Правозащитник Анна Урсаки не призывает к бойкоту выборов, считает, что только бойкот и призыв к их непризнанию может уберечь нас от «плахотнюковской чумы» еще на четыре года.

«Покуда не падет режим Плахотнюка, у нас нет шансов вернуться на родину»

- В интервью «МВ» о провале реформы юстиции вы называли имена людей, которых коррумпированная система отправила в тюрьмы и выдавила из страны. Как оказались за границей вы сами?

- По сфабрикованному прокуратурой уголовному делу меня хотели посадить. Однако обвинение было настолько абсурдным, а процессуальные нарушения - столь вопиющими, что в течение полутора лет власти никак не могли получить желанный ордер. Я защищалась, у меня были грамотные адвокаты, мои коллеги. В итоге поступили примитивно, это уже отработанный трюк: моих адвокатов о дне заседания не уведомили, а предоставили госзащитника, который под давлением подписал нужные судье документы. Заседание длилось пять минут. И это несмотря на то, что мы заранее уведомили суд, прокуратуру и коллегию адвокатов о том, что я категорически отказываюсь от какой-либо формы государственной защиты.

- Чего на самом деле испугалась власть?

- Разоблачений моих подзащитных. Власть не устраивала моя адвокатская деятельность. Я   участвовала в деле Платона, который в тюрьме должен был молчать, но давал показания на Влада Плахотнюка. Чтобы закрыть рот Платону, меня отстранили от дела, возбудив преследование.   

Я участвовала в суде по делу группы Петренко, по делам, возбужденным после антиправительственных протестов, по другим громким делам, мешая власти чинить расправу с неугодными, которые сопротивлялись режиму как могли.

Обвинения всем предъявлялись по уголовным делам, хотя было очевидно: они носили политический характер. Защищая в суде неугодных власти, я выходила со своими сторонниками на уличные протесты, что привлекло внимание европейских  структур, наблюдавших за ходом реформ в Молдове.

Как оказалось, европейские политики и международные организации не так уж плохо разбирались в подноготной нашей действительности:  преследование было воспринято ими как политическое, и международный розыск по отношению ко мне за рубежом признан не был. Хотя чувствовать себя в абсолютной безопасности я не могу.

В такой же ситуации, как я, мои коллеги, выдавленные из страны. Отчаявшись достать оппозиционеров, адвокатов, журналистов и других непримиримых по отношению к режиму людей, молдавский «истеблишмент» не погнушается принять и другие, выходящие за рамки уголовного преследования, меры.

Участвовать с Плахотнюком в выборах означает признать, что его правила имеют право на жизнь

- Кто виноват - мы знаем. Но что делать? Есть ли у наших соотечественников, ожидающих падения режима Плахотнюка в европейских странах, повод для оптимизма?

- Поскольку в выборах в парламент согласились участвовать политические игроки, не бывшие раньше у власти, у наших граждан не мог не появиться повод для оптимизма. Но у меня его нет - при всём уважении к тем, кто решил сжечь себя в предвыборной гонке.

Я не верю в счастливый финал, я приверженец кропотливой работы над тем, что называют пока ещё туманным словом «санкции». В Молдове выборы проходят вне правил, а те, кто должен был сохранить свою чистоту, независимость, принципиальность и,  тем не менее, вступил в игру по правилам Плахотнюка, на мой взгляд, рискнули всем, а значит - и будущим страны. Потому что участвовать с Плахотнюком в выборах, на его условиях, означает признать, что эти чудовищные правила имеют право на жизнь. Этого нельзя допускать, потому что после таких горе-экспериментов, как не признанная Венецианский комиссией одномандатная система на молдавский лад, после того, как общество получило очень много доказательств того, что ЦИК и КС захвачены, после того, как мы стали свидетелями выдачи справок о неподкупности кому попало, хотя их не может получить кандидат, находящийся за рубежом или в тюрьме, если, конечно, это не Шор, после того,  как у избирателей, живущих за пределами страны,  отобрали право голоса из-за просроченных  паспортов, после того, как избирательные участки за рубежом были открыты по территориальным предпочтениям власти, а  не там, где массово живут наши граждане (это касается и Европы, и России), - после этого надеяться на то, что новые силы выиграют выборы, абсурдно. 

