К беседе с Ларисой Катринич, директором Онкологического института Молдовы, меня подтолкнул случай, произошедший с моей хорошей знакомой.

Известный в Молдове экскурсовод Ольга Щипакина недавно огорошила сообщением о том, что пережила операцию. И рассказала, что друзья, узнав о том, что у нее рак, «почти похоронили» ее. А еще поведала о том, что была шокирована тем, насколько современен Онкологический институт в Кишиневе и насколько там доброжелательный и профессиональный персонал. По секрету мне сообщила, когда я бросила что-то про деньги, что никто у нее ничего не просил, не требовал, не вымогал.

«Новый год у каждого начинается по-разному. Мне и моей семье он принес трагическую новость: злокачественное новообразование толстого кишечника. Это был приговор, - рассказала «Комсомолке» Ольга Щипакина. - Я примерно знала, что меня ожидает. В нашей семье многие умерли от рака. На моих глазах эта болезнь «съела» бабушку, маму, тетю и моего брата. Они не дожили до 60 лет. А мне уже 66.

После сдачи всех анализов мне сообщили, что необходима операция. Опухоль срочно надо было удалить. Если операция пройдет успешно, то я смогу еще радоваться жизни. Было понятно, что залогом успеха в избавлении от заболевания является профессионализм и квалификация хирурга. Такие специалисты есть в Институте онкологии, куда мы и обратились. Меня госпитализировали и стали готовить к операции.

Я была приятно удивлена, когда оказалась в теплой и светлой палате. Удобные кровати, свежее белье, чистота. В каждой палате туалет. Влажная уборка проводилась несколько раз в день. В первые же часы после поступления, ко мне подошел лечащий врач Николай Балан и подробно расспросил меня о течении заболевания. Впоследствии он заходил ко мне каждый день, а после операции - по несколько раз в день. Такое внимание со стороны врачей было к каждой пациентке. За день до операции ко мне зашел хирург Марчел Чобану, а также анестезиолог. Они расспросили меня о состоянии здоровья и объяснили в общих чертах, как будет проходить операция. Меня поразили операционные. Там закончили ремонт несколько недель назад. Оборудование новое.

Наркоз. И очнулась я только в палате. В послеоперационной палате нас было 4 человека. Все - лежачие. Капельницы, перевязки, уколы - все это легло на плечи медсестер. Сколько нужно иметь терпения, чтобы ежедневно выполнять такую работу! Благодаря успешно проведенной операции, я быстро пошла на поправку. Уже через неделю меня выписали. Я вышла из больницы «на своих двоих». Низкий поклон хирургу и моему лечащему врачу. Благодаря их профессионализму, я на первом этапе борьбы с раком вышла победителем».

Действительно, странно. У нас в Молдове редко публично благодарят врачей. Зато, когда вдруг покажется, что неправильно лечили или не так ухаживали… или, что тоже, увы, бывает, - врачебная ошибка, - то критика, как цунами, сносит имидж здравоохранения, обесценивает труд медиков…

Корреспондент «Комсомолки» выяснил у директор Онкологического института Ларисы Катринич, как живет сегодня Онкологический институт. И действительно ли рак в нашей стране – это приговор?

Ковид – не ковид

- Лариса Ивановна, как Онкологический институт выживает в этот сложный период коронавирусной пандемии?

- Вирус, с которым мы сейчас все боремся, COVID-19, затруднил доступность пациентов к медицинским услугам и добавил огромный объем работы для всех тех, кто работает в системе здравоохранения. Очень много пациентов - и тех, кто уже переболел ковидом, и тех, кто болеет. Это накладывает на медиков очень большую ответственность в целом в медицинской системе.

Когда было объявлено чрезвычайное положение в стране в марте прошлого года, мы лимитировали плановую госпитализацию при доброкачественных опухолях. Хотя к таким заболеваниям мы очень серьезно относимся. Но риск инфицирования коронавирусом был очень высоким. Примерно в июле минздрав принял наше предложение и разрешил нам до госпитализации бесплатно тестировать на коронавирус всех, кто к нам обратился. Но все равно, запланировано, скажем, 90 госпитализаций, а приехали только 70 – кто-то анализы делает, у кого-то в семье ковидом болеют. Таким образом произошел спад количества госпитализаций в прошлом году по сравнению с предыдущими. Но при этом возросло количество больных, которые проходили лечение амбулаторно, в дневном стационаре.

- Насколько онкоинститут подготовлен к такому амбулаторному лечению?

