Олег Дашевский

В начале июля в библиотеке им. И. Мангера при поддержке Еврейской Общины Республики Молдова и Института устной истории Молдовы состоялась встреча читателей и журналистов с известным молдавским историком, профессором Университета Центральной Флориды (США) Владимиром Солонарем. Мероприятие было посвящено презентации его книги «Очищение нации: обмен населением и этнические чистки в союзной нацистам Румынии», изданной  на румынском языке. Данная книга была приобретена и распространена в библиотеках РМ в рамках пополнения библиотечных фондов. Мы попросили автора ответить на ряд интересующих наших читателей вопросов.

Румынская версия лучше оригинальной

– Владимир Анатольевич, что побудило вас взяться за столь тяжелую тему – тему Холокоста?

– Моя работа посвящена преследованию евреев в Румынии, в частности, в Бессарабии и Северной Буковине. Еще в детстве я слышал устные истории о том, что произошло с евреями. В СССР было не принято об этом говорить, а утверждалось, что все народы Советского Союза в равной степени пострадали от гитлеровцев. Получалось, что у евреев не было особой судьбы. А тут мой папа мне рассказывает, что когда он со своими родителями вернулись из эвакуации с востока СССР в родные Каменку и Рашков, то обнаружили, что все тамошние евреи были уничтожены. После развала СССР стало понятнее, что произошло с евреями. Но масштаба трагедии, контекста произошедшего, роли местного населения и румын я тогда не осознавал.

     Когда мне представилась возможность стать стажером в музее Холокоста в Вашингтоне, где есть центр по изучению Холокоста и сосредоточено большое количество документов, в том числе и по нашему региону, я стал внимательно их изучать. В итоге пришел к выводу, что объяснить политику в этом регионе и динамику преследования евреев можно, лишь взглянув на более широкую картину румынской политики по очищению нации, то есть созданию гомогенной и этнически чистой нации, состоящей из одних этнических румын. Евреи оказались первой жертвой, потому что правительство Иона Антонеску решило, что с этим народом можно делать все, что угодно.

– Легко ли работалось с архивами?

– Конечно, работа в архивах – это трудоемкое занятие, занимающее много времени. Но для меня эта работа оказалась очень увлекательной. Ведь документы обычно отражают какой-то момент, отдельный эпизод в истории. И только когда читаешь их много-много, постепенно вырисовывается более полная картина. Это все равно, что собирать пазлы или мозаику. Каждый день работы в архиве – это маленькое открытие, иногда просто захватывающее. После Мемориального музея Холокоста в Вашингтоне были Яд ва-Шем и работа в Румынии по этой же теме. Начал исследования в 2001 году, закончил в 2008 году. Примерно год заняла подготовка к публикации. В настоящее время пишутся книги других авторов по Холокосту в Румынии.

– Как получилось перевести ваш труд на румынский?

– Я написал книгу на английском, поскольку живу в США. Писать на нем было труднее, чем на родном, вдобавок я был не очень доволен тем, как англоязычный корректор потрудился над моим текстом.

    Шло время, и я не думал, что в Румынии будет проявлен интерес к моей книге. Но международное Общество румынских исследований инициировало издание серии книг на румынском языке по истории и культуре Румынии, которые были опубликованы на английском, немецком, французском языках. Моя книга попала в эту серию под №2, что меня очень удивило. Опубликовало ее издательство Polirom, – как говорят, самое популярное сегодня академическое издательство в Румынии. Был сделан очень качественный перевод. Работать с румынскими корректорами оказалось очень легко и приятно. В принципе, румынская версия получилась лучше оригинальной.

– На русском эту книгу можно будет прочесть?

– Издатель есть уже давно, но денег на перевод у него нет. Только что нашел для этого нужные деньги. Полагаю, что перевод, корректура, составление предметного указателя, получение разрешений на публикацию фотографий займет примерно год. Так что не так уж много осталось ждать.

Антисемитские взгляды совпали

– Молдавские исследователи (к примеру, Алексей Тулбуре, Диана Думитриу) собрали большой материал об отношении к грабежам и казням евреев на территории Бессарабии. А что вы можете рассказать о причастности простых бессарабцев к Холокосту?

