Президентская избирательная кампания в Молдове подходит к финишу, а граждане республики – к моменту истины, которую, правда, ещё не все из них для себя определили. Давая на своих страницах слово экспертам и политологам, мы предлагаем читателям не просто проглотить информацию, не разжевывая, а обдумать её, обсудить, возможно, подвергнуть сомнению, проверить собственным умом.

Сегодня мы беседуем с человеком, который познакомился с нашей страной еще в 90-е, работая в Посольстве России в Молдове. Татьяна Полоскова – доктор политических наук, Государственный советник РФ Первого класса, экс-начальник управления СНГ Росзарубежцентра при МИД России и тому подобное, на что ушла бы целая страница. 

– Госпожа Полоскова, все эти годы Вы не упускаете нашу страну из виду и хорошо знаете ситуацию в ней. Ожидали ли Вы, что Майя Санду возглавит список кандидатов в первом же туре избирательной кампании?

 – Знаете, я не только ожидала, а давала интервью об этом, с прогнозом, для российских федеральных СМИ. Мне было абсолютно понятно, что в первом туре президентских выборов Майя Санду вырвется вперед, пусть на незначительный процент. Что касается второго тура, то я думаю, что выиграет тоже она. Почему?

Обычно такие выводы строятся на социологических опросах, на замерах, анализе ситуации в обществе. К сожалению, из-за эпидемии и в силу других причин мы сейчас лишены возможности выехать в Молдову и провести полноценное социологическое исследование, как я это делала, например, в 2004 году, по заказу Министерства иностранных дел.

Тогда оно касалось положения российских соотечественников и деятельности организаций российской диаспоры, о чем вышла большая книга, так как мы охватили все страны постсоветского пространства. Так вот, сейчас такой возможности нет, и я могла опираться на своё знание Молдовы, данные, которые есть в средствах массовой информации и интуицию. Тем не менее, я полагаю, что Санду будет фаворитом и второго тура тоже.

Молдова для меня страна не чужая. В девяносто четвёртом году именно в Кишинёве я проходила стажировку в Посольстве России, после окончания первого курса Дипломатической академии МИД РФ.

Если говорить серьезно, российским и читателям, и исследователям сейчас очень не хватает полноценной и объективной информации о процессах, идущих в Республике Молдова. Для того, чтобы такое понимание было, нам необходимо у вас бывать, ездить по стране, общаться с населением. Надеюсь, в скором времени такая возможность будет, и мы тогда уже будем оперировать более достоверными фактами и цифрами. А пока – только интуиция и наблюдения.

– Через несколько дней – решающий второй тур, и оба кандидата настроены на серьёзную борьбу за президентское кресло. По-вашему мнению, в Молдове возможны события, подобные белорусским или киргизским?

– С информацией по решающему второму туру в Молдове немножко было проще, поскольку официальные российские СМИ, как правило, ведут игру в одни ворота. Правда, такая игра уже выставила некоторые из них в крайне неприглядном свете, когда они совершенно откровенно выступали в поддержку Армении, и её политики, в отношении Нагорного Карабаха.

Сейчас очевидно, что такой подход не давал российским гражданам ни объективной информации, ни понимания перспектив, ни истоков этого конфликта. Думаю, вопросы по российским СМИ ещё впереди, скоро налогоплательщики поднимут вопрос о том, почему наши телевизионные каналы, в том числе, ток-шоу, постоянно дают нам информацию, которая выгодна только одной заинтересованной стороне. Но, что касается выборов в Молдове, из российских СМИ проще понять позиции кандидатов.

Например, сейчас, масс медиа активно пиарят Игоря Додона. И вот недавно я обратила внимание на некий заголовок: Игорь Додон выступает с такой вот позицией, а Майя Санду будет активно противодействовать налаживанию контактов с Россией. Буквально вечером выходит интервью Санду молдавской прессе, где она говорит совершенно противоположное. И когда я пытаюсь найти в первой статье упомянутый заголовок со словами Санду о противодействии, выясняется, что она их не говорила, а так озвучил Додон.

