Этот материал не совсем интервью. Вышел интересный прогноз Нуриэля Рубини. Но он, понятно, о мире в целом. Захотелось «локализовать» его предположения для Молдовы. Вячеслав Кунев – отличный собеседник для такого обсуждения.

О собеседниках и об этом материале

Нуриэль Рубини — американский экономист, профессор экономики Нью-Йоркского университета. Один из самых авторитетных экспертов в мире по вопросам глобальных финансов. Предсказал глобальный финансовый кризис 2008 года. Президент компании RGE Monitor. Гордится прозвищем Dr. Doom

Вячеслав Кунев – Председатель Правления Ассоциации IT компаний. Предприниматель. И, без всякой иронии, хороший футуролог. Мне искренне жаль, что мнение Вячеслава редко доходит до ушей власть предержащих в Молдове. Хотя бы, чтобы полемизировать с ним, но аргументами, а не отмахиванием.

5 мая на русском языке был опубликован текст Нурини с грустным заголовком: «Это не «золотые двадцатые». Десять тенденций, ведущих мир в «Очень великую депрессию» 2020-х годов». Мне текст показался интересным. Мрачновато, но без намеренных «страшилок». Я – против модернизированной страусиной политики: «Все фигня, прорвемся». Мне больше нравится латинская пословица: «Кто предупрежден, тот вооружен».

Возможно (а как иначе можно относиться к прогнозам?) Рубини прав. Тогда стоит его прочитать. А чтобы не казалось, что это прогноз о чем-то, что Молдову не коснется, я пригласил Вячеслава прокомментировать Рубини. Так что дальше текст будет маркирован. НР – Нуриэль Рубини. ВК – Вячеслав Кунев.

Читайте

НР. После финансового кризиса 2007-2009 годов дисбалансы и риски, которыми была полна мировая экономика, усугублялись политическими ошибками. Правительства не занимались устранением структурных проблем, обнаружившихся во время финансового краха и дальнейшей рецессии. Они откладывали необходимые решения, создавая серьезные негативные риски, которые сделали новый кризис неизбежным. Теперь, когда кризис начался, существовавшие угрозы только обострились. К сожалению, даже если нынешняя «Очень великая рецессия» приведет к слабому, U-образному восстановлению экономики уже в этом году, за ней последует резкий обвал L-образной «Очень великой депрессии» в ближайшем десятилетии. Ее причиной станут десять зловещих, рискованных трендов.

Первый тренд касается дефицита бюджетов и сопутствующих рисков – долги и дефолты. В ответ на кризис, вызванный Covid-19, правительства принимают решения, которые требуют колоссального роста дефицита бюджетов (порядка 10% ВВП или выше), причем ровно в тот момент, когда во многих странах госдолг уже достиг высоких или даже непосильных уровней.

Хуже того, потеря доходов многими домохозяйствами и компаниями означает, что долг частного сектора также станет непосильным, что потенциально приведет к массовым дефолтам и банкротствам. В сочетании с быстрым ростом госдолга это практически гарантирует, что на этот раз восстановление экономики окажется даже более анемичным, чем восстановление после Великой рецессии десять лет назад.

ВК. Что хочу добавить по теме дефолтов и банкротств. Если не говорить о самых бедных странах третьего мира, то серьезную роль в экономике играет средний класс. Есть он и в Молдове, пусть с поправкой на специфику нашей страны. Этот средний класс неоднороден, его можно, условно, разделить на две группы. Одна группа участвует в производстве «реально необходимых» товаров и услуг. От медицинских услуг до продуктов питания. Эта группа и в кризис сохранит возможность зарабатывать. Их товары и услуги необходимы. Вторая группа – это средний класс, занятый в производстве товаров и услуг для статусного потребления. Совсем недавно эта часть, пожалуй, чуть ли не преобладала в большинстве западных стран. У нас она тоже сформировалась. Вот эта прослойка пострадает серьезно. Это не только предприниматели, это и успешные спортсмены и музыканты. Кроме того, эта группа, как правило, серьезно закредитована. Тот же лизинг дорогих автомобилей. В период кризиса от статусных товаров и услуг будут отказываться в первую очередь. Да, в Молдове эта прослойка намного меньше, чем в других странах, но, все равно, речь идет о сотнях бизнесов и тысячах людей.

Если говорить о дефолте государства, то нужно учесть, что Молдова не может прибегнуть к мерам, которые уже пошли в ход в США и Евросоюзе. Там включились печатные станки, Америка говорит о 4 триллионах долларов, ЕС – о двух триллионах евро. У Молдовы есть соглашение с МВФ, просто так «станок» мы не включим. Значит – придется идти на внешние заимствования.

