Андрей Гилан, экономический обозреватель

Девушка попросила меня ответить на несколько вопросов, связанных с возможными экономическими интересами русских в Молдове. Я постарался ответить честно.

Все инвесторы в Молдове имеют равные условия для инвестирования и развития. Инвесторы – не политики и не благотворительная миссия. Их задачи более чем практичны. Их цель – вложить деньги таким образом, чтобы они не только вернулись, но и приносили ощутимый доход. Деньги должны делать деньги.

Для развития любой из экономик требуются деньги. Чем больше их, тем лучше. У денег нет национальной принадлежности. Они интернациональны. Поэтому все страны в мире принимают немало усилий, чтобы привлечь в свои экономики в том числе деньги из других стран. Даже такая супердержава, как США – один из крупнейших реципиентов иностранных инвестиций в мире.

Молдова – не исключение. В нашей республике ощущается катастрофический дефицит ликвидности во многих отраслях экономики. Наша реальная экономика задыхается без денег. Причин тому много (тому есть логическое объяснение, но это уже отдельная история): гастарбайтерские деньги «заполняют» желудки, а не инвестируются, коммерческие банки предлагают кредиты с высокими процентными ставками и т.д.

Поэтому для того, чтобы экономика развивалась, нужны дополнительные вливания. Безусловно, наши власти принимают меры. Существует закон об инвестициях в предпринимательскую деятельность, действует организация MIEPO (по привлечению иностранных инвестиций и продвижению экспорта при Минэкономики), проводятся инвестиционные форумы и т.д.

В нашей стране не делают различий между инвестициями из России или Зимбабве. Для Молдовы все инвесторы на одно лицо. Было бы, как минимум, странно, чтобы перед носом инвестора закрывали двери.

Мало того, в Молдове созданы достаточно привлекательные условия для инвестиций. Среди плюсов и соглашения об избежании двойного налогообложения, и нулевая ставка налога на реинвестируемую прибыль, членство в ВТО, CEFTA, асимметричная торговля с ЕС и многое другое. Добавьте такие факторы, как близость ЕС и СНГ. Вспомним, что у Молдовы даже есть свой выход к морю (Джурджулештский порт).

Я уж молчу про дешевую рабочую силу. Конечно, мои соотечественники не будут работать только за еду, но согласитесь, 200-300 долларов (средняя зарплата по Молдове) – не так уж много даже по российским меркам.

Но, как бы это ни было странно, инвесторы не очень спешат в Молдову. Почему? Причина – имидж, дурная слава.

Сегодня нельзя быть маленьким. Тебя или не заметят, или  вовсе раздавят. Так и с Молдовой. Небольшие государства способны существовать самостоятельно и процветать только при наличии следующих факторов (либо одного, либо в совокупности):

– крупных запасов природных ресурсов или особого географического положения (ОАЭ);

– интеллектуального потенциала (Южная Корея, Бельгия, Нидерланды, Израиль);

индивидуальных исторических особенностей и близости крупных спонсоров (нужно рассматривать каждый случай в отдельности).

Маленькая страна

В Молдове нет запасов ресурсов. Известняк и дешевая непрофессиональная рабсила не в счет. Интеллектуального потенциала тоже нет. С 1991 года из страны эмигрировали десятки тысяч представителей нацменьшинств: русские, евреи, украинцы и т.д. Большинство из них были задействованы в таких сферах, как финансы, медицина, промышленность, государственное управление, просвещение. База была потеряна. Система образования продолжает деградировать. Спонсоров у Молдовы тоже нет.

Да, республику поддерживает с десяток международных организаций и доноров. Но эта помощь неэффективна и вряд ли будет способствовать процветанию страны. Скорее всего, она лишь поможет Молдове не скатиться в каменный век.

В итоге, небольшие размеры страны и бедность привели к:

коррумпированности;
– семейственности, трайбализму, появлению политико-экономических группировок;
– несостоятельности государственных институтов.

В свою очередь, коррумпированность (к примеру, судебной системы), семейственность (борьба кланов, экономических и политических групп), несостоятельность государственных институтов приводят к плачевным последствиям. Среди них:
– рейдерские захваты;
– использование государственных механизмов в интересах кланов и семей (к примеру, использование контролирующих органов против оппонентов);
– шантаж экономических агентов (мздоимство, спонсирование тех или иных кланов и политических групп);
– монополизация и олигополия рынков.

Сиамские близнецы

Бизнес во все времена был братом политики. В Молдове же политика и бизнес – сиамские близнецы. Крупный бизнес в этой стране не может быть просто молчаливым свидетелем происходящего. Он обязан встать на одну из сторон баррикад, присоединиться к одному из кланов, семей, экономических или политических групп, в крайнем случае, стать спонсором одной из группировок. Поэтому принято считать, что в Молдове любой бизнес, генерирующий более 2-3 миллионов долларов дохода в год, автоматически попадает в зону риска. И неважно, чьи инвестиции фигурируют в уставном фонде компании. В Молдове нет ограничений и барьеров для алчущих власти и денег. Даже дипломатические миссии порой не способны спасти жертву.

