Лидия Арбакова

Зиновий Эрлихман о себе.
Учёба.Театральная студия, театральное училище
им. Щукина, Институт культуры.
Из сыгранных ролей. Незнамов («Без вины виноватый»), Карлсон («Малыш и Карлсон, который живёт на крыше») и др.
Административная работа.
Заместитель директора Самарского академического театра им. М. Горького, Одесского театра юного зрителя им. Н.Островского.
Директор Одесского отделения «Союзтеатр», Одесского Дома актёра, Клуба одесских джентельменов, ВИА «Синяя птица».
Общественная работа. Председатель правления дюссельдорфского клуба «Новые времена», основанного четырьмя одесситами – Эрлихманым, Лидией Арбаковой, Галиной Педаковской и Рафаилом Айзенштадтом.

Зиновий Эрлихман часто выступал со своими статьями в прессе, был автором сценарий театральных постановок и клубных вечеров, исполнив в них много интересных ролей.

Журналы и газеты многократно публиковали статьи, посвящённые деятельности клуба «Новые времена», зачастую отмечая актёрские успехи Эрлихмана (газеты «Европа-экспресс» и «Новые времена», журналы «Литературный европеец», «Партнёр», «Оазис»).

Зиновий был душой Клуба, его творческой инициативе и организаторской энергии не было предела.

Ему удалось привлечь к работе в Клубе много талантливых творческих личностей.
Во многом, благодаря его неукротимой деятельности, Клуб занял достойное место не только
в жизни Дюссельдорфа, но и Германии.

Предлагаем вам познакомиться с двумя публикациями Зиновия Эрлихмана из его книги воспоминаний "Возвращение домой".

Великий Артист и Человек

Впервые мне довелось увидеть Зиновия Ефимовича Гердта на гастролях в Одессе в спектакле «Необыкновенный концерт» знаменитого кукольного театра Образцова.
А познакомились мы позже и тоже в Одессе, в Доме актера, где я тогда работал.

Вообще-то, Зиновий Ефимович неоднократно приезжал в Одессу на различные выступления, и чаще всего в компании Л. Ширвиндта, М. Державина, Т. Догилевой и ее мужа М. Мишина. Как и многие другие артисты, приезжавшие в наш город, он бывал в родном для них Доме актера.

Однажды я зашёл за каким-то документом в нашу очень маленькую служебную комнатку Дома актера. Там я застал заведующего литературной частью Одесской оперетты Зиновия Аврутина, беседующего с Зиновием Гердтом.

Увидев меня, Зиновий Аврутин сказал Гердту: «Вы будете смеяться, но это тоже Зиновий».
Познакомившись со мной, Зиновии Ефимович сделал небольшую паузу, покачал головой и произнес: «Три Зиновия в одной комнате... Да, что-то произошло в стране, если вот так запросто три Зиновия могут спокойно встретиться в одной комнате. И притом на свободе..." "Действительно, что-то произошло!» - после небольшой паузы повторил он.

...Всем известно, что Зиновий Ефимович обладал необыкновенным обаянием и был очень приятным в общении.
Он также был великолепным импровизатором, особенно когда это касалось шуточных розыгрышей.
Известен такой случай. Возвращался Зиновий Гердт с женой с вечеринки. По понятным причинам, он не рискнул вести машину. За рулём - жена. Руль у машины правый. В Союзе это было ещё не очень привычным в то время, а сейчас, кажется, вообще запрещено. Гердт сидел слева. Неожиданно машину остановил молодой гаишник и подошёл к Гердту, который сидел с левой стороны. Не успел он поинтересоваться документами, как воскликнул: «Да вы же ... пьяны». «Да, я пьян», - с достоинством ответил Зиновии Ефимович. Гаишник обалдел от такой откровенности, но не успел он опомниться от одного шока, как на него свалилось новое потрясение. Он вдруг обнаружил, что у автомобиля отсутствует руль: «А где же ваш... руль?» - недоуменно спросил он. Гердт спокойно, как ни в чём не бывало, ответил: «Когда я пьян, я отдаю руль жене. Вот он. кстати»,- завершил 3. Е. и показал на правую сторону.

