Жизнь свою они проживают за каменной стеной высотой в несколько метров, а если пытаются бежать, их разыскивают с полицией и приводят назад.

Хотя они не совершили никаких преступлений, пациенты психоневрологических интернатов обречены жить в полной изоляции, как в тюрьме. В то время как у заключенных есть надежда выйти на свободу после отбывания наказания, у психоневрологических больных такой надежды нет – всю свою жизнь они проводят в «заключении». Однако самое страшное то, что многие из содержащихся в этих интернатах могли бы жить нормальной жизнью и не быть обузой для государства.

«Обманули, что еду учиться в колледж»

Построенный в лучших советских традициях, психоневрологический интернат в Бэдиченах Сорокского района, расположен в нескольких километрах от ближайшего населенного пункта. Вид за воротами с решетками, который открывается глазам 400 обитателей этого учреждения, – поле, заросшее сорняками.

Лучия, женщина «за 30 лет», одна из немногих пациентов Бэдиченского интерната, которая не убивает время понапрасну. Вместе с коллегой по интернату она наладила что-то вроде конвейера по производству наволочек, вышитых по особой технологии.

Девушка оказалась в Бэдиченах сразу же после окончания Хынчештской школы-интерната для детей с отклонениями в умственном развитии.

– Учителя и директор обманули меня, что еду учиться в колледж в Сороках. Когда увидела, куда попала, начала плакать, но не пыталась бежать… Уже привыкла. Чем скитаться по дорогам, лучше жить здесь, худо-бедно здесь нас кормят и одевают, – говорит Лучия.

Ее диагноз – легкая задержка умственного развития – ставит под вопрос уместность ее пребывание в этом учреждении наряду с людьми, страдающими серьезными психическими расстройствами. В нормальных условиях Лучия должна бы жить в обществе, однако система предпочла изолировать ее, вместо того, чтобы обеспечить возможность свободной и независимой жизни.

Драма Лучии началась еще в школе, в первом классе. Она отставала по успеваемости от остальных одноклассников, и поэтому в восьмилетнем возрасте ее отправили в Хынчештскую школу-интернат для детей с отклонениями в умственном развитии. Это учреждение почти напрочь перечеркнуло ее шансы на будущее. Центр журналистских расследований ранее писал о том, что помещение детей в подобные учебные заведения было распространенным явлением в недалеком прошлом. Лучия одна из тех, кого система бесповоротно исключила из социума, на всю оставшуюся жизнь превратив в потребителей государственных пособий.

Полсотни здоровых

Подобно Лучии, в Бэдиченском интернате содержатся около 50 пациентов, диагнозы которых далеко не исключают возможность интеграции в общество, утверждает главврач Людмила Довбенко. Статус учреждения не предусматривает изоляцию людей со схожим диагнозом.

– Здесь не все люди больные, – говорит нам Андрей, один из пациентов интерната.

– Если ведешь себя хорошо, работники интерната не причиняют тебе никакого зла, – добавляет он. Андрею 38 лет, родом он из Комрата и попал сюда в 2003 году. Он рассказывает, что его часто посещает брат, который привез ему хороший мобильный телефон, с наушниками, и теперь он может постоянно слушать музыку.

Директор интерната Ион Гулько не смог точно сказать, сколько денег выделяется на покупку одежды и как часто пациенты получают новые вещиАдминистрация понимает и соглашается с тем, что пациенты с задержкой умственного развития с легкостью могли бы жить самостоятельно. Доказательством тому – несколько двухместных и трехместных комнат, в которых проживают «те, кто понимают». Они сами убирают в своих помещениях, стирают свою одежду, то есть полностью обслуживают себя.

Большинство пациентов помещены в учреждение со статусом «постоянного размещения» и остаются здесь до конца жизни, говорит директор учреждения Ион Гулько. Никто не пересматривает периодически дела каждого пациента, как этого требуют нормативные акты, для того, чтобы оценить, должен ли человек находиться здесь или его следует уже реинтегрировать в общество либо в другое учреждение с менее строгим режимом.

