Дик Роуч – министр по европейским делам Ирландии. Сейчас его миссия заключается в том, чтобы убедить ирландцев сказать “да” в ходе второго референдума по Лиссабонскому договору.

Голосованию предшествуют острые споры. Действующий премьер-министр непопулярен. Противники принятия документа обвиняют правительство в использовании нынешнего экономического кризиса для того, чтобы заставить людей сказать “да”, и утверждают, что после первого референдума ничего не изменилось.

Несмотря на то, что в опросах лидируют сторонники договора, Дик Роуч признается, что не сможет вздохнуть с облегчением до окончания голосования.

- “Господин Роуч, добро пожаловать на “Евроньюс”. Не хотелось бы оказывать дополнительное давление на вас или ваше правительство, но все же, менее чем через две недели, 2 октября, внимание всего Европейского союза будет приковано к вашей маленькой стране, которой предстоит решить будущее. Вы нервничаете?”

- “Было бы неправдой, если бы я сказал, что я не волнуюсь. Результаты референдума всегда трудно предсказать. Я вел агитацию, встречался с людьми. Я побывал в семи или восьми графствах за этот период и должен сказать, что сейчас предчувствия лучше, чем это было в прошлом году. Люди больше сосредоточены на этой проблеме. Экономический спад, конечно, повлиял на то, что люди больше внимания уделяют экономическим реалиям. Ирландия – маленький остров, который в огромной степени зависит от экспорта и прямых иностранных инвестиций, так что мы должны быть полноценной частью Европы. Мы не можем замкнуться в какой-то евроскептической зоне. И я думаю, сделанные уступки и гарантии разумны и совершенно конкретны. Они четко сосредоточены на тех проблемах, которые проявились в прошлогодней кампании по проведению референдума”.

-“Речь идет о таких гарантиях, которых не было на прошлом, на первом референдуме?”

- “Да, и об этом очень важно сказать. Потому что после последнего референдума мы сделали очень подробный анализ, чтобы узнать, почему так произошло, что ирландский народ, который очень позитивно настроен по отношению к Европе, может быть, один из самых позитивно настроенных среди 27 стран-членов ЕС, так вот – почему столь положительно настроенный народ проголосовал против Лиссабонского договора. Когда мы посмотрели на конкретные вопросы, то нашли ряд поразительных деталей, одна из которых заключалась в том, что 80% людей, голосовавших за, против или вообще не голосовавших, считают предельно важным положение в Еврокомиссии. Не потому, что они думают, что Еврокомиссия должна представлять Ирландию, а потому, что они считают, что для такой маленькой страны важно иметь свое место за столом в Еврокомисии. Так что это было одним из первых позитивных шагов”.

- “Аспект, не столь позитивный, это популярность. Популярность премьер-министра Брайана Коуэна сейчас находится на беспрецедентно низком уровне. Вы не опасаетесь, что этот референдум может превратиться в протестное голосование против него и его правительства?”

- “Вы правы. Результаты опросов общественного мнения на данный момент выглядят очень плохо для нашей партии. Поддержка находится на самом низком уровне в нашей истории, а мы имеем долгую историю. Но я думаю, что люди разделяют эти вопросы. Мы вели агитацию в моем родном городе Брэе, и это было очень интересно. Люди говорили: “Мы не очень довольны некоторыми вещами, которые делает правительство, но мы скажем на референдуме – “да”. Люди прекрасно знают, что когда будут проходить всеобщие выборы, тогда и будет время подумать о том, оставить это правительство или выбрать кого-то другого, кто сможет работать лучше. Но сейчас для этого не время”.

- “Одно из обвинений, звучащих из лагеря противников договора, заключается в том, что ваше правительство позволило Еврокомиссии настоять на проведении еще одного референдума”.

- “Но это совсем не так. Я знаю, что часто люди придумывают большую ложь, произносят ее довольно часто и люди в это верят. Но это не делает ложь правдой. Нет никаких сомнений в том, что подход со стороны глав государств и правительств, а также учреждений Европейского союза был предельно уважительным. И они приняли то, что сказал народ Ирландии. Этот процесс идет в соответствии с нашей Конституцией, власть над которой имеет только наш народ, потому что только сами люди могут изменить Конституцию. Они обладают суверенными полномочиями и их нужно выслушать”.

- “Вы сказали о независимости людей и принципах демократии, но – еще раз, критики говорят, что на прошлогоднем голосовании было сказано “нет” и что это “нет” – значит “нет”. А теперь, как они говорят, вы снова просите ирландский народ проголосовать по тому же договору”.

- “Я хотел бы рассказать одну историю. Мне очень повезло быть женатым на одной женщине на протяжении 30 лет. Я несколько раз просил ее выйти за меня замуж, прежде чем она согласилась, и я очень рад, что настаивал на этом. Сейчас перед нами другой пакет для голосования. Есть другой контекст. Если мы скажем “да”, у нас будет еврокомиссар. Проблемы абортов, налогообложения и нейтралитета постоянно звучали во всех кампаниях противников договора в последнее время, они были на всех плакатах, во всех роликах, но все они были рассмотрены. И сейчас мы возвращаемся к народу с этим же договором, это верно, но этот договор сейчас рассматривается в ином контексте. И конечно же, основным изменением является то, что государства-члены ЕС будут представлены своими еврокомиссарами”.

- “Если вы скажете “нет”, то никакой гарантии не будет”.

- “Если мы скажем “нет”, ситуация довольно проста. Положения существующего европейского договора – это положения Договора Ниццы. И Договор Ниццы предусматривает, что при таком числе государств-членов, которого мы достигли, число комиссаров будет меньшим. Это закон. Мы ратифицировали этот договор, как и все другие наши партнеры. И ирландский народ проголосовал по этому договору и ратифицировал его. Это правовая позиция и никакие умные переговоры не позволят предложить, что либо иное, чем правовую позицию. Но если сейчас Ирландия скажет “нет”, Европа окажется перед необходимостью принятия очень трудных решений. Одно можно сказать наверняка, что если мы скажем “нет”, мы окажемся в таком положении, когда мы все проиграем”.

- “Ваш министр иностранных дел заявил, что правительство не уйдет в отставку, если референдум 2 октября провалится. Этот способ ведения кампании в поддержку договора кажется довольно странным. Это – все равно что сказать, что “если вы скажете “да”, возможно, мы уйдем в отставку”.

- “Нет, это не тот случай. Он отвечал на очень конкретный вопрос. И этот конкретный вопрос не имеет ничего общего с референдумом: “Если на референдуме выиграют противники договора, вы уйдете в отставку?” Конечно, если вы ответите – “да”, это превратит референдум во всеобщие выборы. Но мы об этом не говорим. Мы говорим о референдуме, на котором будет принято окончательное решение по Лиссабонскому договору. Еще президент де Голль много лет назад говорил, что проблема референдумов заключается в том, что вы порой получаете ответы не на те вопросы, которые были поставлены. Мы хотим быть уверены, что этого не произойдет. На одном из уличных плакатов реклама крупной ирландской фирмы гласит, что восстановление Ирландии начинается с “да” на референдуме. И это очень верно. Но не только для Ирландии – то же самое для 26 других государств-членов и 490 миллионов людей во всей Европе. Потому что это – в интересах всех стран, чтобы Европа стала более демократическим пространством. В общих интересах, чтобы у нас была более эффективная институциональная структура. И в общих интересах то, чтобы наш голос звучал сильнее во всем мире. Лиссабонский договор нацелен на развитие трех направлений: больше демократии, больше компетенций и больше эффективности. Вы знаете того, кто выступает против чего-то из этого?”