Просто очень многие боятся слова «бойкот»

- Какова в этой ситуации роль правозащитников?

- Мы должны продолжать информировать международное сообщество о том, что выборы в изначально пошли по ложному пути, и доказывать, что результаты плахотнюковских кульбитов признавать не стоит. Я бы очень хотела, чтобы те, кто являются оппозицией по отношению к режиму и его спойлерам, к этому призыву присоединились. В устах некоторых наших политиков это звучит как бойкот выборов. Я этот термин приветствую. Просто очень многие боятся слова «бойкот». 

Отдавая себе отчёт в том, что многое из сказанного мной не имеет значения, коль скоро кандидаты и их избиратели уже ринулись навстречу друг другу, я, тем не менее, от всей души хочу предостеречь всех, кто дает надежду Молдове на то, что, если выборы 24 февраля пройдут при участии тех, кто самыми нечестными путями их организовывает, то своим присутствием наравне с ними мы легитимизируем эти грязные выборы. Запад потом скажет: а в чем проблема, вы же сами решили выбирать и быть избранными наряду с ДПМ и её «субподрядчиками»?  

Я не знаю ни одного здравомыслящего человека, который бы не осудил жуткий, гротескный ход нынешней кампании, когда кандидатов по одномандатным округам по надуманным предлогам отстраняют от выборов, давят, запугивают, баннеры срывают, безнаказанно портят имущество – колонки, микрофоны в залах, где проходят встречи, бьют, издеваются. Дину Плынгэу в Единцах просто избили за то, что он - представитель контркандидата ДПМ, причем при полном молчании власти и невмешательстве полиции, которая отказалась расследовать этот случай. 

Не будет второго тура, нет минимального порога. И это реально страшно. Очень хочу, но не могу быть оптимистом. Я солидарна с теми, кто утверждает, что есть четыре  сценария развития поствыборной ситуации, и до выздоровления Молдове  предстоит еще очень долгая дорога и очень тяжелый труд. За него я благодарю своих соратников, оставшихся в стране, но в быстрые результаты верится с трудом. Я скорее за планомерные шаги, о которых я говорила выше.    

- Сторонники  «Нашей партии» Ренато Усатого к выборам пришли  без лидера. За рубежом такое возможно?

- Нет! Налицо нарушение конституционного права быть избранным, напрямую связанное с так называемым сертификатом о неподкупности. Неважно, как мы относимся к тому или иному политик, но ни Ренато Усатый, ни Григорий Петренко, например, не могут приехать, чтобы взять сертификат о неподкупности. А значит, не могут участвовать в выборах. Про то, как поступили с находящимся в незаконном заключении Георгием Петик, я вообще промолчу за отсутствием пристойных выражений.

Не на украденные ли у нас деньги семья Шора собирается купить гражданство?

-  Многое из того, что Молдова подписала, чтобы заполучить кредиты, является фикцией. Неужели в ЕС этого не видят?

- Наши зарубежные партнеры, особенно те, кто голосовал за предоставление баснословных сумм на развитие страны, теперь задают вопрос: как могло случиться, что молдаване приняли законы о 3-процентной амнистии капитала и о продаже гражданства РМ за деньги? Во всем мире борются с терроризмом, отмыванием денег, с попытками незаконной легализации криминального капитала. А в нашей стране вводятся два закона, по которым человек, имеющий деньги неизвестного происхождения, смог их отмыть как гражданин. 

-  Этот закон приняли под Шора?

-  Не исключено. Его семья станет выгодополучателем: внесет определенную сумму, чтобы приобрести гражданство РМ. Я не прокурор, я уважаю презумпцию невиновности, но уж очень много авторитетных голосов, множество аналитиков, эксперты компании «Кролл» и других международных аудиторских компаний утверждают, что украденные в Молдове деньги и отмытые через ландромат так или иначе осели и в карманах Шора.

Мне интересно, как певица Жасмин, ставшая народной артисткой России, будет смотреться с купленным гражданством РМ - страны, где её супруг, которому въезд в РФ запрещен в связи с «угрозой экономической безопасности России», рвётся во власть? Российские СМИ пишут, что запрет обоснован. Зато в Молдове ни один запрет, даже судебный, не мешает попыткам пройти во власть наряду с теми, кто эту власть узурпировал, наряду с теми, кто для её удержания не погнушается ни «танками, угрожающими прямо из Кремля», где жена будущего молдавского депутата даёт концерты, ни геями с «прогнившего» Запада, ни надуманными сирийцами, ничем. Странные вещи происходят в нашей стране, не так ли?              

