«Количество больниц в стране уменьшилось, но еще есть место для роста эффективности больничной сферы», - говорилось в проекте

Каждый четвертый пациент, инфицированный коронавирусом в Молдове, - сотрудник здравоохранения. Число заразившихся медиков и обслуживающего персонала превысило 400, трое умерли. Массовое заражение в больницах вызвало волну критики. Возмущены и сами медики, они говорят, что в больницах нет самого необходимого: к примеру, у нас не 500 аппаратов ИВЛ, как говорилось, а не более 130. Ситуация неудивительна. Все, что сегодня поддерживает здравоохранение на плаву, досталось нам от советской власти. От огромного корабля многие были непрочь  отхватить сладкие куски. Кто это делал, кто в эти годы возглавлял правительство, минздрав, НКМС - всем известно.

Работать после 60-ти медиков заставляет бедность

Есть районные больницы, в которых больше половины персонала – пенсионеры. Если они просятся в отпуск, который рекомендует давать медикам правительство, их просто увольняют. Первой от инфекции умерла 79-летняя врач, которая проработала на «скорой» около 35 лет. Почему работала? Вынуждала только бедность.

Затем ушла в мир иной другая работница скорой помощи из Сорок, ей было 65 лет плюс проблемы с сердцем, гипертония, диабет. Вы думаете, она очень хотела работать?

Третьим скончался доктор медицины, начальник отделения радиологии в частной клинике «Repromed», ранее возглавлявший отделение радиологии и ядерной медицины в РКБ. Ему было 59 лет, плюс гипертония третьей степени и другие хронические заболевания. Минздрав сообщил, что врач недавно побывал в Великобритании, намекая: сам виноват. Более того, высказывается идея, что медики у нас вообще заражаются не на работе, а если это и происходит – то исключительно из-за того, что они не соблюдают санитарные правила.

От приватизации к разграблению

Закон об охране здоровья, принятый в 1995 году, предусматривал частичную приватизацию медучреждений, и к 2002 году на местном уровне около 54 процентов амбулаторий и поликлиник, 6 шесть процентов больниц полностью перешли в частную собственность, сообщает исследование «Система здравоохранения: время перемен. Республика Молдова», проведенное Европейской обсерваторией по системам здравоохранения в сотрудничестве с Европейским региональным бюро ВОЗ.

После принятия закона о приватизации в 1999 году приватизировали практически все аптеки. В том же году приняли закон о минимуме бесплатной медицинской помощи, гарантированной государством, а также положение об оказании платных медуслуг населению. Больницы получили право зарабатывать деньги и  сдавать в аренду «свободные» площади, например, частным аптекам.

Быстро освоили права, забыв об обязанностях

Менеджеры от медицины быстро освоились. Еще свежа память об «успехах» Андриана Усатого в роли директора РКБ: под залог первого этажа больницы он взял кредит. Следствие установило, что по договору банк имел право забрать залог. Уголовное дело возбудили уже тогда, когда Усатый, министр в  правительстве Филата, стал фигурантом в деле о махинациях при организации тендеров на приобретение медоборудования. Дело шло ни шатко, ни валко и было прекращено. Усатый преподает «менеджмент в здравоохранении» в медуниверситете.

Особенно хорошо этот педагог знает, как заключать контракты государственно-частного партнерства в сфере услуг диализа. При нем такой договор был подписан  с представителем «BB Hamodialyse Молдова» Игорем Попа, адвокатом Филата. В связи с вводом в строй частного центра гемодиализа в декабре 2014 года правительство утвердило новые тарифы на эту «услугу» - 1995 лей против 806 лей.

Частным клиникам респект

Система здравоохранения распалась на две части: несколько престижных и обеспеченных столичных клиник - и больницы для простых людей. Появилось более 16 частных лабораторий, девять частных больниц. Их филиалы растут как грибы. Все больше медиков переквалифицируется из врачей классических профилей в косметологов и массажистов. Быть, например, инфекционистом – невыгодно, и потому инфекционистов нет.

В 2010 году открылся «Medpark», построенный за два года на месте разрушенного  бассейна «Молдова». Здесь есть операционные залы, родовое отделение, лаборатория, поликлиника, магнитный резонанс, компьютерная томография, ангиография, остеоденситометрия, рентген, эндоскопия, УЗИ… Но если вы позвоните в эту клинику и скажете, что у вас симптомы коронавируса, оператор переадресует вас в службу 112.

Куда Павел Филип хотел деть две трети больниц

Пока частные клиники развивались – районные деградировали из-за хронического недофинансирования. Большой скандал в 2017 году вызвало решение убрать больных туберкулезом из городской больницы Бельц с целью уменьшить расходы. Количество коек планировали уменьшить с 70 до 50, часть пациентов - перевести на амбулаторное лечение.

В условиях пандемии ясно обрисовалась нехватка коек и нищета больниц. Все вспомнили, как в 2017 году правительство Павла Филипа под видом «реформы системы здравоохранения» планировало закрыть две трети медучреждений, а в 2013-м министры Майя Санду, Павел Филип и Моника Бабук голосовали в правительстве за ликвидацию инфекционной больницы и приватизацию участка.

