Мария Горин

8 апреля в тель-авивском "Ангаре-11" группа "Ария" выступит с программой "Бой продолжается". Накануне концерта мы побеседовали о музыке, цирке, любви к родине и Иерусалимском университете с солистом группы Артуром "Беркутом" Михеевым.

- Артур, вы - потомок цирковой семьи...

- Да, моя мама танцевала на слонах, а папа – клоун.

- Ваши родители не были разочарованы, когда вы решили изменить цирку и заняться пением?

- Мама - не очень, а папа вообще был против того, чтобы я поступал в цирковое училище, хотя я, собственно, пытался стать студентом эстрадного отделения.

- Редкий случай. Все же цирковые – это, можно сказать, особая каста…

- Ну, мои родители – исключение. И когда вышел срок - а цирковые рано выходят на пенсию - они решили ни в коем случае не продолжать. Они говорят, что это очень плохая среда. Уж не знаю почему, отец никогда не рассказывал, но всегда говорил, что туда лучше не соваться, так как это порочное заведение, связанное с алкоголем и так далее. В общем, полный разброд…

- Жизнь музыканта, наверное, в этом плане не сильно отличается…

- Именно поэтому он был против того, чтобы я занимался чем-то, связанным со сценой. Но я, как видите, папу не послушал. Вот мой младший брат оправдал надежды родителей – он заместитель шеф-повара.

- А вы готовить любите? Или прибегаете к помощи брата?

- Очень люблю. Готовлю постоянно. Тем более что у меня есть кулинарное образование.

- Даже так?

- В жизни все пригодится. У музыканта жизнь непростая, никогда не знаешь, куда занесет. А я как Рембо - могу выжить в любых условиях.

- Вы родились во время гастролей в Харькове, а как потом проходила ваша жизнь – были манежным "сыном полка" или чадом, сданным на поруки бабушкам и дедушкам?

- Меня родители всюду таскали с собой. Я с самого раннего детства все время проводил в цирке, постоянно торчал в слоновнике. А если родители репетировали, то их друзья возились со мной в гримерке.

- А откуда любовь к музыке? Кто привил?

- Это я сам. Причем полюбил музыку, которая в те времена была почти запрещенной, купить или достать записи было невозможно. Ловили втихаря "Голос Америки", другие подпольные радиостанции…

- Что вы сегодня слушаете дома? Ту самую "запрещенную" музыку - или вкусы изменились?

- Дома я вообще ничего не слушаю. Когда приезжаю с гастролей, то у меня дома царят тишина и покой, насколько это возможно с двумя детьми. У меня мальчику 5 месяцев и дочке 4 годика, так что шума хватает. С дочкой мы поем детские песенки. А если я еду в машине, то предпочитаю что-нибудь поспокойней, хотя все зависит от настроения: сейчас хочется джаз послушать, через пять минут - рок какой-нибудь или альтернативу…

- Если уж мы заговорили о детях… Какие жизненные ценности вы считаете нужным им передать?

- Самое главное - любовь к родине. Причем это не пустые слова и не клише. Важно, чтобы мои дети не распылялись, а любили родину, мать свою. Ну, и любовь к родителям, насколько это возможно. Потому как дети вырастают, погружаются в свои дела, разбредаются, а хотелось бы, конечно, ощущать с ними связь.

- Вы начали петь еще в школе – ваша группа даже завоевала второе место на смотре школьных ансамблей Москвы. Вспомните впечатления от первого успеха…

- Насколько наш ансамбль можно было назвать школьным, я не знаю… Хотя раньше ансамблями называли всех, у кого была хоть какая-то аппаратура, чтобы выйти на сцену. Но ответственные смотры у нас и вправду были, и на уровне города Москвы – тоже. А ощущение, кроме гордости, я вряд ли назову.

- Вы вообще по натуре паинька или оторва?