Я считаю подобную избирательную кампанию провальной, потому что люди сейчас могут не только в СМИ информацию получать, но и в социальных сетях. И второе: я, например, не вижу ничего ужасного в позиции Майи Санду, которая касается её прагматичного подхода к развитию Молдовы. Дай Б-г сил, чтобы действительно решить социальные вопросы, экономические, которые она поднимает. Что касается наряда, под названием «пророссийский», в котором гуляет действующий президент Игорь Додон: что значит пророссийский? И почему вообще президент суверенной страны Молдовы должен быть пророссийским, или проамериканским, или профранцузским? Он должен быть, прежде всего, промолдавским.

И потом, в чём заключается эта пресловутая пророссийскость Додона – в его заявлениях, в частых визитах в Москву? Надо ещё разобраться, чем обусловлены эти частые визиты. Дело в том, что в России ведь есть определённые лоббистские группы, которые оказывают поддержку Додону. Какие у них взаимоотношения, можно только догадываться или читать об этом, так как сейчас появилось много информации. Почему именно они продвигают Додона? Это действительно соответствует российским национальным интересам в Молдове? Или интересам определенных политических групп и деловых кругов? – Вот вопросы.

Я думаю, что на этих выборах решающее слово скажут граждане Молдовы, и не нам учить многонациональный народ, достаточно переживший за свою историю, за кого и как ему голосовать.

Возможны ли несанкционированные акции в ситуации, когда кандидаты идут ноздря в ноздрю? Мне довелось заниматься не только постсоветским пространством, был период в 15 лет, когда я не вылезала из стран Латинской Америки. Как там такие акции организовываются? Когда два кандидата идут вровень, или у одного из них очень небольшой перевес, естественно, возможен выход улицы на арену.

Что будет в Молдове, сказать сложно, для этого надо находиться в поле. Но, думаю, случись такое, у правоохранительных структур вашей страны достаточно ресурсов, чтобы удержать всё в законном русле. А народ Молдовы достаточно мудр, чтобы принять верное решение. 

– Насколько вероятно, что РМ станет очагом напряженности в этом регионе Европы, где сталкиваются интересы России, Евросоюза и США, с учётом того, что в Тирасполе дислоцируется Ограниченный контингент российских войск?

– Давайте ответ на этот вопрос я начну с ОГРВ. Во-первых, в основном, контингент состоит из лиц, проживающих на территории Приднестровья и имеющих российское гражданство. Во всяком случае, солдатский и сержантский состав именно такой, что им не мешает иметь и вторые паспорта. Вообще, Приднестровье в последнее время превратилось в очень любопытный конгломерат, на 80% состоящий из лиц, имеющих молдавское гражданство. Из-за чего у них иногда возникают неприятные ситуации.

К примеру, не так давно ко мне обратилась молодая семья из Приднестровья – ребёнку необходимо было сделать сложную и дорогостоящую операцию. Будь они гражданами России, и ребёнок тоже, эту операцию ему сделали бы абсолютно бесплатно в федеральном центре имени Блохина. Но они приняли молдавское гражданство, в расчёте на то, чтобы без виз кататься в страны Евросоюза, получать ещё какие-то преференции, и сами себя поставили в сложнейшее положение. Им помогли, в виде исключения, но такие вещи ведь бывают сплошь и рядом.

Так что же такое Приднестровье? 80% его – это лица, имеющие несколько гражданств, одно из которых – молдавское. Ну и кого мы там охраняем? Мы охраняем граждан Молдовы от государства Молдова? И этот вопрос возникает регулярно, и обсуждается регулярно.

Что происходит в Приднестровье? Экономику там реально так до сих пор и не создали. Значительное количество людей было вынуждено выехать за пределы, на заработки. Собственно, я не вижу причин для обострения российско-молдавских отношений, кто бы ни пришёл к власти. Каким образом заиграет эта приднестровская тема? Зато я вижу, что при нынешних условиях, при таком раскладе, она просто постепенно может сойти на нет.

