Глава внешнеполитического ведомства Приднестровья Нина Штански ответила на вопросы VESTI.MD в эксклюзивном интервью.

- Госпожа Штански, дублинская встреча показала, что стороны переговорного процесса не всегда готовы прислушиваться друг к другу. При этом они все же достигли ряда компромиссов. Когда прогресс ощутят простые граждане?

 - Вы в правильном контексте, на мой взгляд, применили слово компромисс. Ведь особенностью компромиссного решения, вне зависимости от предмета, степени значимости и т.д., является то, что решение всегда взаимоприемлемое, и оно – результат уступок с обеих сторон. Без последних вообще трудно представить себе какой-либо прогресс в деле поиска компромисса. Диалог, который мы сейчас с молдавскими коллегами пытаемся налаживать основан на этих взаимных и взаимоприемлемых уступках. Кроме практической значимости вырабатываемых вместе конкретных решений (например, по вывозу радиоизлучающих элементов с предприятий, или возобновлению железнодорожного движения), компромисс позволяет сторонам переговорного процесса выходить из режима конфронтации, становиться партнерами. И в этом партнерском взаимодействии не должно быть победителей или проигравших. Выиграть должны простые граждане. Те первые шаги, которые мы совместно с молдавской стороной делаем к построению компромиссного переговорного пространства дают основания для оптимизма, хотя и сдержанного, как выразился недавно Глава республики Евгений Шевчук.

 - Ранее Вы отмечали, что Тирасполь ждет от Кишинева проявления политической воли. По-вашему, заинтересованность в урегулировании является декларативной?

 - Похоже, что сейчас мы открываем новую страницу в истории переговоров между Приднестровьем и Молдовой. В руководстве сторон новые руководители, в переговорах участвуют политические представители, вовлеченные в этот процесс не так давно, после длительного перерыва возобновлены официальные консультации в формате "5+2", переговорная площадка будет выстраиваться на обновленных принципах, которые, правда, предстоит еще согласовать. Оценки же переговорному процессу даются из обзора прежних периодов, анализа позиций сторон и выполнения договоренностей. Увы, переговорный процесс был не стабильным, переговоры, даже когда они велись, на мой взгляд, представляли собой порой какую-то мучительную имитацию, квазипереговоры. Ведь выработанные, согласованные, подписанные соглашения не выполнялись. А это основной показатель. И этот показатель дает мне основания утверждать, что сторонам нужно проявлять политическую волю для решения большей части вопросов. Надеюсь, что мы уже в начале этого конструктивного пути.

- Можно ли назвать плодотворной работу экспертных групп, какова их дальнейшая судьба?

- На данный момент я бы воздержалась от оценки этой работы, потому что она тоже получила новый импульс после подписания Регламента в Бад Райхенхале и старта работы в новом составе групп с приднестровской стороны, который был дан на общей встрече в тираспольском офисе ОБСЕ 19 марта. Работа начата весьма интенсивно. Только за несколько последних недель проведено около десяти рабочих встреч. Есть и промежуточные результаты, и согласованные планы. Думаю, нужно дать экспертам возможность проявить эффективность.

- Существует мнение, что даже новое приднестровское руководство не готово реально повлиять на процесс урегулирования без прямых указаний Кремля. Насколько обоснованна эта точка зрения?

- Прежде всего, отмечу, что Россия для приднестровцев - это действенный гарант мира и стабильности на берегах Днестра. Она на деле подтверждает свой высокий статус гаранта. Возможно, у некоторых "экспертов" именно это вызывает раздражение или ревность, но, уверена, такое понимание есть и далеко за пределами Зоны безопасности.

