Станислав Александрович Орлов работал на факультете практически до последнего дня. Он казался вечным, даже древним. Когда я поступил на журфак госуниверситета сразу после школы, он уже виделся нам, юнцам, стариком. Без него невозможно было представить себе факультет. Журфак равно Станислав Орлов. Это слова-синонимы.

Он читал нам «Основы журналистики», приглашал на лекции признанных мэтров молдавской журналистики, которых знал еще желторотыми неумехами. Спустя энное количество лет Станислав Александрович каждый год приглашал и меня рассказать студиозусам об изнанке профессии журналиста. Он стоял в просторном кабинете, облокотившись на кафедру (позже сидел за столом — стоять ему уже было трудно), за спиной — доска, улыбался, закидывал вопросами, после пары мы долго разговаривали о работе, о спорте, о футболе. Он сам был спортсменом, а в шахматы его практически невозможно было обыграть.

Он работал практически до последнего дня. Хотя давно был на пенсии, но бездельничать не хотел и не мог, уговоров не слушал. Каждый день поднимался и ехал в университет, на журфак. Не мог без работы, без любимых студентов, без журналистики. В последние годы тяжело болел, когда же все-таки прочно осел на пенсии, по-настоящему, тут-то и резко сдал. Старейший преподаватель факультета журналистики, последний из могикан.

Во многих странах мира, на всех континентах, куда добрались и осели его ученики, поднимут чарку в память об Станиславе Александровиче Орлове и произнесут: «пусть земля будет пухом...»

ЛЕОНИД РЯБКОВ