6 ноября 1796 г. умерла российская государыня Екатерина II. В числе ее славных дел - санкции на убийство двух царей, двух княжон и, не исключено, пресечение династии Романовых.

Когда небогатая принцесса Софья-Августа-Фредерика Анхальт-Цербстская приехала в Россию, то вряд ли догадывалась, что там найдет. А встретила она любовь: недолгую - к наследнику престола Петру III Федоровичу. Изрядную - к стране, ставшей новой родиной. Абсолютную - к власти, обретенной позже в этой стране.

Впрочем, недостаток сердечной теплоты в отношениях с мужем будущая Екатерина II Алексеевна с лихвой компенсировала фаворитами - гвардейскими офицерами. Заодно их же руками ускорив земной путь супруга Петра III - сына императрицы Елизаветы и внука Петра Первого.

Любопытно, что среди лиц, встречавших на границе тогда еще невесту наследника русского трона, значился и Карл-Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен. Однако, в отличие от похождений барона, грядущие подвиги императрицы Екатерины II не оставляли сомнений в достоверности.

Петр III Федорович

В своих "Записках" царица недвусмысленно характеризовала замечательные особенности супруга.

"Однажды, когда я вошла в покои его императорского высочества, меня поразил вид большой крысы, вздернутой на виселице. Я спросила, что это значит; ответ гласил, что крыса совершила уголовное преступление. Она перелезла через картонный бастион и съела двух караульных, слепленных из крахмала. Деяние сие подлежало суду военного времени: лягавая по приказу поймала крысу, тотчас же повешенную. Преступницу оставят в петле на три дня, для назидания возможным ослушникам.

Я расхохоталась и удалилась, но его высочество пенял мне потом за мое небрежение важностию сей ригории".

Не менее странными видятся и предыдущие выходки немилого муженька.

"25 декабря 1761 г. Елизавета скончалась. Петербург мрачен. Веселится только сынок, теперь уже император Петр III. Он кутит и кривляется, придирается к офицерам из-за мнимых непорядков формы и смеется над старухами, дежурившими у траурного ложа почившей.

На похоронах нарочно пропустит одр с телом, пустя оный вперед сажен до тридцати, затем подбежит что есть духу. Камергеры, несущие шлейф его черной епанчи, не могши бежать следом, епанчу и пустили, а ветром раздуло. Тое пуще забавно царю стало, засим повторено было неколикрат. Я и прочие идущие отстали от гроба, с чего церемонию задержать принудилось..." - писала Екатерина.

Не одно шутовство инкриминирует благоверному взыскательная половина. 24 апреля 1762 г. Петр заключил позорный мир с Фридрихом II, уступив ему завоевания русской армии. Более того: российские войска он соединил с прусскими, дабы вместе действовать против вчерашних союзников-австрийцев.

Вдобавок затеял войну с Данией, для России бессмысленную.

Но, ради объективности, следует упомянуть и другие начинания 6-месячного (по милости жены) царствования Петра III.

- Он издал Манифест о вольности дворянства, освободив сословие от 25-летней военной или государственной службы.

- Своим Указом ликвидировал Тайную канцелярию, упразднив пароль "слово и дело государево" как метод сыска.

- Запретил владельцам фабрик и заводов покупать крестьян в рабочие, требуя довольствоваться вольным наймом за договорную плату.

- Упразднил гвардейскую лейб-роту (личную охрану царской особы) и намеревался заставить гвардию, не воевавшую уже полвека, служить наравне с армией.

Однако, за бурными нововведениями, государь ослабил бразды семейной упряжи (а может, и не держал их никогда).

Откровения "Записок" Екатерины: "Не могу сказать, чтобы он мне нравился или не нравился, я умела только повиноваться. Дело матери было выдать меня замуж. Но, по правде, я думаю, что русская корона больше мне нравилась, нежели его особа... Никогда мы не говорили между собой на языке любви: не мне было начинать этот разговор".

Такие признания усугубляются свидетельствами, что Петр III был абсолютно равнодушен к своему сыну (будущему Павлу I) и никогда его не видел.

Это, плюс нескрываемое увлечение Екатерины гвардейским красавцем Григорием Орловым, затуманивает настоящего родителя Павла I Петровича. Осталось ни опровергнутым, ни доказанным кровное родство последнего с Романовыми.

Июньская революция

28 июня 1762 г. силами Семеновского, Измайловского и Преображенского гвардейских полков государь Петр III был свергнут. Утром спокойно дремавшую в петергофском Монплезире Екатерину разбудил басок Алексея Орлова (брата Григория): "Пора вставать. Все готово, чтобы провозгласить вас". Их высочество, надев будничное черное платье, сели в коляску. Лошади устремились к Петербургу. Экипаж по Невской "першпективе" заехал под Казанскую церковь. Благодарственный молебен утвердил явившуюся "самодержавнейшею императрицею всея России".

Затем Екатерина перешла в только что достроенный Зимний дворец, где началась церемония принесения присяги.

Позже "Семирамиду Севера" титулуют еще "Премудрою Великою Матерью Отечества" (закон N12978 от 27.09.1767 г.).

А пока что, на восьмой день царствования самодержицы, убили Петра III. Он, охраняемый гвардейскими офицерами Алексеем Орловым, Федором Барятинским и Михаилом Баскаковым, был задушен в наглухо занавешенной комнате ропшинского дворца.

