Марина ТИМОТИНА

Только третья часть зарегистрированных предприятий платит налог на прибыль. Сто видов расходов подлежат вычитанию из налогооблагаемого дохода и сокращают этот налог. Медучреждения начинают каждый новый год без гроша на счетах, причина – деятельность минфина. Совокупная сумма всех долгов предприятий на конец года - 280 миллиардов лей, что в 1,4 раза больше внутреннего валового продукта. О том, как навести порядок возрождением лишь одной статьи в Уголовном кодексе, экономический аналитик Думитру Барбалат рассказал «Молдавским ведомостям».

Почему так много убыточных предприятий

«В столице осталось 65 процентов действующих предприятия, 6 процентов – в Бельцах, 2,5 – в Гагаузии, по 0,5 процента - в районах», - говорит Думитру Барбалат.

По его словам, в госреестре экономических субъектов их зарегистрировано 94 тысячи, отчитываются, что «живые» - 56. Из них показывает налогооблагаемый доход лишь каждое третье из зарегистрированных – 29-30 тысяч.

Малые и средние предприятия платят налог с продаж в размере 4 процентов.

«Большой вопрос о налогооблагаемой базе возникает при расчете налога больших предприятий – им разрешается вычитать 99 видов расходов и, согласно письму минфина, еще один вид расходов, определенный бухгалтерской политикой предприятия, - говорит аналитик. - Совершенно очевидно, что только ленивый не выдумает категорию расходов, которая бы не уменьшила налог».

Поэтому не должен возникать вопрос, почему так много предприятий, которые не платят налог с прибыли.

Прибыльная психбольница – убыточный онкоинститут?

«Парадокс налицо, - заявляет Барбалат. - Психиатрическая больница под Оргеевом закончила финансовый 2019-й год с прибылью. Но онкоинститут показывает 120 миллионов лей убытков. Не открою большую тайну, если скажу, что в онкоцентр люди несут много денег.

Я провел собственное расследование на тему: почему медицинские предприятия получают прибыль или убытки. Оказалось, что на основании одного-единственного закона ряд министерств и ведомств утвердили свои планы борьбы с ведомственной коррупцией, в том числе и медицинские предприятия.

Минздрав имел неосторожность в пояснительной записке обмолвиться о том, что на основании исследований, проведенных в рамках проектов, финансируемых международными фондами, был сделна вывод о том, что в Молдове в среднем ежемесячно каждый гражданин платит врачам в конверте 172,50 лея, совокупно три миллиона граждан – семь-восемь миллиардов лей. Это больше бюджета фонда медстрахования».

По словам Барбалата, его знакомый шесть лет провел в раздумьях о том, правильно ли он сделал, когда на сообщение хирурга о стоимости операции в несколько тысяч евро заявил, что оперировать должны по полису. После этого его направили на повторное исследование, после чего констатировали, что операция не показана. Пациент умер в 86 лет.

Больницы и поликлиники становятся убыточными по вине минфина

«По закону минфин должен ежемесячно переводить на счет национальной компании медицинского страхования 1/12 часть годовой суммы, причем сумма рассчитывается в соответствии с расходами за предыдущий квартал, - говорит аналитик. - Это та часть бюджета НКМС, которая обеспечивает медуслугами пенсионеров, школьников, студентов – ежегодно по 1800 лей примерно на 1,075 миллиона человек. Если интересно, почему не вся сумма полиса, сообщаю: остальную часть оплачивают предприятия и их работники.

Уже несколько лет в первой половине года эти перечисления минфин не осуществляет, хотя сумма большая - ежемесячно примерно 600-700 миллионов лей. Медучреждения, не получая финансирования от НКМС, идут в банк и берут кредит, который возвращают с процентами.

Так, в прошлом году комратская районная больница взяла кредит в объеме годовой суммы своих расходов. В конце года от минфина НКМС получила положенную ей годовую сумму, но не распределила ее целиком медучреждениям. Больницы и поликлиники получили лишь те суммы, на которые они предоставили услуги оговоренным категориям пациентов.

А накопленные НКМС деньги, полученные от минфина? Они сохраняются на счету компании. Минфин одалживает эти деньги у НКМС, ежегодно примерно полтора миллиарда лей, и платит за это проценты».

Барбалат считает, что это замкнутый круг: «Больницы платят проценты банкам, на одолженные деньги лечат население. Минфин платит проценты НКМС, одалживая деньги, которые компания хранит на своих счетах. Выигрывают прежде всего банки!».

Почему АО «Молдовагаз» не берет банковский кредит

О долгах предприятий разговор отдельный, говорит Думитру Барбалат.