По кинофильмам, по творческим встречам мы знаем, что Зиновий Ефимович часто играл роли немного грустные, но в них всегда ощущались оптимизм и надежда. Что бы он ни делал на сцене, он был понятен и близок зрителю. Действительно, это был Наш Человек. С ним, как говорится, можно было пойти в разведку!

Мне и моим землякам-одесситам довелось убедиться в этом на одном конкретном, жизненно важном примере. Как-то незадолго до одной из юморин, которые широко, с большим размахом проводили в Одессе, в Дом актера пришли несколько одесских художников. Некоторые из них сейчас процветают в Америке. А тогда они обратились к нам с просьбой помочь им организовать выставку-продажу их картин в связи с отъездом на ПМЖ. Им бы лучше взять картины с собой, но существовал такой порядок: чтобы вывезти свои собственные произведения, художник должен их прежде выкупить, оформив их через музеи. Для вывоза за рубеж государство оценивало их очень дорого, а вот просто купить у художника для того же музея, а значит, для государства, никто и не собирался. За рубежом они, как потом выяснилось, оказались бесценными, а на Родине они, эти же картины, как бы не представляли никакой ценности.

Сложилась парадоксальная ситуация: понадобилось талантливым художникам продать одну часть своих картин, чтобы выкупить другую.

Мы решили помочь ребятам. Договорились во Дворце моряков на Приморском бульваре о проведении выставки-продажи. Состояться она должна была на третий день одесской юморины в 12 часов дня. Уговорили талантливого и очень популярного в Одессе артиста Валерия Барду-Скляренко выступить в качестве аукциониста. Хлопоты принесли результат - всё складывалось неплохо. Но - и это главный вопрос - на аукцион должны прийти люди, да ещё захотеть купить картины. Для всего этого нужно, как выражаются в театрально-концертном мире, раскрутить ситуацию. Нужна, как у нас говорили, «обезьянка», т. е. какая-нибудь знаменитость, на которую зрители обязательно должны прийти.

И я обратился к Зиновию Ефимовичу, объяснил ему сложившееся у художников положение. Он немедленно, как говорится без второго слова, согласился. Задача Гердта на аукционе - быть в роли «покупателя» и торговаться с действительным покупателем картины. Аукционист называет цену, Гердт - большую, действительный покупатель еще большую и т. д. Цена всё возрастает и возрастает, и, наконец. Гердт сдаётся, а картина по высокой цене продаётся конкуренту.

По всему городу расклеены яркие афиши, где большими буквами фамилия Зиновия Ефимовича Гердта.
Объявления в газетах, по радио, на телевидении, словом в смысле рекламы, всё «в ажуре».

И вот настал день аукциона. Расходы уже пошли, а в кассе, как говорится, одни «слезы»! Когда Одесса празднует юморину и в городе одновременно огромное количество всякою рода выступлений и во всех участвуют звёзды, рассчитывать на аншлаговую посещаемость нашей выставки было рискованно. Тем более на третий день юморины. Помню, даже ещё в день аукциона, мы вдвоём с моей супругой и директором малого предприятия Ириной Бардачёвой расклеивали листовки во всех видах транспорта. Но вот уже 10.30, почти 11 часов, а в кассе «гуляет ветер». И только в начале 12-го, откуда ни возьмись, повалили буквально толпы народа. Касса едва справляется, по этой причине задерживаем начало. А Зиновия Ефимовича, между прочим, нет. То публики не было, теперь его нет. Уже давно за двенадцать, зал переполнен, люди стоят в проходах. Ну, что делать? Звоним в гостиницу. Тишина.

И вдруг, как ошалелый, летит на одной ноге,подтягивая вторую и при этом не сбавляя темпа, наш герой. На ходу объясняет причины: в горисполкоме приём артистов. Ни за что не отпускали. Хорошо ещё, что там не знали, куда и зачем он спешит, не то вообще не отпустили бы. Но ему всё же удалось убежать. С большим трудом мы с ним протискиваемся сквозь толпу. Шквал аплодисментов.

Михаил Вассерман,
он же Народный артист СССР Михаил Водяной, он же Попандопуло,
он же Мишка Янончик, он же Тэвье-молочник, он же Яшка Буксир и т. д.

