– У вас за спиной – российский флаг. Это вообще нормально?

– Это не российский флаг. По нашему законодательству, это – флаг Приднестровской молдавской республики.

– То есть вы легитимизировали российскую госсимволику?

– Нет. К примеру, у Сербии тоже очень похожий флаг, правильно?

– Он другой, цвета наоборот расположены.

– И на нем герб – но ведь он похож. А теперь посмотрите на российский триколор... точнее, просто на триколор. Какая у вас с ним ассоциация?

– Очень четкая. Россия для нас – государство-агрессор, этим флагом вы декларируете, что связаны с агрессором.

– У меня другая позиция. Приднестровье – это не осколок Советского Союза, а часть когда-то единой Российской империи. А триколор – это также флаг государства под названием Российская империя, в котором были вместе и Украина, и Россия, и мы. Два года назад Верховный совет Приднестровья принял закон, что этот триколор – это второй флаг приднестровского государства. А если он при этом похож на еще чей-то флаг – ну что ж, значит так и есть.

– Вы осознаете, что для Украины это все равно – символика агрессора?

– Что касается агрессора – это ваше внутреннее дело, вы нас туда, извините, не подтягивайте. Вы вместе с Россией проблемы заварили и без нас их будете решать. Не надо нас втягивать в орбиту своих отношений.

"Здесь ходят украинские офицеры, и никто их не дергает за рукав"

– В российском присутствии в Приднестровье нас больше беспокоит, не откроется ли для нас западный фронт.

– К сожалению, вокруг Приднестровья рисуют много таких страшилок. Помню, как один депутат говорил, мол, в Приднестровье приземлилось 98 МиГов и СУшек российских. Ну, у нас есть аэродром, который не действует. Но как они могут приземлиться, облетев Молдову и Украину? Из космоса упали? Или другой говорит, что тут танковые дивизии стоят, готовые к броску. Господи, откуда бы они взялись? Да нет у нас таких военных сил!

Конечно же, у нас стоят миротворческие силы и оперативная группа российских войск. Напомню, что в 1992 году они здесь остановили кровавый конфликт, сгенерированный бывшими коммунистами, поэтому мы к российским военным относимся очень тепло. Вы их считаете оккупантами, но у нас-то не поменялось отношение.

И кстати, в составе миротворческого контингента постоянного находятся наблюдатели от Украины, 10 офицеров, которые ходят в украинской военной форме по городу, и никто их за это тут не дергает за рукав.

А теперь – о гарантиях того, что нападения не будет. Первая гарантия – это военная логика. Для каких-либо захватнических действий необходимы вооружение, силы и средства, которых здесь просто нет! У меня военное образование, я отлично это понимаю. Хотите – спросите у своих наблюдателей.

И второе – это мои личные гарантии, что из Приднестровья не будет никаких агрессивных действий в отношении Украины. В том числе – со стороны российских войск в Приднестровье.

"На складах в Приднестровье есть бомбы с гексогеном"

– Что со складами вооружения в селе Колбасна, что возле украинской границы? Это сложный и важный для Украины вопрос.

– И для нас тоже – еще больше, чем для Украины.

Опять же, у вас гуляют страшилки, якобы Приднестровье против вывода российского вооружения из Колбасной. Это немножко не так. Я постоянно веду переговоры об этом с серьезными дипломатами, но должен говорить аргументировано, а не по принципу "я не хочу!". Это не разговор, это дурь.

Есть три принципиальных вопроса. Первый: чья собственность в Колбасной? Российской Федерации. Второй вопрос: кто ее охраняет и обороняет? Тоже РФ. И третий – вопрос экологии. Это уже наш вопрос.

Теоретически есть три варианта, что делать с этим вооружением: либо дальнейшее хранение, либо утилизация на месте, либо вывоз через Украину в РФ. И это сперва нужно решить с собственником, то есть с Россией. (В формате 5+2) есть Украина, ОБСЕ, ЕС и США. Так вот, пожалуйста, оставьте нас в покое и договаривайтесь. И когда вы с РФ договоритесь о хранении, утилизации либо вывозе – тогда приходите ко мне, я созову экологов и мы будем решать, на каких условиях можно либо хранить дальше, либо как утилизировать или вывозить.

Специалисты говорят, что уничтожать эти боеприпасы в открытом грунте нельзя. Там есть бомбы с гексогеном, с радиусом поражения и заражения 50 километров, что захватывает Украину и Молдову, не говоря уже о Приднестровье.

Утилизировать можно, если построить там завод по переработке. Хотите так? Ради Бога! Но этот вопрос не ко мне – а к собственнику.

– То есть вы не хотите с Россией говорить, а хотите, чтобы этим занимались другие?

– Да, это так. Есть такая фраза: "вопрос не по зарплате". Эта проблема не нашего уровня. Если в ее решении заинтересованы Украина, ОБСЕ и ЕС – пожалуйста, говорите с Россией, а я приму ту формулу, которая будет выработана. Решите вывозить? Да, пожалуйста. Вывозим, только соблюдая все экологические нормы. Решите хранить дальше – да пожалуйста, храните.

"Федерация? Это уже не актуально"

– Вы говорите о независимости. Но переговоры о приднестровском урегулировании в формате "5+2" предполагают, что все завершится реинтеграцией, то есть воссоединением Молдовы с Приднестровьем.

– На мой взгляд, сегодня это уже невозможно.

Вообще, чем отличается Приднестровье от Донецка и Луганска? Есть две разницы.