Несуществующие и невидимые

Согласно законодательству, измененному в 2009 году, никто не может быть госпитализирован в психоневрологическое учреждение без судебного решения, предусматривающего лишение дееспособности. Несмотря на это, каждый второй человек, помещенный в Бэдиченский интернат, содержится здесь неправомерно, поскольку для этого нет соответствующего судебного решения. Раньше люди попадали сюда на основании заявлений, так что сейчас, чтобы соблюсти требования законодательства, пациентов оптом лишают дееспособности. Интернат подготовил десятки дел, которые отправил в судебную инстанцию.

У многих нынешних обитателей Бэдиченского интерната нет документов, удостоверяющих личность. Хотя попали они сюда много лет назад (неизвестно на каких основаниях), власти не удосужились оформить им документы. По данным администрации интерната, в отношении 165 человек нет решений о недееспособности. Подавляющее большинство из них помещены сюда до 2003 года. Другие 80 пациентов до сих пор не имеют удостоверений личности, 30 имеют только удостоверения инвалида, а у 50 человек нет даже свидетельств о рождении.

Как утверждает парламентский адвокат Аурелия Григориу, аналогичная ситуация в подавляющем большинстве психоневрологических интернатов.

– Во всех психоневрологических интернатах, которые я посетила, обнаружила катастрофическую ситуацию с документацией. Это значит, что люди, не имеющие документов, не пользуются целым рядом прав – не могут получать ни пенсии, ни пособия, не могут оформить группу инвалидности, не могут осуществлять свое права голоса и др. То есть налицо огромное количество нарушений прав, – утверждает омбудсмен.

Парламентский адвокат допускает, что человек, не состоящий ни на каком учете, может в любой момент исчезнуть из интерната, и никто не сможет призвать за это к ответу менеджера учреждения.

– С другой стороны, если в эти учреждения принимают людей безо всяких документов, значит, любого могут «упрятать» сюда. Например, если кто-то скрывается, он может преспокойно спрятаться здесь, и никто его не найдет, – говорит Аурелия Григориу.

Финансовый интерес

Неправительственные организации по правам человека считают, что администрации учреждений не хотят пересматривать дела пациентов и из финансовых соображений.

– Бюджет учреждения зависит от численности пациентов. Все дело в финансовом интересе, – говорит директор Института по правам человека (IDOM) Вану Жереги.

Эксперт IDOM утверждает, что уже десять лет от властей требуют пересмотра дел пациентов психоневрологических диспансеров, но до сих пор это не сделано.

– Нужно взять каждый случай в отдельности, чтобы совместно с социальным ассистентом населенного пункта, откуда родом пациент, посмотреть, есть ли у него где жить, имеются ли родственники и может ли кто-нибудь заботиться о нем в случае выхода из интерната, – отмечает Вану Жереги.

Согласно докладам IDOM, подобная бесконтрольность создает благоприятную почву для беззаконий. Так, в ходе проведенной данной организацией проверки в одном из учреждений психоневрологического профиля был обнаружен человек, не имевший никаких психических отклонений, который приложил немало усилий для того, чтобы его туда поместили, поскольку «содержание дома, в котором он жил, обходилось очень дорого». Нужно уточнить, что содержание одного пациента в таких учреждениях стоит государству примерно 35-40 тыс. леев в год.

Миллионы леев в систему

Психоневрологические учреждения, унаследованные от советской системы помощи лицам с психическими расстройствами, – это не что иное, как «тюрьмы» для людей, страдающих психическими заболеваниями. На содержание этих «динозавров» государство ассигнует миллионы леев.