– Я очень рад тому, что делает Алексей Тулбуре, равно как и Диана Думитриу, работающие по устной истории Холокоста в Бессарабии, Северной Буковине и Транснистрии. Да, когда я этим занимался, то на основании свидетельств, сохранившихся в уголовных делах против военных преступников Румынии и Советского Союза, узнал много об участии местного населения в преследовании евреев. Я включил эти материалы в свою книгу, также у меня есть специальная статья по этому поводу, в которой я пытался определить парадигму поведения людей в этой ситуации – в частности, почему они так себя вели.

     Мне показалось тогда, что (а позже или одновременно со мной к подобным выводам пришли другие исследователи, работавшие по этой тематике по другим регионам бывшего СССР) эти мотивы можно разделить на 3 группы. Во-первых, некоторые люди действовали на основании своих антисемитских убеждений. К таковым относились, например, активисты фашистских партий или партии «Железная гвардия», участвовавших в этих истреблениях. У таких людей эти убеждения зародились еще до того, как пришли сначала большевики, потом румыны. И когда стало ясно, что румынская власть заинтересована в уничтожении евреев и приветствует антиеврейские действия, они уже были к этому готовы.

     Другой мотив: часть населения считала, что евреи проявили себя сторонниками Советского Союза в 1940-1941 годах, и, в частности, организовывали депортации, и мстила им за это. Хотя в реальности те, кто в самом деле сотрудничал с Советами, в своем большинстве уехали вместе с советскими властями. И конечно, среди тех, кто сотрудничал с Советами, были не только евреи. Оставшиеся советские активисты оказались без защиты. Погромщики часто расправлялись со всеми активистами, в том числе и неевреями. Однако все оставшиеся евреи были объявлены виновными за депортации и приход Советов. Такое утверждение могло показаться убедительным только тем, кто в той или иной степени уже был пропитан антисемитизмом, хотя и не в такой крайней форме, как кузисты и железногвардейцы.

     Наконец, среди погромщиков и убийц были и просто карьеристы, и хапуги, которые желали выслужиться перед новой властью, недвусмысленно давшей понять, что она рассматривает насилие против евреев как проявление патриотизма.

     Возможность поживиться за счет имущества жертв привлекала таких людей. Они жаждали прогнать евреев из их собственного дома в надежде захватить его или заплатить жандармам за право расстрелять того или иного еврея, чтобы потом забрать одежду и обувь с трупа. Нам это может показаться невероятным, но в ситуации чудовищной бедности, в которой жили многие в 1941 году, поношенная одежда считалась чуть ли не целым состоянием. Еще проще было ограбить евреев, лишив депортируемых денег и других ценностей, которые они пытались унести с собой.

     Кроме того, были садисты, которым просто нравилось причинять боль другим и убивать. В моменты, когда моральные нормы кажутся разрушенными, такая латентная агрессия может быстро проявиться.

     Важно подчеркнуть следующее. Если бы местное нееврейское население дало понять румынским войскам и жандармам, что оно не желает массовых расстрелов и изгнания евреев, то ничего такого бы и не произошло. Румыны не могли игнорировать настроения людей. Они рассматривали молдаван как своих братьев. Местным людям стоило только сказать: «Мы этого не хотим, оставьте наших соседей в покое!», и румыны бы остановились. Были случаи заступничества в отношении отдельных еврейских семей, и румыны удовлетворяли эти просьбы. Но в большинстве своем население проявляло безразличие или даже готовность участвовать в злодеяниях.

– Какие эпизоды вас более всего потрясли?

– То, что произошло в Секурянах. Румынские войска подходят, перед этим появляется разведка на маленьком танке. Она собирает население на площади и делает заявление о том, что власти хотят расправы над евреями. Скоро начинаются погромы. Соседи - неевреи начинают выгонять из домов, избивать, грабить евреев. Люди из соседнего села узнают о происходящем и прибегают, чтобы поучаствовать. Секурянские им отвечают: «Это наша добыча!» Румынам пришлось разделить город на сектора: это – для местных, то – для пришлых. Грабеж продолжался несколько суток. Не столько убивали, сколько калечили, изгоняли, оплевывали, оскорбляли и обворовывали местных евреев.