Нужно учесть и еще один факт. Молдавскую пенсионную систему. У нас на одного пенсионера приходится один работающий. А нужно было бы не 1 к 1, а 3 к 1. В развитых странах пенсионные фонды, в большинстве случаев, избыточны. Они и пенсии выплачивают, и остаток средств инвестируют, получая дополнительный доход. У нас наоборот. Молдове приходится до 40% пенсионных выплат покрывать из бюджета. Это колоссальная нагрузка.

НР. Второй фактор – демографическая бомба замедленного действия в развитых странах. Кризис, вызванный Covid-19, показал, что в системы здравоохранения надо направлять намного больше бюджетных средств, а всеобщий доступ к услугам здравоохранения и другим важным общественным благам являются необходимостью, а не роскошью. Но большинство развитых стран – это стареющие общества, поэтому финансирование подобных расходов в будущем лишь увеличит скрытые долги недофинансируемых сегодня систем здравоохранения и социального страхования.

ВК. Еще одно подтверждение моих слов. Кроме пенсионной нагрузки государству придется взять на себя инвестиции в систему здравоохранения. Неподготовленность к первой волне пандемии можно объяснить прошлыми просчетами в системе финансирования здравоохранения. Но сейчас, когда ее «дырки» стали очевидны, невозможно будет в будущем объяснить непринятие мер по развитию здравоохранения. А это огромные инвестиции. И их нельзя будет «перевесить» на частный сектор, иначе государство просто не обеспечит выполнение своих обязательств по защите своих граждан.

НР. Третья проблема – повышение риска дефляции. Нынешний кризис не только вызвал глубокую рецессию, но и привел к появлению огромных излишков на рынке товаров (неиспользуемые машины и мощности) и труда (массовая безработица), а также к краху цен на сырьевые товары, такие как нефть и промышленные металлы. Этот делает вероятной дефляцию долга, что увеличивает риски неплатежеспособности.

ВК. Дефляция, как бы это странно не звучало, опасна и для Молдовы. Дефляция – это, прежде всего, резкое снижение стоимости товаров и услуг. Это приводит к тому, что производить эти товары и услуги нет смысла. И даже когда доступ к деньгам есть, но брать их для развития бизнеса не имеет экономического смысла. Простой пример. Молдавские банки объявили, что готовы выдавать кредиты на заработную плату. Государство продекларировало, что будет компенсировать даже проценты по таким кредитам. Но никто не торопится их получать? Почему? Потому что непонятно как отдавать.

НР. Четвертый (связанный с предыдущим) фактор – снижение стоимости валюты. Центральные банки будут пытаться бороться с дефляцией и стараться не допустить резкого роста процентных ставок (из-за колоссального увеличения долга), поэтому монетарная политика будет становиться все более нетрадиционной и чреватой серьезными последствиями. В краткосрочной перспективе, ради предотвращения депрессии и дефляции, правительствам понадобится монетизация бюджетного дефицита. Однако со временем постоянные негативные шоки на стороне рыночного предложения, вызванные ускорением деглобализации и возобновлением политики протекционизма, сделают стагфляцию практически неизбежной.

BK. Тут я хотел бы прокомментировать упрощенно, практически на обывательском уровне. В предыдущие кризисы в Молдове мы сталкивались с тем, что падал курс национальной валюты. Сбережения в долларах и евро казались незыблемыми. Хотя, конечно, их покупательная способность тоже снижалась, но без резких скачков. Сейчас может возникнуть ситуация, когда «уйти в валютный кэш» может стать опасным способом хранения активов. После таких массированных включений печатного станка в Америке и Европе никто не застрахован от того, что резкое падение стоимости могут испытать валюты, которые десятилетиями казались «надежной гаванью».

НР. Пятая проблема – широкие и радикальные цифровые изменения в экономике. В условиях, когда миллионы людей будут терять свои рабочие места или работать и зарабатывать меньше, разрыв в размерах доходов и богатства в экономике XXI века будет только увеличиваться. Для защиты от будущих шоков в производственных цепочках компании в развитых странах будут возвращать свое производство из регионов с низкими издержками в свои страны, где издержки выше. Но этот тренд не пойдет на пользу работникам в этих странах, а ускорит темпы автоматизации, создав понижающее давление на зарплаты и еще сильнее разжигая огонь популизма, национализма и ксенофобии.

