- IPN: Господин Маноле, Вы участвовали в подготовке доклада о влиянии российских войск на права человека в Армении, Украине и Молдове, презентация которого состоялась в конце прошлой недели. Каковы были причины разработки такого документа? Быть может, наблюдается изменение ситуации с правами человека в приднестровском регионе, которое потребовало специального анализа?

- Ион Маноле: Напротив. Никаких позитивных изменений не наблюдается, хотя ситуация остаётся сложной. Как проблема соблюдения прав человека, так и присутствие российских войск на территории Республики Молдова всё реже обсуждаются в публичной сфере или соответствующими структурами и конституционными властями. Из-за этого мы приняли предложение наших коллег из Армении и Украины попробовать проанализировать ситуацию с соблюдением прав человека в зонах конфликтов и влияние присутствия российских войск. В конечном итоге, цель этого документа – лучше понять ситуацию и попытаться вернуть некоторые вопросы в повестку дня публичных дискуссий для нахождения решений, которые гарантировали бы соблюдение прав человека и безопасность государств Восточного партнёрства.

- IPN: Это так, но, помимо описания ситуации и выводов о правах человека в приднестровском регионе, Ваш доклад содержит и описание действий, предпринятых российскими властями и войсками в этом регионе, которые не обязательно связаны с собственно правами человека. Почему?

- Ион Маноле: С самого начала следует отметить, что в 1992 году молдавские и российские власти инициировали процесс переговоров по поводу сроков и условий вывода российских войск из Молдовы. Этот процесс оказался, в некотором смысле, заброшен. Однако, с одной стороны, иностранное военное присутствие на территории государства порождает последствия, в том числе юридические. С другой стороны, правозащитники на протяжении многих лет били тревогу в связи с проблемами, с которыми сталкивается население конфликтных зон, в том числе приднестровского региона Республики Молдова.

Мы в Promo-LEX использовали все национальные и международные инструменты для защиты жертв злоупотреблений и для того, чтобы убедить конституционные власти и значимых игроков изменить своё отношение к нынешнему положению дел. Факт наличия многочисленных решений Европейского суда по правам человека подтверждает наши опасения и обязывает всех нас к действиям по урегулированию и исправлению ситуации.

Присутствие российских войск на территории Республики Молдова следует анализировать не только в свете политических заявлений, которые, по сути, в одних случаях делаются спонтанно, в других – формально и без какого-либо реального результата. Весьма впечатляющим оказался анализ того, какой нисходящий тренд наблюдался в молдо-российском процессе переговоров о сроках и условиях вывода российских войск из Молдовы. Участие российских военнослужащих и их решающая роль в захвате и сохранении контроля над территорией региона весьма подробно описаны и в выводах Европейского суда по делу Илашку. Впоследствии эта территория была практически закрыта для мониторинга ситуации, и в этих условиях общественность может судить о реальном положении дел лишь благодаря случаям серьёзных нарушений прав человека, в том числе принудительно рекрутированных лиц.

Подготовка доклада подразумевала рассмотрение тем с нескольких сторон: отношения конституционных властей Республики Молдова с Российской Федерацией; отношения конституционных властей с фактической администрацией региона; отношения конституционных властей с собственными гражданами с левого берега Днестра; действия фактической администрации по отношению к населению региона. На всех этих направлениях мы констатируем постоянную и системную деградацию молдо-российского диалога, отсутствие последовательности, а также постоянные ненужные и безвозмездные уступки со стороны молдавских властей на фоне некомпетентности или полного игнорирования государственных гарантий и обязательств относительно основных прав человека.

- IPN: Пребывание российских войск на территории Республики Молдова предполагает финансовые усилия со стороны Российской Федерации, которая взяла на себя обязательство их вывести. Почему этот процесс всё ещё пробуксовывает?

- Ион Маноле: Посредством июльского соглашения 1992 года Молдове удалось остановить войну и фактически зафиксировать Российскую Федерацию в качестве стороны конфликта. В то же время была создана молдо-российская комиссия для обсуждения условий и сроков вывода российских войск из приднестровского региона Республики Молдова. До этого момента можно сказать, что ситуация развивалась в правильном направлении, но в дальнейшем стало заметно постепенное смещение акцентов, замена или появление новых участников переговоров, что усложнило процесс чёткого и быстрого нахождения решений для достижения первоначальных целей. Вследствие этого, постепенно Российская Федерация отклонилась от основной цели, заключающейся в определении сроков вывода своих войск и боеприпасов с территории Республики Молдова, сменив как цель, так и участников переговоров. Таким образом, сегодня, спустя 28 лет, мы всё ещё обсуждаем присутствие российских войск в Молдове, а это присутствие продолжает представлять угрозу и оказывает негативное влияние как на экономическое развитие и региональную безопасность, так и на ситуацию в области прав человека.

