Доктор истории Марк Ткачук об основных факторах современной молдавской действительности.

- Почему в Молдове, на Ваш взгляд, на прошедших парламентских выборах не выиграли пророссийские силы?

- Все просто. В Молдове нет и не может быть никаких политически заметных пророссийских сил. И это естественно – пророссийские силы должны одерживать верх на выборах в России. Понятно, соревнуясь друг с другом в своем особенном понимании пророссийскости.

Всем ясно и это стало общим местом - в Молдове должны одерживать верх конкурирующие друг с другом разнообразные промолдавские силы. Правда, осталось выяснить, что это такое? Поскольку это упражнение не из легких, то местным политикам проще себя называть проевропейскими или пророссийскими. В этом смысле – да, те, которых тут считают пророссийскими, то есть социалисты, – не выиграли.

Почему это случилось? – Ответы на поверхности. Потому, что социалисты – организация не политическая, а околополитическая. Они не борются за власть, они стремятся сохранить свое комфортное положение рядом с действующей властью. Этакая рыба-прилипала, максимум амбиций которой сохранить свое место в престижной пищевой цепочке, рядом с большим хозяином-хищником.

Вся политическая активность социалистов – от акций протестов до всяких торжественных и юбилейных возлияний – симуляция. Их лидер – президент-симулянт, ненастоящий во всех своих практических амплуа. Просто - активный блогер, живущий в каком-то своем особом мире гороскопов, клубничных полян, крестных ходов, мощей и избранного круга знати, рожденной под знаком Водолея.

На этом весь кадровый потенциал социалистов и заканчиваются. Все остальные «додончики», рангом пониже не обладают даже этими достоинствами. А потому они не смогли предложить избирателям – ни до выборов, ни во время выборов – никакой точной, ясной, смелой программы, цепляющей за живое, отвечающей на главные вопросы выживания в этом месте в это жуткое время. А потому провал социалистов – это логично! Более, чем логично.

- Кто будет руководить Молдовой в ближайшее время, и кто будет представлять оппозицию?

- Я не вижу пока никаких предпосылок для серьезных изменений. Молдова будет, как и все прежние годы, принадлежать политическому клану Владимира Плахотнюка. И совершенно не важно, какую именно конфигурацию приобретет новое парламентское большинство.

После того, как в адрес фрондирующей ACUM были сделаны предложения возглавить правительство, от которых Майя Санду и Андрей Нэстасе отказались, после того, как ACUM вступило в состояние полураспада, демократы и социалисты могут, почти не стесняясь, лепить так называемую легитимную коалицию. Понятно, что социалисты мечтают о таком слиянии, рыба-прилипала получит больше корма, а некоторые социалисты приоденутся в красивые министерские костюмы. Понятно, что они все это обставят и уже обставляют всякими красивыми фразочками про консолидацию, преодоление кризиса, стабильность. Но переводятся все эти фразы просто – жрать, жрать, жрать. Все это – про еду, про новую политическую диету для себя, а не про страну и ее народ.

Вы не найдете, не увидите, не услышите в проходящем отчасти публично переговорном процессе ни одной темы, которые волнуют большинство: про цены, про здравоохранение, про зарплаты, пенсии и образование, про развитие экономики, про, наконец, освобождение правового поля Молдовы из-под власти суверенной олигархии.

Что же касается будущей оппозиции, то и тут все понятно. Оппозиции к чему? Персонально к Плахотнюку? – Ничтожно мало и примитивно. Если мы говорим о силах, представленных Майей Санду и Андреем Нэстасе, то это группа мечущихся политических дилетантов и одновременно соучастников действующей власти. Им понравился конституционный переворот 4 марта 2016 года, когда, без обязательного голосования в парламенте, была изменена Конституция и были введены прямые президентские выборы. Они приняли и узаконили своим участием в минувших выборах смешанную избирательную систему. Они ищут источник своего политического вдохновения и легитимности в западных посольствах, а не в своем народе. Вся их бравада заключается в том, чтобы делать комплименты Антонеску или подобно приближенному Майи Санду - боксеру Октавиану Цыку - бороться с «русофонскими бабушками».

Иными словами, пока в Молдове полнейшая стабильность: власть прежняя, а оппозиция – никакая.

- Высока ли вероятность досрочных парламентских выборов?

- Хороший вопрос. В том смысле, что сейчас существует одна единственная интрига – сумеет ли Игорь Додон убедить своих российских партнеров в том, что союз с Плахотнюком – это хорошо. Не молдавское общество, а именно российских партнеров.

Точно так же, как Майя Санду ищет свою легитимность в западных посольствах, вся легитимность Додона строится на его особых связях с Москвой. Без этой всячески подчеркиваемой и демонстрируемой самим Додоном связи он – просто ручка от президентуры. И он это чувствует. Хотя замечу, что такого слова, как президентура, в русском языке не существует. Но поскольку это любимый языковой паразит молдавских социалистов, то Додон ручка именно от этого места.

Ну а для Москвы выбор в случае такой коалиции понятен: им придется говорить в Молдове уже не с Додоном, а с безальтернативным Плахотнюком. Ситуация, мягко говоря, крайне неловкая. Особенно в условиях двух уголовных дел, открытых против лидера Демпартии в России.

