Александра Романова

Эдуард Мушук – один из самых молодых и интересных игроков на политическом поле Молдовы. Несмотря на скандальные истории, в которые он периодически попадал в последнее время, Эдуард ухитрился сохранить имидж элегантного интеллектуала и честного человека.

Последний его кульбит – переход из стана социал-демократов, в которых наблюдаются страшнейшие разброд и шатания, в стройные ряды молдавских коммунистов, ещё недавно столь горячо критиковавшихся им, – вызвал массу пересудов. Сегодня мы из первых уст узнаем об обстоятельствах столь неожиданного решения.

– Эдуард, чего вы сами ожидаете от перехода в Партию коммунистов?

– Ожидаю серьёзной работы в команде, результаты которой ощутят на себе граждане нашей страны. Сейчас непростое время – мировой экономический кризис, социальные потрясения, геополитические конфликты, внутри страны непросто. И в этих условиях нам важно завершить процесс формирования единого государства – Республики Молдова. Считаю, что 7 апреля каждый должен был принять для себя принципиальное решение, встать на сторону государственности РМ, её независимости и суверенитета. Я это сделал, не зацикливаясь на названиях, обидах, малозначительных противоречиях или общественном мнении.

– А может быть, в этом поступке свою роль сыграло могучее обаяние Воронина как человека? Ведь даже такой некогда ярый антиворонист, как Рошка, нынче является его верным последователем.

– Я по жизни не очень-то поддаюсь обаянию или влиянию со стороны других. Не привык создавать себе кумиров. К Владимиру Николаевичу всегда относился с уважением, даже во времена непростых отношений. Вступление в ПКРМ для меня – принципиальное решение. Конечно, личная позиция и отношение Президента повлияли на это решение.

– Когда Никиту Михалкова забросали яйцами, его охранники избили сделавших это студентов, а потом ребята надолго были брошены в кутузку. У вас нету подобной жажды мщения по отношению к бросившему в вас продукт птицеводства бывшему однопартийцу?

– Этот шаг демонстрирует уровень политической культуры и воспитания. Опускаться до этого уровня было бы ниже моего достоинства. Собака лает – караван идёт.

– По слухам, вы мечтали быть премьер-министром Молдовы и доказать, что являетесь хорошим хозяйственником. После вступления в компартию приблизились к своей мечте или время ещё не пришло?

– Я никогда не мечтал быть премьер-министром и вообще не жаждал какой-либо должности. Да, я по своему складу более подхожу к исполнительной власти, нежели к парламентской деятельности. Главное – правильное направление движения, а личная позиция в команде имеет меньшее значение. Конечно, исходя из имеющегося опыта, смог бы взять на себя ответственность за серьёзный участок работы.

– У вас есть амбиция стать масштабным управленцем. А как дома хозяйствуете? Всё ли у вас под контролем? Всё ли разложено по полочкам? Дети слушаются?

– Дома хозяйствует жена. У неё действительно всё под контролем и разложено по полочкам. Живём в квартире, но конечно, мечтаем о доме. Пусть и небольшом, но своём, отдельно и ближе к земле. У нас две дочери, обе с характером, но проблем с ними нет. Естественно, отца они слушаются.

– Как откомментируйте, что госпожа Хандрабура тоже оставила социал-демократов и перешла к одиозному либерал-демократу Филату?

– Это её право. После декларации Брагиша о сдаче в аренду Приднестровья многие члены СДП изъявили желание выйти из партии. Не хотели себя ассоциировать с этой безответственной и непатриотичной инициативой. Лоретта всегда была более правых взглядов, чем основной костяк социал-демократов, поэтому её выбор меня не удивил. Единственное, считаю, что делать это надо было после выборов из уважения к труду наших коллег по партии во время избирательной кампании.

– Вы вручили Владимиру Воронину бутылку коньяка. Что это символизирует? Не своего рода ли это трубка мира?

– Просто я знаю, что Владимиру Николаевичу нравится коньяк. А подарил бутылку фирменного “Cуворов”, прибавив в шутку: “Как первому Верховному Главнокомандующему,  победившему оранжевую революцию”.

– Поменялось ли ваше отношение к жизни после отсидки в тюрьме?

– Несомненно. Это испытание, которое не может не отразиться на человеке. И тюрьма, и голодовка, и борьба сделали меня сильнее и лучше в духовном плане.

– Какой урок мудрости извлекли из "эсдэковского" куска жизни?

– Это неоценимый опыт, который не приобрести ни за какие деньги. Жёсткая политическая борьба в условиях оппозиции, партийное строительство, работа с людьми, формирование команды, идеологический креатив. А урок мудрости? Ну наверное, он таков – в будущем не связывать свою судьбу с людьми без принципиальных установок и веры в то, что делаешь.

– Если бы вдруг кто-то предложил после вашего вступления в КП переименовать  эту партию в "Единую Молдову", как напоминание о многонациональности нашего народа, вы бы поддержали? Да и стереть память о нелицеприятных страницах истории компартии не мешало бы.

– Нелицеприятных страниц полно и в истории либералов, и в историях различных националистов. Ответственность на себя должны брать не название или доктрина, а конкретные люди, которые совершали нелицеприятные и недопустимые вещи в своё время. Я же считаю, что нужно смотреть вперёд, не зацикливаясь на названиях, хотя не спорю – и это важно. “Единая Молдова” звучит хорошо по-русски, по-молдавски – не очень.

– Вы – суперэнергичный человек. Что вас подзаряжает?

– Вера. В справедливость, в правду, в любовь и дружбу, в Бога.

– Как вы оцениваете поведение либералов в контексте последних политических событий?

– Как безответственное. Призывать людей на площадь 6-7 апреля, чтобы потом из-за малодушия и организационной неспособности отойти в сторону? Позволить им разнести здания Парламента и администрацию Президента РМ? Или требовать проведения досрочных выборов в условиях, когда все страны борются с последствиями мирового экономического кризиса? Из-за одного голоса? Зная прекрасно, что досрочные выборы не дадут им больше голосов. Как это выглядит?  

– Ваша сестра Ирина является крупной фигурой среди молдавских последователей Бахаи. А сами вы какой религии придерживаетесь?

– Я – православный человек, и поэтому, наверное, мне тяжело это понять. Хотя и судить не вправе. Каждый волен верить по-своему, – главное, что делает человек, его поступки. Именно в них проявляется его сущность – добрая или злая.

– К лилии, плавающей в болоте, не прилипает грязь. А можно ли в политике оставаться нравственным человеком?

– Можно, но очень тяжело. Испытание властью, скорее всего, самое тяжёлое с нравственной точки зрения.

– Хлеб политика – нелёгкий. Хлеб. Желали бы вы своим детям династийного продолжения в занятии политикой?

– Политика – это призвание, не передающееся по наследству. Мои дочери должны выбрать свой путь для того, чтобы реализовать свои лучшие стороны и качества. На благо себе, семье, друзьям, обществу. Каким бы этот путь ни был – родители всегда их будут поддерживать.