В Молдове страдали как от нападок контролирующих органов, действующих по указке, так и от разгула рейдеров, коррумпированности и разнузданности властей разного уровня не только компании с российским капиталом, но и компании с немецким, французским, испанским и другим капиталом…

О возможностях прихода российского бизнеса

В нашу страну уже на протяжении полутора лет вообще кто-либо боится инвестировать. Противостояние кланов и семей привело к политическому кризису, который до сих пор не разрешен. И тут как в поговорке – паны дерутся, у холопов чубы трещат. Страдает от кризиса в первую очередь бизнес.

На мой взгляд, российские инвестиции в Молдове, по большей части, это отголоски советского прошлого, дружбы народов. Это где-то восстановленные связи, личные знакомства. К примеру, «Лукойл» впервые вышел на иностранные рынки именно в Молдове. Нефтяной гигант оказался на молдавском рынке благодаря бизнесмену Николаю Черному, который хорошо знал российских нефтяников, так как работал в Сибири. Крупнейшую кондитерскую фабрику в Молдове Bucuria русские инвесторы (ЗАО «Торговый дом «Валдай») выкупили, потому что генеральный директор ЗАО Роман Трякин на протяжении 15 лет жил в Молдове. Молдавский завод «Топаз» до 1991 года был частью советской «оборонки». На заводе производились микроэлектронные изделия и приборы для нужд ВПК (военно-промышленного комплекса).  В новой Молдове завод не прижился. И неизвестно, какова была бы его дальнейшая судьба, если бы Московское машиностроительное предприятие «Салют» не приобрело в 2002 году контрольный пакет акций предприятия у государства. На предприятии «Салют» хорошо знали о заводе «Топаз» в советское время.

Приходу российских инвесторов сопутствовало также ориентирование некоторых отраслей экономики на российский рынок. Речь идет о сельском хозяйстве и винодельческой отрасли. Так, торговому дому «Арома» (Москва) принадлежит Кишиневский комбинат игристых и марочных вин Vismos, а доля российского инвестора в уставном капитале Călăraşi Divin составляет 99,6%.

Кроме того, не стоит забывать, что инвесторов привлекал отчасти сохранившийся у молдаван менталитет homo soveticus, понятный и русскому человеку, а также русский язык.

Но что мы имеем сейчас?

1.Все молдавские предприятия и заводы советской эпохи либо ликвидированы, уничтожены, либо уже являются чьей-то собственностью. Что остается инвестору? Инвестировать с нуля. Это он может сделать в любой другой стране.
2. Советское поколение уходит в прошлое, а с ним и бывшие связи и дружба народов.
3. Винодельческий сектор и сельское хозяйство в Молдове из-за постоянных эмбарго со стороны России находится в плачевном состоянии. Российскому инвестору нужно быть умалишенным, чтобы инвестировать в него.
4.Все меньше людей в Молдове владеют русским языком (поколение до 20 лет его практически не знает), местный менталитет – это уже фарш из отголосков советской эпохи, местных варварских стереотипов и румыно-западной мишуры.

Да, чуть не забыл. Сейчас все бухгалтерские и законодательные документы дублируются на русском языке. Не факт, что в скором времени все бумаги будут переводиться на «великий и могучий». Нет для этого предпосылок. В парламенте уже звучали заявления, что государство тратит много денег на переводы.

Кстати, интересное наблюдение. Процесс румынизации Молдовы, утрата былых связей, изменение менталитета повлияли на то, что в последние годы крупные иностранные компании выходят на молдавский рынок через свои бухарестские офисы. Раньше они выходили через свои московские и киевские представительства.
Молдова может быть привлекательна для русских инвесторов с единственной точки зрения – возможности выхода на европейские рынки. Но опять же, как показывают данные, русские предпочитают напрямую инвестировать в ту же Румынию. Таким образом, они минуют Молдову.

Объемы инвестиций из России в Румынию уже вдвое превышают объемы российских инвестиций в Молдову. К нашему соседу уже пришли крупнейшие российские корпорации «Лукойл», «Мечел», «Русал», «Газпром» и многие другие.

Российские инвестиции в Молдову и Румынию, в миллионах долларов США (данные Росстат)

2004 год:
Молдова 6,6
Румыния 0,5
2009 год:
Молдова 27
Румыния 54,6

В свою очередь, румынские инвесторы тоже задумываются о выходе на российский рынок. На конец 2009 года зарегистрировано 331 румыно-российское предприятие.

В лучшем случае румыны выходят на российский рынок через Молдову. Пример – компания Romstal. Она вышла на молдавский рынок, затем на украинский, а сейчас разворачивает свою деятельность в России (ООО «Ромстал», Москва).