Первый допрос она пережила после ареста мужа, писателя Юлия Даниэля. Первую ссылку – после протеста на Красной площади против ввода советских войск в Чехословакию. Заложив основы правозащитного движения в СССР, Лариса Богораз спасала Солженицына, требовала опубликовать «Архипелаг ГУЛАГ» и сама выпускала в самиздате сборники о сталинских репрессиях.

Ее жизнь круто изменилась осенью 1965 года: она – филолог, жена и мать – сидела в кабинете следователя КГБ.
– Если вы будете вести себя хорошо и отвечать на все наши вопросы, я не сообщу по месту работы о том, что ваш муж арестован.
– А, собственно, что вы хотите сообщить на работу? Ведь арестован по политическому обвинению мой муж, а не я. И что вы можете сообщить на работу, когда следствие еще идет? Ведь, может быть, мой муж будет оправдан.

Следователь явно был не готов к такому повороту событий – это было исключительное явление в его практике. В ходе дальнейшего допроса ничего, кроме биографических данных и общих сведений, от допрашиваемой он так и не узнал – раздраженно выписав повестку на следующий допрос, отпустил. Этот допрос вслед за арестом ее мужа, писателя Юлия Даниэля, стал для Ларисы Богораз первым личным столкновением с Системой, но отнюдь не последним. В дальнейшем она заложила фундамент правозащитного движения в Советском Союзе и всецело посвятила себя борьбе с этой системой, получая в ответ все новые допросы, аресты, ссылки и слежки.

Лариса Иосифовна Богораз-Брухман родилась 8 августа 1929 года в Харькове в семье партийных работников – Иосифа Ароновича Богораза и Марии Самуиловны Брухман. Двойную фамилию сама Лариса Иосифовна объясняла так: «Когда я родилась, брак родителей не был зарегистрирован, но меня все равно записали в метрике как Богораз. Потом отца арестовали, и мама решила, что лучше мне носить ее фамилию, Брухман, она вписала ее в мою метрику сама. А затем началось антисемитское движение, и опять было получше все-таки проходить как Богораз. Так мама и записывала меня то под одной, то под другой фамилией в зависимости от ситуации. И у меня остались две фамилии. А когда я получала паспорт, никто уже ничего не спрашивал, писали, что написано в метрике, – Богораз-Брухман. Это моя полная фамилия, но поскольку я заканчивала университет как Богораз, то к ней и привыкла».

Отца арестовали в 1936 году по обвинению в троцкистской деятельности, приговорив к заключению в Воркутлаге. Родители разъехались еще до ареста, когда Лариса была совсем маленькой, поэтому с отцом она, по сути, впервые познакомилась в лагере, куда приехала к нему в 1948-м. «Он был очень умный, мудрый еврей, – вспоминала Богораз. – Он не навязывал свою точку зрения, с которой я тогда была категорически не согласна. Я была комсомолкой, очень активной и идейной».

В годы войны Лариса находилась в эвакуации у родственников в Сызрани. В 1944-м вернулась с матерью в Харьков. После окончания школы в 1946-м она поступила на филологический факультет Харьковского университета. Там же познакомилась с Юлием Даниэлем, вышла за него замуж и после окончания университета переехала с ним в Москву. Но найти работу долгое время не получалось. «Над евреями заметно сгустились тучи, – писала Богораз в одной из своих статей. – Все это прямо коснулось и моей семьи: я и Юлий Даниэль не смогли получить работу в Московской области, хотя учителя нашей специальности были очень нужны; многие друзья семьи Даниэлей были арестованы, у нас в доме прятали от уничтожения несколько книг из еврейской библиотеки. В Институт языкознания меня не взяли даже лаборанткой. “Нам нужны носители языков народов СССР”, – сказал мне замдиректора по науке». Долгое время Богораз работала преподавателем русского языка в школах Калужской области, затем наконец устроилась и в Москве, поступив в 1960-м в аспирантуру Института русского языка АН СССР. В 1964-м Богораз успешно защитила диссертацию, получила степень кандидата филологических наук и переехала с сыном в Новосибирск, чтобы преподавать в местном университете.

Через год арестовали мужа: обвинили его в написании и передаче на Запад произведений, «порочащих советский государственный и общественный строй». Таких официальных отзывов удостоились повести Даниэля «Говорит Москва» и «Искупление», а также рассказы «Руки» и «Человек из МИНАПа». Вместе с Даниэлем арестовали писателя Андрея Синявского. Как известно, суд завершился довольно суровыми приговорами: семь лет лагеря строгого режима Синявскому и пять – Даниэлю.

