кондитерские и рестораны.

Крупные суммы у Григория Ивановича уходили и на содержание полицейских. Легендарная неуловимость Котовского объяснялась двумя вещами. Во-первых, в стране шла революция с повсеместными уличными боями, террором и экспроприациями, правоохранителей элементарно не хватало. Во-вторых, Котовский завербовал большую часть местных полицейских. 

Праздник непослушания продлился год. Когда ситуация стала выправляться, губернатор потребовал покончить с бандитизмом. Полицейские не захотели лишаться работы, так что с неуловимостью Григория Ивановича было покончено за несколько дней. В феврале 1906 года он оказался в тюрьме. Позднее осудили и подкупленных им полицейских.

Котовский - человек-легенда,прошедший путь от преступника до революционера

Темное прошлое Кишинева

В послевоенные годы и во времена Советского Союза было выявлено, что районы центра и телецентра являлись "передовиками" по убийствам. Телецентр отличался тем, что убийства совершались в наркотическом или алкогольном опьянении. В районе Верхней Ботаники совершалось наибольшее количество квартирных кражам и банальных «гоп-стоп». Нижняя Ботаника выделялась жестокими разбойными нападениями. Верхняя Рышкановка прославилась тихими и аккуратными кражами, а нижняя Рышкановка - сексуальными маньяками со склонностью к педофилии и эксгибиционизму. Старая Почта была «богата» наркоманами в тяжелой форме. Некоторые из преступлений были весьма запоминающимися. 

В 1981 году в столице был взят с поличным один из самых одиозных налетчиков времен СССР гражданин Клюев. Его мама была уроженкой Кишинева, и он любил "наведываться" в наш город, благо в то время здесь было немало "цеховиков", барыг и просто богатых людей. Кличка его была Крюк. К 1975 году он считался мастером гоп-стопа по всему СССР от Сочи до Кишинева. 

Первый срок он тоже получил за Кишинев, ограбив за 3 дня 12 человек, причем делал это не ночью, а днем. Здоровый был слишком, ростом 185 см. Никого не бил, а вежливо просил отдать всё, что в карманах и сумочке. Даже не махал при этом ножиком, а просто подносил к носу большой кулак. 

Его тогда взяли в ресторане «Кишинэу», где он гулял с юными дарованиями из музыкальной школы. Когда оперативники вошли в зал, Клюев заказал всем милиционерам шампанского. Но уже второе задержание недалеко от ресторана «Ла Извор» в 1981 году закончилось стрельбой. Крюк оказал вооруженное сопротивление и получил 15 лет лишения свободы.

В местах не столь отдаленных известный преступник дрался с воровскими авторитетами. Спустя некоторое время ему удалось бежать. Прожил на свободе Крюк всего три месяца. Он пересек границу с Украиной и в молдавской лесопосадке был окружил спецназом. Крюк снова был при оружии и открыл огонь, ранив двоих офицеров. Затем попытался бежать и даже захватить в заложники автобус с людьми на остановке в ближайшем селе. Тогда огонь открыли на поражение, и только девятая пуля повалила его на землю.

Жуткая криминальная история советских времен была связана и с людьми искусства. На молдавском телевидении в те годы блистала очень красивый диктор Елена Стрымбяну – жена известного писателя Андрея Стрымбяну. Елена решила разнообразить свою личную жизнь и завела любовника - им оказался далеко не интеллигентный парень, а наоборот наглый и хамовитый мужчина. Когда телезвезда решила разорвать с ним отношения, любовник не смог смириться с разлукой и начал ее шантажировать.

В то время муж Андрей Стрымбяну стал членом КПСС, и в планы его неверной супруги вовсе не входила огласка своей личной жизни. Правда, выход она нашла не из лучших: в очередной раз, когда любовник стал вымогать с Елены деньги и требовал продолжения встреч, она вошла в сговор со своим младшим братом. Елена не принимала участие в убийстве, всё сделал ее брат. Затем, не придумав ничего лучше, они вынесли труп из дома на телецентре и забросили в мусорный контейнер возле магазина «Минск», где он и был обнаружен поутру дворниками. Конечно, оперативники быстро вычислили всю подноготную, и брат с сестрой были задержаны. Брат Елены получил 15 лет тюремного строка, а знаменитый диктор – 8 лет. В тюрьме телезвезда вела самодеятельность, работала в библиотеке, и через три года вышла на свободу.