Понятно, что фигура Додона – это такая двухнипельная система. С одной стороны, в него долго вкачивали свои политические инвестиции Россия, с другой - Владимир Плахотнюк. На этих встречных потоках Игорь Николаевич разрастался порой до вселенских масштабов. А тут – конфликт, приходится делать выбор. Или – или. Ну и сдуваться в любом случае... То ли под прессингом разнообразнейших аудио и видео свидетельств, накопленных Плахотнюком, то ли в амплуа очередного «блудного сына», кинувшего Россию.

В этой ситуации выбор не за Додоном, а за Плахотнюком. Ему явно не хочется выдергивать отдельных депутатов. Он желает полноценного признания своего триумфа, а это – открытое, добровольное формирование коалиционного большинства. В этом смысле он может рискнуть пойти и на досрочные выборы и улучшить свои показатели. В ситуации, когда ACUM развалилось, а социалисты выглядят, как побитые собаки – это может случиться.

- Ваш прогноз: как итоги выборов скажутся на отношениях Молдовы с Западом и Россией, а также на контактах Кишинева и Тирасполя?

- Я не знаю и не могу знать полноценного ответа на этот вопрос. Молдова в ее нынешнем амплуа использует ничтожно узкий спектр для своего полноценного партнерства с Евросоюзом и США, а в отношениях с Россией занимает унизительное положение дворовой собаки, которой в каждом прохожем мерещатся русские шпионы. Когда нынешние власти рассуждают о Западе, они не вспоминают ни о западном просвещении, технологиях, социальных стандартах, гражданских правах. Первое и последнее, что приходит им на ум: гарантия собственных банковских счетов и мечта о цепи с намордником в облике членства в какой-нибудь военной организации. Когда они с оптимизмом рассуждают о России, то дальше дешевого газа и рынка для персиков их фантазия не распространяется. А потому, рискну предположить, что ничего принципиально не изменится, сохранится вся эта геополитическая шизофрения и тявканье без всякого повода и причины.

Что же касается Приднестровья, то тут все интереснее. Именно последние выборы показали, что Тирасполь способен договариваться с Кишиневом по самым интимным темам. Причем, вопреки позиции Москвы. Мы это видели во время голосования за двух известных «приднестровских деятелей» по фамилии Мельник и Олейник. Мы это видели и по схемам поставок электроэнергии с Молдавской ГРЭС на правый берег Днестра, и по магазинам duty free на приднестровском участке молдавско-украинской границы.

Система правления и в Тирасполе, и в Кишиневе – идентичны. Два олигархических клана обладают высоким уровнем суверенитета и независимости. У них вся власть, включая мощные силовые структуры. Их базовые активы не зависят от России. Они находятся либо внутри формальных границ Молдовы, либо на Западе, либо в Украине. Именно поэтому может случиться в каком-то виде что-то вроде реинтеграции. Криминальной, если хотите, реинтеграции. В данном случае это слово следует переводить не как воссоединение, а как легализацию личной мощи двух олигархов и ее международное признание в этом регионе.

Как именно это может произойти? На основе каких правовых моделей? На основе каких дорожных карт, программ и меморандумов? – Тут важным будут не все эти академические изыски, а возможность втиснуть личные долгосрочные интересы в какой-нибудь визуально-приемлемый международный шаблон. Так, чтобы все сопосредники выдохнули и сказали: «Ну вот – стороны договорились, на основе территориальной целостности, с переходными там всякими периодами. Вот и славненько»!

Кроме всего прочего, оба лидера не могут не понимать, что подобная форма мира превращает их из вчерашних «злодеев» в героев-олимпийцев, списывает навсегда все темные и мутные пятна в их биографиях. Ясно, что это не реинтеграция общества, не то объединение страны, о котором многие мечтают. Но, тем не менее, в регионе, в котором отсутствует всякий общественный контроль за властью, может быть все, что угодно. В том числе и такие сюрпризы.

- В чем гражданам Молдовы черпать оптимизм, на какую перспективу рассчитывать?

- Человеческая история – штука непредсказуемая. И, если бы сбывались только негативные пророчества, то все бы закончилось еще во времена ледникового периода.

В нашем случае очевидно одно – власть добилась основных поставленных целей, у нее нет никаких планов в отношении содействия и развития той человеческой популяции, которая проживает в Молдове. Я не оговорился, именно популяции, а не народа и не общества. В этом смысле деградация власти случилась раньше деградации общества. Мы внизу еще чего-то делаем, работаем, зарабатываем, кормим семьи, воспитываем детей, пишем книги, посещаем художественные галереи и строим какие-то совместные планы. Это тоже скоро прекратится.

Нужно действовать иначе. Воспользоваться идейной импотенцией режима, перестать надеяться на евнухов, считающих себя политиками, отказаться от самоубийственных игр в то или иное национальное величие и объединяться вокруг очень простых и понятных вещей.

Как именно сделать так, чтобы наши дети жили тут в Молдове лучше нас? Как сделать так, чтобы они были образованнее нас? Как сделать так, чтобы они прожили намного дольше нас? Как сделать так, чтобы такие дети стали большинством молдавского общества? – Все! Этого вполне достаточно. Но именно этого тут почти никогда не происходило.

И не нужно говорить ни об ущербности благих намерений, ни о политической романтике, ни об утопичности подобных подходов! – Те, кто примутся отвечать на эти вопросы – и в идейном, и в практическом смысле заложат фундамент настоящей, подлинной политики в нашей стране, дадут простор для осязаемых, зримых, быстрых перемен к лучшему. Именно в такой последовательности: осязаемых, зримых и быстрых. Все остальное – лишь сценарии ускоренной гибели.