Мария Горовец

На этой неделе в Мировом суде в Тель-Авиве начался процесс против преступной группировки Алика Шнайдермана, об аресте которого израильские СМИ сообщали в материалах под заголовком "Дело русской мафии". Вместе с главарем "русско-израильской" банды был арестован его брат Наум Шнайдерман, и шестеро их подручных, трое из которых (Виталий Мордухович, Андрей Ставицкий и Эдуард Оскар) составляли своего рода "группировку внутри группировки". Все арестованные обвиняются в шантаже и вымогательстве с применением физической силы и угроз.

В интервью NEWSru.co.il начальник "русского" отдела центрального департамента полиции Тель-авивского округа капитан Эдуард (Эди) Плинер согласился рассказать некоторые подробности этого дела и поговорить о специфике "русского" криминала в Израиле. Но любые расспросы, связанные с темой "русской мафии в Израиле", он решительно пресекал. "Я могу рассказать о работе нашего отдела, но конкретно на эту тему говорить не будем. Это раньше в Израиле считали, что любой "русский" репатриант с тремя наколками – это уже мафия. Так давно уже никто не думает. "Жареных" фактов не будет", – предупредил Плинер перед интервью.

Напомним, что арест Шнайдермана и его подручных был произведен после того, как в полицию обратился ашдодский бизнесмен, сообщивший, что у него под надуманным предлогом вымогают крупную сумму денег. Это обращение позволило полиции собрать необходимые для ареста улики и обезвредить преступников, которым в последние годы удавалось скрываться от правоохранительных органов.

По словам капитана Плинера, в настоящее время рэкета как явления в Израиле не существует. "Есть поползновения", – заявляет он и демонстрирует видеоролик, на котором подручные главаря преступной группировки Ицика Абарджиля угрожают владельцу магазина. Большинство диалогов этой документальной короткометражки, снятой камерами полиции, ведутся на русском языке. Фильм заканчивается задержанием преступников. "Таких случаев было множество, мы их пересажали пачками, – говорит следователь. – Во всех случаях аресту предшествовала жалоба пострадавшего. В результате – преступник сидит". "Правда, некоторые скоро выйдут на свободу", – с явным сожалением отмечает капитан полиции.

Эта документальная видеозапись запечатлела арест рецидивиста, репатрианта, уроженца одной из кавказских республик, Назима Махтаева, известного своей жестокостью, и двух его сообщников. В 2000 году Махтаев был осужден за убийство. "К нему подослали двух киллеров, он обоих порезал, – рассказывает капитан Плинер. – Суд скостил ему часть срока, посчитав, что речь идет о самообороне. Мы его посадили за торговлю оружием. Он отсидел и вышел. Потом снова попал за решетку, на пять лет, за вооруженное ограбление, этим занимался другой отдел. И полгода назад снова вышел. Теперь его опять судят".

В ответ на вопрос, как рэкет мог получить распространение в Израиле, Плинер отвечает просто: "Проблема в ментальности. Русскоязычный человек, с опытом жизни в советской действительности, думает, что вся полиция куплена и рядовому гражданину никто не поможет. На самом деле, все гораздо проще: надо прийти, подать жалобу, и остальное – уже проблемы полиции, а не пострадавшего".

Впрочем, к опасениям сограждан-репатриантов следователи русского отдела относятся с сочувствием: "Понятно, что это (обращение в полицию – Прим. ред.) неприятно, страшно, может быть, даже опасно. Но человек должен сделать для себя выбор: либо начать платить бандитам, и в итоге у него все равно бизнеса не будет, либо обратиться за помощью в полицию".

Пик рэкета в Израиле пришелся на конец 90-х – начало 2000-х годов. "Тогда в Израиль приехали быки с крепкими шеями в спортивных костюмах и пытались делать то, чем занимались в России, – вспоминает Плинер времена, когда в израильской полиции еще не знали выражения "платить за крышу". – Что значит: нужна крыша? Озабочен проблемой крыши – обратись к ремонтным рабочим".

Именно тогда в Тель-Авивском округе полиции был создан "русский отдел" – уникальное подразделение для израильской полиции, усилиями которого была нормализована криминогенная ситуация: основной проблемой были рэкет и ввоз "живого товара" из бывшего СССР. В настоящее время в отделе работают 9 сотрудников. В неспокойные годы их было 14.

Касаясь географии "русского" рэкета, Плинер говорит, что преступники действовали преимущественно в Ашдоде, других южных городах страны с большим процентом русскоязычного населения, и в Тель-Авиве, где сосредоточены многие увеселительные заведения. "Ситуация давно изменилась. Их пересажали, и все стало тихо. Полиция научилась с ними работать по отлаженной схеме: жалоба, установка скрытых камер слежения и обвинительное заключение. Многие покинули Израиль по собственной воле. Они поняли, что не могут здесь работать безнаказанно, – подчеркивает Плинер. – Если раньше бандиты могли закинуть человека в багажник, увезти в пустынное место и повесить на дереве, то теперь они такого уже себе не позволяют". Кроме того, израильская прокуратура научилась распознавать, как работает классический "наезд" рэкетиров и наказания за подобные преступления стали более жесткими.

