9 августа исполнилось 125 лет со дня рождения классика русской литературы Михаила Михайловича Зощенко.

В 20-х годах Зощенко был самым популярным писателем в Советском Союзе. «Миша, вы - самый счастливый человек в СССР, - говорил Корней Чуковский. - У вас молодость, слава, талант, красота - и деньги. Все 150 000 000 остального населения страны должны жадно завидовать вам».

Инструктор по кролиководству

В литературу он буквально влетел. В 28 лет. Казалось бы, поздно дебютировать в этом возрасте. Но за спиной Зощенко были такие «университеты жизни», что не снились самому основоположнику соцреализма Горькому.

После гимназии Зощенко год отучился на юрфаке петербургского университета. Но началась Первая мировая. Михаил окончил курсы прапорщиков и отправился на фронт. В пехоту. «В ту войну прапорщики жили в среднем не больше двенадцати дней», - вспоминал он позже. Зощенко повезло. Дослужился до капитана, получил пять боевых орденов. Был ранен, чудом выжил при газовой атаке немцев, но заработал порок сердца. И был комиссован в феврале 17-го. При Временном правительстве стал комендантом почт и телеграфов Петрограда. С персональными конными дрожками и номером в «Астории». Перед Октябрьской революцией уехал в Архангельск секретарем полкового суда. Там в него влюбилась француженка, предложила уплыть вместе в Париж. Даже выправила загранпаспорт, забронировала место на корабле...

В последний момент он отказался, вернулся в Петроград. Служил пограничником, ушел добровольцем в Красную Армию, полгода воевал командиром пулеметчиков. Но из-за порока сердца (эхо Первой мировой) был окончательно комиссован.

И начались скитания. Зощенко побыл агентом уголовного розыска в Питере, инструктором по куроводству и кролиководству на Смоленщине, столяром, сапожником, карточным игроком, актером, старшим милиционером, конторщиком, помощником бухгалтера в Петроградском военном порту...

Было и другое: «Арестован - 6 раз, к смерти приговорен - 1 раз, ранен - 3 раза, самоубийством кончал - 2 раза, били меня - 3 раза».

Набравшись впечатлений, в 1922 году он издает «Рассказы Назара Синебрюхова». Они понравились Горькому. «Горький пригласил меня к себе, правильно покритиковал и помог мне материально. А также устроил академический паек. С тех пор началась моя литературная судьба».

Зощенко сразу стал невероятно популярным. Благодаря тому, что нашел свой стиль. «Я на высокую литературу не претендую! Пишу для массового советского читателя. Фраза у меня короткая. Доступная бедным». А бедных в стране, разрушенной Первой мировой, Гражданской, было большинство. Они-то и зачитывались хлесткими рассказами из их же обыденной жизни.

«Зощенко читают в пивных. В трамваях. Рассказывают на верхних полках жестких вагонов. Выдают его рассказы за истинное происшествие», - свидетельствовал Виктор Шкловский.

Михаил Михайлович Зощенко

Говорят, по стране гуляло несколько десятков самозванцев, выдававших себя за Зощенко, типа «детей лейтенанта Шмидта», описанных Ильфом и Петровым. Телевизора тогда не было, мало кто знал сатирика в лицо. А если и узнавали в питерских трамваях, он категорически отнекивался: дескать, ошибочка вышла, граждане.

«Отвратительная недотрога»

Прославленный писатель с большими гонорарами, окруженный сонмом доступных красавиц... Казалось, что еще нужно? Но в ответ на слова Чуковского о самом счастливом человеке СССР Зощенко вдруг заявил: «У меня такая тоска, что я уже третью неделю не прикасаюсь к перу. И никого из людей видеть не могу».

Никогда не улыбавшийся сатирик страдал не только пороком сердца, но и глубокими психическими расстройствами. Подчас все его раздражало, накатывала жуткая беспричинная тоска. «Я отвратительный недотрога», - жаловался он. Врачи прописывали пилюли, микстуры, обливания, душ Шарко, электролечение, курорты... Ничего не помогало. Рассказывают историю, больше похожую на анекдот. В 1926-м он пришел в Ялте к модному психотерапевту. Выслушав жалобы пациента, тот посоветовал верное средство от хандры - читать рассказы Зощенко. «Я и есть Зощенко!» - ответил унылый пациент.