   Чаще всего расстрелы устраивали сами жандармы. Они звали примара, тот организовывал группу, которая с готовностью арестовывала евреев и заключала их под стражу. Далее жандармы приказывали местным «помощникам» конвоировать их к месту казни, где евреев заставляли копать могилу, а затем их расстреливали. Местные – глазели. Участие населения было важным, так как оно помогало отыскивать евреев, охранять их до момента расстрела, конвоировать к месту казни. Жандармов было мало, они бы сами не справились.

Сопротивление неприятной правде

– 26 января 2007 года Генассамблея ООН приняла резолюцию, осуждающую любое отрицание Холокоста. Правительства ряда стран Европы в разное время признали вину своих предшественников за эту крупномасштабную трагедию.

– Я очень надеюсь, что ситуация будет меняться. Это происходит медленно из-за инерции сознания, нежелания смотреть правде в глаза. Одно правительство признает, а следующее приходит и говорит: «Преступно сваливать вину на потомков». Идет постоянное перетягивание каната. Например, в Венгрии признали вину государства, а нынешнее правительство настаивает на концепции 2-х оккупаций: нацистской и советской. При этом факт сотрудничества с немцами остается в тени. А ведь когда Германия оккупировала Венгрию в марте 1943 года, Хорти согласился, чтобы венгерская жандармерия производила аресты и депортации евреев в Аушвиц.

    Или обратимся к США. В американской истории были ужасные страницы: жестокое рабство, чудовищное истребление индейцев, в частности в Калифорнии, да и не только, дискриминация по расовому признаку. Многие американцы тоже не хотят об этом знать и помнить. Это, похоже, общечеловеческая черта – сопротивляться неприятной правде.

– Президент Румынии Клаус Йоханнис в 2015 году промульгировал закон, запрещающий организации и символы фашистского характера. Что скажете об этом?

– Хорошо, что этот закон приняли! У меня есть ощущение, что все-таки отношение румын к Холокосту, хоть и медленно, но меняется, особенно в академическом сообществе. Судя по тем опросам, которые я видел, это уже не та ситуация, которая была в 1990-е годы. Господство старых чаушесковских кадров, которые обеляли Антонеску и отрицали Холокост – это дело прошлого. Такой историк, как Георге Бузату с его группой, утверждали, что Холокосту подверглись сами румыны, а Холокоста евреев Румынии не существовало. Эта точка зрения сейчас уже маргинализирована. Но одно дело – академическое сообщество, а другое – учителя в школе и массовое общественное сознание. Да и в академическом сообществе примитивный национализм изжит не полностью.

– «Очищение нации» – это что?

– «Очищение нации» – это терминология самого румынского правительства того времени. Идея правительства Антонеску состояла в том, чтобы полностью «очистить» Румынию от национальных меньшинств. Все, кто не были румынами, рассматривались как чужеродная примесь, которая якобы мешала консолидации румынской нации. Их присутствие рассматривалось как нелегитимное. Предполагалось, что ради создания консолидированного румынского государства надо очистить страну от нацменьшинств.

    Но правительство отдавало себе отчет, что нельзя просто так изгнать все меньшинства. Некоторые из них находились под защитой соседей Румынии, с которыми эта страна состояла в союзнических отношениях. Например, нельзя было, считало правительство, жестко обращаться с болгарами потому, что Болгария была союзницей и Румынии, и нацистской Германии, а Гитлер не позволил бы так относиться к этническим болгарам. Поэтому идея состояла в том, что Болгария вышлет в Румынию этнических румын, а та вышлет им болгар. То же самое с Венгрией. Хотели того же и с Германией, но Гитлер сказал «нет». Украинцев предполагалось просто вышвырнуть в будущую Украину, потому что считалось, что Советский Союз окажется проигравшей стороной и у Украины будет очень мало международного влияния. Поэтому с украинцами не собирались считаться. А евреев и цыган можно было просто уничтожить потому, что Гитлер желал их ликвидации.