Вопрос роли внешних участников в урегулировании конечно важен. Но когда говорят об урегулировании нередко забывают, что это процесс многоэтапный и комплексный. Как показали недавние встречи глав сторон, взаимодействие в двустороннем формате также может быть результативным. И сторонам удается продвигаться в решении ряда важнейших проблем, касающихся благосостояния населения Приднестровья и Молдовы. За столь продолжительный период урегулирования, разумеется, вовлеченные в процесс внешние участники: страны-гаранты, посредник, наблюдатели, накопили в регионе свои интересы. Например, может ли не быть своих интересов в Приднестровье у России и Украины, граждане которых постоянно проживают в Приднестровье, не говоря уже о весьма крупных национальных диаспорах. Но практика международного участия в урегулировании как раз говорит о том, что когда таких факторов, то есть, прямой заинтересованности нет, содействие разрешению конфликтов куда менее эффективное. Мнения же, подобные тому, о котором вы спросили, по всей видимости, основаны на том, что кому-то кажется, будто разрешить застарелый конфликт можно росчерком пера. Увы. История не знает таких примеров.

- Недавно была обнародована новая серия документов, рассекреченных Викиликс. Как в Тирасполе относятся к периодическому появлению информации о попытках России и Германии договориться об урегулировании конфликта? Как Вы смотрите на то, чтобы в молдавском парламенте получили представительство 15-20 депутатов из Приднестровья?

- Викиликс - это не тот ресурс, контент которого мне хотелось бы обсуждать. Что касается парламентариев, то в Приднестровье избран и действует высший законодательный орган власти. Кстати, Верховный Совет Приднестровья имеет подписанное и, насколько мне известно, не расторгнутое по сей день Соглашение о сотрудничестве с парламентом Молдовы.

- С точки зрения конструктивности и инициативности, кто из молдавских политиков произвел на Вас впечатление? Кого из кишиневских представителей Вы видите основным партнером для диалога?

- В соответствии с полномочиями, которыми меня наделил Президент Приднестровья, мой партнер по переговорам, диалогу в этой части, определен. Это политический представитель Молдовы в переговорном процессе.

- Вы неоднократно говорили, что политический кризис в РМ является неким тормозом в отношениях между Тирасполем и Кишиневом. Означает ли то, что с появлением в Молдове президента оба берега Днестра активизируются и перейдут к конкретным действиям по решению проблемы? И что для Приднестровья в данном контексте является тормозом?

- Любая политическая неопределенность в любом государств е всегда является препятствием и на пути урегулирования международных проблем. Совершенно очевидно, что каждый заинтересован, чтобы по соседству было спокойно и торжествовали законность и порядок. Евгений Шевчук недавно отмечал, что надеется на выстраивание партнерских отношений с новым главой молдавского государства. Продвижение во взаимодействии сторон в конструктивном русле, уверена, принесет позитивные плоды.

- Экс-комендант Приднестровья Михаил Бергман заявил в одном из интервью, что Приднестровье используется в качестве своеобразной черной дыры, через которую можно получать колоссальные средства. А потому в России, Молдове и соседних странах не заинтересованы в разрешении конфликта. Как Вы можете это прокомментировать?

- Увы, у меня, как и у многих телезрителей, не было возможности увидеть все интервью. По словам М.Бергмана, "нарезка" отдельных цитат, вырванных из общего контекста, преломила дискурс в целом и исказила смысл интервью. Убеждена, что в разрешении конфликта заинтересованы сегодня не только страны-гаранты, но многие государства на Евразийском пространстве. Неурегулированность - это всегда накопление конфликтного потенциала.

- По словам Бергмана, в регионе остались боеприпасы с истекшим сроком годности. Жителей Приднестровья не пугает опасность взрыва на складах вооружения? По словам Бергмана, в результате "не будет половины Молдовы и заденет часть Украины".

- Данные склады были неоднократно инспектированы международными структурами, и сегодня их должное содержание обеспечивается силами российских военных. У меня нет фактических оснований разделять подобную тревогу, кем бы она не была озвучена.

- Каких результатов в переговорном процессе мы можем ожидать к концу 2012 года?

- Мы нацелены на позитивные результаты, и для того, чтобы эта цель стала реальностью совместно с молдавскими коллегами предпринимаем сегодня целый комплекс мер. Надеюсь, к концу 2012 года наши оценки будут соответствовать общественным ожиданиям.