«Совокупная сумма всех долгов предприятий на конец года - 280 миллиардов лей, это огромная сумма, она в 1,4 раза больше ВВП, который произвели все предприятия страны. В этой сумме банковские кредиты составляют лишь 25 процентов, оставшуюся сумму, 210 миллиардов лей, предприятия должны кому-то, но не банкам. Кто эти кредиторы, которые могут в любой момент сказать предприятиям: «А вы должны!»?

Даже в азиатских странах есть в открытом пространстве информация о том, кто кому должен. У нас – нет. Рассчитаться с кредитами не смогут и посредством активов, так как активы в полтора раза меньше объема взятых кредитов.

Интересен факт долгов тем, кого в Налоговом кодексе именуют аффилированными лицами, то есть взаимосвязанными. В законодательстве всех стран говорится, что предприятие должно раскрывать списки этих лиц. У нас – нет. По итогам 2019 года аффилированным лицам предприятия совокупно были должны 16,5 миллиарда лей.

Из этой суммы только АО «Молдовагаз» должно аффилированным лицам 9,6 миллиарда лей при годовом объеме продаж в 6 миллиардов лей. Для чего одалживать сумму, которая в полтора раза больше? Один из ответов: вывести деньги, раз это никем не контролируется.

Так, например, вы приобретаете одну акцию «Молдовагаз» и становитесь аффилированным лицом. Далее вы идете в банк, берете кредит в 10 миллионов лей и одалживаете их предприятию. Предприятие перечисляет вам сумму кредита, процент и премию, которую вы разделите с ним.

Надо отметить, что «Молдовагаз» и все предприятия энергосектора, а их около ста, банковские кредиты не берут».

Что делать прокуратуре

«Хаос заложен в законодательстве, - убежден Барбалат. - Чтобы навести порядок, надо вернуться к статье 133 УК, по которой за неисполнение любого закона полагалось до семи лет тюрьмы.

В ноябре 2008 года коммунистический парламент эту статью исключил. Закон положили в стол до апрельских событий 2009 года. 25 мая 2009 года запустили, статью исключили, и наказывать за неисполнение законов невозможно».

Исключение статьи из закона идет вразрез с Конституцией. В Основном законе было записано, что основная функция прокуратуры в том, чтобы осуществлять прокурорский надзор за точным исполнением законов. В 2016 году принимают действующий ныне закон о прокуратуре, забывая об этой обязанности прокуратуры.

«Проснулись в ноябре 2016 года, и по-молдавски решили исключить это из Конституции, - отметил Барбалат. - В странах Балтии действует институт государственного канцлера по надзору за соблюдением закона. В России в составе генпрокуратуры - специальный департамент за соблюдением закона, во главе которого генерал-лейтенант, прокурор Анатолий Владимирович Паламарчук, уроженец Флорешт, который в 90-е годы был коллегой действующего генпрокурора РМ.

По моему мнению, и я с этим обратился к г-ну Стояногло, достаточно возродить статью в УК, статью в законе о прокуратуре, и не нужно никаких реформ юстиции».

По словам аналитика, парламент, секретариат парламента и правительственные структуры обязаны начать контролировать процесс внедрения закона через полгода после его вступления в силу, а с интервалом два года периодически осуществлять мониторинг исполнения. С 1994 года, когда это было принято, никто никогда ничего не делал.

По данным Барбалата, у нас  12,5 тысячи законов. Если исключить те, которыми дополняют действующие законы, и законы о ратификации международных документов, остается 450 внутренних регулирующих законов. Если осуществлять контроль раз в два года - ежегодно надо проверять соблюдение 230 законов, один закон в день. Этим может заняться специальная структура в составе генпрокуратуры.

У Молдовы свой путь

По словам аналитика, в России общий план надзора и контроля генпрокуратуры объединил надзорные функции всех госструктур. В случае обнаружения недостатков акт контроля сразу идет к прокурору для принятия мер.

У Молдовы свой путь. После контроля на предприятии проверяющие знакомят с черновиком акта руководителей, которые должны понять, что делать дальше. Если такого понимания нет - руководители предприятия приглашаются в офис для ознакомления с актом и принятия решения на другой ступени.

«Статистика не публикует данные о том, сколько актов составлено, на какую сумму выписаны штрафы и сколько оплачено, - резюмирует Думитру Барбалат. – Я отправил запрос, получил ответ и установил, что оплачена лишь четвертая часть от суммы нарушений, зафиксированных в актах: из 270 миллионов лей  уплачен 71 миллион».