- Мы еще до пандемии создали все условия для проведения лечебного курса радиотерапии амбулаторно. Люди приезжают, проходят курс радиотерапии, и уезжают домой. Мало того, в прошлом году правительство приняло решение компенсировать таким пациентам расходы на дорогу. Такие условия существуют и при прохождении курса химиотерапии.

Данная ситуация с пандемией подтолкнула нас сделать ремонт в дневном стационаре в прошлом году. Там сейчас нормальные условия. Очень важно, чтобы человек, который проходит через такие тяжелые испытания, как борьба с онкологическими заболеваниями, понимал, что все, что он делает, что врачи делают, направлено на то, чтобы победить болезнь.

- Думаете, условия, созданные в вашем учреждении каким-то образом влияют на состояние онкобольного?

- Безусловно! Когда пациент видит, что о нем заботятся, что стараются создать комфортные условия, когда персонал рядом с ним, он легче переносит эту борьбу с заболеванием. Раньше на весь дневной стационар у нас была одна медсестра на несколько палат. Она не могла быть рядом со всеми пациентами, за всеми уследить. Сейчас у нас один просторный зал, и медсестра может видеть всех пациентов, она со всеми разговаривает. И когда человек понимает, что он находится под постоянным наблюдением медработника, он спокоен, ему легче. Я уверена, что когда проходишь процедуру, и человек в белом халате выходит из палаты, сразу возникают сомнения, переживания, - хорошо ли капельница работает, правильно ли капает и т.п.

У нас в дневном стационаре люди в специальных креслах проводят много времени И по 6 часов сидят на процедурах, и по 8 часов. Не только взрослые, и дети тоже.

«Красная зона»

- Я вот не понимаю, Молдова уже потеряла из-за коронавируса более ста медработников. Почему так произошло? Неужели медики плохо защищены от вируса? Онкоинститут потерял трех врачей. И насколько велик риск заражения ковидом пациентов?

- Наш Онкологический институт был с самого начала защищен от распространения вируса. Всем пришлось полностью перестраиваться, когда началась пандемия в Молдове, мы были, скажем так, чистой зоной. Когда мы обнаруживали коронавирус у пациента, мы сразу вызывали скорую помощь и отправляли человека в те лечебные учреждения, которые были перепрофилированы под лечение вируса. Потом, как оказалось, больные, у которых на онкологические заболевания наслаивается ковид, становятся очень сложными пациентами. И они нуждаются не только в консультативной помощи инфекциониста, но и онколога, и особом лечении. Поэтому приказом минздрава в нашем институте открылась «красная зона». Онкобольные, у которых был обнаружен ковид, переводились в эту зону. Мы выделили под это отдельное трехэтажное здание, в котором ранее был расположен гематологическое отделение. Технологически это здание имело самый удобный доступ к кислороду. Кроме того, у этого корпуса 4 входа, поэтому можно разделить людей: у медиков – свой вход, пациенты, у которых было подозрение на коронавирус, те, у кого результаты теста были положительные, и еще один вход – для пациентов, которые пришли на диагностику. Все это было разделено, чтобы создать максимально безопасные условия, чтобы не было распространения вируса внутри учреждения.

«Зеленая» - это самая большая зона, стараемся ее содержать в порядке. Как только появляется подозрение на ковид, моментально применяются меры для безопасного перевода больного в другую зону.

Хочу сказать, что защитные костюмы, в которых сегодня врачи всего мира заходят в «красную зону», у нас были и до пандемии ковида. Есть ряд препаратов, их смешивание и приготовление капельницы требует от медработников надевать защитные костюмы. Поэтому те, кто работает у нас, знали задолго до коронавируса, что такое высокие меры защиты.

Но в обеих зонах – «красной» и «зеленой» работают наши сотрудники, наши врачи-онкологи, которым пришлось переквалифицироваться за очень короткое время, и кроме профессии онколога, стать еще и инфекционистами. И все они бывают дома, в магазинах, общаются с родственниками. Трудно полностью обезопасить медработников, они такие же члены нашего общества, как и все остальные жители страны.

Рак - приговор?

- Бытует мнение, что онкология – это приговор. Стоит только сказать друзьям и знакомым, что болен раком, как тебя уже хоронят…

- На сегодняшний день онкологию вылечивают. Всемирной организация здравоохранения, которая собирает и анализирует информацию по всему миру, открытым текстом в последние 5 лет пишет, что онкология не является неизлечимым заболеванием. Самая главная задача, которая перед нами стоит – вовремя обнаружить это заболевание. И если болезнь обнаружена в первой, второй или даже в третьей стадии в некоторых случаях, ее можно вылечить. Когда больной обращается к нам, когда уже мало, что можно изменить, мы применяем паллиативное лечение, чтобы человек мог жить, сколько организм сам сможет бороться с болезнью, стараемся облегчить его состояние.