Что касается очага напряженности. У нас сейчас все постсоветские страны – я сознательно не употребляю термин СНГ, так как с каждым годом он все больше приобретает виртуальный черты – на самом деле, конгломерат территорий, за влияние на которые борются различные, западные и восточные, страны. И Россия там – далеко не единственный и, к сожалению, не самый сильный игрок. Если посмотреть на современную Молдову, то в ней нет какого-то ярко выраженного российского присутствия. Нет серьезных российских неправительственных организаций, не считая Фонда «Русский мир», или других российских фондов, которые не являются неправительственными, а находятся на содержании бюджета. За прошедший период российская диаспора там не стала более сильной и влиятельной. Что касается представительства российского бизнеса в Молдове: нас там просто не видно. И нас не видно в очень многих странах.

Вот, например, сейчас в Киргизии, когда случилась поствыборная ситуация, эксперты меня спрашивают, как я думаю, кто там станет патроном территории, Китай или Турция, и на кого ориентироваться? Мы там даже не звучим, и, чем пыжиться, может быть, нам посмотреть на вещи реально?

Станет или нет Молдова очагом напряженности, зависит от мудрости руководства, как оно сможет выстроить многовекторность политики. Это всё надо изучать. В отличие от многих моих коллег, я не считаю, что Молдова абсолютно неинтересна, что это – лишь край вечно красных помидоров и яркого солнца. На мой взгляд,  это серьёзный многонациональный, многоконфессиональный перекрёсток Европы. И сюда, конечно, специалистов наших надо посылать, экспертов, а не тех, кто выступает на телеканалах и знает всё про всё. Я вот сейчас, сходу, даже не могу назвать какого-то серьезного аналитика в России, занимающегося Молдовой. Поэтому, будет укреплять Россия присутствие в вашей стране или не будет, пока не ясно.

Например, при решении карабахского вопроса, смотрите, как красиво сыграл конгломерат России и Турции. Я думаю, такая история – не последняя. Сейчас не только в Закавказье, но и в странах Средней Азии Турция будет более активно о себе заявлять. И Россия будет искать с ней диалога и совместных каких-то вариантов.

Происходит изменение геополитической игры на постсоветском пространстве, и, вот, что будет с Молдовой –  надо изучить. Если молдавские власти нам дадут возможность приехать, провести опросы, проштудировать местную прессу, пообщаться с людьми, тогда, конечно, что-то серьезное  по поводу геополитического вектора можно будет сказать.

– На Ваш взгляд, какой вектор останется в ближайшей перспективе, после президентских выборов? И как это может отразиться на отношениях РФ с РМ, Молдовы с Приднестровьем, и международных партнеров (ЕС, США) – с теми и другими?

– Ну, если победит Майя Санду, она, как прагматичный политик, однозначно будет выстраивать отношения и с Российской Федерацией тоже, о чём уже сказала. И с Западом, и, может быть, с какими-то восточными игроками, с той же Турцией. И я не считаю это ужасным, это – нормально.

Что до отношений Российской Федерации с Молдовой – а какие у нас такие особые отношения? Давайте уж правду скажем. Мы смогли защитить права русскоязычного населения на территории Молдовы? – Не вижу. Может, реально создали какие-то группы влияния? – Тоже нет. Поэтому, ещё многое зависит от того, какой будет Россия в ближайшие пять-десять лет.

– Решится приднестровский конфликт восстановлением целостности РМ?

– Насчёт Приднестровья я бы сейчас не хотела давать полный блок информации, которая мне известна и некоторые тенденции, которые я наблюдаю. Давайте вернемся к этой теме, может быть, после инаугурации новоизбранного президента Молдовы. Но я думаю, что приднестровский конфликт будет достаточно скоро и достаточно быстро решён. Решён безболезненно и оптимально для той и другой стороны.

– Какова вероятность для РМ стать нейтральным государством, играющим важную роль международного «моста», связывающего Балканы с Востоком и Западом? Или, полностью обанкротившись, она войдёт в состав Румынии? За кем здесь будет решающее слово – за РФ или США и ЕС?