Под угрозой безвизовый режим

- Хотелось бы, чтобы беспокоились и те, кто дают нам деньги на реформы.

-  Европейцы поднимают вопрос о начале санкционного производства, связанного с нанесением точечных ударов против тех, кто нарушает в нашей стране права человека, где бы они ни находились. В 2018 году, к примеру, ЕС приостановил макрофинансовую помощь в виде 100 миллионов долларов. В основе такого решения, помимо нашумевшего на весь мир украденного миллиарда, лежит информация о серьезнейших нарушениях прав человека. Затем - отказ от двустороннего сотрудничества по многим проектам. Проекты, основанные на западных инвестициях, тоже могут считаться замороженными: Молдова не выполнила до конца ни одну из задач, на которые были взяты деньги.

Под угрозой может оказаться и безвизовый режим. И, если все это меня как гражданина огорчает, то факт принятия Евросоюзом решения разработать механизмы санкционных процедур по типу закона Магницкого не может не радовать. Это начало конца для молдавских царьков. 

Кара и наведение порядка –  разные вещи

- Все это дело будущего. Неизвестно, сколько еще Молдове находиться в своей реальности.

- Пессимисты могут утверждать, что это будет длиться очень долго, что европейские партнеры очень наивны, их можно обмануть. Эта точка зрения имеет право на жизнь. Однако в беседах с представителями официальных европейских структур я не раз убеждалась в том, что никто не наивен и все все знают. Просто карательные процедуры - крайняя мера, и, по всей видимости, узурпаторы власти в Молдове рассчитывают, что, пока до них дойдет, они успеют все украсть и сбежать.

Тяжело запускаемые процедуры, к сожалению, работают не в нашу пользу –  не на тех, кто хочет страну очистить. Но тут важно понимать, что за нас это не должен делать никакой европеец. Только мы сможем навести в стране порядок: наша молодежь, гражданское общество, пробудившиеся люди, интеллигенция, которая откажется прислуживать нечистоплотным господам во власти. 

Кара и наведение порядка – разные вещи. Уже совершены определённые действия, и не могут не наступить последствия. Но объединиться почему-то не получается. То язык мешает, то граница на Днестре или на Пруте, то «русские танки», то дядя Сэм, а в целом - наша извечная нищета и страх, пробирающий нас до мозга костей. Никогда не думала, что пропаганда может быть столь чудовищной: распространяя ложные новости, она наводит страх и ужас, пуская коллективное мышление по ложному пути. Всему этому можно противостоять, если поставить цель освободить страну из мрака. Я призываю всех, кто считает себя политиками и кто пока еще не замарался сотрудничеством с властью, встать на путь борьбы. Благо есть ещё борцы в молдавских селениях (Смеется. – Авт.).  

Если ты не хочешь видеть меня хорошим, я докажу, что ты так же плох, как и я

-- Я с большой симпатией смотрю на тех оппозиционеров и политических выдвиженцев, которые еще не были во власти. Плахотнюк давно проиграл борьбу за обеление своей репутации, но, когда он понял, что хорошим не станет, он решил выставить такими же плохими. 

Это одна из тактик манипулирования общественным сознанием. Власть показала нам это на президентских выборах 2016 года, когда в ход была пущена сказка про 30 тысяч сирийцев, которых якобы привезет Майя Санду, в пользу которой отказался, казалось бы,  такой прогрессивный и подающий надежды политик Мариан Лупу (Смеется. – Авт.).  

Я надеюсь, что все эти трюки себя уже исчерпали, что избиратели просчитают откровенно пропагандистские ходы. И коль скоро они уже участвуют в этой трагикомедии, в этом фарсе под названием выборы-2019, нужно исключить даже минимальную возможность прохождения в парламент людей из ближнего круга Плахотнюка, самого Плахотнюка, а также людей из его второго круга и сопутствующих коррупционных веток.

Беседовала Мария БУИНЧУК