Фарид Закария один из самых уважаемых журналистов-политологов в американских масс-медиа. 45-летний выходец из индийского города Мумбай, обладатель докторской степени Гарвардского университета сегодня – главный редактор журнала Newsweek и ведущий еженедельной телепрограммы. На прошлой неделе его мировой бестселлер “Постамериканский мир” вышел во Франции (в России он ранее появился под названием “Постамериканский мир будущего”). Корреспондент euronews встретился с автором в Париже.

- Ваша книга называется “Постамериканский мир” и начинается так: речь идет не об упадке США, а о возвышении всех остальных стран. Кто эти остальные и какой вызов эти остальные бросают Америке?

- Знаете, 5-7 лет назад путешествуя по миру, я обдумывал эту книгу и начал делать заметки. Первое, о чем я подумал: как много в мире стран, которые в конечном итоге объединили свои экономики, объединили свои политические системы и сейчас эти страны на подъеме. Главным образом, разумеется, я имею ввиду Китай, Индию, Бразилию, Россию, но в этот список также можно включить и Южную Африку, Индонезию, Турцию, Аргентину, Чили... Эта группа – гораздо больше, чем вам кажется. Словом, речь на самом деле идет о смещении центров тяжести и это несет в себе угрозу Америке. Более того, это несет в себе угрозу всему Западу – ведь последние 400 лет мы живем в западной системе.

Оглянитесь вокруг. Где построена самая большая в мире фабрика? В Китае. А самый большой завод по переработке нефти? В Индии. А самое высокое в мире здание – в Дубае. Где живет самый богатый человек мира? В Мексике. Где самое большое казино? Американцам нравится ездить... в Макао, в Китай. Внезапно понимаешь, что в будщем все главное, что, с точки зрения американцев, всегда должно происходить в США, на самом деле будет происходить в других уголках мира. Возьмем торговые переговоры: 10 лет назад индийцы, китайцы, бразильцы хотели получить концессии, чтобы выйти на западные рынки. Теперь они говорят – мы вам нужны также, как и вы нам. Так что характер экономики и политики меняется...

- Кстати, недавно прошел саммит “большой двадцатки” в Питтсбурге, в эту группу вошли развивающиеся страны и они добились, чтобы 20-ка заменила “большую восьмерку”. Не это ли дорога в будущее?

- Это совершенно точно дорога в будущее. Лучшая иллюстрация к моей книге – это “большая двадцатка”. Мне кажется, это результат экономического кризиса. Потому что экономический кризис заставил страны увидеть новую реальность и сказать: “подождите! мы должны из всего этого выбираться, и мы не можем сделать это без Китая, мы не может сделать это без Индии, без Бразилии. Нам в этом клубе нужны все!” Такая ситуация породила кардинальные изменения (в мире).

- Есть еще кое-что, что невозможно сделать без Индии, Китая или России. Это борьба с изменением климата. С этой точки зрения Питтсбург, скажем так, разочаровал, да и саммит в Копенгагене не внушает особого оптимизма...

- Главные в вопросе глобального потепления – это две страны, США и Китай. Они – крупнейшие загрязнители атмосферы планеты углекислым газом. Но люди ошибочно думают, что США в этом вопросе – “номер один”. Это не так. “Номер один” по выбросам СО2 – Китай. Но обе эти страны также отстают, а Европа лидирует. И я думаю, что если мы сумеем добиться какого-то базового соглашения между Европой, США и Китаем, убедить Китай подписаться под обязательством решить свои специфические проблемы, то мы уже сделаем очень много.

Я не так пессимистично смотрю на этот вопрос, ведь китайцы в Питтсбурге и на саммите ООН взяли на себя особые обязательства. В США – я думаю, мы это еще увидим – тоже может произойти резкое движение вперед на пути использования новых альтернативных источников энергии. Этого хочет администрация Обамы, хотя и не может пока добиться в Конгрессе. Речь идет о таких значительных переменах, как использование солнечной или ветряной энергии. Мы только начали, процесс займет несколько лет. Но, думаю, если мы добьемся этих двух вещей – прогресса в Америке и прогресса в Китае – то это уже будет серьезный прорыв.

- Вы говорили, что терроризм для мира гораздо менее опасен, чем нам кажется...

- Терроризм – это акции, которые терроризируют меня или вас. То есть, если мы не будем бояться, это не будет работать. Так что в рамках борьбы мы должны повышать в себе сопротивляемость и говорить: мы не позволим этим отдельным актам терроризма парализовать нашу волю, напугать нас, заставить делать глупости – например, вторгаться в другие страны.

- Так надо ли бояться Ирана?

- По поводу Ирана беспокоиться нужно, но вообще-то это хороший пример. В общем, это маленькая страна, с непопулярным правительством, с кучей глубоких проблем, с разрушенной экономикой. Я имею ввиду, что Иран даже не может обеспечить себя бензином. В этом смысле Иран – проблемная страна, потому что она пытается создать проблемы в регионе, а мы пытаемся ее блокировать и контролировать. Но это не третья мировая война, это не конец света.

Ирану, получившему ядерное оружие, придется сдерживаться, органичиваться, он будет защищаться потому что все региональные лидеры будут против него; Израиль, Египет и Саудовская Аравия впервые выступят заодно. Я хочу сказать – время на нашей стороне. Через 25 лет иранский режим будет испытывать гораздо большие трудности, чем сегодня, он станет еще менее популярным, еще менее дееспособным, если только не умрет раньше. А западные правительтства через 25 лет останутся там же, где и сейчас. То есть, нужно больше верить в то, что мы его переживем. Это не очень большая проблема, но вполне реальная.

- Допустим, США останутся сильными и продолжат рост, а что будет с Европой?

 - Хороший вопрос. Посмотрите на проценты от совокупного ВВП, на доли в мировой экономике. Согласно большинству прогнозов, через 20 лет доля США останется прежней, доля Азии увеличится, а Европы – сократится. Причины, по которым (рост) Европы снижается, в том, что она на самом деле не решает базовые глобальные проблемы: такие как конкурентоспособность, новые виды энергии. Для Европы решение таких проблем означает проведение болезненных структурных реформ. Все понимают их необходимость, это ни для кого не сектрет, нужна лишь политическая воля, чтобы сделать это.

- Но кто примет такое политическое решение? Или мы с вами присутствуем при закате европейского влияния на международной арене?

- Пока нет, но Европа должна сделать выбор. Потому что Европа – это все-таки 400 млн. человек, 27 стран. Однако во внешней политике у них нет единого голоса. Они не способны объединить свою оборонную политику. А думать, что можно быть глобальным игроком, влиять на события в мире без таких “дополнительных” полномочий – это иллюзия. Вы должны быть способными стать единой военной силой, экономической силой, культурной силой. Знаете, так не бывает, чтобы США были лишь военной силой, а вы бы только выполянли приятную работу вроде финансирования школ. И Америке, и Европе нужно сделать вот что – оценить проблемы и адоптироватся к ним.