- Оторва – звучит как оскорбление… Хотя, конечно же, я далеко не паинька, но и не хулиган. Что-то между…

- Артур, как выпускника Гнесинки хочу поздравить вас со 115-летием вашей альма-матер. Все-таки солидный возраст… Вы, кстати, там на каком направлении вокала учились – народном или академическом?

- За поздравление – спасибо. А учился я на академическом. Если бы я был "народником", то, наверно, уже бы с вами не разговаривал, а лежал в сумасшедшем доме. "Народники" были очень странные у нас в Гнесинке… Во всяком случае, те, кто учились со мной на потоке, - очень необычные люди, но очень талантливые.

- Благодаря Гнесинке вы прекрасно играете на фортепиано и гитаре. А как и почему взялись за саксофон?

- Когда я учился в Гнесинке, у всех вторым инструментом было фортепьяно. Его нужно было сдавать обязательно. Но у меня было много знакомых среди духовиков, а еще был прекрасный педагог по фамилии Катценельсон. И я взял тенор-саксофон как параллельный инструмент, потому что мне стало интересно. Кстати, мой хороший друг Сергей Мазаев играет на саксофоне. Он мне очень много подсказал интересных упражнений.

- Вы коллеги по "Автографу", насколько я помню…

- Вот как только он пришел в "Автограф", я сразу начал у него учиться.

- Нет желания включить в программу "Арии" пару саксофонных соло?

- С удовольствием включил бы. Но у меня просто нет саксофона, а без этого было бы сложно включить его в программу. Его, конечно, можно купить, но хороший инструмент стоит дорого, а у меня банально нет денег… Я столько не зарабатываю - честно.

- Неужели кризис настолько поразил российских музыкантов? Конечно, хороший инструмент стоит больших денег, но не настолько же...

- Нет, это не кризис... На самом деле, если уж играть на чем-то, извлекать звуки, то это должен быть хороший инструмент. Это очень важно. И материал, из которого он сделан, должна быть очень дорогой, тогда он будет звучать.

- Ваша профессиональная карьера так или иначе постоянно пересекалась с "Арией" и выходцами из нее: в 81-м вы сменили Дубинина в "Волшебных сумерках", "Автограф" плотно сотрудничал с Маргаритой Пушкиной, вы работали с отколовшимся от "Арии" Аликом Грановским с "Мастером", записали альбом с Сергеем Мавриным... В конце концов, в 2002 году вы сменили Валерия Кипелова, став солистом "Арии". Вы видите в этом некий "фатум", следствие успешного творческого союза старых друзей или это ваше личное продвижение к намеченной цели?

- Не задумывался. Но когда получил финальный звонок с приглашением в группу... Так получилось, что Валерий Кипелов очень долго уходил. То есть он уходил, возвращался, потом опять уходил. И когда я пришел в группу, то тут же влился в нее, и это не стало ни для кого неожиданностью. Мы сразу же начали репетировать программу. Знаете, как это обычно бывает, нужно вжиться, впеться... А тут все было естественно. Мы все настолько близкие друзья, что проблем не возникло. И конечно, с публикой то же самое, потому как если на сцене человек чувствует себя неловко, то все это видят... А тут даже прикидки не происходило.

- Русский рок 80-х можно жестко разделить на две школы: первая, ярким представителем которой можно назвать вас, профессиональная, и непрофессиональные составы, которые поднялись на волне социального протеста. На ваш взгляд, такое деление оправданно?

- Даже не знаю... Мои американские друзья, когда я жил там, говорили, что если человек получает деньги за свое творчество, то он профессионал, вне зависимости от того, чему он учился. Можно делать все что угодно, но если это кому-нибудь нужно, то это уже профессионализм. Тогда было множество разнообразных коллективов, игравших собственный материал. Многие из этих коллективов считались андеграундными... Под профессионалами вы, видимо, имеете в виду тех, кто получил статус в Гос- или Москонцерте. Это были "Ария", "Автограф", "Диалог"... Этим коллективам приходилось сдавать программы на худсоветах, проходить эти безумные смотры вроде "Лейся, песня", цензорский отбор и т. д. Это сейчас кажется смешным, а тогда мы оставляли полжизни и вагон нервов на этих худсоветах. Но потом как-то все же собирались с силами, надевали брючки-ботиночки - никаких кроссовок и рваных джинсов, в таком виде даже до сцены было не дойти, сразу заворачивали...

