Этот еврей удостоился небывалой чести – сам Георг V назначил его генерал-губернатором Австралии. Взамен Айзек Айзекс всю жизнь на посту оберегал короля: называл сионизм глупой затеей, поддерживал квоты на въезд евреев в Палестину даже на фоне Холокоста, да и в своей стране мигрантов не жаловал.

Скажи кто-нибудь бедному еврейскому портному из Польши Альфреду Айзексу, что старший из его шести детей станет генеральным прокурором и генерал-губернатором Австралии, он бы рассмеялся шутнику в лицо. Альфред был живой иллюстрацией образа «вечного жида» – родился в польском городке Млава, жил в Берлине и Франкфурте, ткнулся было в Париж, но осел в Лондоне, где в 1849 году женился на Ребекке Абрахамс. Дела, видимо, шли неважно, поскольку с началом золотой лихорадки в Австралии пара села на корабль и через какие-то два месяца прибыла в Мельбурн. Здесь и появился на свет 6 августа 1855 года их первенец Айзек.

Наверное, ему на роду было написано быть первым. В восемь лет мальчик получил приз за успехи в арифметике, в первый же год обучения в гимназии был признан лучшим учеником, в 13 лет начал заниматься репетиторством, а в 15, сдав специальный экзамен, официально получил должность помощника учителя. С этой страницей биографии связан его первый судебный процесс – юный Айзек подал в суд на Департамент образования, обвинив директора школы в невыплате гонораров. Проиграл, но приобрел вкус к юриспруденции и начал участвовать в заседаниях в качестве клерка Высшего суда штата Виктория.

После школы Айзекс пошел изучать право в Университет Мельбурна, но параллельно почти сразу стал практикующим адвокатом – причем весьма успешным. Фотографическая память позволяла ему не только цитировать наизусть графы закона, но и легко овладевать языками: французским, немецким, итальянским, греческим, хинди и китайским – Айзекса можно смело назвать полиглотом. В 1880-м Айзекс получил степень бакалавра, а в 1883-м – магистра юридических наук. Встав на ноги, он перевез родителей с младшими братьями и сестрами в хороший район Мельбурна. Его связь с матерью была особенно сильна – он общался с ней ежедневно и, даже женившись на 18-летней Деборе Джейкобс, чей отец был торговцем табаком и главой еврейской общины, Айзек иногда на время оставлял семью, чтобы побыть с мамой.

Тем временем его практика стала солидной – как адвокат он сосредоточился на делах о банкротстве и страховых случаях и к 1890 году по меньшей мере 19 раз представлял интересы своих клиентов в Верховном суде. В 1892 году Айзекс пошел в политику – он был избран депутатом Законодательного собрания от штата Виктория. С парламентской трибуны политик выступал за справедливое налогообложение, социальные реформы и избирательное право для женщин. Коллеги его недолюбливали, и еврейство тут, к удивлению, было ни при чем. Второй премьер-министр Австралийского союза Альфред Дикин отдавал должное «раввинскому, точному и ясному уму» Айзекса, его «неукротимой воле и неисчерпаемой храбрости», но сетовал на непомерные амбиции и эгоизм.

Но у Айзекса была такая широкая народная поддержка, что не считаться с ним было нельзя. В 1894 году он стал генеральным прокурором штата Виктория, время от времени также исполняя обязанности премьер-министра штата. Австралия на тот момент – еще не государство, а ряд граничащих друг с другом колоний Британской империи, но с достаточно широким самоуправлением. Посетивший в 1898 году штат Виктория будущий британский министр по делам колоний Сидней Уэбб отмечал, что «здесь только один талантливый человек – генеральный прокурор Айзекс. Это типичный умный молодой еврей – единственный встреченный нами в колонии, кто в состоянии использовать международный опыт. Ему придется избавиться от внешних проявлений детского тщеславия, но он справится».

В 1899 году Айзекс получил статус королевского адвоката, после чего посетил Великобританию, где стал почетным гостем на ужине Англо-Еврейской ассоциации. Его жену даже представили «бабушке Европы», королеве Виктории.

В начале января 1901 года австралийские колонии наконец объединились в Австралийский союз, и Айзек Айзекс был избран депутатом первого федерального парламента. Летом 1905-го его назначили федеральным генеральным прокурором, а в 1906 году все еще практикующий адвокат стал членом Верховного суда Австралии – должность, в которой он пребывал без малого четверть века. Его главный вклад в законодательство страны – требование широчайших полномочий для федерального центра, то, что мы назвали бы австралийским национализмом. Одним из аспектов этого национализма была отстаиваемая им политика Белой Австралии – судья включал в число нежелательных иммигрантов даже итальянцев и индусов. «Бывших иммигрантов не бывает», – подчеркивал он, забывая, что его родители прибыли на Зеленый континент всего за пару лет до рождения первенца. По иронии судьбы, многие англосаксы, чье этническое достоинство он так рьяно оберегал, считали самого Айзекса «еврейским парнем». Так или иначе он был сыном своего времени – латентный или не очень расизм был присущ тогда большинству австралийцев.