Только Бэдиченский интернат обходится нам более чем в 14,7 млн. леев в год, или примерно в 40 тыс. леев на человека. Хотя, на первый взгляд, сумма колоссальная, лишь толика из нее расходуется непосредственно на пациентов, остальные деньги уходят на содержание зданий, ремонт, оплату труда персонала и др. Директор Ион Гулько не смог все же точно сказать нам, сколько именно выделяется на покупку одежды и как часто пациенты получают новые вещи. Большинство из них, мы видели, ходят в резиновых тапках и поношенной одежде. И это при том, что по разделу одежды, белья и средств гигиены бюджетные нормы предусматривают более 80 предметов, которыми полагается обеспечить каждого обитателя интерната. В перечне этих вещей куртки, платья, халаты, свитера, брюки, шарфы, перчатки, платки, бюстгалтеры и трусы, весенние и зимние колготки, пижамы, туфли и сапоги, комнатные тапочки, спортивная обувь, полотенца, одеяла и многое другое. К поступающим от государства средствам добавляются еще 75% суммы, которую некоторые пациенты получают в качествен пенсии по инвалидности. Таким образом, в общей сложности учреждение располагает колоссальным бюджетом.

20 человек в палате с запахом сырости

В одной палате обитают 20 человек – ни йоты уединения, даже при большом желании. У них не может быть каких-то личных вещей, поскольку только у счастливчиков есть тумбочки, в которых они могут хранить фотографии из дома, молитвенник или расческу.

К приходу группы Центра журналистских расследований в спальных комнатах Бэдиченского интерната была идеальная чистота, кровати застелены без единой складки – признак того, что пациентам не разрешается днем садиться на кровать. Все обитатели учреждения были во дворе или в комнатах с телевизорами. Все же пространство, отведенное каждому пациенту, аналогично тюремной норме. Кровати стоят почти впритык, пациентам некуда даже сложить одежду, которую они снимают вечером перед сном.

– Когда ложусь спать, вещи складываю под кровать, – призналась нам Надежда, одна из пациенток интерната.

В ответ на наш вопрос, почему у пациентов нет тумбочек, санитарка поспешно указала на шкаф, в котором было несколько аккуратно сложенных в стопку полотенец: «Вот здесь они хранят свои вещи».

В огромных холлах учреждения можно с легкостью заблудиться. Повсюду запах сырости. Администрация признает, что здание нуждается в капитальном ремонте.

Мы спросили, почему некоторые пациенты мечтают вырваться из интерната, а некоторые даже убегают отсюда (к настоящему времени двух сбежавших из учреждения пациентов разыскивает полиция), на что администрация интерната ответила, дескать, это больные люди, сегодня говорят одно, завтра – другое.

Не менее 10 человек ежегодно умирают в Бэдиченском интернате

Тема смертности оказалась очень неприятной для администрации учреждения. Только после того, как мы несколько раз спросили, сколько человек умерло здесь за последние несколько лет, главный врач Людмила Довбенко ответила «по памяти». Нам не представили никаких документов или статистических данных.

– Начиная с 2008-2009 годов, с тех пор как отопление и питание стали лучше, количество смертей уменьшилось. Насколько мне помнится, в 2008 году умерло 17 человек – это самое большое число за последние годы. В 2009-м – 11 человек, в 2010-м было 7 смертных случаев, а в 2011 году умерло 12 пациентов, – сказала Людмила Довбенко.

По словам главврача, больше всего летальных исходов от сердечно-сосудистых заболеваний. На втором месте онкологические заболевания и заболевания пищеварительной системы.

– Есть смертельные исходы от цирроза печени. Психотропные препараты, которые мы применяем в лечении, поражают печень, хотя мы постоянно даем нашим пациентам гепатозащитные средства, – поясняет Людмила Довбенко. Эксперты IDOM считают, однако, что виной всему плохие условия в учреждении – большая скученность в палатах и отсутствие психосоматического отделения.

Психоневрологическое учреждение без психиатра

На каждого сотрудника Бэдиченского интерната приходится по два пациента. Персонал учреждения составляют 210 человек на 400 с лишним пациентов. Хотя работников предостаточно, специалистов основного профиля нет. По сообщению директора интерната Иона Гулько, на зарплату примерно в 2000 леев не соглашается ни один терапевт, психиатр или гинеколог. Места вакантны уже несколько лет, а администрация говорит, что пациентов все же периодически осматривают врачи-специалисты, работающие в интернате по совместительству.

