Алексей Сурин

Он работал с Кафкой в одной страховой. И тоже писал: мстил в своих книгах русским генералам, возрождал пражских големов, но главное – описывал массовый психоз. Один из них – нацизм – случился в реальной жизни и стер имя писателя Лео Перуца из литературы.

Предки Леопольда Перуца перебрались в Богемию из Испании – в середине XVIII века они поселились в небольшом городке Раковник в 50 километрах от Праги. Сам же писатель родился в 1882 году в пражском районе Йозефов, еврейском гетто. Через год здесь же появится на свет Франц Кафка. Перуц с ним никогда не встретится лично, но их жизни странным образом пересекутся.

Леопольд был первенцем в семье текстильного промышленника Бенедикта Перуца и его жены Эмилии Остеррайхер. В доме не придавали большого значения еврейским традициям: когда в 1899 году Перуцы переехали в Вену, они легко влились в среду состоятельных евреев, ведущих светскую жизнь. В то время в столице Австро-Венгерской империи бурлил котел идей: великие художники и интеллектуалы типа Фрейда, Климта и Цвейга уживались с ненавистниками модерна вроде молодого Адольфа Гитлера.

Перуц с трудом закончил венскую гимназию, так и не получив государственного аттестата. После службы в армии молодой человек устроился в фирму своего отца, хотя не проявлял никакого интереса к текстильному бизнесу. Куда больше его увлекали две вещи: математика, которую он изучал в Техническом университете, и литература, постигаемая им в местных литературных кафе. Перуц стал одним из основателей кружка «Фрейлихт»: десятки молодых людей читали друг другу свои стихи и повести, а также до хрипоты спорили о Рильке, Стриндберге и Томасе Манне, мечтая превзойти их всех.

Со временем в венских журналах стали появляться первые публикации Перуца. Денег это почти никаких, естественно, не приносило, и Перуц, бросивший семейный бизнес в 1907 году, озадачился поиском работы. В итоге он поступил на службу в находящийся в Триесте головной офис крупнейшей страховой компании Австро-Венгрии – Assicurazioni Generali. В то же время в отделение этого страхового ведомства в Праге устроился Франц Кафка. Пока будущий автор «Превращения» занимался страхованием травматизма, Перуц делал расчеты тарифных ставок. Созданная им формула страховой компенсации и сегодня применяется в европейском страховом деле и названа его именем.

В 1908 году Перуц вернулся в Вену и перешел на работу в страховое агентство Der Anker. Жалованье у него было обычное, но вот доля от доходов фирмы отца позволяла вести жизнь буржуа: Лео писал рассказы, кутил с драматургом Германом Баром и художником-экспрессионистом Оскаром Кокошкой, много путешествовал. В 1913 году он посетил Палестину, в которую в то время стремились многие его соплеменники, увлеченные идеями сионизма. Сам молодой писатель относился к этому движению с безразличием, не представляя себе жизнь вне контекста немецкого языка.

Начало Первой мировой войны Перуц встретил в Вене. На фронт его не взяли из-за близорукости, так что он со спокойной совестью продолжал работать и писать свой дебютный роман «Третья пуля». Книга увидела свет в 1915 году – тогда же Перуца все-таки забрали в армию: потери первого года войны были таковы, что близорукостью уже не брезговали. Лео отправили рядовым на Восточный фронт – в 88-й пехотный полк. В июне 1916 года во время Брусиловского прорыва русской армии писатель получил тяжелое ранение – пуля пробила ему легкое. После долгого и тяжелого выздоровления Перуца отправили в тыл, в управление военной цензуры в Вене, где он работал вместе с Францем Верфелем и Робертом Музилем. В 1918 году, когда Россия вышла из войны, подписав Брестский мир, Перуц в качестве корреспондента посетил Одессу и Крым.

Вернувшись в Вену, писатель застал революцию и зарождение Первой республики, но политика в те годы шла для него вторым планом. Главное – это женитьба на 23-летней дочери врача Иде Вайль и успех его только что вышедшего романа «Прыжок в неизвестное». Одиссея венского неудачника в условиях крушения привычного мира пришлась читателю по вкусу. Книгу перевели на несколько языков, а критики взахлеб хвалили автора за умение создать математически точный сюжет и вплести в его ткань мистическую тайну.

В начале 1920-х годов Перуц – уже писатель с большим именем. Сначала бешеный восторг вызвал его роман «Маркиз де Болибар». Затем бестселлером стал его «Мастер Страшного суда», в котором под поверхность психологического триллера и мистического детектива автор поместил историю о трагическом взаимодействии искусства и реальности. Многоуровневая структура текста привлекла к нему и массового читателя, и интеллектуалов: поклонниками книги признали себя Вальтер Беньямин и Теодор Адорно. Доходы от продажи «Мастера» позволили Перуцу наконец бросить работу в страховом деле и целиком посвятить себя творчеству.