ВК. Пятый пункт Рубини, особенно то, что касается цифровых изменений в экономике, можно было бы прокомментировать хоть в объеме отдельной статьи. Но, если коротко, то для Молдовы «цифровизация» экономики скорее шанс, чем угроза. IT-сектор в стране достаточно развит. Я неоднократно говорил, что пусть Молдова не может стать самостоятельно мировым лидером в индустрии IT, но у нас есть сейчас снова «окно возможностей» вписаться в мировое разделение IT-труда. Кризис, вызванный пандемией COVID-19, риски новых волн пандемии неизбежно требуют ускоренной «диджитализации» всех сфер жизни. Даже в развитых странах сейчас не будет хватать квалифицированных IT-специалистов для решения всех задач. Это – возможность для молдавских IT-компаний и страны в целом.

И здесь есть еще один явный вызов для нашей страны и ее руководства. Это та степень готовности страны к следующим волнам пандемии. У нас есть 3-4 месяца, чтобы максимально перевести «в цифру» взаимоотношения государства с бизнесом и гражданами так как вторая волна пандемии ожидается осенью. Иначе, как и в первом карантине, мы столкнемся с полной остановкой важных экономических процессов. И этого экономика может уже не перенести. А о неизбежности второй и третьей волны пандемии вирусологи говорят уже сейчас. При этом надо учесть, что никакая вакцина не пройдет стандартный период тестирования и апробации быстрее, чем к 2021 году.

НР. Шестой крупный фактор – деглобализация. Пандемия ускоряет тенденции балканизации и фрагментации, которые были уже очевидны. Процесс разрыва связей между США и Китаем ускорится, а большинство стран отреагируют на это усилением протекционистских мер с целью защитить собственные компании и работников от сбоев в глобальной системе. После пандемии мир будет характеризоваться ужесточением ограничений на передвижение товаров, услуг, капитала, труда, технологий, данных и информации. Это уже происходит в таких секторах, как фармацевтика, производство медицинских материалов и оборудования, а также продовольствия: в ответ на кризис правительства ограничивают экспорт продукции этих отраслей и принимают другие протекционистские меры.

ВК. Мы уже вовсю видим стремительное развитие этого фактора. Некоторые политики, в том числе и Трамп, даже и не пытаются сохранять хорошую мину при плохой игре. И несложно понять почему. Вдруг выяснилось, что, примерно, 80% антибиотиков для США или 80% защитных масок в мире производятся в Китае. И при всплеске пандемии все страны оказались в какой-то момент абсолютно неготовыми к защите своих граждан. Это же касается не только медицины, но целого ряда других, стратегических отраслей. Так что вместо единого глобального рынка мы увидим несколько экономических центров силы, каждый из которых будет пытаться выжить за счет других. Выигравших точно не будет, но будут потерпевшие и пострадавшие. Потерпевшие – это те, кого затронет кризис, но они смогут его пережить.. А вот пострадавшие - это те за счет которых будут выживать пострадавшие и на кого попытаются свалить всю вину за беды мира. Текущий пример – это обвинение со стороны США  обвинить в  распространении коронавируса Китайи попытка заставить его за это заплатить.

Нужно учитывать и тот фактор, что и в каждом «центре силы» будет идти и своя внутренняя борьба. Особенно в Европе, где уже давно сформировалось противостояние Севера и Юга. Далеко не все страны Евросоюза хотят принять на себя проблемы Италии, Испании или Греции.

Плюс Молдовы в этой ситуации в том, что за наш счет никто никаких проблем не решит. Нам, скорее, будут даже помогать. Это несложно при наших небольших потребностях. Но поляризация мира вынудит нас более жестко определяться, с кем мы. Денег будет не хватать и в центрах силы, так что за помощь они захотят демонстрации преданности. 

НР. Седьмой тренд - недовольство демократией. Лидерам-популистам обычно идет на пользу слабость экономики, массовая безработица и рост неравенства. В условиях возросшей экономической нестабильности появится мощный импульс объявить иностранцев виновниками кризиса. Как рабочие, так и широкие слои среднего класса окажутся более податливы к риторике популистов, особенно к их предложениям ограничить миграцию и внешнюю торговлю.

ВК. Я бы добавил, что люди будут готовы поступиться свободами в обмен на сильное и сколь-либо эффективное управление. На коротком этапе авторитарная власть может, даже, действительно быть эффективной. Но не стоит забывать, что неизбежно наступит период, когда за авторитаризм в управлении придется расплачиваться всему населению страны.

НР. Восьмой фактор: геостратегическое противостояние между США и Китаем. Поскольку администрация Трампа прилагает все усилия, чтобы свалить на Китай вину за пандемию, режим председателя КНР Си Цзиньпина будет еще активней заявлять о том, что Америка строит заговор с целью не допустить мирного подъема Китая. Разрыв китайско-американских связей в сфере торговли, технологий, инвестиций, данных, а также монетарных отношений будет нарастать.