– Вы знаете, я помню 93-й год в Молдове, когда, действительно, ситуация была очень острой, и обсуждался вопрос о возможном вхождении Молдовы в состав Румынии. Когда при всей доброте и великодушии молдавского народа, случались неприятные инциденты. На меня, например, у памятника Штефану чел Маре напали две агрессивные дамы. Я вежливо ответила им по-румынски, тем не менее, они пытались разговаривать со мной, из серии «что ты здесь делаешь?». Люди на остановке заступились за меня, в результате, из этого конфликта я вышла без потерь. Но были случаи в тот период, оканчивающиеся кровью.

Почему в 92-93м Молдова не пошла по пути соединения с Румынией? Румыны ведь были в период оккупации на этой территории и оставили о себе очень недобрую память. Тогда еще были живы люди, которые это помнили. Будучи уже взрослыми или еще маленькими, но они это помнили.

Сейчас я не знаю, является ли Румыния для молдаван страной мечты. Мне не кажется, что она – завидный ориентир. Что касается Евросоюза, я вообще не вижу ничего страшного во вступлении страны в ЕС, если позовут. Страшного, с точки зрения российских интересов. А вот с точки зрения молдавских, вы внимательно посмотрите на государства, которые туда вступили, что произошло с Болгарией, со странами Прибалтики. Люди хотят такого же финала? Если же есть другие варианты взаимодействия с Евросоюзом, если это выгодно вашей стране, то почему нет? Выбирать всегда должна Молдова, с кем она будет работать, и в каком формате.

Вы затронули в вопросе очень важный момент сегодняшнего дня – роль международного моста, связывающего Балканы с Востоком и Западом. Понимаете, у России длительное время уже отношения с Западом абсолютно не комфортные, они, скорее, тупиковые, на самом деле. И очень активно звучит мысль предложить странам, таким как Молдова, как Прибалтика, посредническую роль в развитии наших отношений с Западом.

Сейчас я представляю себе, сколько народу, особенно из числа так – называемых пророссийских активистов, замашут руками и закричат, что нет, нам этого не надо. Но вы знаете, политика, это – не фехтование, а кулачный бой. Поэтому, раз сейчас звучат такие предложения, давайте, всё-таки, попробуем. Даже, учитывая приход Байдена, наладить какой-то диалог, я считаю вполне нормальным явлением.

И, потом, Россия сейчас тоже стоит на пороге масштабных изменений: внутриполитических и не только. Я думаю, что у Молдовы есть шанс сыграть свою роль именно связывающего Балканы с Востоком и Западом моста. Она вашей стране более к лицу, чем роль буфера между Балканами и Россией.

– Татьяна, Ваш прогноз: кого выберут своим президентом граждане Республики Молдова? Что Вы желаете победителю?

– Если бы голосовала я, выбрала бы Майю Санду. Во-первых, она –женщина, а женщина в политике более осторожна. Помните фильм «Миссия в Кабуле», где героиня Ирины Мирошниченко говорит: «В нашем деле женщины гораздо более пригодны, они хладнокровнее, но, с другой стороны, гораздо чаще позволяют себе обычные человеческие слабости».Так вот, я считаю, что для президентской деятельности женщина вполне пригодна, если она обладает знаниями, опытом и определенными человеческими качествами. Это – первое.

Второе. Я читаю то, что пишет Санду и вижу прагматичного политика. Мне нравится, что Майя не бегает по коридорам нашим кремлевским, не пытается добиться какого-то покровительства, чьей-то поддержки. Она самодостаточна. Этот фактор мне импонирует, честно могу сказать. Я сама ни за кем никогда никуда не ходила, кому надо – сам ко мне приходит. Я думаю, что выберут, всё-таки, её.

Хочу пожелать ей, чтобы она оправдала не только надежды своих избирателей, молодёжи, которая за неё намерена голосовать, а и наши надежды – тех, кто в России хочет развития отношений с Молдовой, диалога с ней.

Желаю Майе быть мудрым политиком, который, наконец, выведет наши контакты на достойный, прагматичный уровень и, в то же время, признающий, что когда-то мы были единой семьёй и об этом не забыли.

– Татьяна, благодарю Вас за содержательную и довольно неожиданную в своей откровенности беседу. Следующий раунд – после инаугурации новоизбранного президента Молдовы.

Беседовал Роберт Западинский

Подготовила

Ольга Березовская