- "Автограф" с большим успехом гастролировал за рубежом и даже выпустил англоязычный альбом. Он имел успех?

- Он не имел успеха, так как "Автограф" сразу после его выхода развалился. Чтобы поддержать вышедший альбом, с ним надо кататься по гастролям хотя бы первые полгода. А здесь, к сожалению, этого не произошло. Диск как-то разошелся, но успеха никакого не было, так как не было никакой поддержки.

- Не было ли у группы желания перебраться сообща на Запад, где сложный арт-рок был гораздо более популярен, чем в Союзе?

- Нет. "Автограф" все-таки русская группа. К тому времени все уже "объелись" друг другом, подустали друг от друга и постоянных разъездов. Пошли семьи, дети, захотелось чего-то своего. Вот и разошлись.

- Что же вас заставило уехать в США и что заставило потом вернуться?

- Ну, у меня не шла речь об эмиграции. Я подписал контракт в Штатах. Потом контракт закончился, и я вернулся. Я ж не на ПМЖ уезжал.

- Каковы ваши впечатления от работы в Штатах? Что поставлено лучше, а что – хуже, чем в современной России?

- Я бы, честно говоря, не стал сравнивать. Все очень другое. Организация лучше намного. Работа с аппаратурой, работа на студии и отношение к музыкальным проектам совершенно иное. Мы находимся где-то на грани каменного века. Это не зависит от того, какая аппаратура стоит на наших студиях и какие у нас навороченные пульты. Почему Кипелов свой альбом записывает в Финляндии, БГ – в Лондоне, кто-то – в Швеции? Просто у нас люди не умеют работать. Это не их вина, надо поучиться, есть же специальные школы... А ответственности за музыкальный материал у нас больше, у них больше разгильдяйства. Например, у нас если репетиция, то приходишь - и тут же начинаешь работать, а там все долго раскачиваются. В той части, где я жил, - а это Голливуд - там тепло, солнце, море, коктейли, бананы, пальмы... Работа всерьез как-то не воспринимается. У всех завышенные требования - нужно всем заплатить, всех собрать, привезти-увезти, накормить-напоить и так далее. Те люди, которые там живут, уже заранее чувствуют себя звездами. У нас такого нет, у нас даже времени на это нет.

- В ZOOOM, насколько известно, вы не только пели и играли на гитаре, но и являлись композитором и автором текстов. Тяжело тащить на себе весь творческий багаж коллектива?

- Наоборот - интересно. Ребята, с которыми я играл, даже не хотели записывать никакого альбома - они играли в свое удовольствие. Не потому, что нужно было заработать денег. Просто для себя. Честно говоря, я уже работал там в Беверли-Хиллз и получал весьма приличные деньги. Мне эта музыка далась... Так что все это было для себя.

- А кем вы трудились в Беверли-Хиллз?

- Водителем лимузина. Я был как Джим Кэрри: "Мне все можно, я водитель лимузина..." Я работал в одной адвокатской конторе. Не знаю, сейчас она существует или нет, но, думаю, да. Контора мощная была. Возглавлял ее Ричард Хоровиц, который, кстати, хотел меня отправить учиться в Иерусалим. "Ты обязательно должен поехать в Иерусалим", -говорил он. Я отвечал: "Ты что? Там же война идет?". - "Да что ты? Ты обязательно должен поехать туда!" Но я так и не смог стать студентом Иерусалимского университета. Хотя почему бы и нет? Надо попробовать.