Поняв в конце концов, что медицина в его случае бессильна, живой классик взялся лечить себя сам. «Вся его рабочая комната буквально завалена книгами, - вспоминал Чуковский. - И книги были специальные: биология, психология, гипнотизм, фрейдизм...»

Итогом стала работа «Возвращенная молодость», опубликованная в 1933 году. Сюжет: 53-летний профессор Волосатов обрюзг, занемог, стал стремительно стареть. После очередного сердечного приступа отправился по врачам. «Ему прописывали бром и стрихнин, мышьяк и фитин, ванны и клизмы. Расспрашивали, не было ли у него тяжелых болезней и не предавался ли он каким-нибудь излишествам в детстве. И никто ему не рассказал простыми и понятными словами о том, как могла возникнуть его болезнь и как с ней бороться помимо пилюль и микстур. Короче говоря, через полгода он был задерганный неврастеник...»

Умирающий профессор нашел выход. Начал бегать, плавать, кататься на коньках с молодежью, делать зарядку, правильно питаться. Говоря современным языком, вел здоровый образ жизни. Молодость стала возвращаться.

История Волосатова, изложенная ироничным зощенковским языком, была обрамлена сугубо научными главами о здоровье. Поэтому массовый советский читатель не понял классика. Зато его оценил ученый мир. Сам нарком здравоохранения Семашко разразился статьей «Можно ли возвратить молодость», выразив хвалу за книгу. Зощенко стали приглашать на научные диспуты. Даже нобелевский лауреат академик-физиолог Иван Павлов, изучавший рефлексы на собаках, заинтересовался им.

Иосиф Сталин и Андрей Жданов - главные недруги писателя.

Здоровье - в голове!

В 1936-м Зощенко сам для себя стал «подопытной собакой Павлова». Вернув здоровье телесное, решил с помощью Фрейда, прочих научных теорий найти первопричину своего психоневроза. И нашел: удар грома во время грозы, когда ему не было и двух лет. Поняв это, Зощенко избавился от своих страхов и хандры.

Тогда он приступил к главной книге своей жизни - «Ключи счастья». Чтобы личный опыт возвращения здоровья и молодости передать народу. И если в первой «молодильной книге» он зашифровал себя в профессоре Волосатове, то здесь повествование шло от первого лица. От сатиры писатель отошел, прекрасно понимая, что при мудром Сталине она не нужна и даже опасна.

Работу над «Ключами счастья» прервала война. 22 июня 41-го Зощенко пошел в военкомат, требуя отправить его на фронт добровольцем. Ему отказали как негодному к военной службе. А в сентябре по решению обкома партии классика эвакуировали из осажденного Ленинграда на самолете.

В Алма-Ате он продолжал работать над книгой. Для вдохновения вызвал довоенную еще любовь, редактора Гослитиздата Лидию Чалову, которая была на 20 лет моложе. Оставшимся же в блокадном Ленинграде жене и сыну слал телеграммы и деньги.

В 1943-м книга была готова. Зощенко с Чаловой вернулись в столицу, жили в гостинице «Москва». Рукопись положительно оценил рецензент - академик-медик Сперанский, лауреат Сталинской премии. Первые главы прочитали в ЦК ВКП(б), дали добро на публикацию в журнале «Октябрь». В августе ее начали печатать. Под названием «Перед восходом солнца».

«Подонок и отщепенец»

А в ноябре грянул гром. Публикацию повести неожиданно прервали. В журнале «Большевик» появилась разгромная рецензия. «В Советской стране немного найдется людей, которые в дни борьбы за честь и независимость нашей Родины нашли бы время заниматься «психологическим ковыряньем», изучая собственную персону. Советским людям скучать некогда, а рабочим и крестьянам никогда и не были свойственны такие «недуги», в которых потонул Зощенко. Как мог написать Зощенко эту галиматью, нужную лишь врагам нашей Родины?»

Шокированный автор 25 ноября отправил письмо Сталину. «Я бы не посмел тревожить Вас, если бы не имел глубокого убеждения, что книга моя, доказывающая могущество разума и его торжество над низшими силами, нужна в наши дни. Она может быть нужна и советской науке. И еще мне думается, что книга моя полезна людям... В силу этого беру на себя смелость просить Вас ознакомиться с моей работой».

