В перестроечные времена принято было возмущаться: что же мы за страна такая, что не знаем точного числа своих потерь в Великой Отечественной войне. Знакомство с мировым опытом оказалось хорошим лекарством от комплекса неполноценности. С той же бедой сталкиваются и многие другие страны, включая нашего главного противника в той войне – Германию. Еще в 1953 году в ФРГ была придана гласности «почти окончательная» цифра потерь – 6 миллионов 500 тысяч человек, из них 3 миллиона 250 тысяч - военнослужащие. Правда, уже тогда авторы правительственного доклада сделали приписку, что «реальная цифра будет скорее выше, чем ниже» проведенных в 1953 году расчетов. Сегодня официальные источники оценивают потери немецких военных в 5 миллионов 533 тысячи человек, причем очевидно, что и эта цифра не окончательная.

В России почти никто не оспаривает страшную цифру в 26,6 миллиона человек так называемых демографических потерь, полученную в 1993 году группой исследователей во главе с консультантом Военно-мемориального центра Вооруженных Сил РФ Григорием Кривошеевым. Спор идет о другом – какое количество из этих смертей стало результатом непосредственных боевых действий, а значит, может быть отнесено к ответственности военачальников, якобы «заваливших врага трупами»? В последнее время сотрудники Министерства обороны РФ, выполняющие по поручению президента Дмитрия Медведева главный объем работ по составлению электронной базы военных потерь, выступили с рядом сенсационных цифр, позволяющих усомниться в «трупозакидательской» версии военной истории.

«По нашим расчетам, общее количество боевых потерь Советской армии составило 8 миллионов 668 тысяч 400 человек, - говорит начальник Управления МО РФ по увековечиванию памяти погибших защитников Отечества Александр Кирилин. – Конечно, это цифра не окончательная. Она может увеличиться на 100, 200 или даже 300 тысяч человек. Но не на миллионы».

Кирилин считает сильно преуменьшенной нынешнюю немецкую статистику военных потерь вермахта на Восточном фронте, которая на данный момент составляет приблизительно 4 миллиона человек. Но даже если признать ее правильной, соотношение потерь обеих сторон составляет приблизительно1 к 2 – относительно достойный для советского командования результат, если учесть фактор внезапности нападения и превосходство немецкой стороны в технических навыках (советская армия была преимущественно сельской по составу, а немецкая – почти исключительно городской).

Независимый военный историк Алексей Исаев считает, что соотношение советских и немецких потерь на уровне «один к двум» сохранялось на протяжении большей части войны, хотя в трудные моменты, особенно в трагическом 1941 году, оно достигало отметки «один к трем» и даже «один к четырем». Впрочем, из-за неразберихи, царившей при отступлении, советская военная статистика именно по 1941 году отличается огромными «белыми пятнами»: по утверждению Кирилина, солдаты многих попавших в окружение частей сразу зачислялись в разряд потерь, хотя многие из них впоследствии вышли к своим и продолжили сражаться. У немцев аналогичные трудности возникают в 1945 году, когда, по словам Исаева, многие потери просто не успевали учесть из-за плачевного состояния делопроизводства в рушащемся рейхе.

«Пресловутый немецкий идеальный порядок – это миф,- заключает Исаев. – Не надо забывать и о том, что национал-социалистический тоталитарный режим был не менее склонен к пропагандистским мифам, чем советский. Занижение размеров потерь было частью геббельсовской пропаганды».

Александр Кирилин и другие сотрудники Управления по увековечению памяти погибших при защите Отечества утверждают, что в вышеуказанные безвозвратные потери (8,68 млн человек) входят и советские военнопленные, не вернувшиеся из нацистского плена, и даже 103 тысячи расстрелянных по приговору советских трибуналов за дезертирство. Стоит отметить, что вопрос с военнопленными, наверно, не будет прояснен до конца. По подсчетам Управления, советских военнопленных было приблизительно 4,5 млн человек, из них вернулись приблизительно 2 млн. Что случилось с каждым из остальных, выявить довольно сложно. Большая часть, очевидно, погибла в плену, но от 390 до 700 тысяч человек уехали жить в западные государства или остались в Германии и других странах пленения. «Сейчас американцы передают нам данные на некоторых из этих людей»,- сообщил Кирилин.

В более или менее окончательном виде электронная база данных потерь в Великой Отечественной войне будет представлена на суд общественности в мае следующего года. Уже сейчас определенное сомнение вызывает огромное количество небоевых потерь СССР, относящихся, по новым расчетам, преимущественно к гражданскому населению (18 млн человек). Однако если учесть, что на разные периоды времени в СССР в те годы подверглись мобилизации (то есть надели военную форму) 32 млн 400 тысяч человек, отделить военные потери от гражданских становится трудно.

Впрочем, уже сейчас ясно, что и база боевых потерь будет пополняться постоянно. Приходится примириться с фактом: вторая мировая война была настолько титанической катастрофой, что всей правды о ней, включая точное число погибших, мы не узнаем никогда. А значит, будут продолжаться споры, в том числе, и по таким деликатным вопросам, как число погибших, мера ответственности того или иного военачальника, весомость вклада в победу той или иной страны и т.д.

Есть надежда, что со временем все спорщики займутся прежде всего поиском истины, а не подчеркиванием того, кто более искусно воевал или кто больше всех пострадал. Здесь нужно пройти между Сциллой самобичевания и Харибдой шапкозакидательского антизападничества. Стоит учесть, что в современном западном обществе, особенно западноевропейском, симпатии общественности принадлежат не бряцающим оружием победителям, а жертвам. Поэтому не стоит тратить свой пыл на навязчивую демонстрацию иностранным пацифистам нашей мощи – пусть даже былой.

Для проявления патриотических эмоций есть огромное поле и дома, и за рубежом. Многие из памятников 600 тысячам советских солдат, погибших в Польше, а также 700 тысячам, погибшим в Прибалтике, находятся в плачевном состоянии. Лишь пять лет назад вернулся на свое место после реставрации монумент Воину-освободителю в берлинском Трептов-парке. Реставрацию памятника, установленного в 1949 году, немецкая сторона провела за свои деньги, выделив на это дело 7 млн евро.

«Ситуация с мемориалами на территории России порой еще хуже»,- отмечает Кирилин. В стране есть 26 тысяч массовых захоронений погибших воинов и около 28 тысяч мемориалов. Многие из них создавались еще в пятидесятые годы из дешевых материалов и сегодня быстро разрушаются. Министерство обороны вместе с комитетом «Победа» предложили проект федеральной программы по восстановлению этих памятников.

Программа рассчитана на 5 лет и предусматривает выделение 10 миллиардов рублей. Битва за эти деньги в Минфине обещает быть беспощадной.