     Но была проблема в неуверенности победы Третьего рейха. Летом 1941 года румыны еще не сомневались, что к концу года Советский Союз перестанет существовать, а Германия станет полной хозяйкой Европы. Но уже после советского контрнаступления под Москвой уверенность в победе пропала. Стали подниматься вопросы: если мы евреев убьем, а после войны нам нужно будет договариваться с англичанами и американцами, то нам это вспомнят и будут считать Румынию варварской страной, нас постараются наказать пожестче. Также правительство понимало, что евреи играли важную роль в румынской экономике. Во время войны нужно было напрячь все ресурсы, а если евреев выгнать, то экономика пострадает и будет нанесен ущерб военным действиям. То есть, нужно повременить.

     В течение целого года власти очень серьезно занимались подготовкой к полному очищению, создавали детальные планы, готовили румын взамен еврейских специалистов в разных областях. Мол, всех евреев изгоним, румыны займут их позиции, и экономика сильно не пострадает. В это же время румынская политика по отношению к евреям и цыганам была самая жестокая, вплоть до зверств. Но с сентября 1942 года, когда румынские лидеры поняли, что ситуация под Сталинградом была хуже, чем немцы ее рисовали, они изменили свою политику и прекратили уничтожать евреев и цыган, покончили с депортациями. Руководители Румынии осознали, что, скорее всего, Германия не будет победительницей. При этом они не могли себе представить, что Румыния будет полностью занята советскими войсками, считая, что до этого дело не дойдет. Надеясь на компромиссный мир, они стремились улучшить отношения с США и Великобританией. Продолжать активно заниматься «очищением нации» на этом фоне было бы безумием, и с этим тихо покончили.

     Именно в период эйфории и ожидания скорой победы над Советами и возникла идея превратить Бессарабию и Буковину в «образцовые провинции». Вот как румынские лидеры рассуждали. Бессарабия и Буковина были оккупированы Советским Союзом, их надо было освободить. Шла война, и в это время можно было провести эксперимент по созданию этнически чистых провинций. Давайте начнем с евреев, избавимся от них, потом перейдем к украинцам, болгарам и прочим. Так мы создадим модель для будущей этнически чистой Румынии. Они хотели обкатать это видение в модельных (образцовых) провинциях, а потом перенести эту практику на остальную Румынию. Идея модельности включала в себя и другие аспекты, но превалировал именно аспект этнической чистоты, которую нужно было достичь в данных областях в чрезвычайно благоприятных, как считали румынские лидеры, условиях войны. Бессарабское и буковинское еврейство заплатило в этом смысле чудовищную цену.

Слепое исполнение незаконных приказов

– Чем объяснить, что в Бессарабию из Румынии были присланы для руководящих и чиновничьих постов беспощадно жестокие люди?

– Я думаю, что они были антисемитами по определению. Некоторые – фанатиками. А другие – не рассуждающими исполнителями: вот приказали – сделаем.

   Большая проблема еще знаете в чем? Какова была законность подобных действий? Ведь румынское законодательство четко прописывало, что незаконно изданный приказ не должен подлежать исполнению. И что исполнитель, получивший такой приказ, не должен его выполнять – иначе он понесет наказание наряду со своим начальником. И, тем не менее, офицеры румынской армии, которые, конечно же, знали об уголовном законодательстве, получали приказ об истреблении мирного населения, которые, в соответствии с румынскими законами, считались румынскими гражданами – ведь евреи жили на территории межвоенной Румынии – и они приступали к его исполнению. Что давало им основание считать, что они могут это делать и что не понесут наказание за такие действия?