А. Орлов каялся в письме: "Матушка милосердная государыня! Готов идти на смерть, но сам не знаю, как эта беда случилась. Матушка, его нет на свете. Он заспорил за столом с князь Федором; не успели мы разнять, а его уже и не стало. Сами не помним, что делали, но все до единого виноваты, достойны казни. Помилуй меня хоть для брата. Прости или накажи скорее окончить. Свет не мил: прогневили тебя и погубили душу навек".

Это письмо было найдено среди бумаг Екатерины после ее кончины и вручено императору Павлу. Тот прочитал бумагу, передал канцлеру. А на следующий день востребовал, да и швырнул в камин. Благо, любимец Павла, Ф. В. Растопчин, успел снять копию.

Иван VI Антонович

Этот царь, провозглашенный в двухмесячном возрасте императором и свергнутый Елизаветой Петровной, содержался в Шлиссельбургской крепости как русская "железная маска". Существовало предписание, по которому Ивана Антоновича надлежало убить, буде возникнет попытка его освобождения. Таковую и предпринял в 1764 г. В. Я. Мирович.

Внук соратника Мазепы, Василий Мирович приехал из Малороссии в Петербург ходатайствовать о возвращении ему фамильных земель, конфискованных еще Петром I. Слезному прошению Екатерина отказала - лишать угодий свою казну было ни к чему.

Тогда Мирович решился на громкое начинание - себя прославить да из нищеты выбраться. Он задумал освободить "настоящего царя" - Ивана Антоновича - и возвести его на трон. Заговор, как водится, стал известен Екатерине.

Пока Мирович с горсткой подкупленных солдат наводил на Шлиссельбургские стены раздобытую где-то пушку, охрана выполнила наказ, подтвержденный властвующей самодержицей. Тюремщики вошли в камеру, где спал болезный Иван Антонович, да и закололи его. 17 сентября 1764-го Мировича казнили отсечением головы на Обжорном рынке. Трех капралов и трех рядовых, его помощников, десятикратно прогнали сквозь шпицрутены и сослали на каторгу. Убийц же заточенной царственной особы повысили по службе.

Авантюрный Мирович до часа казни являл веселую уверенность в безнаказанности. Многие современники считали, что за ним стоял вельможный подстрекатель, скорее всего - сама императрица.

Княжна Тараканова

Полотно художника Флавицкого сохранило для нас это имя, когда-то широко известное. Хотя единственное сходство картины с реальностью - петербургское наводнение 1777 г.

Дама, называвшая себя княжной Таракановой, погибла двумя годами раньше.

История узницы Петропавловской крепости загадочна до сих пор.

В 1770-х годах в Персии, далее на Балканах, потом в Западной Европе объявилась некая молодая женщина - образованная, красивая, состоятельная. Кочуя, она меняла имена и покровителей. Ее величали фройлен Франк или мадам де Тремуйль, дочь турецкого султана или принцесса Азовская.

Роковым стал титул княжны Таракановой, дочери Елизаветы Петровны от ее тайного брака с Разумовским - то есть претендентки на русский трон. Кстати, такие амбиции поддерживал князь Радзивилл. Остальные не придавали значения сим поползновениям. Никто, кроме Екатерины. Надо помнить, что это были годы опасной и заразительной пугачевщины.

Вот самодержица и повелела "схватить бродяжку". Выбор пал на Алексея Орлова. Генерал-адмирал, герой Чесмы и Наварина, поручением не побрезговал.

Он уехал в Пизу, где пребывала Тараканова, познакомился с ней, притворился безумно влюбленным... И как-то, после обеда у английского консула в Ливорно, предложил даме сердца и спутникам осмотреть русский военный корабль.

Там и захлопнулась мышеловка. С корабля наивная княжна угодила как раз в Петропавловскую темницу. Через семь месяцев бедняжку извели смертию. Сохранилось письмо Голицына Екатерине, что арестантка заболела чахоткой и вряд ли долго протянет. Государыня тщательно хранила этот оправдательный документ.

Хотя Энциклопедия Брокгауза и Эфрона "подлинной Таракановой", дочерью Елизаветы, называет монахиню Ивановского монастыря Досифею. Благочестивую инокиню Досифею Господь призвал в 1810-м году. На ее похороны съехалась многочисленная родня Разумовских.

Сноха Наталья Алексеевна

В 1775 году сын Екатерины, Павел, женился на дармштадтской принцессе, названной Натальей Алексеевной.

Вскоре после того высшие круги Петербурга опутала паутина заговора с целью свержения царствующей без права Екатерины.

Наследник, Павел Петрович, был осведомлен о затее и не возражал перенять государственные бразды.

Выискался доносчик, назвавший царице участников и детали коварного замысла.

Крепко гневалась матушка, распекала и упрекала сына в отступничестве. Павел испугался, принес государыне все бумаги с повинной и целовал ей белые руки. Не глядя, их высочество бросили свиток в камин.

...Заговорщики отделались легко. Граф Панин был удален от воспитания цесаревича, но сохранил пост канцлера. Брат его, фельдмаршал, и княгиня Дашкова переселились в Москву. Князь Репнин уехал в Смоленск, а над прочими был учрежден тайный надзор. Единственною жертвой заговора пала великая княгиня Наталья Алексеевна: ее отравили, сведя в могилу за несколько дней. Возможно, императрица испугалась в убиенной своего повторения...

Как тут не вспомнить истину, названную Александром Радищевым: "Нет и до скончания мира не будет примера, чтобы царь упустил добровольно что-либо из своея власти, седяй на престоле".

С чем и сегодня подданные нынешних руководителей покорно согласятся.