В 2017 году минздрав состряпал проект «Реформа больниц в РМ до 2024 года», по которому из ныне действующей 71 больницы должны были остаться всего 19. «Концепция реформы» начиналась так: «Унаследованная система здравоохранения Семашко характеризовалась чрезмерной инфраструктурой. Начиная с 90-х годов общее количество больниц в стране уменьшилось. При всем этом, еще есть место для роста эффективности больничной сферы».

От эпохи Семашко оставили только больничный быт

Если бы не коронавирус, общественность Молдовы так и не узнала, что в районных больницах сохранился быт довоенных времен.

Дочь пациента, который был госпитализирован с подозрением на коронавирус в одну из северных больниц, написала в соцсетях, что в палату, где лежали ее отец и четверо взрослых мужчин, медработник принес ночные горшки, так как один-единственный туалет в коридоре был предназначен только для «здоровых». Ужасы районных больниц мы каждый день видим по телевизору благодаря самоотверженности тележурналистов. Не везде даже есть вода! В больнице села Конгаз врач работал до 85 лет – профессии он учился после войны!  

План сокращения районных больниц увязали с  проектами строительства дорог и закупки машин скорой помощи, эту систему объединил национальный центр догоспитальной скорой медицинской помощи. Для него  выстроили новое здание на Малой Малине, во главе поставили Бориса Головина, перебежчика от коммунистов к демократам. 15 октября 2019 года он был задержан по делу о закупке машин скорой помощи. Следствие вменяло ему и его заму нанесение государству ущерба в два миллиона лей. Но Головина выпустили.

Напомним, что умершие врачи-женщины работали в системе скорой помощи. До сих пор на вызовы эти бригады выезжают практически без экипировки.

Полмиллиона на трансплантологию

Активно развивали не санитарную медицину, не методики лечения массовых болезней, бесплатные и недорогие, а элитные «услуги». Пока в детсадах травились дети из-за отсутствия санитарного надзора - на внедрение национальной программы трансплантологии в 2017-2021 году собирались потратить 419 миллионов 454 тысячи лей. Агентство по трансплантации создали в 2010 году, построили отдельное здание при РКБ. Но уже в 2016-м пришлось официально признать, что количество операций пересадки органов мизерное. В листе ожидания на трансплантацию почки было 69 человек, четверо скончались, так и не дождавшись органа. В том же году из 108 больных в листе ожидания пересадки печени скончались 25.

В марте 2019 года ныне покойный  профессор Владимир Хотиняну рассказал, что полис покрывает все расходы на трансплантацию: «Сегодня мало у кого есть 700 тысяч лей на пересадку печени или 300 тысяч на пересадку почки». В 2018 году почки пересадили 13 пациентам, печень – 12-ти. Могут ли хирурги, которые оперируют от силы раз в месяц, стать профессионалами? Не лучше ли было заключить договор, например, с Белоруссией или Турцией и посылать больных туда?

Менеджеры от медицины зарабатывают больше врачей

Деньги медфондов складываются из взносов работающих граждан и трансферов из госбюджета. Их аккумулирует национальная компания медицинского страхования. По данным аналитического доклада института эффективной политики, с 2004 года за 10 лет стоимость полиса выросла в 1,6 раза: с 2478 лей до 4056 лей. За три года, с 2013 по 2015 год, расходы на администрирование НКМС выросли в 3,5 раза. Ее штат составлял 305 единиц, в том числе 110 единиц центрального аппарата (как в минздраве), территориальные агентства – 115 единиц, медлаборатория - 60 единиц, инспекция – 20 единиц. Расходы на зарплату сотрудникам составляют 60 процентов от всей суммы, выделяемой на содержание системы. Они выросли в 4,3 раза. Чиновник НКМС получает больше, чем врач. Руководство НКМС получает зарплату в среднем порядка 30 тысяч лей в месяц. Эти деньги мы им даем, покупая полис.

В 2017 году стоимость государственных услуг сравнялась со стоимостью частных

Новые тарифы на медуслуги вступили в силу 10 февраля 2017 года. Стоимость услуг была повышена адекватно стоимости медуслуг в частных клиниках.

В два-четыре раза повысилась стоимость анализов, консультаций специалиста, госпитализации для незастрахованных. Для застрахованных повысили цены на стоматологические услуги в государственных клиниках.

Например, хирургическое вмешательство при аневризме периферических артерий оценили в 4,6 тысячи лей, (было в 2,5 раза дешевле -1,9 тысячи), стоимость операции по удалению опухоли молочной железы выросла в четыре раза: с 500 лей до 2 тысяч, стоимость удаления миндалин - более чем в 12 раз: с 82 до 1007 лей.

В 2017 году минздрав заверял, что все это коснется только тех, кто либо не имеет полиса, либо обращается за медпомощью в обход процедуры: например, без направления семейного врача или специалиста. А вы часто получали такое направление, когда в этом срочно нуждались?

В то же время минздрав выделил услуги, которые якобы не может оказать государственная медицина, с целью финансировать частную за счет медфондов. Минздрав признал, что в системе не хватает не только семейных врачей, но и профильных специалистов. Но было сделано все для того, чтобы эти самые специалисты из государственных клиник после работы шли в частные.

Итак, все годы независимости разбазаривали, воровали, ничего не вкладывали в медицину. Заставит ли эпидемия чиновников иначе взглянуть на эту сферу жизни?

Марина ТИМОТИНА