Ответ последовал через неделю. Не лично писателю. А в виде сразу двух постановлений ЦК - «О повышении ответственности секретарей литературно-художественных журналов» и «О контроле над литepaтypнo-xyдoжecтвeнными журналами». В них фигурировал Зощенко с его «политически вредным и антихудожественным произведением». На заседании президиума Союза советских писателей Фадеев, Маршак и другие именитые ораторы назвали повесть «антихудожественной, чуждой интересам народа».

Только один человек в стране мог дать команду на проработку писателя. Наивный Зощенко не понимал, что ключи счастья для советского народа могли быть лишь в руках этого человека. Лишь мудрый Сталин знал, как осчастливить свой народ. А если позволить народишку «психологическое ковырянье», как советовал Зощенко, в головах могут возникнуть всякие крамольные мысли.

Зощенко выгнали из гостиницы, редколлегии журнала «Крокодил». Униженный и разбитый, он вернулся в Ленинград к жене.

На какое-то время о нем забыли. Но в 1946-м окончательно добили. Секретарь ЦК ВКП(б) Жданов публично обозвал классика «подонком», а «Перед восходом солнца» - «омерзительной вещью, в которой Зощенко выворачивает наизнанку свою подлую и низкую душонку». Его изгнали из Союза писателей, издательства прервали с ним все договора, большинство литераторов отвернулись, опасаясь за свою судьбу. Загнанный, он потерял интерес к жизни и тихо угас в июле 1958 года. А повесть «Перед восходом солнца» полностью опубликовали в СССР лишь в 1987 году.

Вера оставалась с опальным супругом до конца его дней. 

Дела амурные

От поклонниц не было отбоя

«Величайшее творчество никогда почти не шло об руку со спокойным размеренным благополучием и тем более - с удачной любовью к женщинам», - утверждал Зощенко. В нем играли гены отца-художника, любвеобильного полтавского дворянина. Зощенко по примеру классика Гете решил надуть природу. «Гете был женат на неграмотной служанке, жил с ней долгие годы, однако постоянно влюблялся в «прекрасных женщин». И эту влюбленность как бы превращал в поэзию».

Гете прожил с Кристиной 30 лет, Зощенко с Верой - 41 год. Они познакомились в 17-м в Петрограде. Вера Кербиц успела развестись с мужем, будущим советским генералом Виталием Мартанусом. «Что тебе подарить, любимый?» - спросила она Михаила перед его днем рождения. «Себя!» - ответил он. И получил желанный подарок. Однако поженились они лишь в 1920-м, когда у Зощенко от гриппа умерла мать. Они обставили квартиру, родился сын Валерий... И тут на Зощенко обрушилась слава. Для новых рассказов требовалось вдохновение. Он стал жить отдельно от семьи.

От поклонниц не было отбоя, как у нынешних поп-звезд. Впрочем, Зощенко тоже был «звездой эстрады», часто выступал в клубах со своими рассказами. Красивый, смуглый, с офицерской выправкой, элегантно одетый... Любовниц менял как перчатки. Вот лишь пара эпизодов из его дневников. Надежда Брильянщикова сама подошла на курорте: «Хочу вам отдаться».

«Глупенькая и пустая, но с необыкновенным темпераментом. Замечательная женщина!» А жене профессора-историка Миклашевского Людмиле сам сказал: «В первобытные времена женщин хватали за загривок и тащили в кусты»... Та отказать не смогла. Потом он задружился с обманутым мужем, приходил в гости к профессору. Предпочитал иметь любовницами замужних дам с большой грудью. Видно, чтобы не претендовали на него полностью. И так же легко расставался.

Вера ревновала, но терпела. Тем более что супруг почти ежедневно навещал, приносил грязное бельишко для стирки... и деньги. Много денег. Потом и вовсе перевез семью в шикарную шестикомнатную квартиру в центре Ленинграда. Вера не работала, раздобрела. Обставляла гнездышко антиквариатом, прочими предметами «мещанского быта», который Зощенко бичевал в своих рассказах. Этот антиквариат поможет семье выжить в блокаду.

ЕВГЕНИЙ ЧЕРНЫХ