- Что говорит статистика?

- По статистике 2020 года в Молдове было выявлено 8800 новых случаев онкологических заболеваний у граждан. Из них 42 процента – это люди с первой и второй стадиями заболевания. 58 процентов, соответственно, - третья и четвертая стадии. И в этих случаях лечение может быть эффективным. Можно сказать, что из 100 человек, 42 вылечатся. А 58 людям придется дольше бороться.

Поэтому задача всех, и самих жителей страны, и местных властей, и врачей, убедить граждан относиться серьезно к своему здоровью. Чтобы человек, почувствовав недомогание, не махнул рукой, а обратился к семейному врачу. Хотя бы для того, чтобы просто посоветоваться. И чтобы врач, который 10 лет получал образование, предложил сделать те или иные анализы.

Из 65 тысяч человек, стоящих на учете в онкоинституте, более 15 тысячам поставили диагноз свыше 5 лет назад, то есть эти люди живут и здравствуют.

Мой заместитель – торакальный хирург, это область грудной клетки, сложнейшая сфера в медицине. Идем с ним по больнице, он говорит: «Смотрите, вот идет пациент, которого я оперировал 12 лет назад». Это его гордость. Я чувствую это. Я разделяю эту гордость.

- Наверное, часто люди сами виноваты в том, что наплевательски относятся к своему здоровью. Ведь к вам можно прийти и пройти проверку?

- Важно, чтобы человек любил сам себя. И не стоит забывать, что по причинам смертности и в мире, и в нашей стране, онкология – на втором месте. В 2016-м году была принята Национальная программа борьбы с онкологией. Правительство сказало: «Давайте вместе бороться с онкозаболеваниями».

Рак шейки матки – сколько мы о нем говорим, сколько мероприятий проводим - это полностью излечимое заболевание, от него не должны умирать. И все равно, не хотят женщины проверяться, не хотят тест проходить на скрининг, сколько приходится уговаривать… Это очень легкий тест.

Из 65 тысяч больных онкологией, которые есть на сегодняшний день в республике, 80 процентов – старше 60-ти лет. С возрастом – больше риск заболеть онкологией. Поэтому особенно важно – внимательно относится к своему здоровью людям старшего возраста.

Да и молодые люди… Растет количество заболеваний раком кожи. Это и пребывание на солнце, и различные процедуры в косметических салонах, когда хочется, чтобы тело было загорелым… Здесь много вопросов возникает, очень много неизученного.

- А наследственность играет роль в этом плане?

- Наследственность тоже немаловажный вопрос. Мы в Институте создали специальный центр. Если у человека онкология, приглашаем родственников первой линии на проверку. Это бесплатно. И это нужно, чтобы на раннем этапе можно было выявить заболевание, если оно есть. Но люди не приходят. Мы звоним им, уговариваем. Человек не хочет думать о болезни, пока он здоров. И думает только, как выкарабкаться из болезни только когда заболел. С онкологией это не пройдет. Поэтому если есть в семье кто-то, кто болел онкологией, нужно проверяться. Это нужно воспитать в наших гражданах.

И все равно срываются на врачах

- Почему у нас в стране очень часто ругают врачей?

- Из ста человек, которые обращаются к нам, 58, как правило, недовольны лечебным процессом. И они не могут быть довольны – им тяжело, они понимают, что они поздно обратились за помощью.

Очень жаль, что очень часто во всех бедах обвиняют врачей-онкологов. У нас не так много специалистов, очереди из желающих работать в этой области нет. У нас, практически, нет довольных пациентов. Даже те, кто излечился, пережил тяжелый период своей жизни. И он без особой радости ко всему относится.

Что такое онкобольной в нашей стране? Это человек не работает, плохо себя чувствует, ему даже не с кем поговорить. Сколько у нас идей – доводить больного до дома, создать бригады совместно с социальными работниками, психологами, чтобы навещать пациента, говорить не только с ним, но и с его близкими. У нас в институте есть психологи, детский и для взрослых. Мне наш специалист, доктор наук психологии, признался: «Мне приходится больше работать с родственниками пациента». Вокруг каждого больного – 5-6 человек, которые тоже страдают.

- А сколько сотрудников под вашим началом?

- В онкоинституте – более 300 медицинских работников.

- Желаю всем сотрудникам онкоинститута здоровья, терпения и новых побед в своем нелегком труде.

- Спасибо.

Продолжение следует...