Олег Дашевский

В Кишинёве состоялся восьмой по счёту Международный фестиваль документальных «Хронограф». На нем были представлены в общей сложности 52 кинопроизведения из 46 стран. Сенсационной по тематике и изобразительному ряду можно по праву назвать 53-минутную ленту израильских телевизионщиков «Noile Samaritence» («Новые самаритяне»). Представляли молдавскому зрителю свое детище прилетевшие из Израиля режиссёр картины Сергей Гранкин и оператор Семён Кацыф.

Речь в фильме идет о крошечной общине библейского «происхождения» – самаритянах. 3600 лет местные мужчины женились только на соплеменницах. Ныне проблема инбридинга вызвала серьезные проблемы. Древнейший народ находится на грани исчезновения. Вот почему верховный жрец пошел на беспрецедентный шаг, позволив внуку Яиру и его другу взять за себя иностранок (славянок). Женихи отправились в далекие земли в поисках невест. Как же их новые жёны адаптируются к жизни в обществе самарянин?

На экране хохлушка Шура в своем алом платье выглядит несколько чужеродно среди людей в старинной одежде. А ведь еще полгода назад агентство знакомств в Украине подыскало ей жениха, и вот теперь она стала почти «первой леди» в племени самаритян. На журнальных фотографиях Израиль выглядел так красиво! Она мечтала переселиться сюда. В реальности под боком оказалась зона военных действий… Но она любит своего мужа. А он страшно переживает, что она поедет в гости к родителям и не вернется.

Корреспонденту «PRESS-обозрения» удалось эксклюзивно пообщаться с режиссёром нашумевшей ленты.

Оазис древности

– Сергей, что послужило отправной точкой для создания фильма? Легко ли она воплощалась в жизнь?

– Наша съёмочная группа работает в новостях на телеканале RTVI. Теперь представьте себе, что на нейтральной полосе, по дороге из Израиля в Палестину, располагается деревня, где живёт, возможно древнейший на Земле народ – самаритяне. Они говорят на арамейском языке. Это единственные его носители. И всякий раз по дороге на войну мы приезжали эту деревню.

Таким образом, познакомились с жителями, выяснили много интересного. Примерно через год нас в первый раз пригласили в дом, где мы увидели действительно сумасшедший быт трёхтысячелетней давности, которого сейчас нигде нет. Познакомились с главным коэном, вождём народа. Впоследствии тот признался: «Знаете, у нас появилась русская девочка. Причём она – жена члена правящей семьи». И привели нам её, Шуру. А та, бедная, говорила только на русском и украинском. Самаритяне же говорят на иврите, арабском, кто-то знает английский. Поэтому даже с мужем не могла общаться.

Я и стал личным переводчиком, можно сказать, в королевской семье.

Таким образом, нам удалось внедриться в эту невероятно закрытую общину. И помаленьку начали снимать. Всего на съёмки ушло лет шесть, наверное. Потому что не было денег. Получилось, наоборот, лучше. Если бы сняли, например, за месяц, как иногда бывает, вышла бы какая-то короткая история. А так родилась целая сага. Мы следили за жизнью одной семьи, другой. В общем, стали просто частью народа. Даже коэн успел скончаться, другой появился. Вот такой вот целый слепок жизни одной из самых загадочных общин нашей Земли.

Самаритяне отличаются от евреев тем, что не были в вавилонском изгнании. Римляне, арабы, крестоносцы их не трогали. Они вот там как жили, так и живут. И у них развалины не Второго храма, как в Иерусалиме, а на их священной горе Грезим – Горе Благословления – находятся развалины Храма, который является ровесником и копией первого, Соломонова.

Да и сами эти люди живут там по законам Первого храма. И ты вживую можешь это наблюдать, увидев, к примеру, жертвоприношения на Пасху. Да-да, настоящее еврейское жертвоприношение – с молитвами на арамейском, с одеждами, с кровью агнцев (ягнят). Это круто!

Всё это – огромный подарок для израильских археологов.

– Героев фильма Яук жалуется на последствие близких браков – оба его брата и два дяди – немые. Если экстраполировать эту идею на Израиль, нет ли и там подобной опасности? Или же чистота крови для нации перестала играть доминирующую роль?