Город Куйбышев, осень 1974 г., начало нового театрального сезона в драматическом театре им. М. Горького. Я только недавно приступил к работе заместителя директора этого театра. Шеф предоставил мне время присмотреться к театру, актёрам, зрителем. И даже настоятельно просил меня об этом. Я ходил по переполненному фойе театра, находясь в состоянии некоторой эйфории. Почти всё для меня было ново. Ещё бы! Каждый день «битковые» аншлаги! Где и когда такое увидишь? Вот и сегодня... Вдруг от этой клубящейся толпы отделяется, словно ракета от ракетоносителя, и несётся прямо на меня на хорошей скорости экстравагантная дама с весьма и весьма крупными габаритами, передняя часть которой густо усеяна орденами и медалями.
При достаточном приближении обнаруживается и резкий запах алкоголя. Лукавые глаза, интригующие интонации в голосе: «Вы знаете кто я?» И не дав опомниться и сообразить, сама же и брякнула: «Я тёща Водяного!» До меня доходит: «Дамочка помешана на леших, домовых, водяных и т.п. Разновидность городской сумасшедшей... Правда, сумасшедшие, как правило, не пьют...». «Вы что, не поняли?!» - скорее утвердительно, чем вопросительно, сказала она. «Нет, нет, - попытался я успокоить её, как успокаивают в таких случаях психически неуравновешенных людей, - я всё понял, вы только не волнуйтесь». «Вы что? Как я могу не волноваться? — обращаясь к уже обступившим нас любопытным, заявила дамочка. «Я ему говорю, что я тёща Водяного, а он мне отвечает, не волнуйтесь, не волнуйтесь!» «Да, да, я согласен, согласен», - примирительно ответил я, собравшись подыграть ей, чтобы она еще больше не расстроилась, и чуть не ляпнул: «Да-да, водяные, русалки, лешие... я все понимаю, их тут видимо-невидимо... Так что всё в порядке». К счастью, она не дала мне продолжить, откровенно возмутившись: «Слушайте, откуда вы на самом деле приехали? Мне сказали, что приехал человек из Одессы, а он, оказывается, не знает Водяного?! В Одессе, да и не только в Одессе, да где хотите. Водяного каждая собака знает!» Она, и вместе с ней другие любопытные, смотрели на меня почти как на самозванца. - «Идиот, - воскликнул я про себя, - как я сразу не сообразил? - ведь жена Водяного, народная артистка УССР Мара Дёмина - самарская. Тьфу, ты, чёрт, надо же, какой конфуз». И чтобы исправить положение и вернуть доверие обступившей нас толпы, выдавил из себя дежурную улыбку и сказал, как ни в чём не бывало: «Сказали бы сразу, что Вы мама Мары Дёминой, я бы всё понял».

Позднее, когда мы зимой проводили в городе кратковременные гастроли Одесской оперетты в Самарском цирке, в которых участвовал и Водяной, «тёща» пригласила меня на свой день рождения, где мы вспомнили нашу первую встречу, и я рассказал ей, за кого я принял её поначалу. Посмеялись, конечно. Оказалась, что тогда она прибежала в театр прямо с праздника ветеранов. Отсюда и запах спиртного. В Отечественную она мужественно воевала, затем блистала в различных ансамблях, на гастролях и родила дочку Мару. Правда, в тот тёплый вечер её дня рождения центром внимания скорее был тот самый «леший» - Михаил Григорьевич Водяной. Полный достоинства и сознания собственной значимости, спокойно, я бы даже сказал, несколько самоуверенно, как генерал на свадьбе, восседал знаменитый, в то время единственный в оперетте народный артист СССР, имя которого стало при жизни нарицательным, как и имена его неувядаемых сценических героев. Он достиг пика карьеры, возможного для советского артиста. Да ещё при настоящей-то фамилии Вассерман. Он сумел пройти непростой путь от рядового артиста Львовской оперетты, ставшей затем Одесской, до её ведущего артиста, народного артиста СССР, директора и художественного руководителя одновременно. Вскоре его избрали ещё и председателем Одесского отделения ВТО. Он стал человеком, для которого легко открывались очень многие двери в той, некогда ещё могущественной «системе». Как в Одессе, так и в других городах и регионах, ему мгновенно удавалось решать, казалось, неразрешимые для театра или сотрудников вопросы. Он даже, как говорят, открывал «ногой» двери к «гауляйтеру» Украины, так в шутку называли у нас Первого секретаря ЦК КПУ В. Щербицкого. Всё это было так. Его полная уверенность в завтрашнем дне в этот «тёщинский» день рождения, как-то очень чётко ощущалась.