ВК. Здесь мы можем быть только наблюдателями и пострадавшими от витков торговых войн. Для Молдовы, у которой импорт из Китая достигал, если я не ошибаюсь, 600 миллионов евро в год, это может означать резкое удорожание широкого ассортимента товаров, что только негативно отразится на уровне жизни населения.

НР. Хуже того, дипломатический разрыв создаст условия для начала новой холодной войны между США и их противниками, причем не только Китаем, но и Россией, Ираном и Северной Кореей. Поскольку в США приближаются президентские выборы, есть все основания ожидать всплеска тайных, боевых киберопераций, которые потенциально могут даже привести к обычным военным стычкам. А поскольку технологии – это ключевое оружие в борьбе за контроль над отраслями будущего (и в борьбе с пандемией), частный технологический сектор США будет все сильнее интегрироваться в промышленный комплекс национальной безопасности.

ВК. Фактор президентских выборов, кстати, точно не стоит списывать со счетов. Причем не только в США, но и в Молдове. И в Америке и у нас президентские выборы намечены на ноябрь. Это, с одной стороны, даже некая гарантия того, что власть и в Америке и у нас будет всеми силами стараться не допустить социальных потрясений в оставшиеся месяцы. Но это, в лучшем случае, будет псевдо ощущение, что все идет не так плохо. Решить проблемы за это время не получится ни у кого и «спокойная жизнь» до выборов может быть оплачена только бОльшими проблемами после того, как выборы пройдут.

НР. Последний риск, который нельзя игнорировать: экологические изменения, которые, как показывает кризис Covid-19, могут вызвать даже больший экономический хаос, чем это сделал финансовый кризис. Регулярно повторяющиеся эпидемии (ВИЧ с 1980-х годов, SARS в 2003-м, грипп H1N1 в 2009-м, MERS в 2011-м и Эбола в 2014-16 годах) являются, как и изменение климата, по своей сути, рукотворными катастрофами: они порождаются низкими медицинскими и санитарными стандартами, злоупотреблением природными системами, а также возросшей взаимосвязанностью в глобализированном мире. В предстоящие годы пандемии и многие паталогические симптомы изменения климата будут становиться более частыми, тяжелыми и дорогостоящими.

Эти десять рисков были хорошо видны еще до пандемии Covid-19, а теперь они угрожают идеальным штормом, который отправит всю мировую экономику в десятилетие отчаяния. К 2030-м годам технологии и более компетентное политическое лидерство, возможно, позволят уменьшить, устранить или минимизировать многие из этих проблем, открыв путь к более инклюзивному и стабильному международному порядку, опирающемуся на сотрудничество. Но такой счастливый конец предполагает, что сначала мы должны понять, как нам пережить предстоящую «Очень великую депрессию».

ВК. Что я бы хотел добавить в заключении. Как бы это пафосно это не звучало, но сейчас началась Третья Мировая война. Для чего были нужны мировые войны? Переформатировать мировую систему отношений. И Первая и Вторая мировая войны были направлены именно на это. Переформатирование и произошло. Но появление ядерного оружия делает очередную  мировую войну бессмысленной в «горячем» формате. А вот масштабный экономический кризис, катализатором которого стала  пандемия Covid-19 – реальная возможность переформатировать мировой порядок и не стоит сомневаться, что это и будет  происходить в ближайшие год-два. Для Молдовы это означает, что нам придется определяться с кем мы в новом, более полярном мире.

Очень важно понять и осознать, что мы еще не вошли в кризис, мы в самой начальной стадии. 2020 год еще пройдет, во многом, по инерции. Можно резко сократить инвестиционные статьи бюджета и как-то дотянуть до конца года. Но, по прогнозу падения ВВП стоит ориентироваться на прогноз по Евросоюзу и умножить его, как минимум на два. Для ЕС сейчас предполагается падение ВВП на 7,7%, значит, нас ждет процентов 15. А самое большое падение, с которым Молдове доводилось сталкиваться в этом веке – это 10% в 2008 году.

В следующий год все экономики в мире войдут ослабленными. И, как ни странно, это снова еще одно «окно возможностей» для Молдовы. Если мы сможем сформулировать понятные и прозрачные преференции для каких-то отраслей или стран, то мы сможем притянуть в страну серьезных игроков или дать стране серьезные возможности для роста. Но для этого требуется политическая воля и готовность власти заняться не только бесконечным латанием дыр и поиском помощи, но и разработкой и принятием стратегических решений.