Иностранное военное присутствие можно сравнить с ружьём, висящим на стене, то есть на первый взгляд оно не представляет никакой угрозы, но в реальности оно может быть пущено в ход в любой момент. Вот почему молдавское общество нуждается в чёткой информации о сроках и условиях пребывания этих войск на нашей территории. Конституционные власти должны предоставлять информацию общественности и привлекать значимых игроков к решению данной проблемы. Эта проблема, прежде всего, является нашей проблемой, и никто другой не должен и не будет больше нас самих заинтересован в её решении. Ни население, ни власти не должны ждать, чтобы данную проблему обсуждали или решали международные партнёры, мы должны подходить к ней последовательно и системно. Да, Россия действительно тратит огромные финансовые ресурсы на сохранение своего военного присутствия в Молдове, а также на удержание контроля над приднестровским регионом Республики Молдова. Это нас, как авторов данного доклада, интересует в меньшей степени, зато мы хотели бы видеть своевременное исполнение решений Европейского суда и выплату 5,5 миллиона евро 2200 жертвам нарушений прав человека.

В этой связи позвольте мне выразить уверенность в том, что положительный результат возможен, и он зависит от политической воли, а также от компетенции молдавских властей.

- IPN: Какой временной интервал, какую власть Вы имеете в виду?

- Ион Маноле: Вероятно, это утверждение касается всех периодов и властей. Молдавские власти ограничились заявлениями, письмами и дипломатическими выступлениями, в то время как Российская Федерация продолжает оказывать многостороннюю поддержку незаконному тираспольскому режиму, в том числе путём принятия документов, которые бросают вызов нормам международного права и двусторонним документам, подписанным с Республикой Молдова. Например, вопреки предыдущим международным обязательствам, вопреки многочисленным переговорам между российскими и молдавскими властями о выводе российских войск из Молдовы, 20 марта 1998 года Российская Федерация подписала непосредственно с тираспольскими лидерами „Одесский протокол договорённостей по военно-имущественным вопросам”. В этом документе Российская Федерация уже допускает формулировку „российские войска, дислоцированные в Приднестровье”, и тем самым принимает одностороннее решение по ситуации с военным имуществом и собственностью. 15 июня 2001 года Российская Федерация подписала не с Республикой Молдова, а с администрацией региона протокол о совместном проведении работ по утилизации вооружения, военной техники и боеприпасов. Позже, 24–26 сентября 2002 года, Россия и фактическая администрация приднестровского региона подписали протокол об оказании Россией финансовой поддержки фактическому режиму, под предлогом обеспечения дальнейшего вывода российских войск и вывоза боеприпасов. Замечаете новые акценты? Большая Россия не выводит свои войска и боеприпасы уже потому, что этого не позволяет маленький Тирасполь... Финансирование продолжилось, а войска так там и остались.

Таким образом, акценты были смещены с проблем вывода российских войск на „двусторонние” переговоры, имеющие опасный для региональной стабильности и безопасности характер. В процессе анализа Закона Республики Молдова о предупреждении и борьбе с терроризмом Венецианская комиссия поинтересовалась, распространяется ли понятие „террористическая деятельность” и на приднестровский регион, ведь тамошняя фактическая администрация, в том числе военизированные структуры, поддерживаемые российской армией, могут рассматриваться как террористические формирования.

Поэтому, когда мы говорим о военных силах Российской Федерации на этой территории, мы имеем в виду несколько аспектов. С одной стороны, Российская Федерация настаивает на том, что её военное присутствие в этой части Республики Молдова не объясняется ничем иным, кроме того, что российские военные обеспечивают и сохраняют мир в регионе. Этот образ довольно агрессивно ею продвигается, особенно на территории, контролируемой сепаратистской администрацией. С другой стороны, совсем иначе ситуация воспринимается международным сообществом, конституционными властями и большинством населения Республики Молдова, которые считают оккупацией российское военное присутствие, то есть те войска, которые Россия отказывается выводить, несмотря на свои международные обязательства. Третье ощущение заключается в наличии реальной угрозы для региональной безопасности.

- IPN: Ответственен ли кто-то за эту ситуацию, согласно концепции международного права?