Лариса Богораз регулярно ездила в мордовские лагеря к мужу на свидания. Там же знакомилась с родственниками других политических заключенных. В мордовских лагерях произошло и ее знакомство с Анатолием Марченко, которому она помогала с его книгой «Мои показания», посвященной советским политическим лагерям и тюрьмам 60-х. Выйдя на волю, он стал вторым мужем Богораз. Сама же Лариса неустанно писала открытые письма и обращения, пытаясь привлечь внимание общественности к проблеме политзаключенных.

Одним из поворотных моментов в становлении правозащитного движения в Союзе стало обращение Богораз и Павла Литвинова «К мировой общественности» в январе 1968 года. Оно выражало протест против грубых нарушений закона в ходе суда над Александром Гинзбургом, Юрием Галансковым, Алексеем Добровольским и Верой Лашковой, обвиненными в составлении «Белой книги» по делу писателей Синявского и Даниэля и ее распространении на Западе. Андрей Сахаров в своих «Воспоминаниях» писал, что обращение «К мировой общественности» было важным этапом «в формировании общественного самосознания, в движении по защите прав человека в нашей стране». Подпись Богораз стоит и под многими другими правозащитными текстами 1967-1968 годов, равно как и последующих лет. Стоит ли говорить, что в связи с этим она постоянно находилась под бдительным оком КГБ.

В конце августа 1968 года Лариса Богораз приняла участие в демонстрации протеста на Красной площади против вторжения советских войск в Чехословакию. Еще 22 августа 1968 года она предупредила дирекцию института, в котором работала, что объявляет забастовку в знак протеста против ввода войск в Чехословакию, и передала в профком письменное заявление об этом. Семь человек, включая Богораз, в 12 часов дня сели на парапет у Лобного места и развернули лозунги: «Да здравствует свободная и независимая Чехословакия», «Позор оккупантам», «Руки прочь от ЧССР», «За вашу и нашу свободу». Одна из участников демонстрации так описывала дальнейшие события: «Почти немедленно раздался свист, и со всех концов площади к нам бросились сотрудники КГБ в штатском: они дежурили на Красной площади, ожидая выезда из Кремля чехословацкой делегации. Подбегая, они кричали: “Это все жиды! Бей антисоветчиков!” Мы сидели спокойно и не оказывали сопротивления. У нас вырвали из рук лозунги. Виктору Файнбергу разбили в кровь лицо и выбили зубы, Павла Литвинова били по лицу тяжелой сумкой. Нам кричали: “Расходитесь! Подонки!” – но мы продолжали сидеть. Через несколько минут подошли машины, и всех затолкали в них».

Следствие и суд были скорыми. Двое участников демонстрации были признаны невменяемыми и направлены на принудительное лечение. Остальных в октябре 1968-го признали виновными в «клевете на советский строй» и «групповых действиях, грубо нарушающих общественный порядок» и приговорили к различным срокам ссылки. Лариса Богораз получила четыре года ссылки. В своем последнем слове она сказала: «Я не сомневаюсь, что общественное мнение одобрит этот приговор. Общественное мнение одобрит и три года ссылки талантливому ученому, и три года лагерей молодому поэту. Во-первых, потому что мы будем представлены этому обществу как тунеядцы, отщепенцы и проводники враждебной идеологии. А во-вторых, если найдутся люди, мнение которых будет отличаться от “общественного” и которые найдут смелость его высказать, вскоре они окажутся здесь – на скамье подсудимых».

Из ссылки в Москву Лариса Богораз вернулась в 1972 году, продолжив выступать с важными общественными инициативами, одна или в соавторстве. Ее подпись стоит под протестом против высылки Александра Солженицына из СССР, от своего имени написано ею и открытое письмо Андропову с требованием опубликовать «Архипелаг ГУЛАГ» и материалы о преступлениях, совершенных в сталинскую эпоху. В этом письме, понимая, что власти «не намерены назвать ни число жертв, ни имена палачей», Богораз объявила, что «намерена сама, сколько хватит сил, заниматься созданием и публикацией архива всеми доступными средствами».

Собранные Богораз сведения о сталинских репрессиях вошли в независимый самиздатский исторический сборник «Память», выпускаемый с 1976 по 1984 годы. Неоднократно обращалась Богораз к правительству СССР и с призывом объявить всеобщую политическую амнистию. Общественная деятельность Ларисы Богораз продолжалась вплоть до ее смерти в апреле 2004 года. Ни одно важное событие, затрагивающее интересы граждан, не оставалось вне ее внимания.