Когда состояние кого-то из больных обостряется, его в срочном порядке перевозят в психиатрические больницы. После стабилизации состояния здоровья пациент снова возвращается «домой», то есть в интернат.

Периодически некоторые обитатели интерната нанимаются на поденные полевые работы в селе. Директору это кажется вполне естественным, а сельские жители подтвердили нам, что порой видят пациентов в селе, но не так часто, как раньше, когда у них, бедолаг, «с едой было плоховато». Ситуация в интернате вроде изменилась к лучшему после 2007 года, когда бывшее руководство было уволено после проверки Счетной палаты. Тогда обнаружили, что пациентов кормили недостаточно и продуктами низкого качества, а вместо растительного масла использовали говяжий жир.

Несмотря на то что сейчас пациентов интерната кормят лучше, они все же не отказываются от случайной работы.

– Идем работать в село, на прополку, копать, приходят люди и приглашают, – говорит одна из пациенток.

– Зарабатываем деньги и покупаем себе стиральный порошок, мыло. Здесь тоже выдают, но лучше, когда имеешь что-то свое, – рассказывает другая обитательница интерната.

Кто контролирует психоневрологические интернаты?

Несколько месяцев назад одна из женщин, помещенных в Бэдиченский интернат, сбежала, добралась до Кишинева и стала разыскивать своих родственников. Надежда Н. (52 года) рассказывала тогда, что не хотела больше находиться там, поскольку ее били и унижали, и что она хочет, чтобы какая-нибудь семья оформила опекунство над ней или чтобы ее поместили в дом престарелых. С помощью полиции женщину привели обратно, в Бэдичены. Она по-прежнему думает, как бы выбраться отсюда. Директор интерната удивился, когда мы спросили его, проверил ли он жалобы женщины, и заявил, что в интернате нет насилия. Мы попытались узнать, проверяет ли кто-то возможные случаи насилия в психоневрологических диспансерах, и узнали, что на государственном уровне нет ни одной структуры, занимающейся этой проблемой.

Даже если бы пациенты Бэдиченского интерната и хотели пожаловаться на жестокое обращение, они не смогли бы этого сделать, поскольку никто их не спрашивает, а если и спрашивает, то жалобы не воспринимаются всерьез.

Если в отношении содержащихся под арестом в комиссариатах полиции прокурор обязан через 72 часа прийти и проверить, не применялось ли к заключенным насилие, то в отношении пациентов психоневрологических интернатов государство не заботится об обеспечении безопасности.

Единственная попытка создать комитет по защите прав душевнобольных людей, то есть пациентов с психическими расстройствами, касается только психиатрических стационаров. Эта инициатива датируется 1997 годом и предусматривает создание комиссии по надзору и контролю за соблюдением прав человека, рассмотрению жалоб больных, в том числе с психическими расстройствами. Данная комиссия призвана защищать права пациентов психиатрических стационаров, принимать их жалобы и заявления и разрешать их с администрацией соответствующего психиатрического стационара или направлять в соответствующие органы публичной власти, прокуратуру или судебные инстанции (Закон о психическом здоровье 1997 года).

Наталья Порубина,
Виорика Маноле
и Центр журналистских расследований.
Специально для «Панорамы»

Расследование выполнено Центром журналистских расследований в рамках кампании «Журналисты за исключение пыток и защиту жертв пыток и жестокого обращения», проводимой при поддержке Программы малых грантов–2011 в рамках Проекта «Консолидация судебно-медицинской экспертизы случаев применения пыток и других форм жестокого обращения в Молдове», финансируемого Европейским Союзом, софинансируемого Программой развития Организации Объединенных Наций в Молдове. Мнения, изложенные в этой статье, принадлежат авторам и не обязательно отражают точку зрения Европейского Союза и Программы развития ООН.