- Приезжайте, устроим. Поступите на юрфак в Еврейском университете.

- Все-таки, наверное, поздновато... Хотя мало ли как жизнь обернется.

- Давайте вернемся к музыке. Почему вы не записываете сольный альбом, ведь материала, насколько я понимаю, предостаточно?

- Материала очень много, но, для того чтобы записать сольник, необходима масса времени и хорошая организация. А я очень много работаю с "Арией", много даем концертов. Вместе все сваливать я бы не хотел. Если делать, то делать хорошо, а просто так, тяп-ляп, я могу и дома слепить... Понимаете, хочется, чтобы вышла пластинка, и все сказали "Вау".

- В то же время ваш сайт открывается предложением к сотрудничеству в качестве сессионного музыканта. Хватает времени, чтобы делать что-то за пределами "Арии"?

- Участие сессионным музыкантом много времени не занимает. Приехал, записал какую-то партию, уехал домой. Это без концертов, без выступлений. У меня был только один проект, предполагавший выступления, и, к сожалению, он наслаивался... Это "Эльфийская рукопись".

- Да, очень интересный проект. Кстати, как вам понравился столь необычный жанр, как металл-опера?

- Очень понравилось. Не знаю, есть ли на это спрос в России, но принимали нас очень хорошо. Я даже съездил с ребятами на три-четыре выступления, но потом даты спектаклей начали наслаиваться на мои концерты, а публика начала возмущаться, почему не приехал Беркут... В общем, пришлось отказаться.

- Какие группы вы можете назвать открытием на российской или западной сцене?

- Очень цепляют скандинавы. А из российских - "Пять диезов". "Аматори" неплохой такой проект. Правда, слизанный весь, но хорошо сделанный. Хочется чего-нибудь такого, чтоб не убивалась русская душа. Вот "Ария" играет песни, которые зрители могут подпеть с любого куплета, а достигается это во многом аранжировками Виталия Дубинина, построенными на русских мелодиях. Именно поэтому они такие распевные и запоминающиеся.

- Артур, в вашем репертуаре масса песен на исторические темы. А вы сами историей интересуетесь?

- Сказать, что сильно интересуюсь, не могу, но мне кажется, что для той музыки, которую мы играем, это больше всего подходит по стилю. Данная тематика лучше всего ложится.

- А за политикой следите?

- Слежу, конечно. Хотя какой смысл за ней следить? Но политика, знаете ли, такой большой цирк, а я, как потомок циркачей, люблю наблюдать, как все что-то делают, обсуждают, выборы какие-нибудь... Но на самом деле это смешно, хоть и сквозь слезы.

- "Ария" – 25 лет на сцене, вы - скоро 30, не за горами личный юбилей. Круглые даты не пугают?

- У меня нет времени над этим задумываться, хотя, наверное, если б было, испугался. Но вокруг столько всего происходит, что на подобные размышления не хватает времени... Я не чувствую тяжести юбилейных дат. И это хорошо.

- В Израиль вы везете новую программу "Бой продолжается". С чем боретесь?

- Наши песни на вечную тему – война добра со злом. Потом Рита Пушкина так пишет, что каждый может найти что-то свое. Но бороться надо, я считаю. Искоренять зло.

- В Израиль вы приезжаете не впервые.

- Да, бывали-с…

- Я понимаю, что концертная сетка неумолима, и ехать, хочешь не хочешь, надо все равно. Но вам лично хочется сюда возвращаться? Что привлекает?

- Мне в Израиле нравится очень. Единственно, граница немного напрягает. Пройти б ее побыстрее... Понятно, что это делается в целях безопасности, и я готов потерпеть... Мы прилетаем, вечером играем концерт и наутро улетаем. А мне хотелось бы прилететь к вам на недельку с семьей, отдохнуть. Хоть сейчас это и несколько проблематично.

- Почему? Визы отменили, полеты регулярные...

- Ну, вот подрастут мои, и тогда с радостью…