   Выясняется, что некоторые сомневались в таких действиях и боялись, что если ситуация изменится, им придется отвечать за свои поступки. А другим это нравилось. Дело в том, что румынское государство при Антонеску не было полностью фашистским. В нем не было массовой фашистской партии, ведь кондукэтор запретил все партии и подавил «Железную гвардию». И не было СС для грязной работы по истреблению евреев. СС в нацистской Германии была фактически вне закона и действовала по прямому приказу фюрера, даже устному, даже преступному. А в Румынии СС не было. Поэтому ликвидацию евреев проводили силами государства: ее поручили жандармам, полицейским, местным властям. А солдаты действовали по приказу офицеров.

    Был кодекс военной юрисдикции, который ясно говорил: преступный приказ не подлежит исполнению. Но исполняли. Что же это? Следствие пренебрежения к закону в целом? Мнение, что гораздо важнее быть в хороших отношениях с начальством, чем исполнять закон? Или следствие глубоких антисемитских и шовинистических настроений? А может, все вместе? Были люди, которые говорили: «Я не хочу этого делать». Но не потому, что любили евреев, а потому, что боялись понести ответственность при смене власти.

    В Транснистрии были ужасные расстрелы, при этом встречались районы, куда уцелевшие евреи сбегали из Украины, где было еще хуже. Им удавалось затесаться среди местных жителей в надежде выжить. Порой это удавалось, иногда нет.

– В Украине официально героизируются Степан Бандера, Роман Шухевич и ОУН-УПА, известные своим антисемитизмом. Как это оказалось возможным?

– Нет сомнения, что ОУН-УПА виновны в антиеврейских и антипольских действиях. Также они повинны в антисемитских действиях в Северной Буковине, где были сильны их ячейки. Но в СССР писали, что ОУН-УПА являлись украинско-немецкими националистами, а это не совсем так. Потому что бандеровцы и мельниковцы были фанатиками Украинского государства и боролись за его независимость.

    Немцам сразу не понравилась эта идея. Бандеровцев немцы преследовали и расстреливали, хотя поначалу поддерживали их ячейки. И со стороны Украинской повстанческой армии, и со стороны Третьего рейха имело место циничное использование друг друга. Безусловно, украинские националисты были жестокими фанатиками, на них очень много крови. Но я не уверен, что этим все исчерпывается. Проблема в том, что у нынешних украинцев не так уж много героев. Они считают, что могут героизировать тех, кто готовы были положить жизнь за создание свободной Украины. С моей стороны, такие герои, если на них невинная кровь, не нужны Украине.

    Вообще, украинские националисты сотрудничали с немецкими нацистами в надежде, что это может помочь им создать независимую Украину. Это не значит, что они принимали все идеалы Третьего рейха. Люди, симпатизирующие Бандере, могут быть просто плохо информированы. Это большая моральная проблема в Украине.

– И все же, есть какое-то рациональное объяснение Холокосту?

– Уже то, что происходило во время Первой мировой войны, можно назвать страшной дегуманизацией Европы. А ей предшествовал длительный период национализма и милитаризма, особенно в Германии. Именно кайзеровская Германия вела Первую мировую войну с нарушением многих законов. Милитаризм проник во все поры немецкого общества. Немцы считали себя униженной нацией еще до Первой мировой. У них был культ армии, военной силы и убежденность, что правда – в силе.

   Когда немцы потерпели поражение, то убедили себя, что это было следствием предательства внутри страны. После Первой мировой войны поколение выросло в обстановке героизации военной силы и армии, с установкой: мы возьмем реванш.

   Многие из этих людей уже были убежденными нацистами еще до вступления в НСДАП. Но Германия – это лишь один, хотя и крайний, пример общеевропейского феномена дегуманизации населения. Обстановка брутализации, озверения европейского населения привела к тому, что фактически 2 поколения жили в ожидании войны и катастрофы. В человеке можно пробудить зверя, если долбить в течение десятилетий: «Готовься к войне», «Кругом враги!». Обстановка сама притягивала висевшую в воздухе катастрофу.

   В то же время без НСДАП не было бы Холокоста. Приход Гитлера к власти – результат стечения целого ряда обстоятельств, некоторые из которых были случайными. В ней не было исторической необходимости. Если бы тогда в Германии присутствовали более умные политики, Гитлер бы не стал канцлером.