– В Израиле такой опасности точно нет. Страна настолько пёстрая, там столько народу! В особенности русская алия, которая эту опасность отвела лет на 500. Прибыло 1,5 миллиона человек за 10 лет! А для самаритян эта проблема – острая, ведь их там всего 800-900 человек. И у них 3000 лет действовал жесточайший запрет на браки с инородцами.

Один из великих коэнов – вождей народа, понял, что больше так нельзя, ведь рождаются одни инвалиды. 10% детей – инвалиды абсолютные, остальные – с отклонениями. Он дал разрешение привезти двух невест другой крови, попробовать, как это будет. Так случайно получилось, что девочки – русские. Это первое за 3 тысячи лет нарушение традиции. Мы и снимали этих двух молодых женщин, Шуру и Лену, как они выживали практически после путешествия на машине времени.

Израиль – рай

– Расскажите, как вы обустроились на Земле Обетованной, и счастливы ли?

– Израиль нам очень нравится. Я – военный корреспондент, а это – гениальная страна для военного корреспондента. Маленькая. Хорошие дороги и всегда что-то происходит. Буквально в течение максимум двух часов можешь оказаться в эпицентре событий, в гущу которых считает за счастье попасть любой военкор.

А что касается кино, то тоже хватает тем. Это даже не хобби, а отдушина такая. Для людей, которые живут этим (кино, экшн и война), Израиль – рай.

На Земле Обетованной работаю на канале RTVI уже 10 лет. В планах – надеюсь, что не уволят. Не так давно закончил новый фильм – про Иерусалим. Снимал документальный фильм а-ля «Индиана Джонс» – искали еврейский храм. Только Спилберг снял художественный, а мы – документальный. Я взял героя – немецкого журналиста, и он у нас всю дорогу искал этот храм. Мы его искали два года и нашли.

– Как вы относитесь к национализму как явлению?

– Далеко не всегда отрицательно. Тут надо разграничивать. Потому что иногда национализм необходим для самоиндетификации. Взять тех же самаритян. Без национализма мы бы не услышали сейчас живой арамейский язык, не восхищались бы этими прекрасными традициями. У самаритян, пожалуй, стоит поучиться. Они умеют жить в мире со всеми народами, их национализм никому не мешает. Правда, это может быть, потому, что они очень маленькие. А маленькие – потому что их национализм в своё время привёл к тому, что их всех вырезали.

А когда национализм трансформируется в фашизм – вот тут проблема! Есть тонкая грань. Самоидентификация – это важно. И нужна всем. А когда переходят грань и начинаются гонения на чужаков – это недопустимо. В Израиле, кстати, эта граница соблюдается далеко не всегда. И там много фашистов – еврейских, арабских. И они друг друга стоят. Но нормальные люди – когда еврей гордится тем, что он еврей – это хорошо. Когда еврей убивает из-за того, что другой человек – не еврей, уже вопрос.

– В Молдове в декабре было совершено поругание Ханукии на площади. К слову, кишинёвский раввин был против установления её в центре, а бизнесмены, тем не менее, пошли против его воли. Как бы вы откомментировали подобный факт?

– Ломать чужие религиозные символы, какими бы они ни были – наверное, некрасиво. В прошлом году был искренне рад, когда узнал, что в Молдове свергнули коммунистов. По определению, я человек из Советского Союза, понятно, что коммунистов не люблю.

А когда я увидел, кто приходит к власти, первая реакция после этого переворота – расстроился. Хотя, наверное, это естественно и всегда: если не коммунизм, то национализм.

Хотя, строго говоря, переборщили и те, кто поставил Ханукию, потому что если это задевает чьи-то чувства, то не стоит. Представьте себе Ханукию на Красной площади в Москве. Наверное, её бы тоже сломали. Но сделали бы это грамотно. Приехал бы ночью наряд милиции, оцепили бы площадь, никто бы ничего не yвидел. А тут было публичное выступление, и не было никакой реакции властей.

Вопрос, конечно, сложный. Нельзя лезть со своими символами к чужим. Но нельзя также публично ломать. Можно договориться. Прийти к главному раввину города, к кому ещё, и сказать: «Ребята, вы обалдели? Мы же – христиане. Давайте перенесём в другое место помпезно, откроем бутылку вина, выпьем. Как всегда в политике – виновата не одна сторона.

На снимке Сергей Гранкин и Семен Кацыф