И вряд ли кто-то смог бы в тот вечер предположить, что артиста с такой популярностью и таким положением довольно скоро публично опозорят и унизят на всю огромную страну, лишат очень многого. А главное, запретят ему выходить на сцену, чтобы зритель о нём забыл. Был устроен позорнейший процесс, на котором его обвинили в связях с малолетками. Притом делалось это всё по известным советским схемам: сперва нагрянули КГБешники на квартиру
к его близкому другу Илье Р. с обыском. Нашли в кармане пиджака ключи от дачи Водяного,
на которой их не раз выслеживали и на которой они, естественно, не раз собирались дружескими компаниями, где, конечно же, появлялись и женщины, причём часто, мягко говоря, посторонние... Но в те времена вечеринки с чужими жёнами, с любовницами не были уже серьёзным компроматом, нужно было преподнести что-нибудь «похлещи». И Илье предложили, указывая на портрет артиста, стоящий на столе «сдать» друга на предмет связи с малолетками, прямо сказав, что лично он, т. е. Илья, им не нужен. Но заметили при этом, что в противном случае его «найдут» как директора «рыбного» ресторана на Пересыпи. А «найти» на такой работе при желании не составляло никакого труда. Но Илья отказался предать друга.
И для начала само собой взялись за него.... Затем распустили по городу слухи о растлении малолетних народным артистом Водяным. И пошло, и поехало! Первым делом партсобрание в первичной организации, конечно, по указанию соответственно райкома, горкома, обкома и, как вы понимаете, фактически по факту слухов. Ну и, конечно, кто больше всех «сочувствовал?» Как всегда, кто-нибудь из приближённых. Сперва - «Мы тебя, Миша, в обиду не дадим!!!» Дальше - собрание в отделении ВТО. Тоже решение. Но... сверху надавили. «Партийцы» наши пошептались. А, может, и в самом деле? И... «накатали такую телегу», что аж волосы дыбом, да так, будто этими малолетками они сами и являлись. Потом образовалось и уголовное дело по заявлению папаши некоей малолетки. Л дальше - больше... И Михаила Григорьевича - просто не узнать. Ему пришлось по требованию партии ещё до суда отказаться от всех должностей. Якобы до всего, как выяснилось, она его не узнала. Но мало ли при таких обстоятельствах происходила встреча. Допустим, не узнала, может быть, у неё память на лица плохая? Однако, что ещё интереснее, на вопрос адвоката, что было дальше, после «того», что она сделала, куда она, например, пошла, она ответила удивлённо: «Как это куда? Я тут же побежала в ближайший вендиспансер провериться! Вот, мне справку дали, что я была девочкой перед «тем» и инфекций у меня нет. Я специально не показывала её раньше, чтобы он не смог отвертеться!» Те немногие, кто присутствовал в зале суда, сначала оцепенели, потом рассмеялись, и даже судья, имевший наверняка соответствующие указания относительно того, какое решение должно быть принято, как рассказывали потом, дольше, чем следовало бы, задержал взгляд на ней, а потом даже головой покачал, что вполне могло быть истолковано, как явное удивление: «Ну, какая же бездарная подстава!» С судом не вышло, а наказать-то всё равно надо. Вынесли партийный выговор: за сомнительные знакомства, позорящие звание члена партии. Имелась в виду его дружба с директором «рыбного» магазина. Кстати, членом той же самой партии. За Водяным осталось только звание Народного артиста СССР. Лишить этого звания мог только Верховный Совет СССР. Посты, естественно, ему не вернули. Несмотря на победу, пусть и неполную, он заметно сдал, стал часто болеть. Впервые после всех событий он должен был выступать вместе с другими знаменитостями на дне рождения Одессы на Центральном стадионе. Мероприятие наметили на 11 сентября. В ночь на 11 сентября его не стало. Какое-то время опять распространялись отвратительные, явно имевшие целью опорочить, унизить его, слухи - мол, купил он новую машину и всю ночь мучился, дескать, колпаки на колёсах не те, ещё что-то не так... .Эх, прогадал! Мучился, мучился этими проблемами, а под утро от такого расстройства и умер.
Жалкий, мол, был человечишка, нестоящий! Источник слухов, наверняка, всё тот же. Спрашивается: кому и зачем нужна была эта заварушка? Всё оказалось проще простого. Два обкомовских клана искали компромат друг на друга. Водяной оказался в одном из звеньев этой цепочки, вроде кто-то из секретарей бывал у него на даче. Когда же кланы, по каким-то причинам, перестал интересовать результат суда, исполнители отнеслись к последующим событиям спустя рукава, оттого-то вместо суда - трагедии вышел суд - комедия.