Во-первых, Советский Союз распался с согласия коммунистической элиты и западных партнеров. В результате этого добровольного раскола было образовано и Приднестровье. А Донецк и Луганск появились в результате совершенно других движений. У вас негативная энергетика – столкновение, война, агрессия. А у нас все в плюсе, с точки зрения геополитических процессов.

Но есть и второй момент, он основной. Современная Украина юридически не отказывалась от Донецка, от Луганска и от Крыма.

– И Молдова тоже не отказывалась от Приднестровья.

– Да, что вы говорите!

– Да, утверждаю это. Возможно, на уровне заявлений отдельных политиков – но на уровне государства отказа не было.

– Послушайте меня: она отказалась, уважаемый Сергей. И посол Украины, и посол России, и посол США, и все послы европейских государств прекрасно знают об этом юридическом факте. 23 июня 1990 года парламент Молдовы принял две декларации. В первой – заявил о выходе из Советского Союза и верховенстве законов Молдовы. Во второй – на базе признания ничтожным пакта Молотова-Риббентропа, Молдова заявила о выходе из состава Молдавской ССР и о незаконности создания Молдавской ССР. А МССР, напомню, была образована путем слияния в 1940 году Бессарабии и МАССР . Признав ничтожным это слияние, Молдова юридически отказалась от нас.

– Я знал об этом аргументе, поскольку он от вас звучал и раньше, но не могу с ним согласиться. Не было там отказа Молдовы от Приднестровья. Более того, есть Хельсинкский заключительный акт...

– Да какой Хельсинкский акт после распада Советского Союза! О чем вы говорите! Лучше я спрошу у вас: а как вы оцениваете решение парламента по выходу Молдовы из состава МССР?

– Все же прошу вернуться к вопросу о возможности воссоединения Молдовы. Вы говорите, что это и не рассматривается как вариант?

– Нет.

"Бесплатно даже сыр в мышеловку никто не кладет"

– А как вам Россия помогает? Какие существуют программы – финансовой помощи и не только?

– Вот почему-то, когда речь заходит об РФ, все сразу говорят о финансовой помощи. Да мы не попрошайки! Ходить с протянутой рукой некрасиво.

В отношениях с Россией мы выделяем несколько направлений. Первое – военно-политическое, формат "5+2" и миротворческая операция. Тут все понятно. Второе – культурно-гуманитарное. Тут тоже все понятно: общий народ, много граждан России в Приднестровье. И третье – экономическое направление, но ни в коем случае не в виде подачек, а за счет улучшения экономического климата.

Для этого работать надо с РФ, чтобы они где-то пошлины отменили, где-то НДС пролонгировали, улучшали условия для бизнеса, и, конечно, инвестировали в приднестровскую экономику. А просить у них постоянно деньги – это как минимум нахальство. России сейчас тоже тяжело, как мне кажется.

Как именно помогает Россия? Она дает доплаты нашим пенсионерам, по 100 с чем-то рублей каждому, независимо от гражданства. И есть еще газовая составляющая, это тоже не секрет. По договоренности, мы берем газ у РФ на наши внутренние нужды, а денежные средства, которые платят за газ физические или юридические лица – поступают в бюджет республики. Это нормально, все открыто, прозрачно.

– Рискну предположить, что успехи Приднестровья основаны как раз на коммунистическом методе поставки газа. Вы же за него не платите, а долги накапливает Молдова.

– Секундочку, почему же в 2015-2016 году был спад экономики, а в 2017-2018 у нас рост? Потому что значение имеют внутренняя дисциплина, отсутствие коррупции и воровства.

Конечно, помощь также велика, никто же не отрицает. Но я считаю, что мы энергетически очень самодостаточны. Газовая труба идет через нас ("Газпром" экспортирует газ на Балканытранзитом через Молдову. – ЕП). Мы обеспечиваем транзит газа, и нам Россия платит определенную сумму денежных средств в газе, порядка $25 млн. Это бизнес.

У нас есть Днестровская ГРЭС и Дубоссарская ГЭС. Мы сами вырабатываем и экспортируем электроэнергетию.

– Вот только для производства электроэнергии вы используете газ, который вам достается бесплатно.

– Не бесплатно. Ну кто сказал, что бесплатно? Бесплатно даже сыр в мышеловку никто не кладет.

– Потому что вы за него не платите, а долги накапливает Молдова.

– Долги накапливаются на коммерческом предприятии "Молдовагаз". Раз это коммерция, то пусть собственники и разбираются. А когда Приднестровье будет признано, мы возьмем этот долг на свои плечи, как признанное государство. Просто сейчас – пока мы не субъект международного права – другой формулы не существует.

Поэтому нужно признавать Приднестровье, и мы однозначно узаконим свои отношения со всеми экономическими субъектами в этой части.

"Задавайте вопросы тем, кто отдавал Крым"

– В завершение разговора не могу не задать прямой вопрос. Крым чей?

– Чей Крым – это вопрос следствия, а не причины. А причина состоит в столкновении геополитических соперников на территории Украины. В результате этого столкновения по законодательству Украины Крым – украинский, по законодательству России Крым – российский.

– А лично вы как считаете?

– Я считаю так, как по закону одного государства и другого.

И задавайте этот вопрос тем, кто отдавал Крым в 2014 году. Думайте о целостности Украины внутри Украины, а не в Приднестровье. Я уже говорил эту фразу: это "вопрос не по зарплате", и вопрос весьма некорректный.