За годы пребывания в Верховном суде он упрочил свой авторитет, став первым среди равных. В 1930-м премьер-министр Скаллин сделал 75-летнему Айзексу предложение, от которого нельзя было отказаться – занять пост генерал-губернатора Австралии. Шутка ли – официальный представитель британской короны на континенте, номинально – глава исполнительной власти, хотя и с церемониальными функциями.

Идея премьер-министра вызвала отчаянное сопротивление в Лондоне. Сэр Айзек был не британским аристократом, как все его предшественники, а австралийцем, что ослабляло связь доминиона с метрополией. Против его назначения выступил сам король Георг V – не будучи лично знаком с Айзексом, он не желал, чтобы этот человек, к тому же не британец, был его личным представителем на континенте. В конце концов, были и другие кандидатуры – командующий всеми австралийскими частями на Западном фронте в годы Первой мировой генерал Джон Монаш (к слову, тоже еврей) или фельдмаршал Уильям Бидвуд, протеже короля. Своевольный австралийский премьер, однако, настаивал, и 29 октября 1930 года Георг V записал в дневнике: «Принял г-на Скаллина, который хочет назначить сэра Айзека Айзекса генерал-губернатором Австралии. Он спорил со мной, и с большой неохотой мне пришлось одобрить это назначение. Думаю, оно будет очень непопулярно в Австралии».

В конце января 1931 года сэр Айзекс был приведен к присяге, став первым австралийцем в звании генерал-губернатора, первым не британцем, занявшим этот пост в многочисленных колониях и доминионах империи, и вторым евреем – после Руфуса Айзекса, маркиза Рединга, генерал-губернатора Индии, удостоенным подобной чести. Одним из первых его решений стал отказ от официальных резиденций в Сиднее и Мельбурне, а также от четверти своей зарплаты и пенсии судьи. Когда в январе 1936-го срок полномочий Айзекса истек, о нем говорили как об одном из наиболее успешных и популярных генерал-губернаторов Австралии. Что ж, и королям свойственно ошибаться.

Казалось бы, община должна была гордиться столь выдающимся своим представителем, но все было гораздо сложнее. Айзекс никогда не забывал о своем происхождении, последовательно боролся с антисемитизмом, выступал в еврейских газетах, не дистанцировался от общины. При этом он резко выступал против политического сионизма, считая еврейскую идентичность исключительно религиозным, а не национальным феноменом. «Сионистское движение неверно трактует Декларацию Бальфура, предъявляя требования, возбуждающие антагонизм в почти 400-миллионном мусульманском мире, тем самым угрожая безопасности нашей империи, – заявлял Айзекс. – Кроме несправедливости по отношению к другим, эти требования будут серьезно и негативно влиять на положение евреев во всем мире».

Это не было абстрактной дискуссией – статьи Айзекса с нападками на сионизм регулярно выходили в 1942-1944 годах в Hebrew Standard, когда нацисты окончательно решали еврейский вопрос в Европе. Профессор международного права из Университета Сиднея Джулиус Стоун откликнулся на эту антисионистскую риторику открытых писем Айзексу, тот опустился до личных нападок на профессора – спор на страницах Hebrew Standard стал известен как «битва ученых». Безусловная верность политике Белой книги, ограничившей иммиграцию в Эрец-Исраэль, абсолютная преданность королю и интересам Британской империи, отрицание права еврейского народа на свое государство – и все это на фоне Холокоста – оставили черное пятно на его репутации в общине.

Нельзя сказать, что у критиков сионизма не было сторонников: Айзекса поддерживал один из наиболее авторитетных раввинов страны, рабби Яков Данглоу, и влиятельный общинный лидер, известный архитектор Гарольд Боас. Проблема была в резкости, догматизме и необъективности Айзекса, которые стоили ему многих друзей. Когда в июле 1946-го все еврейские лидеры континента, включая не сионистов, призвали премьер-министра Австралии передать британскому правительству просьбу об освобождении евреев, задержанных в ходе репрессий в Палестине, сэр Айзек был едва ли единственным, поддержавшим действия Лондона.

Всевышний отпустил ему долгий век – занимавшийся бегом, часто плававший и много ходивший Айзекс скончался на 93-м году жизни 11 февраля 1948 года в своем доме, не дожив три месяца до провозглашения Государства Израиль. После государственных похорон и поминальной службы, проведенной рабби Данглоу, он был погребен на кладбище Мельбурна, где покоятся четыре премьер-министра страны. В честь сэра Айзека назван один из округов Мельбурна, пригород Канберры, а в 1973 году его портрет появился на почтовой марке.