Тем, кого интересует, когда именно многополярный мир вдруг заявил о себе, стоило бы вспомнить о том, как в этом мае Бразилия и Турция – самые рьяные поборники интернационализма среди развивающихся держав – объявили о совместно достигнутой с Ираном договоренности об обмене ядерным топливом, которая потенциально (к сожалению, она так и не воплотилось в жизнь) могла бы заложить основы мирного решения проблемы. Турция и Бразилия – не сверхдержавы и не постоянные члены Совета безопасности ООН. Однако сейчас, когда в США президент Барак Обама проповедует мультилатерализм, они напоминают нам, что времена всеобщего уважения к иерархии прошли.

Как же сильно все изменилось всего за пару десятков лет! Чуть больше 20 лет назад президент США Джордж Буш-старший, прямо на глазах у которого только что пала Берлинская стена и начал рушиться Советский Союз, стоя на гранитном подиуме Зала Генеральной ассамблеи ООН в Нью-Йорке, провозгласил «новый мировой порядок», международную систему под руководством Соединенных Штатов, в которой «законность заменит закон джунглей». Сейчас, два десятилетия спустя, мы живем при «еще более новом мировом порядке», который совсем не похож на то, о чем думал и мечтал президент Буш вместе с большинством американцев.

Разумеется, у Соединенных Штатов по-прежнему самая мощная в мире армия, однако пользы от нее становится все меньше по мере того, как растягиваются ее оборонный потенциал и потенциал сдерживания. Чтобы понять это, достаточно посмотреть на Ирак и на Афганистан. Военная мощь и политическое влияние теперь не обязательно идут рука об руку. Более того, иногда избыток первого, даже мешает второму. Говоря шире, мир быстро превратился в многополярный, Европейский Союз стал более крупным экономическим игроком, чем Соединенные Штаты, а Китай продолжает стремительно наращивать свои возможности как в области мягкой силы, так и в области жесткой. В наши дни Обама не мог бы произнести речь о «новом мировом порядке» - ему пришлось бы согласовывать ее с коллегами из Брюсселя и Пекина. Если же говорить о демократии, то разрешите представить вам авторитарный государственный капитализм, новое выражение в нашем словаре, подчеркивающее, что модели развития для стран мира теперь предлагает не только Запад. Никто больше не говорит о Вашингтонском консенсусе, зато за сердца и умы мировых элит борются Пекинский консенсус, Бомбейский консенсус и даже нечто, называемое – наполовину в шутку, наполовину всерьез - Канадским консенсусом.

Мир перестал быть миром альянсов – сейчас это мир многосторонних контактов. Глобализация означает, что никому больше не приходится выбирать сторону. Возьмем для примера страны Персидского залива. Они активно закупают у Вашингтона на полученные от Америки нефтедоллары оружие, чтобы сдерживать Иран, подписывают масштабные торговые соглашения с Китаем, также покупающим изрядную часть их нефти, и обсуждают валютные договоренности с Европейским Союзом. Тем, кто сомневается, что в международных отношениях при этом царит всеобщая близорукость, стоит вспомнить, как Америка отказалась от ряда совместных с Израилем проектов по производству оружия, чтобы наказать израильтян за продажу секретных технологий Китаю, который в свою очередь продает ракетные технологии Ирану, руководство которого хочет стереть Израиль с карты мира. Все сейчас играют против всех, как будто на мировой арене бесконечно разыгрывается «дилемма заключенного» - причем в одну итерацию.

Буш-старший произнес свою речь в ООН потому, что, хотя Америка была господствующей державой, сам он был мультилатералистом. У ООН, которая была парализована во времена холодной войны, казалось, появился шанс играть ту роль, для которой она была создана, – роль мирового арбитра. Однако вместо того, чтобы целиком воплотить в себе мультилатерализм, ООН оказалась в лучшем случае одним из его проявлений. Независимые технические структуры, сугубо экономические по своей природе, - такие как Всемирная торговая организация и Международный валютный фонд - в результате финансового кризиса стали только сильнее и сейчас оказались единственными дееспособными глобальными организациями. «Большая двадцатка» так и не смогла стать «мировым координационным комитетом», на роль которого она претендовала. Перед последним саммитом, проходившим в Сеуле, мировые лидеры назвали американские предложения по гармонизации платежных балансов «бессмысленными». Совет безопасности ООН давно утратил как легитимность, так и эффективность, и реформировать его вряд ли получится. Как мы – дорогой ценой – поняли в этом году, ООН не может добиться глобальной договоренности по изменению климата или заставить мир реализовать Цели развития тысячелетия. Любой проблемой сейчас занимается сразу несколько специализированных агентств, таких как Всемирная продовольственная программа или Управление верховного комиссара ООН по делам беженцев, которые в основном интересуются лишь собственным финансированием и живут в своем собственном ритме.

Намного больше соответствует принципам многостороннего регулирования то, что происходит на региональном уровне. Прочный наднациональный Европейский Союз, возрожденная Ассоциация стран Юго-Восточной Азии и зарождающийся Африканский Союз выглядят весьма многообещающе. Каждая из этих структур устанавливает в своем регионе порядок, соответствующий приоритетам своих членов и уровню их развития. Дипломатические и миротворческие усилия по проблемам Судана и Сомали координирует Уганда. Лига арабских государств предлагает создать миротворческие силы для Палестины. Иранским вопросом активно занимается Турция.

В 1990 году казалось, что роль государств в мире в своей основе не изменится. Однако после того, как глобализация породила легионы транснациональных негосударственных игроков - от корпораций до НКО и религиозных организаций - изменилась сама мировая структура. В результате сегодня понятия власти и легитимности сильно размылись – слишком многие силы на них претендуют. Фонд Билла и Мелинды Гейтс раздает каждый год больше денег, чем любая из европейских стран. В деревнях Нигерии надеются на Shell, а не на свое правительство. Организация Oxfam определяет приоритеты британского агентства по развитию предпринимательства, хотя планировалось, что все будет наоборот.

Ни Соединенные Штаты, ни ООН не могут загнать джинна обратно в бутылку. С каждым годом обсуждения в Давосе и конференции Clinton Global Initiative становятся все важнее, а международные саммиты превращаются в источники пустых деклараций. Именно на площадках такого рода возникает «еще более новый мировой порядок» - причем строится он снизу вверх, а не сверху вниз.