- Ион Маноле: В контексте вышеназванных аспектов грань между военными формированиями, дислоцирующимися на этой территории, в какой-то мере стёрта: с одной стороны, смешанные российские военные силы (Оперативная группа российских войск, которая является бывшей 14-й армией, а также силы миротворческой миссии) и, с другой стороны, военизированные силы (структуры, находящиеся под контролем фактической администрации). Таким образом, в контексте защиты прав человека, в том числе рекрутированных лиц, мы лишь можем заявить, что соблюдать их должна обязаться Российская Федерация. Это заявление подтверждается доказательствами, которые на слуху. Например, военные учения ОГРВ проводятся с прежней регулярностью, несмотря на критику со стороны молдавских конституционных властей. Начиная с марта 2018 года, они уже анонсируются на веб-сайте Генерального штаба Западного военного округа Российской Федерации, в то время как российские военнослужащие из ОГРВ продолжают заниматься популяризацией деятельности военного характера и вовлекать в неё население региона. Примером может служить открытие в июле 2018 года первого военно-патриотического лагеря „Красная Звезда” для детей, которые будут изучать военные дисциплины. В период с августа по октябрь 2018 года ОГРВ, совместно с приднестровскими военизированными силами, провела масштабные военные учения в приднестровском регионе. Таковы лишь некоторые примеры такого рода, показывающие незаконную, беспрецедентную и открытую деятельность российских военнослужащих на этой территории Республики Молдова. Очевидно, что эти действия противоречат обязательствам Российской Федерации, а также её статусу посредника и государства-гаранта в процессе урегулирования приднестровской проблемы. Зато, когда мы говорим о правах человека, российские власти отвергают любую затрагиваемую проблему, аргументируя это тем, что права человека являются политическими аспектами, которые относятся исключительно к „компетенции приднестровских властей”, и отрицают любую ответственность за выявленные злоупотребления или нарушения. Для нас политический диалог очень важен, и мы продолжим его поддерживать, но мы будем настаивать на том, чтобы этот диалог чётким образом содержал реальные гарантии соблюдения прав человека в отношении населения приднестровского региона, независимо от этнической принадлежности или гражданства этих людей.

- IPN: Несмотря на то, что Вы привели и ряд конкретных примеров нарушения прав человека в приднестровской зоне, я понимаю, что до сих пор Вы в основном говорили о том фоне, тех условиях, в которых развивается некая ситуация с правами человека в этом регионе. Понимаю, что непосредственно о самой ситуации мы поговорим в дальнейшем...

- Ион Маноле: Очевидно, что ситуация в целом была и остаётся очень тревожной. Молдо-российское соглашение о прекращении огня от 21 июня 1992 года практически не оказало положительного влияния на права человека. Несмотря на то, что в нём прямо предусмотрено право на свободу передвижения, в реальности, вопреки всем российским гарантиям, фактическая администрация упрочила свой контроль над оккупированной территорией, установив контрольные посты и ограничив тем самым передвижение лиц, товаров и услуг. В результате ограничения доступа на контролируемую территорию население региона оказалось заложниками фактического режима и остаётся ими до сегодняшнего дня. С начала этого периода и до сих пор не существовало национальных или международных организаций, которые отслеживали бы ситуацию с соблюдением прав человека, что позволило администрации и военизированным структурам действовать по своему усмотрению и в условиях полной безнаказанности.

- IPN: И молдавские власти?

- Ион Маноле: Даже молдавские конституционные власти не обсуждали проблемы, касающиеся положения людей, оставшихся на территориях, контролируемых сепаратистской администрацией, и, соответственно, не разработали планы действий, не создали эффективных учреждений и не включили соответствующие темы в политическую повестку дня, за очень редкими исключениями.

Тема функционирования школ была практически единственным случаем, когда конституционные власти потребовали гарантий и настояли на соблюдении прав отдельной категории лиц. В целом, однако, молдавские власти не смогли каким-либо образом повысить ответственность администрации приднестровского региона за злоупотребления и серьёзные нарушения прав человека и найти мирные и эффективные инструменты реагирования в целях защиты жителей этого региона. Таким образом, ситуация с правами человека является игнорируемой проблемой, вызывающим образом исключаемой из любого переговорного формата. В течение всего этого долгого периода практически отсутствовали миссии по мониторингу ситуации в данной сфере. Никто не настоял на создании механизмов или инструментов мониторинга, измерения и исправления ситуации с основными правами и свободами человека. Важно понимать, что территория, контролируемая тираспольской администрацией, не является частной собственностью тех, кто ею управляет, или тех, кто обладает фактическим контролем над ней. На этой территории проживают сотни тысяч людей. Эти люди обладают основными правами и свободами и должны иметь гарантии и доступ, чтобы иметь возможность пользоваться законными и эффективными правовыми инструментами для своей защиты.