По словам Плинера, намек на "русскую мафию" можно увидеть в преступной группировке, объединившуюся в организацию "Керен а-Левавот", которая, якобы, помогала спортсменам-инвалидам. Ее представители попытались протолкнуть своего кандидата в муниципальные структуры Ашдода и погорели на рэкете. "Мы их полностью разгромили в 1999-м, все они получили крупные сроки, примерно по 12 лет". Бандиты попытались воспользоваться конфликтом интересов, возникшим на русскоязычном израильском рынке шоу-бизнеса, начав шантажировать компанию Cruise International и ее конкурента "Мифгаш им Кохавим" ("Встреча со звездами"). Обе фирмы специализировались на организации гастрольных туров российских артистов по Израилю. Одна из фирм предпочла дорогостоящим "услугам" рэкетиров бесплатную защиту полиции и, тем самым, сэкономила себе 30 тысяч долларов в месяц. "Эта группировка промышляла рэкетом в промышленном масштабе, контролируя многие бизнесы и рестораны", – вспоминает начальник "русского отдела".

История спасения ашдодского бизнесмена и ареста группировки Шнайдермна

"Арест Шнайдермана – это, безусловно, серьезное дело. Пусть не такое крупное, как арест Рами Сабана, главаря международной сети торговцев "живым товаром", которое я считаю самым крупным делом в масштабах Европы. Но Шнайдерман – преступный авторитет такого же уровня, как Абутбуль, Розенштейн или Альперон", – подчеркивает Плинер.

Алик Шнайдерман (54) и его брат Наум хорошо известны полиции Израиля. Репатриант 70-х, Алик Шнайдерман приехал в Израиль 33 года назад, в возрасте 21 года. Проблемы с законом у него были еще в Молдавии, и в Израиле он постепенно поднимался по ступеням преступной иерархии.

В 1996-м Шнайдерман подозревался в причастности к убийству, но ему удалось бежать на Украину. Оставаясь на территории этой страны, он подписал в 2001 году соглашение с израильской прокуратурой и вернулся в Израиль. Отсидел два года в тюрьме и четыре года назад вновь оказался на воле. "Он ведь не просто так все это время оставался на свободе. Шнайдерман – весьма неглупый и очень острожный человек. Улики – это всегда проблема", – признает Плинер.

Расследование по делу группировки Шнайдермана длилось две недели. Поводом к аресту Шнайдермана стало обращение в полицию 41-летнего бизнесмена. Репатрианта из бывшего СССР, занимающегося импортом продуктов питания, "тормознули" на светофоре. Один из "бойцов" Шнайдермана сел в его машину, еще двое находились в машине сопровождения. Бизнесмена вынудили приехать в заброшенный дом в Тель-Авиве возле бензозаправочной станции на улице Бен-Цви, где его ждал Шнайдерман и еще несколько "бойцов".

По словам Плинера, здание "клуба Оазис" возле "Киоска Альберта", где происходила эта "беседа", является известным местом встречи подозрительных личностей.

Напуганный бизнесмен успел отдать преступникам часть мнимого "долга", но страх перед вымогателями, требовавшими выплаты с ножом у горла, заставил его просить защиты полиции. Обращение в полицейское отделение Ашдода было передано в русский отдел Тель-Авивского округа.

"Мы пытались всячески протянуть время, чтобы собрать необходимые доказательства. Внедрить своего человека в такую группировку нереально, – объясняет Эди Плинер. – Там годами проверенные люди. Мы работали иначе. Самое главное было – тщательно анализировать и просчитывать реакцию преступников на то, что скажет наш потерпевший, которому мы давали подробные инструкции. Установили слежку. Подстраивали случайные встречи с вымогателями. Сложность была в том, чтобы заставить их раскрыть себя и вывести на организаторов. Преступники были очень осторожны, и пытались действовать через третьих лиц".

"Нам удалось протянуть их две недели, пока бандиты не пригрозили: не отдашь деньги – тебе конец. К тому времени мы уже прослушивали все их телефоны. Людям такого уровня назначить встречу нельзя: либо они назначают, либо тебя к ним привозят. Поэтому бизнесмена надо было подвезти к ним. Испуганный бизнесмен трясся от страха, мы успокаивали его, как могли, обвесили его прослушивающим оборудованием. В решающий день они потребовали передачи денег в Ашдоде. Но, по нашей инструкции, он попросил о встрече в другом месте. Ему сказали: ехать в Петах-Тикву. Мордухович, Ставицкий и Оскар "вели" свою жертву, а мы "вели" их. Параллельно мы слышали, как они договаривались со Шнайдерманом, где прикончить бизнесмена после передачи денег. Все указания в форме приказов преступники получали по телефону. В нужный момент мы оказались на месте: рядом с Мордуховичем, Ставицким и Оскаром. Другая оперативная группа уже знала, где находятся остальные. К тому моменту у нас были все необходимые улики для ареста и составления обвинительного заключения", – рассказал капитан Плинер корреспонденту NEWSru.co.il.

По словам Плинера, у "русского отдела" израильской полиции есть удачный опыт сотрудничества со спецслужбами России, Белоруссии, Украины, Грузии и некоторых других стран постсоветского пространства. Результатом этой работы не раз становились обвинительные заключения против "коренных" израильских криминальных авторитетов. В кабинетах израильских следователей висят благодарности от имени иностранных государств.

"Никто лучше нас не может знать о "русской" преступности, мы этим вопросом занимаемся уже более 10 лет, и хорошо изучили этот вопрос, поскольку занимаемся и бандитами, и пострадавшими", – говорит Плинер.