Рубрика “Новые молдаване” при поддержке XOR. Интервью с одним из лучших молодых молдавских пианистов –Марчелом Лазэр. 

Русский язык богат на оттенки и смыслы. Друг может быть всего один. А может, не сложилось, и друзей рядом не осталось. Знакомых может быть тысяча. Знакомы? Привет, пока. Приятель – это человек, которого всегда рад видеть, которому хочется помочь, с которым приятно проводить время. Приятель точно может стать когда-нибудь и другом.

Марчел Лазэр – мой приятель, хоть и здорово младше меня. Он появился когда-то в allfun-e с довольно дерзким предложением: я буду ведущим видео программы. С какого перепугу? 17 лет, никогда перед камерой не стоял. Но, почему-то, поверилось и, неожиданно, а, может, наоборот, закономерно, программы Марчела стали набирать тысячи просмотров. Это в те времена, когда социальные сети еще ходили в подгузниках, а слово «влогер» (как и блогер) было если и изобретено, то еще оставалось непонятным и ругательным.

У меня были планы на Марчела, как на журналиста и, вдруг, он пришел и сказал: «Я скоро уезжаю в Румынию, хочу стать пианистом». Примерно, как я уезжаю в Казахстан, хочу стать космонавтом. Или, еду в Гренландию, буду эскимосом. Кто вообще хочет стать пианистом в 18-19 лет в Кишиневе?

В итоге прошло прилично лет. Марчел – пианист. Я спросил его в начале интервью, что должно быть написано на твоей визитке, если бы она у тебя была… Нет, это уже интервью. Правильнее будет оформить это так:

Марчел, привет, если бы у тебя была визитка, чтобы ты на ней написал?

Человек. Пианист. Музыкант. Founder в Moldo Crescendo.

Сколько уже лет Moldo Crescendo?

В этом году пятый выпуск, значит – пять лет.

Как появился первый Moldo Crescendo? Тебе же тогда было не намного больше 20 лет…

Была дружба пары друзей, была общая любовь к камерной музыке и желание рассказать молдавскому зрителю, какая она классная. Мы уже играли в Лондоне, в Хельсинки, в Москве, а в родном Кишиневе – ни разу. В итоге первый Moldo Crescendo – это было четыре концерта. Два в органном зале, один в музее искусств и флэш моб в Республиканской больнице. Мы договорились с администрацией играть в холле, на первом этаже, чтобы больные могли спуститься и час послушать музыку.

Помнишь, что тогда играли?

Конечно. Квартет Моцарта «Диссонанс». Он так и называется. И квинтет ля мажор Дворжака.

Я помню пару раз пытался помочь тебе со спонсорами и было тяжело… За пять лет не возникало желания бросить Moldo Crescendo на фиг?

На фиг и куда подальше. Слишком много раз было. Почему, в итоге, не послал? Не знаю. Верю в себя. Верю в то, что я делаю. Верю. Что это важно для меня, важно для людей. Что они еще не все понимают в музыке, но что они узнают от меня, зачем им нужна музыка.

Кроме организатора и музыканта на Moldo Crescendo, где ты сейчас? Что делаешь?

Сейчас я просто безработный. Только что закончил магистратуру в Бухаресте, но еще не защитил и перенес защиту на зиму. Буду играть юношеские сонаты Бетховена и Брамса и рассказывать 40 страниц текста, где я пишу, о чем они думали и что показывали этими сонатами.

А когда твоя «безработа» закончится, чем будешь заниматься?

Играть музыку дальше. Рождать идеи, вытаскивать откуда-то идеи, любоваться жизнью и наслаждаться музыкой. В 2020 буду играть в Румынии и Европе, а до 2025 года хочу побывать с концертами в Азии и в Америке.

Как-то слышал шутку, что скрипачу нужно таскать за собой скрипку, флейтисту – флейту и только пианист путешествует налегке, с пустыми руками.

Пианисту действительно хорошо. Можешь сегодня выступить в Берлине, завтра в Лондоне, сегодня в Бельцах, завтра в Комрате, правда есть одна проблема, в последних городах нет ни одного хорошего рояля. Даже в Кишинев в Оперный театр приезжал как-то Денис Мацуев со своим настройщиком. Настройщик сделал все что мог, Мацуев сыграл и пообещал подарить оперному новый рояль. Правда, пока не подарил.