Известный диктор Елена Стрымбяну 

Молдавский потрошитель

3 января 1980 года Феодосий Вершинов сообщил, что рано утром он обнаружил во дворе своего частного дома в Яловенах портфель, в котором лежала голова неизвестной ему женщины, а рядом конверт с письмом, написанным от руки печатным шрифтом: «Эта женщина дала нам 3000 рублей и заложила в милицию, добилась смерти. Вы должны 4 января ровно в два часа ночи приехать на своей машине на стоянку, которая находится рядом с привокзальным рестораном. Из машины не выходите, к вам подойдет женщина и предложит золото. Вы скажете ей, что завтра принесете 3000 рублей. Тудор, если хотите сохранить свою семью, отдайте эти деньги и вас никто не тронет. Не заявляйте в милицию, всех нас не возьмут, а семья вся пропадет».

К дому Вершинова съехались сотрудники прокуратуры и МВД, эксперт-криминалист, биолог и судебный медик. Семье выделили круглосуточную охрану, и в час, назначенный в письме, Федор Вершинов прибыл на вокзал. За его действиями скрытно наблюдали оперативные работники, однако встреча с автором письма так и не состоялась.

Эксперты обнаружили в портфеле частицы олова и канифоли, а значит, убийца мог быть связан с пайкой. Были опрошены десятки радиотелемастеров и радиолюбителей, однако результатов это не дало. Фотографию лица жертвы дважды показывали по молдавскому телевидению, и на следующий день после передачи жители села Григорешты Лазовского района опознали Александру Фрадкову, которая страдала психическими заболеваниями. Через полтора месяца после возбуждения дела в лесопарковой зоне микрорайона Рышкановка случайный прохожий обнаружил обезглавленный труп женщины с ножевыми ранениями спины, бедер и живота, вырезанной молочной железой. Экспертиза установила, что убитой является Фрадкова.

Одновременно кипела работа в архивах: изучались преступления, сходные с убийством Фрадковой, в особенности нераскрытые. Выяснилось, что 13 марта 1977 года в лесопарковой зоне Буюкан был найден труп некой Марины Кузнецовой со схожим «почерком» причиненных повреждений. Кроме того, отсутствовала рука. Возможно, преступник хотел использовать ее для шантажа. Исходя из этого, был сделан вывод: оба убийства совершил один и тот же человек.

Убийца в письме именовал Феодосия Вершинова «Тудором», так его звали только родные и близкие. Было допрошено более сорока человек из окружения Вершинова, у всех взяли образцы почерка и направили экспертам. Ни один из них не указал на идентичность манеры письма преступника. Впрочем, свое послание, как было замечено, убийца написал от руки, но печатными буквами, скорее всего, попытался исказить свой настоящий почерк.

Неожиданно в республиканскую прокуратуру поступило заявление от близкого родственника «Тудора» Вершинова - Александра Скрынника. Тот сообщил, что 12 февраля 1981 года в его отсутствие неизвестный мужчина стучался в дверь его квартиры и, угрожая жене, требовал его впустить. Через три дня Александр сообщил следователю об обнаружении в своем почтовом ящике письма с угрозами, в котором ему предлагали прийти на встречу. На опасное свидание он якобы пошел, но никого не встретил.

Скрынник, должно быть, боялся разоблачения и рассчитывал таким поступком отвести от себя подозрение, но получилось наоборот - обратил на себя более пристальное внимание. Выяснилось, что он был одним из немногих родственников Вершинова, кто проживал в Кишиневе, где произошли убийства. Кроме того, он лечился в кожно-венерологическом диспансере, как Фрадкова и Кузнецова. Было и еще одно подозрительное совпадение - с севера он вернулся незадолго до убийства Фрадковой.

Александра Скрынника решили проверить более тщательно. Для этого требовался еще один образец его реального, намеренно не искаженного, почерка. Прибегли к хитрости: Александра вызвали в военкомат, где он, для пущей достоверности, вместе с другими военнообязанными заполнил специальную анкету. В бланке документа значилось: «заполняется печатным шрифтом». Образец почерка показали экспертам, которые дали ответ: письмо Вершинову написал Скрынник.

При обыске в квартире у Александра нашли кусочки олова и канифоли, схожие с обнаруженными в портфеле. Преступник признался в обоих убийствах, его приговорили к высшей мере наказания - расстрелу. Привели его в исполнение в тюрьме города Сокаль Львовской области. Но история на этом не закончилось. Вскоре после расстрела из Якутии пришла новость - там нашли труп женщины с признаками телесных повреждений, подобных тем, которые были нанесены жертвам молдавского «потрошителя». Это Скрынник успел оставить свой дьявольский след, когда работал на севере.

Советская милиция Кишинев