Конец 1920-х ознаменовался для Перуца работой над романом «Эх, яблочко, куда ж ты катишься?». Его герой Георг Витторин – один из бывших австрийских военнопленных. Вместе с товарищами по несчастью он поклялся после освобождения отомстить коменданту российского лагеря Селюкову за унизительное отношение. Однако на родине все офицеры забывают о своем обещании в круговороте обыденной жизни. Лишь Витторин остается верен себе и возвращается в Советскую Россию, чтобы поквитаться с обидчиком. «Яблочко» издавалось в крупнейшем немецком еженедельнике Berliner Zeitung Illustrirte, что дало писателю выход к миллионной немецкоязычной аудитории. Этот роман, опубликованный Перуцем в 1928 году, стал настольной книгой и для создателя бондианы Яна Флеминга. «К сожалению, слово “гениальность” давно упало в цене и потеряло свой изначальный смысл, иначе я бы назвал эту книгу “просто гениальной”», – высказался он о произведении Перуца.

Но успех романа для писателя затмила трагедия, ставшая причиной тяжелейшей депрессии: в 1928 году в возрасте 33 лет умерла его жена. Писатель впал в отчаянье. Вечерами он посещал спиритические сеансы, где просил медиума вызвать дух его Иды. Но от этого ему становилось лишь больнее – в истинность спиритизма он мало верил. Затем по финансовому состоянию писателя ударила Великая депрессия. Заработок от продаж упал, да и плохи стали дела семейной фирмы, которая после смерти отца перешла в руки младших братьев Перуца.

Но хуже всего было то, что в немецкоязычном мире с дикой скоростью нарастала истерия нацизма и антисемитизма. В 1933 году, в год прихода к власти Гитлера, вышел роман Перуца «Снег Святого Петра» – о бароне, который решил бороться с бездуховностью современного мира с помощью одурманивания толпы. Перуц, не раз с пугающей достоверностью описавший иррациональность человеческой психики, теперь был свидетелем того, как массовый психоз становился питательной силой тоталитарных режимов.

В 1933 году книги Перуца вместе с тысячью других томов авторов «негерманского духа» полетели в костер национал-социализма. Как еврей, сотрудничающий с издательством венгерского еврея Пауля Чолная, Перуц больше не мог публиковаться в Германии. После аншлюса Перуц решил не дожидаться преследований и уехать из страны вместе со своей новой женой Гретой Хамбургер и детьми от первого брака. Путь его лежал в Тель-Авив – туда семейное предприятие Перуцев перенес убежденный сионист и брат писателя Ганс. Связь с литературным миром была почти разорвана, Перуц оказался в культурной изоляции. Чтобы зарабатывать на жизнь, Леопольду пришлось вновь поступить математиком в страховую компанию.

Жизнь в Палестине ему не нравилась. Иврита он не знал и не хотел учить. С сионистами он общего языка не находил и с вызовом сохранял верность немецкой культуре. Тем временем в Европе писателя забыли. Лишь благодаря Хорхе Луи Борхесу, который высоко ценил Перуца, его книги в переводе на испанский стали хорошо продаваться в Латинской Америке.

После окончания Второй мировой войны Перуц стал думать о возвращении в Европу, но несколько лет откладывал переезд. Создание Государства Израиль Перуц не принял, посчитав, что оно разрушает традиционный баланс сил на Востоке. В 1952-м он уехал в Австрию, где восстановил гражданство и попытался заново начать писательскую карьеру. Он завершил свой главный труд последних десятилетий – роман «Ночи под каменным мостом», действие которого происходит в еврейском квартале Праги на рубеже XVI и XVII столетий. В настоящий момент эту книгу ставят в один ряд с «Големом» Майринка, но в 1953 году, когда она едва увидела свет, издатели отказывались от нее из-за «еврейского» сюжета, а единственный согласившийся вскоре обанкротился, и тираж так и остался нераспроданным.

Быть оторванным от своего читателя для Перуца было мучением, «страшным судом». Чувства, которые испытывал он в те годы, передают строки из его письма своему знакомому: «…тех прежних издателей, которых я знал, больше нет. А нынешние, по всей вероятности, не имеют ни малейшего представления, что я когда-то был, ибо с тех пор, как я удален из немецкой литературы, миновало 14 лет». В письме он добавлял, что больше не ждет ни славы, ни почестей.

26 августа 1957 года у Лео Перуца во время пребывания на альпийском курорте Бад-Ишле случился инфаркт. Вечером того же дня он скончался. Незадолго до смерти он говорил, что еще отыщется историк литературы, который «поднимет крик, что мои романы несправедливо забыты». «Предсказание» мастера сбылось в конце 1980-х. Его работы начали активно обсуждать и печатать, а такие романы, как «Маркиз де Болибар» и «Шведский всадник», стали появляться в списках лучших книг мировой литературы.