А ты слышал байку, как Гленн Гульд (пианист, известный исполнитель именно Баха), должен был выступать на концерте, который организовала молодая девочка, неопытный импресарио? Рояль, на котором он должен был играть, был сильно расстроен, не выступить – это было поставить крест на жизни этой девочки, и он сыграл на неподготовленном инструменте. Как гениальный музыкант, он постарался техникой игры компенсировать проблемы инструмента. Концерт записывали и он. Неожиданно, стал очень знаменитым, потому что получилось абсолютно новое прочтение Баха.

Не слышал… Зато помню, как мой друг, когда я был у него в гостях, в Глодень, предложил, давай ты придешь к нам в музыкальную школу и поиграем там. Я сказал: «Давай». Там был невозможно плохой рояль. Я сыграл, как мог. После концерта ко мне подошел кто-то из преподавателей и сказал: «Мы и не знали, что наш рояль может так звучать!».

Но про пустые руки вы правы. Кайфуем мы, кайфуют органисты и, кстати, арфисты. Все остальные путешествуют со своим инструментом. Когда Берлинская филармония летит выступать в Бухарест на самолете, за пару дней до концерта автобус с инструментами приезжает из Берлина. Но – не рояль.

Какие залы, в которых ты играл стали для тебя знаковыми?

Подумаю… Два. В Австрии, в маленьком городке. Когда мы вышли на сцену, публика молчала так, как будто они уже в могиле, мы в могиле и весь городок в могиле. Знаете, говорят «оглушающая тишина»? Вот там она оглушала. И в Бухаресте, в Румынском Атенеуме. Там я играл дуэт со скрипкой для каких-то еврочиновников.

Что планируешь играть для пятого Moldo Crescendo?

Пять концертов , разные локации, разные произведения. Шостакович, Рахманинов, Накамиси, Прокофьев. На пятом, заключительном, в Digital Park, с которыми вы меня и познакомили, буду играть Баха, и будут Времена года Вивальди. Специально из Вены приедет молдавская скрипачка Саша Тыршу, а я сяду за клавесин, Вивальди писал музыку, когда роялей еще не было.

Хочу какую-нибудь музыкантскую байку. Пару дней назад смотрел программу с Козыревым, директором «Нашего радио». Он вспоминал фестиваль «Нашествие», как на выступлении «Короля и шута» сверху сцены они запланировали, для готического эффекта, сбрасывать вниз ворон. Ворон заранее поймали, закрыли в ящики, но никто не подумал, что их укачает в ящиках. И когда их стали сбрасывать вниз, они не улетали, а просто шмякались об сцену, отползали в сторону и только потом взлетали. Получился не взлет ворон, а «воронопад»…

Такого забавного ничего не вспомню. Зато запомнилось, мы выступали в Кишиневской Филармонии, играли благотворительный концерт. Притащили свой свет, леды. И, во время концерта, вырубился свет в Филармонии. Мы с ребятами задали друг другу вопрос: «А мы видим ноты при ледовой подсветке?». Она была красная, желтая и синяя. Что-то было видно, мы доиграли концерт, а зал решил, что это была часть авторской задумки…

Марчел, а осталось еще в интернете то твое видео, с allfun?

Осталось на YouTube, но я иногда молюсь, чтобы никто его не нашел. А помните ту программу, про женскую моду, которую мы экспромтом снимали на улице, и упал сервер, столько было просмотров?

Помню.

Твоя мечта? Она же есть?

Хорошо играть на хороших инструментах. Нет, лучше не «хорошо», а «на высоком уровне».

Как я уже писал в прошлой публикации, XOR, который занимается автоматизацией подбора и управления персоналом, и привлек новый транш инвестиций в США в размере 6 миллионов долларов, продолжает осеннюю волну набора продавцов этого продукта. Основные продажи кишиневского офиса, это работа с рынком США. Значит, начинать работу в офисе надо после обеда и заканчивать к 24 часам. Зато – хорошая зарплата и шанс научиться изнутри работе в международной компании.

Заинтересованы в карьере в XOR? Пройдите первое собеседование с чат ботом. Заодно и увидите, как в современном мире автоматизируют первое собеседование. Если его результаты будут положительными, вас пригласят на «живое» собеседование.