Можно заметить, что конституционные власти фактически продолжают подписывать различные документы с администрацией приднестровского региона, но все они не оказывают никакого положительного влияния на ситуацию с правами человека и не дают каких-либо гарантий их соблюдения. Таким образом, конституционные власти продолжают допускать некоторые ошибки, воспринимаемые общественностью как уступки в нарушение национального законодательства. Мы также можем видеть, что подписываются только документы, выгодные российской стороне, которая с самого начала преследовала цель заменить себя за столом переговоров тираспольской местной администрацией и передать ей свой статус стороны конфликта. Конституционные власти, к сожалению, не подумали, не предложили и не потребовали доступа для профильных учреждений, чтобы быть в курсе ситуации на местах. Аналогично, ни один документ не предусматривает мониторинга ситуации с соблюдением прав человека специализированными организациями (отечественными или международными). В обществе остаются непонятными, неясными или не разъясняются истинные причины этих уступок со стороны конституционных властей. В этих условиях мы по-прежнему обеспокоены отсутствием каких-либо обсуждений или документов, подписанных по вопросам, связанным с правами человека. Именно эти проблемы представляют собой наиболее серьёзные вызовы для населения региона и зоны безопасности, которое, как я уже говорил, осталось без доступа к любым эффективным правовым инструментам защиты своих прав, без реальных гарантий от конституционных властей и т.д.

- IPN: Какова „реакция партнёров по переговорам”?

- Получив признание, нежданное, но достаточное для блокирования процесса политических переговоров, фактическая администрация приднестровского региона, прикрываясь многочисленными документами, подписанными конституционными властями, упрочила свой контроль над территорией и сохраняет его в условиях полной безнаказанности за нарушения и злоупотребления, совершённые в отношении прав человека. Кроме того, в вышеупомянутом докладе мы проследили за интересом Российской Федерации и её непрестанными усилиями по сохранению присутствия своих войск на территории Республики Молдова, в нарушение норм международного права, двусторонних соглашений с Кишинёвом, международных обязательств, в ущерб правам и свободам человека, экономическим интересам и социальным потребностям населения. Ситуация с правами человека не пользовалась вниманием российских или молдавских властей, а также соответствующих международных организаций. Мы констатировали тот факт, что на протяжении примерно 28 лет политических переговоров всё внимание конституционных властей и других заинтересованных сторон было приковано к вопросам и проблемам военного, политического, экономического или геополитического характера, при этом игнорировались повседневные проблемы, некоторые из которых очень серьёзны: нарушения прав человека и отсутствие эффективных инструментов защиты жертв таких злоупотреблений. Говорю об этом с большим сожалением, потому что без знания и соблюдения прав человека невозможно достичь реальных и устойчивых результатов в процессе переговоров в формате 5+2. Это, к сожалению, не вполне понимают все участники данного формата.

- IPN: Доклад, о котором мы говорим, включает и главу о нарушении прав человека, связанную с российским военным присутствием. Вы описали дела, рассмотренные Европейским судом по правам человека, которые Российская Федерация проиграла. Но каковы аргументы в пользу того, что именно Российская Федерация несёт ответственность за нарушения на территории, которая ей не принадлежит?

- Ион Маноле: В докладе содержится список важных дел, в которых ЕСПЧ констатировал нарушение прав человека Российской Федерацией. Действительно, к настоящему моменту  Ассоциация Promo LEX участвовала в судебных разбирательствах по делам, в рамках которых были выявлены нарушения различных предусмотренных Конвенцией прав, я мог бы сказать, что таких дел было свыше 50. Есть некоторые дела о том, когда российские солдаты непосредственно участвовали в нарушении прав человека, такие как дело Илашку и дело Писаря. Однако не стоит забывать, что российская армия косвенно участвует в нарушении прав человека. Военный элемент имеет решающее значение для того, чтобы возложить на Российскую Федерацию ответственность в целом. Наряду с экономическим контролем и политической поддержкой, которую оно оказывает сепаратистскому режиму, российское военное присутствие стало тем элементом, который позволил ЕСПЧ сделать вывод, что Россия обладает абсолютным контролем над регионом. В данных обстоятельствах, поскольку эти элементы по-прежнему присутствуют, Россия должна понести надлежащую ответственность за последствия.

Записал:
Валериу Василикэ