У стен могут быть не только уши, но еще и память. Каменный пол древней намоленной церкви помнит глухой стук тысяч земных поклонов, фрески Сикстинской капеллы хранят воспоминания о каждом прикосновении руки Микеланджело, а в соловецких кельях до сих пор можно почувствовать липкий страх приговоренных к "вышке". Не он ли влечет туристов в отели, устроенные в старых тюрьмах? Сотня-другая евро - и наутро постояльцы ценят свободу чуть больше.

Этот маршрут был известен многим ворам, сутенерам и дебоширам. От Ковент-Гардена - на тихую лондонскую улочку Great Marlborough St. Некогда в этом древнем здании находился старейший суд Англии. Через него прошло немало известных преступников, включая Казанову и Оскара Уайльда. Частенько приходилось бывать там и британским рок-звездам 60-х. Дела о нарушении общественного порядка Джоном Ленноном и Миком Джаггером рассматривались именно в этом суде. Теперь здесь находится роскошный отель Courthouse Hotel Kempinski. От прежней атмосферы страха и торжества правосудия мало что осталось. О скорбных временах напоминают лишь комнатки бара, которые раньше были камерами для содержания подсудимых. А ресторан Silk расположился в помещении бывшего зала суда: в интерьере до сих пор остались трибуна судей и скамья присяжных.

Но все же бывший суд - недостаточно аутентичное место для «тюремной» гостиницы. Власти английского города Кроуторн сейчас решают вопрос о том, чтобы превратить в люксовый отель здание бывшей психиатрической лечебницы для сумасшедших преступников. Уж эти-то стены наверняка помнят своих жутких обитателей! Здание признанно историческим и, по местным законам, внешний вид его фасада должен сохраниться даже в случае перестройки под отель. Сохранен, включая решетки на окнах... Тот еще антураж!

Большинство «тюремных» отелей своего прошлого не стыдятся. Напротив, заманивают постояльцев перспективой ощутить себя заключенными. Так, адвокат из немецкого города Кайзерслаутерна несколько лет назад открыл отель в здании бывшей городской тюрьмы. Большинство номеров отеля Alkatraz - одиночные камеры с туалетами, не отделенными от жилого пространства. Шампанское в номер передают сквозь окошко в двери. Бар и лобби представляют собой клетки-«обезьянники». Переночевать в «Алькатразе» можно всего за 45 евро, включая прокат фирменной полосатой пижамы.

Последний заключенный тюрьмы в поместье Alstavik, построенной в начале XIX века в самом центре Стокгольма, вышел на свободу в 1975 году. А уже в 89-м открылся отель Langholmen. Как в классической тюрьме, центральную часть здания занимает атриум, куда выходят галереи с дверями камер. В Langholmen 89 «одиночек» и 13 двухместных камер. Интерьер спартанский - тюрьма же!

Здание отеля Lowengraben, расположенное в швейцарском Люцерне, использовалось в качестве тюрьмы вплоть до 1998 года. При переоборудовании дизайнеры сохранили максимальное количество оригинальных деталей: белые стены, простые металлические кровати, эмалированные умывальники, решетки и даже электронные замки на дверях камер. Для того чтобы войти в «номер», постояльцу необходимо получить специальный код. А еще в номерах Lowengraben, как и в камерах настоящей тюрьмы, нет ни телевизоров, ни телефонов.

Переделка бывших тюрем под отели - распространенная мировая практика. Во Франции, например, с подачи Н.Саркози разработана соответствующая программа, которая предполагает продажу гостиничным сетям девяти тюрем в течение нескольких лет. Однако большинство подобных проектов предусматривает практически полное уничтожение антуража исправительных учреждений. Часто о суровом прошлом зданий напоминают лишь детали, благосклонно оставленные дизайнерами. Если бы не путеводители, никто бы и не догадался, что в здании отеля Katajanokka в центре Хельсинки раньше была тюрьма. Переоборудование обошлось новым владельцам в 15 миллионов долларов. За эти деньги они оставили от первоначального здания лишь фасад. То же можно сказать и об отеле с говорящим названием Liberty, который расположился в здании тюрьмы в Бостоне. Его переоборудование стоило 150 миллионов долларов. В этом случае архитекторы все же «пожалели» некоторые детали. В частности, нетронутыми остались смотровые площадки охранников.

Но встречаются и другие крайности. Все «алькатразы» и «куртхаусы» - детские невинные забавы. Постояльцы гостиницы Karostas Cietums в Лиепальском военном городке в Латвии играют в зэков по-серьезному. Эта тюрьма была построена в 1901 году и после революции использовалась НКВД. Сколько допросов с пристрастием? Сколько врагов народа отправилось оттуда в этап? А сколько - никогда не вышли из тюремного дворика? Стены помнят. А люди, похоже, подзабыли, раз превратили скорбное место в аттракцион. Но если без популизма задаваться этическими вопросами, все они оказываются неоднозначными. К советскому прошлому в Латвии относятся часто с остервенением. С другой стороны, русским доли этого остервенения как раз не хватает. И надо латышам сказать спасибо, что не стали делать в «Каростасе» никакого ремонта: нары, советские агитплакаты. Дай бог, некоторые из постояльцев, проведя в этой жути ночь, дадут себе зарок никогда в жизни не оказаться на месте хостес, одетых в скрипучую чекистскую кожу, - не то что по работе, а даже в шутку.

Однако и чистые, выскобленные на полкирпича, оштукатуренные и покрашенные стены бостонского Liberty могут рассказать многое. Например, о том, как медленно тянулись дни Фрэнка Эбингейла - того самого, которого сыграл Ди Каприо в «Поймай меня, если сможешь». Но даже если не обращать внимания на печальные истории бывших тюрем, никуда не денешься от того, что на протяжении столетий люди в этих стенах были несвободны, испытывали страх, теряли надежду. Не лучше ли останавливаться на ночь в местах, не столь пропитанных негативными эмоциями? Мало кто из туристов задается такими вопросами, раз "тюремных" гостиниц так много. Однако на Соловках пока не догадались переоборудовать казематы в гостиничные номера. И на месте Бухенвальда вряд ли когда-нибудь появится отель. Видимо, существует определенный предел численности заключенных и жертв, который автоматически переводит тюрьмы в разряд мест вневременной скорби.