Наталья Порубина и Центр журналистских расследований

Мечты в неволе

В Липканском пенитенциаре отбывают наказание 34 подростка. Для них колония все – и дом, и стол, и школа. За годы заключения некоторые наверстывают то, что не сумели сделать раньше, до тюрьмы – учатся писать и читать, оканчивают гимназию и осваивают ремесло. В понимании властей, эти меры призваны и должны обеспечить им достойную жизнь в будущем, после освобождения из мест не столь отдаленных. А на самом деле, обучение плохо оплачиваемым профессиям и отсутствие поддержки со стороны общества обеспечивает большинству из них разве что обратную дорогу в тюрьму.

Если набросать собирательный портрет заключенного Липканского пенитенциара, он выглядел был примерно так: юноша 14-20 лет, не окончивший никакую школу, сирота или родом из бедной либо неполной семьи.

Константин, 19-летний парень, прекрасно подходит под этот шаблон. Воспитывался только матерью, то есть в неполной семье. После смерти матери мальчик стал воровать, чтобы прокормиться. «Когда был маленьким, жизнь была прекрасной и радостной. У меня была семья, и я был счастлив. Хотя мне очень не хватало отца, который был в тюрьме. Он промышлял бандитизмом. Я тосковал по нему. Когда отец освободился, все было хорошо до некоторых пор.  Но через три-четыре года отец умер, а еще через год умерла и мать. Я остался со старшим братом. Брат начал работать, а я – воровать», –  рассказывает Константин.

Поразительно – несмотря на свое положение, он продолжает мечтать. Мечтает стать оператором или кинорежиссером. Эти профессии привлекают его еще и потому, что, как он слышал, хорошо оплачиваются. Как и другие несовершеннолетние заключенные Липканского пенитенциара, Константин надеется больше никогда не попадать за колючую проволоку.

Бедный ребенок, без родителей

Другой готовящийся к освобождению юноша –  Ион, «работящий и знающий чего хочет мальчик», по утверждению работников пенитенциара. Попал в колонию два года назад за изнасилование. Случилось это после жестокой пьянки. Позднее, в ходе судебного процесса, он узнал, что изнасилованная им девочка приходилась ему двоюродной сестрой. Когда говорит, Ион больше смотрит вниз или в сторону. Фразы его тяжеловесны и обрываются на полуслове, на вопросы отвечает преимущественно односложно. Поэтому наш разговор никак не клеился, тем более что надзиратель внимательно прислушивается к диалогу, который я пыталась завязать с мальчиком.
 
Работал в церкви и воровал?

За время заключения в Липкань Ион освоил почти все профессии, которым обучают в пенитенциаре, и надеется, что сможет создать семью, ведь у него есть подруга. «Я часто пишу ей, чтобы она не вообразила, мол, позабыл ее. Пишу, что у меня все хорошо и скоро вернусь в село», – говорит Ион.

О большой и дружной семье мечтает и 17-летний Андрей, обвиняемый в убийстве родителей. «Вырос в семье из шести человек. Мои родители умерли в 2009 году. Они уже были пожилыми, и им трудно было нас содержать. Я работал в церкви, и мне очень нравилась эта работа. В 16 лет начал воровать. Потом меня обвинили в смерти родителей и осудили к 10 годам лишения свободы. Мечтаю получить образование, а еще о светлой жизни с моими сестрами и братом...», – рассказывает Андрей.

В тюрьме – в первый класс

В свободное время заключенные Липканского пенитенциара смотрят телевизор. Ребята, с которыми довелось побеседовать, признались, что обожают фильмы-боевики и не помнят, когда в последний раз читали что-то помимо учебной программы. В свободное от занятий время самые везучие находят себе работу на территории колонии. Это позволяет им откладывать кое-какие деньги и одновременно сократить срок заключения. Правда, как признается администрация пенитенциара, число желающих работать намного больше имеющихся рабочих мест – на кухне или в подсобном хозяйстве колонии.

Директор колонии утверждает, что у ребят загруженная программа: в первой половине дня – занятия в школе, а после обеда – в ремесленном училище на территории пенитенциара. Там мальчики осваивают профессии слесаря, токаря и столяра. Срок обучения – восемь месяцев, так что большинство успевают за время отбывания наказания освоить все перечисленные профессии. Мальчики ходят на занятия преимущественно потому, что это спасает от скуки и тоски за высокими стенами колонии. Когда спрашиваешь, какая профессия им нравится, отвечают с трудом, однако почти все хотят работу денежную. Администрация колонии пытается обучать своих воспитанников и другим профессиям, пользующимся спросом на рынке труда, – вскоре начнутся курсы установщиков стеклопакетов, если найдутся спонсоры.