Что теперь гадать? Да и не важно это. Подлость не имеет власти над будущим, наветы забылись, грязь рассыпалась в прах, а Михаил Григорьевич Водяной остался тем, кем был, - Великим артистом оперетты!
В настоящее время Одесский театр музыкальной комедии носит имя Михаила Григорьевича Водяного.

В дни проведения Дня города-2005 группа зарубежных одесситов посетила одесское Второе кладбище,
желая отдать дань памяти людям, много сделавшим для Одессы.
Были возложены цветы на могилы известных общественных деятелей, писателей, артистов, журналистов, педагогов. В частности, у памятника преступно убитого главного редактора газеты «Вечерняя Одесса»
лауреата Международной Дерибасовской премии Бориса Деревянко.

Памятник Народному артисту СССР Михаилу Водяному
и его супруге Народной артистке Украины Маргарите Дёминой.

Время неумолимо...
28 мая 2006 г. было открытие памятника на могиле Зиновия Эрлихмана.
Люди пришли, люди помнят...
Члены правления ЕОД Рут Рубинштайн, Хуан Мигель Штраус и директор Союза еврейских общин Северного Рейна Герберт Рубинштайн пришли, несмотря на то, что в этот день должна была еще быть траурная встреча в Tonhalle по поводу кончины Пауля Шпигеля, Президента Центрального Совета евреев Германии. Молитву и обряд провёл кантор общины Ицхак Кёниг.
Арон Яновский и Борис Тафипольский посвятили свои стихотворения памяти Зиновия:
Так знай, что память о тебе. пока живем, всегда жива! (А. Я.)
Ты всё равно незримо вместе с нами... (Б. Т.).
Сердечная им признательность!
Я бесконечно благодарна правлению ЕОД, обществу «Хевра Кадиша» и всем, кто принял посильное участие в установлении надгробной плиты Зиновию Эрлихману.
Прошёл год... Клуб ,Neue Zeiten" продолжает свою общественно полезную работу...
Концерт, посвящённый годовщине памяти Зиновия Эрлихмана, состоялся в Лео-Бек-зале
6 нюня этого года. Все участники программы совершенно бескорыстно, с открытой душой и c готовностью откликнулись на моё предложение выступить на этом вечере...
В знак признательности и на памягь об этом незабываемом вечере старший сын Зиновия Эрлихмана - Александр всем участникам концерта подарил его книжку «Возвращение домой».
На протяжении всего вечера улыбка Зиновия, излучающая доброту, юмор и, самое главное, жизненную энергию, предназначалась всем присутствующим. Два его портрета (но обе стороны сцены) работы фото­художника Эдуарда Гершевского были обращены в зал.
Присутствовавший член правления общины Хуан Мигель Штраус, несмотря на незнание русского языка, все же смог ощутить общую настроенность зала, почувствовать всю прелесть исполняемой музыки; он выразил своё восхищение по поводу программы концерта.
Я очень признательна тем слушателям и зрителям, кто после концерта выразил восхищение и благодарность за полученное
в этот вечер эстетическое наслаждение.
Всем крепкого здоровья и долгих их лет активной творческой жизни!