Как известно, теория Дарвина основывается на предположении, что мозг человека увеличивался в процессе естественного отбора наиболее приспособленных к труду. В начале века, когда эта теория уже была общепризнанной, неоднократно проводились исследования с целью определения связи между весом мозга и умственными способностями у людей. Однако все они не дали однозначных результатов: умные люди встречались как среди обладателей очень большого мозга, так и очень маленького.

Тогда это никого не насторожило. А ведь это парадокс: как мог идти естественный отбор, если даже огромная разница в весе мозга не дает преимущества в уме? Естественный отбор возможен только тогда, когда даже небольшое изменение положительного признака (в данном случае – вес мозга) дает преимущество в борьбе за существование. Но это не единственный парадокс. По Дарвину прямохождение и рука человека совершенствовались благодаря использованию орудий, однако археологические находки говорят об обратном: древнейшим орудиям 2,7 млн. лет, а отпечатки ступней австралопитеков, оставленные на вулканическом пепле, практически ничем не отличаются от наших, и, как говорят сами антропологи, так они ходили по крайней мере еще миллион лет до этого.

Если этого мало, могу привести еще один довод: использование орудий может принести пользу только тому, кто ими хорошо владеет, а владеет ими только тот, у кого руки хорошо для этого приспособлены. Получается, что на промежуточных этапах естественного отбора использование орудий приносило только вред, и только когда руки хорошо приспособились для держания орудия, а ступни и таз – для того, чтобы твердо стоять на ногах, оно стало приносить пользу. Но такое невозможно, и современные обезьяны блистательно подтверждают это: они используют орудия только в тех случаях, когда от этого не зависит их существование, а при таком использовании естественный отбор идти не может. Кстати, гориллы в природе пользуются орудиями реже, чем шимпанзе, однако рука по строению у них ближе к человеческой. Стало быть, использование орудий – не самый лучший способ развития кисти.

Как же тогда предок человека мог стать прямоходящим и обзавестись кистью, способной держать орудия? Частично на этот вопрос может дать ответ теория английского биолога-океанолога А.Харди, появившаяся в 1960 году. Согласно ей, предками человека были приморские обезьяны, жившие по берегам морских лагун и ведшие полуводный образ жизни. Если это так, то объяснение прямохождению придет само собой, достаточно взглянуть на обезьян-носачей, обитающих в приморских лесах Индонезии. Никакими орудиями они не пользуются, но во время приливов переходят от дерева к дереву на двух ногах, держа руки над водой. Ноги у них длиннее по сравнению с ногами других обезьян, ступни также удлиненные.

Объяснение развития кисти и мозга у Харди практически ничем не отличается от "трудовой теории" – меняется только вид деятельности, – поэтому его нельзя считать удовлетворительным из-за вышеупомянутых парадоксов. Гораздо логичнее связать их непосредственно с водным или полуводным образом жизни. Пальцы укоротились, ладонь стала шире, чтобы эффективней стал гребок при плавании. Большой палец развернулся так, чтобы еще больше увеличить площадь ладони. Чтобы пальцы удерживались прижатыми друг к другу, развились мелкие мышцы. Так что человек умелый пришел уже на все готовое.

Несколько труднее будет увязать с водным образом жизни увеличение мозга, поэтому нам придется обратиться еще к одной гипотезе, появившейся совсем недавно, в конце 80-х годов. Это теория польского ученого, специалиста в области кибернетики К.Фиалковского.

Фиалковский подошел к мозгу как к кибернетической системе, построенной из ненадежных элементов – нейронов. Далее он ссылается на теорию фон Неймана, согласно которой надежность кибернетической системы, построенной из ненадежных элементов, может быть повышена путем увеличения числа элементов и соединений между ними. Фиалковский предполагает, что на протяжении долгого времени основным способом добывания пищи для наших предков была попросту погоня за добычей, что требовало большого напряжения сил и сопровождалось постоянным перегревом организма, следовательно, и мозга. А для мозга это очень вредно, поскольку затрудняет действие нейронов. Более приспособленными в такой ситуации оказывались те, чей мозг имел большее число нейронов и связей между ними, т.е. большую степень надежности. Таким образом, по Фиалковскому, увеличение мозга связано с адаптацией к тепловому стрессу.

То, что мозг человека был вынужден повышать свою надежность за счет увеличения числа элементов, мы попробуем объяснить иначе. При водном образе жизни часто приходится нырять и задерживать дыхание, чтобы поймать добычу или достать ее со дна. Задержка дыхания приводит к кислородному голоданию, которое сильнее всего сказывается на мозге (у человека без дыхания через 5-6 минут происходит отмирание клеток головного мозга). Больше шансов выжить при таком способе добывания пищи имели те, кто имел более надежный мозг, т.е. состоящий из большего числа нейронов. Таким образом, увеличение объема мозга у предков человека было связано с отбором более приспособленных к задержкам дыхания.

Эта гипотеза способна легко объяснить, почему такой большой мозг у китов и дельфинов. Например, дельфины афалины, сравнимые по размерам с человеком, имеют мозг весом 1700 г (у человека в среднем 1375), причем он содержит в 1,5 раза больше нервных клеток и в 2 раза больше извилин. Самый большой мозг у кашалотов, которые ныряют на самые большие глубины, до километра и более. Очень большой мозг у слонов – видимо, это связано с тем, что слоны имеют общего предка с ламантинами и дюгонями, ведшего полуводный образ жизни.

Гипотеза полуводного происхождения человека способна объяснить самую сенсационную находку в антропологии, сделанную в 1972 году антропологом Р.Лики на озере Рудольф (Кения) в слоях, датируемых 2,9 млн. лет, и известную как череп №1470. Объем его равнялся 800 куб. см., у него полностью отсутствовал надглазничный валик, кости его были более тонкими, наружный рельеф сглажен, т.е. наличествовали признаки, которые по всем существующим теориям должны были появиться только на самом последнем этапе эволюции, с появлением членораздельной речи. (Даже у неандертальцев, вымерших 30.000 лет назад и совсем немного не доживших до светлого будущего всех гомо сапиенс, надглазничный валик сохранялся.) Правда, потом возраст находки был снижен до 1,9 млн. лет, но даже "выторговав" миллион лет, антропологи ничего не смогли объяснить. Однако рассматриваемая нами гипотеза может дать объяснение: исчез надглазничный валик, сгладился наружный рельеф и облегчились кости потому, что создавали лишнее сопротивление при плавании. Сам Лики считает, что от существа 1470 идет прямая линия к современному человеку, а все архантропы и палеантропы, до сих пор считавшиеся нашими предками, – лишь тупиковые ветви эволюции.

Вообще, озеро Рудольф на протяжении своей истории много раз разливалось, затопляя огромные территории. Среди водных пространств могли образовываться острова, и на них оставались жить гоминиды, которые вели полуводный образ жизни.

В заключение хочу подчеркнуть, что эта гипотеза ни в коем случае не противоречит теории естественного отбора, напротив, ей противоречит именно "трудовая теория". Также хочу заметить, что мои рассуждения ни в коем случае не умаляют роли труда в развитии абстрактного мышления.