Николай Троицкий

Борис Ельцин, 80 лет со дня рождения которого исполняется 1 февраля этого года, уже навсегда вошел в историю. И, как любая крупная историческая фигура, первый президент России не нуждается в унижающих его панегириках и юбилейных восхвалениях. Его именем справедливо называется целая эпоха в биографии нашей страны, которую надо не воспевать и тем более не проклинать, а анализировать, изучать и стараться извлечь из нее уроки.

Демократический монарх

Борис Ельцин скончался чуть меньше четырех лет назад, и всего 10 лет назад покинул высший пост в государстве. Прошло совсем немного времени. Но его образ уже оброс мифами, как обрастает ракушками днище океанского корабля. Эти мифы отнюдь не ушли в область преданий и легенд. Они активно используются в сегодняшних политических и околополитических дискуссиях.

Один из главных мифов звучит так: Ельцин "дал нам свободу". Нельзя не заметить монархического оттенка в этом утверждении. Звучит почти как "даровал" или "милостиво повелеть соизволил". Но в этом как раз нет ничего удивительного.

Ельцин всегда вызывал и вызывает монархические ассоциации как у яростных критиков и недоброжелателей, так и у горячих сторонников и заступников. Борис Немцов, в бытность свою нижегородским губернатором и первым вице-премьером, упорно величал демократически избранного президента "царем Борисом". Да и, как выразился в свое время известный политолог, председатель Совета по внешней и оборонной политике Сергей Караганов, "Ельцину нравилось быть царем в демократической стране".

Многим высокопоставленным аппаратчикам тоже нравилось ощущать себя царедворцами при "демократическом дворе", который держался на византийской системе сдержек и противовесов, постоянных "рокировочках" и высочайших окриках: "Не так сели!".

Кстати, и пресловутая семибанкирщина времен президентских выборов 1996 года отлично вписывалась в эту конфигурацию. Недаром этот политологический термин возник как отсыл к семибоярщине Смутного времени. Вот только отдельные банкиры-олигархи из тех, что поддерживали избирательную кампанию Ельцина своими капиталами, слишком рано возомнили себя вершителями судеб государства.

Запас свободы

Но важнее то, что сам лозунг и миф не соответствует действительности.

Дело в том, что все политические свободы – свобода слова, свобода собраний, свобода совести – были закреплены еще при Горбачеве. Например, знаменитый Закон о печати и других средствах массовой информации, в котором раз и навсегда отменялась любая цензура, был принят еще в СССР, 12 июня 1990 года, одновременно с Декларацией о суверенитете РСФСР. Ельцин тогда еще не был даже председателем Верховного Совета.

Между прочим, сам Борис Николаевич никогда не заявлял, что это он "дал свободу" россиянам. Он понимал, что в этой формуле заключено внутреннее противоречие. Ельцин никогда не пришел бы к власти, если бы в стране уже не накопился достаточный запас и объем свободы.

Ведь его никто не назначал преемником или наследником. Перед ним не открывали зеленую улицу. Более того, правящий режим, доживавший свои последние дни, всячески мешал, препятствовал, пытался вставить палки в колеса политику, в котором слишком поздно разглядели своего самого опасного конкурента.

Мощная "кислородная подушка" уже достигнутого уровня политических свобод позволила Ельцину с 1989 по 1991 год триумфально прошагать вверх по лестнице выборов и выиграть одну за другой четыре избирательные кампании: народного депутата СССР и РСФСР, председателя Верховного Совета Российской Федерации и, наконец, президентскую.

Но при этом ни в коем случае нельзя недооценивать заслуги Ельцина в сохранении свобод после того, как он достиг высшей власти. Особенно в области свободы слова и печати. Наверное, не было в России правителя, которого бы так жестко, а то и жестоко критиковали СМИ в период его правления. Борис Николаевич ни разу не позволил себе ответить на эти выпады, тем более – наказать или отомстить. Он был выше этого и оставался верен этим своим принципам до самого конца.

Инстинкт власти

Помимо позитивного мифа – о якобы дарованной свыше свободе, есть и миф негативный – о том, что Ельцин развалил Советский Союз. Что тоже не вполне соответствует историческим реалиям.

К декабрю 1991, когда появились так называемые "беловежские соглашения" – а на самом деле соглашение об образовании Содружества Независимых Государств – никакого Союза уже не существовало. Как де-факто, так и де-юре. Все союзные республики, за исключением России и Казахстана, приняли к тому времени Декларации о независимости. Первый и последний президент СССР Михаил Горбачев превратился в сугубо номинальную фигуру.

Этим и воспользовался Ельцин, мгновенно перехватив у Михаила Сергеевича верховную власть. Понятно, что российский президент хотел быть единственным "самым главным", что вполне естественно для любого уважающего себя политика.

А Ельцин был не просто уважающим себя, но выдающимся политиком. Иначе не смог бы проделать головокружительный вираж, крутой маршрут из высшего партийно-государственного руководства страны– в главные антикоммунисты.

Прежде чем перейти в оппозицию, Борис Николаевич сделал блестящую, победоносную карьеру в рамках СССР и КПСС.

В 35 лет – директор крупнейшего домостроительного комбината, прославленного на весь Союз. В 45 лет – первый секретарь Свердловского обкома, одного из ключевых и самых престижных. С этой должности уходили на повышение в Москву не меньше, чем секретарями ЦК КПСС. Но когда настала очередь Ельцина, и его перевели в столицу, началась перестройка, и вскоре стало ясно, что возможности старой, партийно-советской политической карьеры полностью исчерпаны.

Тогда в его карьере случился известный кризис со скандальной отставкой и достопамятным "Борис, ты не прав" из уст яростного политического оппонента Егора Лигачева на XIX партийной конференции. Казалось, что Ельцин навсегда устранен с политической сцены. Однако он сумел выбраться из сложившихся неблагоприятных условий и начать политическую карьеру почти с нуля, в новых условиях, при помощи новых, ранее неведомых политтехнологий, которые освоил в кратчайшие сроки.

Конечно, он сумел оказаться в нужный момент в нужном месте – на съезде народных депутатов СССР, а затем в Межрегиональной депутатской группе, где подобрал себе команду для нового восхождения. Затем вовремя взял власть в РСФСР. Не уступил ее в дни путча в августе 1991 года. Расширил и углубил, устранив последнего соперника – Горбачева.

Как только Ельцин почувствовал угрозу своей власти со стороны Верховного Совета уже независимой России, он просто отрубил законодательную ветвь власти и отменил Конституцию. Не остановился перед применением силы. После чего даровал стране и народу, вполне авторитарным способом, новую демократическую Конституцию. Подобная диалектика – в духе первого президента России.

Как и необычный финал его политической судьбы. Политик, отдавший столько сил для того, чтобы сохранить свою власть, досрочно и добровольно от нее отказался. Случай беспрецедентный для нашей страны. Уступив власть избранному преемнику, Борис Ельцин собственноручно завершил эпоху своего имени. Ушел на пенсию и в историю.