Два года назад в пенитенциаре открыли специальные классы – филиалы Липканского теоретического лицея. Таким образом, заключенные могут поступать в лицейские классы. В тюрьме учеба в школе почти ничем не отличается от учебы на свободе, разница лишь в том, что здесь не ученики идут в школу, а преподаватели приходят к ним.

Среди детей, преступивших закон, есть и такие, которые ни дня не сидели за школьной партой. Странно и больно видеть 13-15-летних подростков, которые здесь, в тюрьме, учатся писать и читать, а затем сразу переводятся в гимназические классы. Бывают в пенитенциаре случаи, когда в первый класс поступают даже 15-16-летние юноши.

Уровень рецидива достигает 60%

Планы на будущее заключенных Липканского пенитенциара однотипные, словно под копирку – выйти на свободу, найти работу, жениться. Однако после освобождения из мест заключения дела принимают иной оборот. Редко кому удается осуществить свои планы. Из-за дискриминации и отсутствия возможностей трудоустройства бывшие заключенные вскоре снова оказываются на пути, ведущем назад, в пенитенциар. «Уровень рецидива достигает почти 60%», –  говорит начальник Липканского пенитенциара Юрий Формузаке. Это значит, что некоторые вчерашние несовершеннолетние заключенные становятся нынешними взрослыми преступниками.

«Ни одна государственная структура не занимается сегодня вопросами реинтеграции бывших заключенных. Они выходят из пенитенциара с пособием в 2000 леев, которых хватает ненадолго, ну а когда деньги кончаются, снова начинают воровать, поскольку нет у них иного источника заработка. Очень немногие работодатели соглашаются принять на работу бывшего заключенного», – рассказывает Формузаки. – Большинство из тех, кто сегодня отбывает наказание в Липканском пенитенциаре, практически одни на свете: восемь ребят не имеют родителей, у 18 – только один родитель, а у остальных папы и мамы находятся на заработках за рубежом. В этих условиях некому им помочь найти свое место и смысл в жизни».

Согласно законодательству Республики Молдова, запрещается предварительное содержание под стражей несовершеннолетних на срок свыше 24 часов. Срок содержания несовершеннолетних под арестом до вынесения приговора не может превышать 4 месяца.

Тюрьмы – «университеты преступности»

Многие эксперты придерживаются мнения, что для облегчения социальной реинтеграции детей, преступивших закон, к наказанию лишением свободы следует прибегать только в самых тяжких случаях. Координатор проектов ЮНИСЕФ Сорин Хангану называет колонию «университетом преступности», а не  исправительно-воспитательным учреждением. Для ограничения влияния этой среды на молодежь эксперты предлагают несколько выходов: труд в пользу общества, медиация и пробация. Медиация предусматривает примирение пострадавшего с преступником. Пробация предполагает социальную интеграцию несовершеннолетнего до или после тюремного заключения, а работа в пользу общества может выполняться во внерабочее или внеучебное время без вознаграждения. Наказание лишением свободы следует применять только к девочкам и мальчикам, совершающим тяжкие преступления.

На сегодняшний день в Республике Молдова содержатся в заключении 68 несовершеннолетних: 62 мальчика и 6 девочек.

Из досье pan.md:

В соответствии с законодательством Республики Молдова, ребенком является каждое человеческое существо до достижения 16-летнего. Конвенция о правах ребенка и Европейская конвенция о правах человека запрещают любое насилие по отношению к ребенку. Статья 19 Конвенции о правах ребенка предусматривает:

1. Государства-участники принимают все необходимые законодательные, административные, социальные и просветительные меры с целью защиты ребенка от всех форм физического или психологического насилия, оскорбления или злоупотребления, отсутствия заботы или небрежного обращения, грубого обращения или эксплуатации, включая сексуальное злоупотребление, со стороны родителей, законных опекунов или любого другого лица, заботящегося о ребенке.

Если стали жертвой любого насилия или злоупотребления, дети и родители могут обращаться в следующие инстанции:
Центр по правам человека, Адвокат ребенка – горячая линия: 93-02-22;

Центр предупреждения злоупотреблений по отношению к детям (CNPAC) – 75-88-06, 59-27-48;

Центр информирования и документирования о правах ребенка – 74-78-13, 71-65-98;

Институт по правам человека  –  24-49-11.

Расследование выполнено в рамках кампании «Журналисты за права человека», проводимой при поддержке Посольства США в Молдове.